Прикладная синергетика

                ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Не думайте, что это научная работа. Записки эти основаны на личных воспоминаниях, размышлениях, версиях произошедшего, а также домыслах о мыслях, чувствах и поступках встреченных мной людей или ...
Есть такая модная наука синергетика. Куда только не пытались её приложить? Пробовал и я холодный блестящий томик к своему горячему лбу прикладывать,  в надежде на хвалёную диффузию умной науки к воспалённому, испуганному, - да что там - ужасающемуся, - неуёмному воображению. Но плохо помогало. Видимо кость такая дурацкая. Пришлось, всё же, дедовским способом - глазами по страницам елозить. 
А не зря! Красиво вещали доценты! Математики вдруг ставшие философами и философы почувствовавшие себя физиками в один голос затрубили о чудодейственной полезности хаоса; мол он помогает выжить неустойчивой макроструктуре в момент острой эволюционности; короче, когда система пошла вразнос. Или, по крайней мере, продлить её существование. Я так себе это представляю: лошади на развилке понесли, так надо ещё и дымовую шашку взорвать, чтоб не видели безумные твари куда мчатся, в какое болото. Эх, птица-тройка, наша, птица-тройка!
А там ведь трактор давно поджидает, повозку вытягивать. Кучер-то спрыгнуть успеет, а что до тех хануриков, что в повозке пьяные сидели, да чёрт бы с ними! Эволюция  - штука жестокая! Да, и пить надо меньше, всяким микроэлементам.
Но чтобы не провозглашали там даоские шаманы, шаолиньские йоги, и всякие мрахапутры с нашими родимыми мудрецами, жить потом в этом благотворном хаосе и сумасшествии, в ожидании мифического порядка, мягко говоря, жутковато. А я человек ламинарный - и всякие турбулентные вихри напроч выводят меня из себя. И их малые флуктуации, как и прежде, в квазизастойное время, ещё далече от всяких грёбанных асимптаций, чрезвычайно действуют мне на нервы.
Но шутки в сторону! Господа синергетики, незнамо с какого аттрактора на наши бедные головы свалившиеся, фантастическую авантюру замыслили. Разные темпомиры пожелали соединить, наложить и слепить клейким хаосом в единую какую-то сильно неуравновешенную структуру-мозаику, из уже смоделированного ими  будущего, незнамо кем управляемую. Ох, уж мне эти непуганые теоретики!
Не знаю, чем не понравились им наши вяло-текущие шизоволюции, но ни Титаны, ни Зевс с Перуном, ни Будда с Христом, судя по всему, их креативным критериям не очень соответствовали. Но и сами аттракторцы с первой перебифуркацией сильно лопухнулись; не построился коммунизм, не только во всём подлунном мире, но даже на каких-то его шестнадцати процентах тверди земной! Может, у них там не было ни консенсуса, ни кворума? Поди, тоже твари живые, прости Господи! Впрочем, и глобальный капитализм, после следующего коэволюционного кувырка, тоже не слишком задался. Что древнему египтянину памятник, то новому русскому тюрьма... Пирамида пирамиде - рознь! Как-то у них с математическим моделированием - швах...
Но вот тот сумасшедший мир, который выпочковался из спровоцированного ими, якобы всёсодержащего в себе хаоса, где я был вынужден существовать большую часть всей жизни, если имел в прообразе какую-то модель, то явно не человеческими руками и умом сконструированную. К тому же, чтобы бронтозавры и рапторы так остро эволюционизировали  в LS-режиме к центру, аж, до президентов и премьеров, нужна такая мощность нелинейного источника, которая и Тесле не снилась.
Можно было бы подумать, что модель этого мира сотворил какой-нибудь чокнувшийся искусственный интеллект, но уж очень ловко и трезво, для полоумного андроида, было описано обыкновенными дифференциальными уравнениями стохастическое течение показательных процессов вблизи первой бикувыркации.
Поистине, странный аттрактор имелся тогда в асимптотике! Думаю, многим тогда казалось, что без вмешательства нечистой и, по-видимому, пришлой силы, тут не обошлось; ну кто ещё мог проследить развитие таких безумных процессов, вплоть до острой нелинейной стадии, когда целые классы загонялись в пространственно-временную “мажосжирающую” трубу.
Но, в конце концов, всё это были байки для бедных! Так или иначе, имели ту макроструктуру, которая нас имела, в описываемое мной время. Впрочем, как говорят те самые пресловутые синергетики: коли грамотно нарезать настоящее, то и прошлое увидишь, и будущее унюхаешь.
Но главное, аттрактор очень странный попался. Впрочем, как обычно! А пока нами командовали обострённые пришельцами динозавры, нужно было хотя бы на своём микроуровне не слишком рефлектировать над всякими мерзкими бытовыми флуктуациями и не резонировать по пустякам от малейших иглоукалываний экспериментаторов из будущего, им на потеху.

