Нить Ариадны

Пространственно временная иллюзия



- Теперь, когда ты освоил контроль над мыслями и временем, что ты чувствуешь, что беспокоит тебя - спросил меня У, - почему я вижу эту суету в глазах и растерянность?

 Он ехидно улыбался и я, в смущении, понял, что этот хрыч всё знает и издевается, задавая вопросы, только для того, чтобы ещё сильнее смутить меня. Я покраснел до пят.
 Потупив взгляд, я не мог признаться ему, что, как мальчишка, вот уже около месяца, испытываю, давно забытое, и казалось, уснувшее навсегда, чувство всёпоглощающей любви к женщине. Я начал плести ему, что-то о нарушении потоков энергии и засорении меридианов. Что несколько недель упорных занятий всё восстановят и равновесие будет достигнуто
.
- Да, да, да – шептал он себе под нос и листик за листиком, беря нежно в руки, осматривал на одном из многочисленных его домашних растений. Мне показалось, что он забыл обо мне, увлёкшись этим занятием. Я замолк и с пол часа наблюдал за ним, расположившись на кресле у камина. Ко мне на колени взобрался наглый кот Жека, Бенджамин по паспорту, и, заглядывая мне в глаза, требовал «телячьих нежностей».

- Кто она? – неожиданно прервав молчание, спросил У. От неожиданности я даже сглотнул и покраснел ещё сильнее. Видя моё смущение, он улыбнулся и не-то подбодрил, не-то осудил - одна из твоих новых сотрудниц?
Я, молчал. Как объяснить человеку, которому уже около восьмидесяти лет, что я пятидесятилетний мужчина, имеющий жену, двоих взрослых сыновей, внука влюбился в мираж, фантом, созданный компьютером. У сверлил меня взглядом. Сжалившись, в конце концов, надо мной, он, похлопал меня по плечу, и, игриво кося глазами, предложил: - А, случайная знакомая, так встреться с ней, Будда говорил: «Чтобы от чего-то отказываться, нужно сначала это иметь».

- Как, выпалил я, она живёт на другом конце света.
Тут уже в помощи и сожалении стал нуждаться У. Старик сел в кресло напротив меня и приказал: - Говори.
 - Я её называю Анна, - начал я.
 - Стоп! Что значит называю? Это как тогда?- И он напомнил случай со мной на работе, над которым потешался не только он, но и мои друзья и сослуживцы. А дело было так. На собеседование, ко мне, пришёл молодой специалист, только что окончивший институт. Представился: - Андрей Анатольевич,- и начал рассказывать о себе. Я рассеянно слушал, думая о чём-то другом. В конце собеседования, я объявил ему, что беру его на работу, и сказал: - Можно я буду называть вас Сергей? Он, растерянно, кивнул и вышел. Мои компаньоны, присутствующие на собеседовании, как только за ним закрылась дверь, покатились со смеху. Я не понимал, что произошло.
- Ты, только что, переименовал человека, - сказали они.

