Ночь гусара

Была глубокая ночь. В доме, в котором он был расквартирован, давно погасла печь и хозяева, зажиточные крестьяне, ушли спать в женскую половину. Свеча, зажжённая в его комнате, догорела дотла и погасла. Он проснулся с чувством тревоги, сел на кровать, и, спустив ноги на холодный пол, в полной темноте, позвал денщика:
- Сеня….
Тот молчал. Только храп доносился из соседней комнатушки, в которой расположился денщик, со всем незамысловатым скарбом полкового офицера:
- Семён!!!.. - закричал срывающимся голосом Леонид, так звали офицера, и, нащупав под кроватью сапог, бросил его в предполагаемое место двери. Так как было темно, он, естественно в дверь не попал, а, попал аккурат в семейный портрет хозяев дома. Тот, написанный местным художником, сорвавшись со стены, упал на пустое ведро, которое с грохотом покатилось с лавки по комнате…Раздался дикий шум за дверью и на пороге с шашкой в руках и зажженной свечёй показался денщик…
- Что случилось, барин? – его испуганные глаза выражали беспокойство и готовность посечь невидимых врагов «в капусту»…
…Сеня, запряги Мурата….сказал гусар;
- А это зачем?
- Ты, что устава не знаешь, мать твою!- не то ответил, не то выругал Леонид, - к цыганам поеду.
- К каким цыганам?- удивился Семён, - их уже и след простыл, они ещё вчерась ушли из села, как узнали, что гарнизон гусар расквартировывается – так, сразу и ушли… боятся гусар-то…
- А где они сейчас?- спросил гусар.
- Так на озере, в соседнем селе, у леса остановились.
- Запрягай коня!
- Да Вы, что? Шею свернёте себе, в ночи!
- Запрягай, я сказал!!!
Денщик вышел, бормоча себе что-то под нос. Через некоторое время зашёл и стал в косяке дверей.
- Так я это, запряг, коня-то,- увидев барина, у него отвисла челюсть, и он, перекрестившись, спросил: - А, Вы чего это, в белом-то…как в бой…или на смерть?
- Дубина ты, стоеросовая, - ответил ему Леонид, белый цвет признак чистоты…на нём всякая грязь видна, - и, задумавшись чему-то своему, добавил:- и кровь.
Он был в белых праздничных, расшитых золотом панталонах и в белой, с расстёгнутым воротом, рубашке. Лихо, вскочив на коня, он поскакал в соседнее село, на едва видневшийся вдалеке огонёк цыганского костра…….
Подъехав к костру, и спешившись, гусар поприветствовал собравшихся у костра молодых цыганок:
- Добрый вечер черноглазые!...Те воодушевлённо, защебетали, предчувствуя удачу.
-А чего тебе, касатик, надобно, в такую ночь? – запела ему привычную песню одна из бойких девиц, - тепла захотелось, аль как?
- К гадалке веди меня, - жёстко сказал вояка.
Все, вмиг, умолкли.
- Так спит уже, - пыталась изменить разговор девушка.
-Я, что непонятно сказал, к гадалке веди меня…быстро!
Своей цыганской душой, чувствуя ситуацию, она медлить не стала.


Они прошли через весь табор. У родника около шатра остановились. Кивком головы цыганка дала понять, что в нём и живёт гадалка, но не решилась будить её.
Леонид отвернул полог шатра и в кромешной темноте стал будить спящую, тыкая ножнами в темноту. Послышалась какая-то речь на цыганском языке и в свете луны показалось лицо старой женщины. Сказать старой – ничего не сказать! Из шатра вылезло сгорбленное, морщинистое существо ужасного вида. От увиденного, даже, у видевшего смерть, лицом к лицу, вояки побежали мурашки по спине.
- А, пришёл,- не то, обрадовавшись, не то, спросив, сказало существо.
- Да, вот…как-то сразу потеряв уверенность, промямлил гусар.
- Ну, присаживайся, коль пришёл, - сказала старая цыганка, - да не сюда, а к роднику…и смотри в воду…
- Позолоти руку, служивый – сказало чудовище, и воин, как зачарованный, вынул бумажник и отдал его старухе. Та улыбнулась, краем губ и продолжила своим утробным голосом:
- Так ты хочешь узнать, любит она тебя или нет?
Леонид, от неожиданности, захлебнулся слюной и попытался встать. Но, какая-то сила, как пригвоздила его к земле. Он беспомощно подёргался и смирился со своей участью. И только смог кивнуть головой.
- Смотри в родник,- строго напомнила бабка.
- Она тоже, вперила свой взгляд в воду и зашептала, что-то на своём языке. Потом смолкла…замерла, как будто уснула, и, наконец, спустя некоторое время, сказала, глубоко, вздохнув:
- Ваша любовь не требует подтверждений….она не подвластна воле людей и демонов…
твои сомнения кроются в тебе самом…ты можешь погубить её, если будешь пытаться любить умом…любовь, родившись в твоём сердце, поднимаясь к небесам, застряла в голове, как в клетке…выпусти её на волю, как птицу, и наслаждайся ею…она не терпит неволи……
Гусар попытался, что-то спросить, но у него пересохло во рту, тогда он поднял взгляд от родника и ещё более удивился. Он сидел в степи, родник исчез…не было, ни табора, ни его коня. Только лунная, светлая ночь и степь окружали его. Он встал, почувствовав невероятную усталость, и побрёл навстречу загоравшемуся рассвету…