                1

Зона универсума - это и область пространства или времени, и место принудительного заключения, и участок боевых действий. Зона универсума - живое дрожащее существо, состоящее из подобных ему, таких же трепещущих, испуганных и жалких микросуществ. И, как любое живое существо, зона хочет есть, пить, спать, наслаждаться, а иногда, даже, не взирая ни на что, размножаться. Но и, как любое живое, страдает, тоскует, злится, впадает в ярость, болеет и кается. И это всё оно, естественно, проделывает вместе со всеми своими покорными микроподобиями, которые к этой зоне  безраздельно принадлежат, вроде меня. Так сказать: мы иманенты зоны. Зона - это государство. И наоборот: государство - это зона.
Но самое скверное - её периодические обострения внутренних состояний, после мутных хмельных квазиснов, когда все доселе дремавшие порочные страсти, вкупе с благими намерениями, знамо какие пути устилающими, гиперболически возрастают до тех пределов, покуда, зачерпнув заначку энергии из нелинейного источника, не добежит она до ближайшего аттрактора, и не погасит очередной пожар своих эволюционных вожделений. И все эти бифибуркации приходится терпеть её безответным подобиям. И никуда от неё не деться - другой-то у них нет!
Если полагаться на синергетические расчёты одного высокомудрого академика, в начале третьего тысячелетия и мой талант должен был бы достигнуть бесконечных высот гениальности, но в острой зоне собственных экзистенций и внешних субъективных эмпиризмов, трансцендентальные микрофлукуатации, из внутренних глубин, с неимоверной настырностью пробились на макроуровень сознания и так разгармонизировали систему организма, путём несдержанного пития и диффузии крепких напитков по всей периферии её, что сильно развели по разным темпомирам творящий разум и  его носитель - страдающее тело. Так что нахлебался я хаоса и внешнего и внутреннего большой ложкой.
 
Так это было. Бригадир нашей следственной группы, как всегда, был в пламенной ярости.
Бригадирами теперь стали называться все бывшие полковники, супергадирами - генералы, а подполковники - подгадирами. Это было начальство. Понятно, какая это была благодатная почва для острословов. Поэтому с переименованиями остальных воинских званий не спешили: майоры, несмотря на суету правящей партии синергетиков, не стали синьорами, капитаны так и остались таковыми, а лейтенанты не сменили “Й” на “Н” в первом,  и“Е”  на “Я” во втором слоге.
Почему я пустился в эти филологические изыски - очень скоро станет понятно; слишком многие слова из привычного лексикона были адаптированы под новое нелинейное мышление.
Так вот: бригадир нашей следственной группы, как всегда, был в пламенной ярости. Никак не ловился мутант-маньяк, с завидным постоянством, каждую вторую среду месяца, сжигающий чучело генерального секретаря правящей партии, в различных многолюдных местах. Не то, чтобы мы не могли отловить приромана, но многие мои сослуживцы, как и я, считали, что чем бы мутанты не тешились, лишь бы нас не поджарили. Не ясно было - чем там этот паронормал поджигает на расстоянии генеральские куклы. Вдруг, у него в глазах лазеры выросли, в момент всеобщего обострения, или, вообще, он силой мысли огонь провоцирует. Видали мы таких выродков, которые, ещё рта не открыв, так вас возбуждают, что всё нутро от горит, от желания им в морду заехать.
Мы, с угрюмо-послушными масками на скучающих физиономиях, молча выслушали обычную бредовую тягомотину начальника, молча встали, привычно отдали ему остатки чести и обречённо поплелись выполнять свой служебный долг. В своём кабинете я не спеша выпил кофе, сунул в карман мобильный комп, напялил бронекомбинезон, подумал и до самого ворота застегнул молнию - начальство не выносило, когда сотрудники ходили в брониках нараспашку, а получать дополнительную порцию нравоучений у меня сил уже не осталось. И так в ушах ещё слышался противный каркающий голос бригадира.
Громадная клякса защитного поля над городом, в лучах уплывающего на запад светила, вызывающе бурела по периметру лохматой дифракционной бахромой. Над проспектом, под самыми окнами здания Управления Службы Флуктуационной Безопасности, трепыхалась небрежно закреплённая растяжка с лозунгом: “ЧЕРЕЗ ХАОС К НОВОМУ ПОРЯДКУ!”, провоцирующая смутные ассоциации.
Подобные воззвания повсеместно украшали наш структуобразующий мегаполис. Но и следы былой  диссипации светились пошлыми рекламными щитами, с изображениями полуобнажонных красоток, и блистали загорелыми трицепсами культуристов, загораживая обшарпанные фасады старых домов, ещё не снесённых, в спешке последней постлиберальной бифуркации. Однако, по внешним изменениям городского пейзажа видно было, что макростуктура нашего открытого социума уверенно коэволюционирует в зоне притяжения мощного высокоморального атрактора, и теперь всякие мелкие флуктуации ей уже не страшны.
