отец

отец,
я всю осень не мог уснуть.
во мне плавали рыбы, а ты
удил в небе, и все не клевало.
они плыли по рекам, каланам,
их уже не вернуть,
нашедших в конце океан.
а мне выбросить их лишь к твоим бы промокшим, родным ногам.

отец,
я искал и себя, и тебя все не в тех.
встречая сегодня дожди на дороге,
мой маленький разум подводит итоги,
а в них, знаешь ли, столько глупейших помех.

отец,
я ведь видел, идя по аллее в рабство
людей, чтивших пьянство,
но живя только ради и только для.
я не смог бы, но ты не вини себя, -
в одних стенах тесно обоим блаженным,
лишь поэтому нам легко.

прости,
но я снова в пути,
как всегда, от тебя далеко.

отец,
у меня руки гниют от письма,
для меня твои пахнут так сладко мазутом.
я сегодня забыл о тебе на минуту
в тишине, величая ее без ума,
но вдруг тайну открыл ребенок моим глазам:
я увидел истинный голод
и отца, отдающего сыну последние крохи.
за тебя, мой отец, так горд я, поверь слезам.

за улыбку тысяч святил.
ты ее нам дарил
еще в первый год сора и плача.
посвятил мне удачу,
но все холодно, все не те.

мы стоим в немоте
на балконе.
ты что-то куришь тяжелое, американское,
твоя старая куртка звенит заклепками.
и становится стыдно, неловко мне,
в твоем тоне слышу любовь, наливаюсь краской.

за нервы, неоправданные надежды и силы,
за молчанье, любовь не к рыбалке, за блуд,
за то, что сегодня забыл о тебе на пару минут,
за то, что напомнил про душу свою,
прости. и спасибо.

ты мою воскреси.
тебя любящий вечно,
беспечный твой маленький сын.