Привал

Привал. Нас руки обнимают.
Сквозь танец на ладонях по углям
взлетают искры, по камням
тела из пепла серые бросая.
Луна ушла за спящего коня,
водою чаша ловит звёзды. Гроздью
свисают головы с бедра. И, будто поздней
победой насладившись, умерла
над нами слава.
Воздух. Осень.
Сырее степь от холода, в ночи
Бегущего по спинам холмов гладких.
Под кожей дома, ароматом сладким,
нас ждёт тоска, тупящая мечи.
Рубаха, небу сердце открывая
на старом воине, изъедена до дыр,
промята салом, в шрамах нитей игл,
степи свободу битвы объясняет.

Привал. Мы меньше говорим
о землях, где случалось убивать.
И о боях нам предпочтительней молчать:
нам страшно, мы теперь одни.

На воздух лезвие наставив, Батыр-Хан
доводит ткани сумрака до свиста,
в него вонзаясь лезвием ребристым,
ласкает пальцем острия изъян.
Он, как и все, смелей лишь пустоты –
мы большей доблестью не вправе насладиться,
ведь всех сильней на небе только птица,
а на земле – мир, дарящий мечты.