Бросив косой взгляд на витринное стекло универшопа и убедившись в отсутствии соглядатая, я свернул с проспекта, в тихий сумрачный переулок, и быстрым шагом направился в свой любимый пивбар “Автопоэзис”. Сегодня вечером ловить маньяка я не собирался. Были дела гораздо важнее, чем спасение чучел главного синергетика.
На входе знакомый охранник и вышибала по прозвищу Рембоза дружески мне подмигнул, и я спустился по крутой винтовой лестнице в прохладный полумрак уютного подвальчика. Это был один из тех немногих уцелевших очагов остаточной диссипации культуры, где собиралась творческая интеллигенция, не оценённая ни старой властью, ни нынешним правительством, и нашедшая здесь, не слишком оригинальный, но проверенный способ своего существования, самодостраивания и сохранения идентичности, в автономии от непрерывно изменяющейся окружающей среды. Завсегтаями “Автопоэзиса” были непонятые современниками пожилые гении, любимым времяпровождением которых являлось ехидное и злобное перемывание, за кружкой пива, косточек собратьев по клавиатуре.
Лёнчик Новосёлов, по прозвищу Остерикс, уже был на месте и целеустремлённо заглатывал очередную кружку своего любимого тёмного крепкого пива. Этот актёр, сменивший с десяток театров и отснявшийся в полусотне дрянных сериалов про воров и сыщиков, и по-жизни был прирождённым ментовским осведомителем. Даже близкая дружба со мной - капитаном Управы - не бросала на него и тени подозрения в стукачестве. Действительно, разве можно заподозрить в подобном этого весёлого гиганта - обжору и пьяницу. Артист он был великолепный.
- Привет, толстяк! - сказал я, присаживаясь за его столик.
- И вам не хворать... - лениво отозвался Остерикс. - Чего пришёл-то? Новостей нет...
- А, просто, за жисть, побалакать, - я сделал знак официанту, и через несколько секунд передо мной возник полуторолитровый графин пива и тарелочка с ломтиками тминного сыра. Привычки работников  нашей Управы здесь знали назубок. - Может быть, я соскучился по интеллигентному обществу?
- Ты - и просто так, соскучился?! - Лёнчик скривил физиономию, смачно отхлебнул пива, вынул огромный, неожиданно чистый носовой платок и старательно промокнул пухлые губы. - Ха!
- Ладно, диссипант, - я не спеша наполнил пивом кружку, - действительно, у меня к тебе есть  серьёзный разговор...
- Если о злопыхателе генеральских чучел - то напрасно; ничего тут о нём не знают - не из наших придурков! Я вот так тебе скажу...
- Да, какое мне дело до этого психа! - перебил я его. - Есть проблемы поважнее!
Я почувствовал, как любознательный Лёнчик напряг свои громадные, скрытые рыже-крашенными  лохмами уши.
- Ты что-нибудь слышал о виканандцах?  - тихо и вкрадчиво спросил я.
- О канадцах слыхал. А ви - это что, сорт такой? - не мог Остерикс обойтись без своего обычного шутовства. Впрочем, хочешь иметь виртуоза-артиста осведомителем - мирись с издержками его профессии.
- Виканандцы - новая общественная группа, объединяющая ультракрайних синергетиков, - терпеливо пояснил я, - Ратует за вечное возвращение к началам циклической инволюции. Короче - секта запутавшихся фанатиков, смешавших индийскую философию и сумасшедшие вопли ницшевского Заратустры воедино.
- Чем помешали-то эти придурки нашим доблестным органам? Не они ли чучела поджигают?
- Да, отвяжись ты со своими чучелами! - Я начинал закипать, впрочем, как и всегда, при общении с этим бегемотом, более минуты. - Есть авторитетное мнение,  - криво усмехнулся я, - что это не совсем люди! Точнее люди - но мутировавшие, под каким-то непонятным целенаправленным воздействием!
Больше говорить было ничего нельзя. Но моё многозначительное молчание гораздо сильнее возбуждало любопытство обожающего всякие интриги и тайны Лёнчика. Он залпом осушил почти полную кружку и махнул официанту повторить. Огромные, навыкате, добродушно-лукавые глазищи уставились на меня и молили о добавке. Но я остался глух к его мольбам; и не то, чтобы так уж строго относился к пресловутым инструкциям о служебной тайне, а, просто, сам он теперь носом рыть землю будет.
- Словом, буду признателен за любую информацию! Ты - человек богемы, а они, вроде, из ваших кругов подобраны. Ох, не нравится мне это! - я допил остававшееся в кружке пиво, подвинул ополовиненный графин Остериксу, положил кредитку на стол и поднялся.
Конечно, хотелось посидеть в уютном погребке, послушать ретро других тысячелетий, попить пивка, хоть и со стукачом, но весёлым, милым в общении человеком из прошлого - одним словом расслабиться. Однако, антифлуктуационная служба не может этого себе позволить.