 -Дело в том, что я познакомился с ней в Интернете, а там люди скрывают свои настоящие имена.
 - Зачем?
 - Не знаю, так принято.
 - Хорош, Гусь! – снова заулыбался У, - так признайся ей в любви и наслаждайся этим чувством. Любовь – Божья сила. Никому ещё не навредила. Тем более в Интернете. Тебе, даже предохраняться не будет нужды – захохотал У.
 - Я не могу найти причину, вызвавшую это чувство. И это меня мучает и смущает.
 - Гляди, ещё в юношеский грех впадёшь,- смеялся У, - причина в тебе. Она существует только в твоём сознании. Найдёшь её, сможешь справиться с этим чувством.
 - Как?- спросил я.
 -У сделал серьёзное лицо и, подняв вверх палец, толи в шутку - толи всерьёз, сказал: - тебе нужно поехать в Азербайджан к огнепоклонникам или найти сурдокамеру.
 Слово сурдокамера мне особенно не понравилось.
 -Не, в камеру не хочу, - ответил я.
 - Дело в том, - продолжал У, - что найти причину таких чувств как любовь, ненависть, гнев, радость легче, полностью убрав внешние раздражители. Огнепоклонники замуровывают своих адептов в кельи, в которые не проникает ни свет, ни звук. И только когда они достигнут просветления, их открывают. Подобные опыты проводят учёные в так называемых сурдокамерах.
 - Послушайте, - воодушевился я, - у нас же в пригороде есть катакомбы - шахты, в которых добывали строительный камень – ракушечник.
 - Ты, что серьёзно? – забеспокоился У.
 - А, что, не лететь же в Америку. Может полегчает.
 - Я тебе не сказал, что некоторые сходят с ума в результате этих опытов, - уже серьёзно сказал У. Он беспокоился обо мне как о родном сыне.
 - Мы же воины, победители! – расхрабрился я.
 - Там отсутствует время, - наставлял меня У, - некоторые монахи бывали в заточении по несколько лет, и при освобождении очень удивлялись этому. Они заявляли, что по их ощущениям прошло не более месяца. Будь осторожен! На всякий случай возьми с собой мобильник и воду… если заблудишься или… мало ли чего. На всякий случай знай – во время войны партизаны, прятавшиеся в катакомбах от фашистов, стояли на вахте не более двух часов. Затем их сменяли, ибо начинались видения.
 - Я справлюсь, - улыбнулся я, видя, что старик занервничал. Я буду в районе поселка Нерубайское, если что, найдёте.
Взяв всё необходимое, я решился на опыт. Приехав в Нерубайское, я посетил музей в катакомбах и во время экскурсии отстал от группы и шагнул в один из коридоров ведущих к заброшенной штольне. Чтобы не заблудиться, я забил гвоздь в стену и, привязав кончик лески к нему, шагнул в неизведанное. Коридоры то сужались до метра шириной, то превращались в целые залы. Через час осторожного и медленного движения по ним я заметил, что отсутствуют следы, какой либо жизни. В одном из таких залов, где было сухо и не чувствовалось движения воздуха я остановился. Расстелил коврик и, удобно усевшись, выпил воды, сложил вещи, проверил, включён ли мобильник. Выключил фонарь. Оказывается к темноте тоже нужно привыкать. В открытых глазах, в кромешной темноте, ещё долгое время вспыхивали остатки захваченного снаружи света. Но всему приходит конец - погас и он. Тишина была такая, что я понял, что значит выражение: «тишина давит». Удары моего сердца и пульс, казались ударами огромного колокола. Наконец стихли и они. Дыхание стало настолько замедленным и тихим, что порой, казалось, остановилось совсем. Я погрузился в блаженное состояние небытия…
Сколько времени я прибывал в этом состоянии мне трудно сказать, возможно, час, а возможно, как говорят китайцы, время достаточное, чтобы щёлкнуть пальцами – незнаю.
Вдруг я услышал чьи то шаги. Я повернул голову в сторону коридора, откуда шёл звук и увидел, как двое мужчин в рабочей одежде с керосиновой лампой зашли в зал. Ожидая вопросов, я уже даже приоткрыл рот. Но они, нисколько не обращая внимания на меня, прошли мимо и скрылись в одном из коридоров. Видение было настолько явное, что, мне показалось, я чувствовал даже запах исходящий от лампы. Я опять погрузился в созерцание. Мне слышались различные шорохи, или шаги пробежавшего животного. Затем я услышал голоса людей, которые о чём-то спорили, но расслышать о чём не удавалось. Знакомый с такого рода галлюцинациями я с интересом наблюдал и анализировал происходящее. Потом всё стихло, я сердцем почувствовал, чьё то присутствие. Через закрытые веки я увидел свет. Я открыл глаза и оторопел. Передо мной стояла она – Анна. Я поднялся с пола. Зал был залит солнечным светом. Она была в лёгком голубом платьице, которое облегало её манящее тело. Огромные голубые глаза, слегка прищуренные, смотрели прямо мне в лицо. Пухлые губки улыбались. Я обнял её за голову обеими руками, запустив пальцы в её распущенные соломенного цвета волосы и притянув к себе, нежно коснулся поцелуем её губ. Она прижалась ко мне всем телом. Окунувшись в локоны её волос, я, с наслаждением, вдыхал тонкий цветочный запах дорогого парфума и слушал её дыхание у себя на плече. Наслаждаясь близостью и желая прижать её покрепче к себе, осторожно и нежно опустил правую руку на талию, по пути исследуя каждый изгиб её очаровательного тела. Она выдохнула и прижалась ещё плотней. Своим телом повторяя контуры моего тела. Мой пульс стучал молотом в мозг. Сердце пыталось вырваться из уже тесной оболочки. Нащупав под воздушной тканью летнего платья её трусики, я продолжил ласкать её тело и опустил руку на бедро…
Зазвучал колокольный звон кремлёвских курантов. Всё вмиг исчезло. Только сердце продолжало рваться из груди. С трудом сознание вернуло меня к действительности. Я вспомнил, где я нахожусь, а звук курантов это мой звонок в мобильном телефоне. Он всегда мне напоминал предновогоднее настроение. По светящемуся экрану я нащупал его. Это звонил У.
 - Я почувствовал необходимость тебе позвонить. Ты зашёл слишком далеко. Тебе нужна помощь? - спросил он.
 - Нет, сам справлюсь – ответил я – у меня есть нить Ариадны.
 - Ну, раз ты шутишь, значит всё в порядке, возвращайся.
Я сложил свои пожитки и, включив фонарь, побрёл к выходу.