Снаружи было вполне застойно; ни пронизывающего осеннего ветра, ни гадкой измороси - привычные двадцатиградусные серо-бежевые сумерки последней декады ноября. Мегаполюсной погодой управлять научились не хуже, чем настроением его аборигенов. Долгожданная  квазистабильность, о которой столько времени твердила правящая партия  синергетиков - ППС, наконец-то пришла в измученную бифуркациями пассионарную страну. Конец света по великому Ляпунову отодвигался в необозримое далёко. В нынешних условиях наша антифлуктуационная служба выполняла не столько охранные функции, сколько регистрирующие. Да и борьба с мутантами приняла пассивно-формальный характер. Нежизнеспособная, тупиковая ветвь эволюции сама по себе обречена на исчезновение. По крайней мере, так утверждали корифеи главной науки современности - синергетики.
Но вот беда: не выносили возведшие в непререкаемый абсолют познания математическую модель корифеи ничего непонятного, неописуемого милыми их сердцам нелинейными уравнениями, и поэтому пароноидально страдали от любой непредсказуемой занозы. А организация виканандцев была ещё той занозищей в их метастабильной социальной макроструктуре. Так и возник миф о зомбированных мутантах, которые, несмотря на свою априорную тупиковость и обречённость, как несоответствующие внутренним свойствам и потенциям социальной среды, готовы устроить новый самоструктурирующийся хаос. А то, что  группу инакомыслящих, впрочем, как и во все времена, составляла творческая интеллигенция, только подтверждало опасность этой гиперфлуктуатищи. А может, синергетики лучше других понимали - с каких абсурдных, на первый, обывательский взгляд, случайных мыслей сумасшедшего “мессии” начинаются все глобальные обострения.
Так или иначе, начальство, зная о давних связях с людьми искусства своего строптивого опера, поставило задачу и дало мне команду собрать необходимый и достаточный компромат, с неоспоримостью доказывающий целенаправленно-наведённую из внешнего источника мутацию творческих личностей. Итак, поиск врагов народной макроструктуры начался.

                2

“Огонь, кувырок,  огонь с двух рук!”
Лично мне по-фиг какому началу молиться: Второму термодинамики или тому, в котором было Слово. Не то, чтобы я был такой беспринципный, равнодушный урод, просто надоело после каждого бифибырка, под новую модель мозги и совесть корректировать.
“Прыжок на крышу котельной, залп в полёте, граната в пролёт мелькнувшего мимо окна!!”
Есть предание, что в конце второго тысячелетия, искренне-верующие в коммунистического Бога, по всей нашей огромной многомерной интернациональной макроструктуре, в режиме жуткого обострения, тысячами сходили с ума, жгли на площадях освящённые подвигами отцов партбилеты, выбрасывались из окон, вешались или шли работать киллерами к олигархам. Скорее всего, это легенда, как и все легенды мистически-таинственного двадцатого века, с его великими пролетарскими революциями, мировыми и гражданскими войнами, гостеррором и теориями относительности.
“Перекат за двигатель джипа, огонь с двух рук поверх капота!”
Войны и концлагеря - я ещё могу такое понять, но рабоче-крестьянская демократия - уже слишком! Но, как говорится, радиации без изотопа не бывает! Поэтому, моя позиция довольно проста и прагматична: не верь, не удивляйся, не сотвори себе идеал! И я горжусь тем, что не просто чип утилитарный, а самостоятельный полупроводниковый элемент системы! Хочу провожу, хочу не провожу! А начальство только на enter жать гораздо, а что у машины внутри ей тоже по-фигу! Лишь бы не глючила и не зависала.
“Прыжок на крышу мобиля! Мама помоги! Последнюю гранату в смотровую щель, кувырок, сальто, приземление... Ой, блин!”
Я, естественно, понимаю, что всё это чепуха: и зомбированные вражескими спецслужбами пииты и композиторы; и, вообще, новый хаос, однако знаю по скверному опыту - жертвы будут. Метастабильность социума, как искусство, требует жертв. И найти их моя задача. Только задачку надо вывернуть так, чтобы она бумерангом к задачнику в задницу возвернулась. Не зря они так боятся обратной связи в неравновесных системах!
“Отползай, мать... Блик в окне! Бах, бах! Получи, композитор!”
Ох, не стоило мне столько книжек в детстве читать! Вон, прокурор наш - читал только кодекс - и что: совесть его девственно чиста, какого гения бы не отправил на переплавку сознания. Не знаю, выигрывает ли система в целом от таких незарефлексированных ребят, но сами они алкоголятов употребляют знамо меньше нас - романтичных принципалов.
“А это, что ещё за недобитая сволочь ползёт с гранатой на меня, будто я танк? Сдохни...”
Меня часто упрекают, что опоздал родиться - можно подумать: я, там, на небесах сидел, смотрел и выбирал - а какая пара земных особей годиться, чтоб мне вочеловечиться. Как тот Иисус. Вообще, - интересная штука эта религия; надо бы на досуге чего-нибудь почитать о Богах и непорочном зачатии. Как только разберусь с этими поэтами-монстрами и певцами-зомби.
Виртуальный бой закончился  - я выполнил стандартный норматив, отключил трекомп и закончил очередную проверку профпригодности.
- Где твои мысли витают, Пётр? - майор Новиков или Боров, как мы его прозвали, наш инструктор, никогда не бывал доволен. Он возложил тяжеленное бревно своей правой конечности на моё плечо, сразу ощутившее себя миниатюрным и хрупким. - Снайпера ты обнаружил лишь в последний момент, на группу потратил на три выстрела больше, прыжок с третьего этажа на мобиль выполнил зажмурясь. Горе мне с вами - операми антифлуктуационного! Вечно мозги набекрень! То, что ты сегодня остался цел - вот настоящая флуктуация!
Когда шпала, наконец, сползла с моего онемевшего плеча, я вылез из тренажёрной буксы, слегка размял затекшие, за полчаса сеанса, части тела. И, как положено, но угрюмо-скучающе отрапортовал:
- Капитан Дугин учебный бой с бандой мутантов-террористов завершил. Противник уничтожен. Потерь личного плана нет.
- Ладно, вольно... - лениво отозвался Боров. - Иди в душ, терминатор, разбор потом! Хотя, что с тобой разбираться - Паяц - он и есть паяц!
Паяц - такой псевдоним мне присвоили ещё на сборах в академии, в период остаточной диссипации, за излишний артистизм, при выполнении контрольных заданий.

Майор был мужик неплохой, да и ко мне относился, в отличие от прочего вспомогательного комсостава, вполне терпимо. Но занудлив, слишком прямолинеен, и за свою терпимость требовал чуть ли не дружеских чувств. Вот и сейчас, зайдя в его комнатушку для разбора занятий, я узрел на столе открытую бутылку бренди (любил Боров бренди) и крупно наломанный шоколад.
“Опять в душу полезет, - с тоской подумал я и широко улыбнулся. - Или того хуже - свою распахнёт!”
- Заходи, кеп! Давай, за успешное выполнение поставленной задачи! - Как Боров улыбался - это не передать, это надо лицезреть! Что-то среднее между зевком бегемота и оскалом гориллы. Но я привык и ничуть не испугался.
- Давай, Новиков, спаивай лучшие кадры! - подыграл я его добродушию. Однако, сразу предупредительно посерьёзнел. - А что, всё-таки, случилось?
- Да, чего ты испугался, капитан? - ничего не случилось! Просто хотел с тобой поболтать на прощание; ты ведь в командировку едешь! Знаю, знаю, - не дал он мне открыть рта, - секрет фирмы! Калининград, конечно, не Копенгаген, но тоже, какая-никакая Европа! - продолжал Новиков демонстрировать свою информированность.
Прямо скажем, майор меня ошарашил. Ни в какую командировку я, разумеется, не собирался, но слухи о ней, наверняка, намеренно запущенные в “эфир”, означать могли лишь очередное внедрение в актуальное социальное дерьмо. Интересно, каким краем грёбанные начальники задумали внедрить мою одиозную для всех нестабильных слоёв социума личность в их диссипативные круги? Уж не мутировать ли я должен, в срочном порядке? С них, пожалуй, станется! Те ещё кудесники!
Но виду я не подал, а только равнодушно пожал плечами, пробормортал неразборчивое ругательство в адрес болтунов и присел к столу, напротив Борова.
Майор набулькал в традиционные титановые стопки по пятьдесят, подвинул ко мне разломанный на фольге шоколад и, сделав приветственный жест, махом заглотал бренди внутрь своего необъёмного туловища. С некоторым запозданием, я обречённо повторил его действие…
Прошло несколько минут пока Новиков разжевал шоколад, усвоил выпитое и, с наслаждением затянувшись вонючей сигаретой, начал беседу:
- Ты, вот, умный, Дугин; так объясни мне, старому вояке, почему мутируют одни интеллигенты, а не обычные работяги, не чиновники, даже не банкиры? Это что - вроде горя от ума?
- Ну почему одни интеллектуалы? Вот ты, например, типичный мутант - центнер сплошных бицепсов, танцующий, что твоя балерина! - попробовал я отшутиться.
- Иди ты! Я серьёзно! - похоже, гигант слегка оскорбился. То ли на центнер тренированного мяса, то ли на мутанта. Ну и пусть; меньше будет глупых вопросов задавать.
Но ответить что-то было надо.
- А серьёзно; ты давно краткий курс синергетики перечитывал?
- Ну...
- То-то! А то знал бы, когда наступают качественные изменения в неравновесных системах! - я притворился, что собираюсь прочитать целую лекцию на тему нестационарных структур. Такое действует безотказно.
- Я всё понял! - махнул громадной лапищей Боров. - Сейчас ты мне цельный час будешь мозг компостировать всякой научной тягомотиной, а сведётся всё к тому, что интеллигенты - люди с ранимой психикой, чуткие, нежные - вот и подвержены всяким мутациям. То, что они почти все крези - это я без синергетики знаю! Вопрос в другом: неизбежность это или их намеренный, осознанный умысел?
“А он не так прост, наш Боров, - с некоторой грустью подумал я. - Жаль, но ещё один соглядатай нарисовался. А весь его доисторический лексикон, который мне так нравился - лишь хорошо сконструированный антураж высококлассного внутреннего агента. Так вот почему он столько внимания уделяет строптивому индивидуалисту - любителю зависать в богемных компаниях, от которого неизвестно чего ждать. Хотя, вполне может быть, что это последняя проверка перед заданием”.
- Мне кажется - это издержки профессии, - я намеренно наигрываю смущение. - Наверно мы с ними всё-таки живём в различных темпомирах; отсюда и разные реакции системы организма в точках бифуркации. Тем более в периоды обострений. Но, в конце концов, они от этого сами страдают и погибают. Мутанты не жизнеспособны.
- Не жизнеспособны!? - у зевающего бегемота свело нижнюю челюсть. - То-то весь ваш отдел одного поджигателя год ловит!
- Год не год, и никуда он не денется! Поймать дело техники; надо понять - кто ещё за ним стоит! - я не соврал; нашему отделу совершенно по-фигу мелкий исполнитель; важно - кто там за кем стоит, сидит, ползёт. В квазистабильный период мелкие флуктуации не опасны; их не столько устраняют, сколько регистрируют и по мере надобности используют. - А что это тебя на философию потянуло, или какой конкретный интерес есть?
Что он мне теперь ответит? Свалит на простое любопытство - обычный тест на устойчивость; придумает какую-нибудь дурацкую причину – значит, за меня и впрямь взялись всерьёз. Но Боров, к моему удивлению, вдруг замолк, насупился  и неуклюже засуетился, будто стараясь побыстрее избавиться от моего присутствия. Я не возражал. С максимально-возможной деликатностью попрощался и покинул резиденцию инструктора по виртподготовке.

Мои предположения оказались верны. В тот же вечер я был вызван на аудиенцию к бригадиру и, с глазу на глаз, получил задание внедриться в ряды виканандцев. Отсутствие свидетелей подтверждало мои худшие подозрения: для нашей УСФБ я на неограниченное время превращаюсь во врага, в дичь, и защитить меня никому и в голову не придёт. Зато предстоит на своей шкуре в полной мере испытать все прелести синергетического планирования должного поведения микроэлементов в неравновесной макроструктуре. Конечно, степеней свободы становилось значительно больше, только возможностей их употребить, почти не существовало.
По весьма сомнительной легенде, капитан управы внезапно обнаружил у себя дар ясновидения, понял, что обострённо мутирует, аж, к сверхчеловеку, испугался и обратился к своим старым друзьям из творческой интеллигенции, которых не раз отмазывал от антифлуктуационных органов. Дар мой имел вид флешки, с совсекретным синергитическим прогнозом на ближайшую сотню лет - что очень обнадёживало, поскольку прогнозы жрецов главной науки были обязательны, если не к исполнению, то к провозглашению исполненными. Официально меня отправили в отпуск, ввиду нервного срыва, напоили какой-то гадостью: уже на следующее утро я ощутил себя в состоянии перманентного запоя. Словом, к прорицанию будущего был готов.

                3

Так я стал первым ментомутантом. Вообще-то, эти гады не только накачали меня своими гадскими препаратами, они ещё и загипнотизировали мой несчастный рассудок, пока я валялся в отключке, в боксе управской спецлаборатории. Так что я теперь и сам чувствовал, что могу предсказывать не только будующее через сто лет, но и в настоящем ясновижу всю его истинную подноготную.
Вам смешно. Думаете - это здорово: видеть, ощущать и понимать весь сволочизм времени и пространства, в котором приходится терпеть свое никому не нужное становление уникальной неповторимой сущности. Ясно представлять настоящее положение вещей, безжалостную логику фактической действительности, реальность во всей её рациональной жестокости. И это при совершенной невозможности что-либо изменить, при полной безысходности и бессилии. Сказать, что я впал в депрессию - ничего не сказать.
И вот в таком, псевдопохмельном, диссипативном состоянии я предстал пред вечно пьяные,  подёрнутые поволокой плотских вожделений, огромные очи Остерикса. Но куда было мне ещё идти, если не к собственному осведомителю? Стучать он привык только мне, и вряд ли скоро сообразит, в чём дело. А потаскаться с ним из одной тусовки в другую, по заповедным берлогам диссипантов - лучший способ и завести знакомства и от депрессии избавиться. Заодно проверим свои вновь приобретённые оракульские способности.
В первой же компании, куда забрели мы с Лёнчиком, после того как осточертело глотать пиво в “Автопоэзисе”, я мгновенно вычислил всех стукачей, коих оказалось, аж, четыре суки. Дар начинал действовать.
Эта пятикомнатная берлога затерялась на шестнадцатом ярусе уродливой многосекционной высотки, в центре мегаполиса, задуманной как лестница в небо, и принадлежала непутёвому племяннику некогда известного кинопродюсера, застреленного ещё до последней бифуркации. Угрюмо пьющий племянничек - певец и композитор модных песенок, очень быстро избавившись от антикварной мебели, картин и библиотеки, превратил шикарные апартаменты в подобие пещеры неандертальца, с импровизированными лежанками для гостей и наскальной живописью. Здесь принимали всех, кто хоть каким-то боком был причастен к карнавальному миру  шоупроектов или назывался таковым.
Завсегдатаи берлоги сидели прямо на полу, лениво посасывали пиво из горлышек разнообразных бутылок, банок, баллонов и рассеяно слушали завывания очередного гения-барда. В соседней комнате глухо постанывая пыталась заняться сексуальными утехами парочка юных дарований, что плохо получалось; парень явно переборщил с пивом. Я, конечно, за годы службы в антифлуктуационном контроле, и не такое видал, но оказаться в этом свиноборделе гостем и действующим персонажем - совсем иное!
Мы с Остериксам скромно устроились в углу комнаты с воющим бардом. Недалеко от нас, поджав под себя ноги, сидел один из уясновиденных мной стукачей - слишком волосатый, слишком небритый, нарочито неопрятный доходяга, в чистых, совершенно целых, без единой дырочки дорогих носках. В ботинках в берлогу не впускали.
Но что мне было до него. Бард мотал головой, стегая по струнам, понукал гитару и сипло завывал нечто, о социальной тоске и предчувствии всеобщей гибели. Народ равнодушно сосал пиво. Остерикс дремал, я скучал. Никакими виканандцами, какими бы монстрами и придурками они там не были, здесь и не пахло; здесь просто плохо пахло. Я толкнул Лёнчика в бок и не дожидаясь, пока он полностью очнётся, потащил к выходу. Здесь мне ловить было нечего - подобными сборищами пусть занимаются такие нечёсаные барабаны, как тот доходяга в моднючих носках.
После посещения ещё одного подобного сборища гегемонов массовой культуры, мой дар ясновидца безапелляционно предрёк, что и далее будет повторяться примерно то же самое. Нужно было менять тактику. Да и пиво уже в горло не лезло. Нет, от Лёнчика проку мало, - констатировал мой ускоренно прозревающий разум! Однако, как теперь от этой пьяной туши отделаться?
Я поступил просто, жёстко, но милосердно - поймал такси, запихнул в него тело Остерикса, дал шефу кредиток и адрес пивбара “Автопоэзис”. Там его примут. Сам, не очень уверенной походкой, направился в направлении Парка Новых Литераторов, надеясь встретить в сем месте обетованном хоть кого-нибудь из бывших своих фигурантов - диссипантов и реформаторов прошлого обострения. На что я рассчитывал? Естественно на свой новый дар - весело, не по дням, а по часам, мутирующего экстрасенса!
Если я уже так отчётливо прорицаю подоплёку глобальных событий; неужели не смогу прочувствовать скрытые мысли  и распознать в бывшем литературном отморозке, сделавшим себе имя на скандальных историях, или востребуемом ныне графомане оголтелого виканандца. А то, что среди моих отбесившихся старых клиентов такие имеются - это ясноочевидно.

Парк Новых Художников и Литераторов или ПНХЛ - основное культурное завоевание пишущей элиты в нынешнее устабиленное время, жёстко расставившее всё, включая социальные подсистемы и их привилегии, по рангам и местам. Накрытый полупрозрачным силовым куполом, крохотный клочок земли в центре столичного полюса - сколько стоил он творческих сил нашим глашатаям морали и светочам мысли. О унижениях независимых поэтических натур и подставлении мозолистых задниц - я уж молчу. Что там романчик настрочить, даже издать, - попробуйте какую-нибудь захудалую недвижимость в пользование заполучить! А тут, аж, парк! Целых пять сотен метров в диаметре! Есть где и банкет по случаю отгрохать, и бенефис свой забацать, и, что особенно приятно, есть куда высоких гостей и спонсоров пригласить. А субаренда! Надо же голодным “негритятам” деньги платить, чтобы они старательно гениальные идеи и сюжеты своих отцов-благодетелей раскрашивали и детализировали. Да и критики есть хотят.
“Так они с жиру мутируют, что ли, эти светочи? - гуляя по аккуратным мраморным тропкам, среди экзотических вечнозелёных растений, с зарождающимся сомнением в верности своих озарений, подумал я. - И не похожи эти понахальцы на сумасшедших, которые рубят под своими могучими попами бифуркационные веточки. Вполне возможно, что творцы прекрасного и вечного не совсем довольны сегодняшним  состоянием культуры, но лучше командовать смирными посредственностями, чем прислуживать вздорному таланту. А то, что все таланты - вздорные неврастеники я ничуть не сомневался. Слава Богу, меня сия чаша с уксусом миновала!” - как-то странненько я при этой мысли усмехнулся.
Что-то и впрямь меняется в моей забурелой персоне железного опера. Может, и неспроста прилип ко мне тогда, в академии, псевдоним Паяц?
Сад декоративных растений, словно намеренно, неожиданно распахнулся, и тропка упёрлась в массивный гранитный парапет, за которым чернело подёрнутое мелкой рябью зеркальце крохотного прудика. Однако и на этом водном пятачке умудрилась прижиться пара чёрных лебедей и небольшая стайка серых уточек.
“Но ведь и неудачники могут сюда забрести, - посмотрев на невзрачных уточек, подумал я. - Хотя бы денег занять у пробившихся под солнце старых приятелей. Или на фуршете нажраться на халяву!”
Я немного воспрял духом. Кстати, неплохо бы перекусить: наверняка в местном ресторанчике вкусно готовят!
Однако ресторан “Гаргантюа и Пантагрюэль” был закрыт на спецобслуживание, и пришлось довольствоваться в писательском буфете чашкой кофе и слоёными пирожками. Но это оказалось к лучшему. Не успел я отхлебнуть давно вожделенного густого горячего напитка, как за мой столик плюхнулся пожилой господин в массивных роговых очках, какие носили профессора и писатели в прошлом веке. Я не сразу узнал Севу Вальковского, некогда популярного автора писчебумажного сериала о приключениях инопланетян в России.
Дело о плагиате тогда было шумным и автор вместе со своими пришельцами, отделавшись приемлемым штрафом, бесследно растворился в интернетовском столпотворении невостребованных дарований. Знакомы мы были постольку поскольку, если вообще можно назвать знакомством редкие встречи на допросах присутствующего там ленивого стажёра и обвиняемого в интеллектуальном пиратстве одиозного литератора.

11

Вальковский, вальяжно развалившись в кресле, неприлично долго и пристально рассматривал меня сквозь толстые стёкла своих доисторических очков. Наконец, мне это осточертело, и, делая вид, что не узнаю наглеца, я зловещим шёпотом спросил:
- Вы что-то хотели, любезный? Может, автограф?
Вальковский расхохотался.
- А ведь Вы меня узнали, господин Дугин! Извините за бесцеремонность, но мне была интересна ваша реакция на моё неожиданное вторжение! Вы всё ещё служитель Фемиды, или уже  другие богини вам покровительствуют? Ныне многие прокуроры стали писателями!
Во-первых: я прокурором никогда не был, а во-вторых, господин Вальковский, мы с вами едва знакомы, чтобы...
- Полноте! - перебил меня Сева. - Я нарушил ваше одиночество не для того, чтобы ссориться! И вопрос о Фемиде - не праздное любопытство! Если Вы всё ещё представитель Закона и Порядка, то мы могли бы быть обоюдополезны! - и он снова пристально на меня уставился.
“Так вот сразу - и обоюдополезны. За кого ты меня принимаешь, Лукас недоделанный? Чтобы моим осведомителем стать, такие пройдохи в очередь выстраиваются. А ты, жлоб, ещё и на какую-то мою полезность претендуешь! Ну, наглец!” - с непроницаемым видом вымыслился я, а вслух вкрадчиво и зловеще прошипел:
- Если у вас есть способная заинтересовать органы порядка информация, прошу ко мне в Управу, но через месяц; сейчас я в отпуске, и не намерен выслушивать сказки записных фантастов!
- Зря Вы так, молодой человек! - продолжал улыбаться Вальковский. - У меня, действительно есть информация, которая наверняка вас заинтересует, но в Управу, естественно, я не пойду! Ни через месяц, ни через год! А от вас старому человеку нужен пустяк - короткий комментарий поджогов в центре столицы. Ничего секретного, просто ваше личное отношение к этим глупостям молодёжи.
- Почему Вы решили, что это молодёжь? - я всё-таки попался на крючок прожжённого журналюги.
- А, всё-таки, любопытно? - улыбка проныры стала ещё шире, обнажив сверкающую белизну фарфорового протеза. Знамо доходец имеется. - Потому что обладаю сведениями о поджигателях! Вам интересно?
- Интересно - откуда у пожилого джентльмена могут появляться подобные сведения? - я выдержал достойную паузу и, стараясь быть язвительным, продолжил. - Если только он сам не руководил этими юными пироманами!
Это была обычная ментовская ошибка. Вместо того, чтобы смутить клиента, я лишь добавил ему куража.
- Руководил! Ха-ха! Ваш полицейский юмор не стареет! Логично; это я старый неудачник, дабы написать горячую статью в интернетжурнале и тем снискать себе немеркнущую славу, подговорил мальчишек поджечь несколько чучел известного политика, а теперь беру интервью у сотрудника Управы, не раскрывшего это пустяшное дело! Ха-ха!
“Он явно забавляется надо мной! Где мой мутантский дар? Ну, погоди, волк драный! Счас я тебя так телепну - сразу пропадёт охота над государственными служащими смеяться!” - я непрофессионально злился и никак не мог сконцентрировать гордую волю, для проникновения в мысли этого старого ублюдка. Остервенело глотнул остывшего кофе. Противная горечь несколько отрезвила. Наконец мне удалось сосредоточиться и, сквозь третий глаз во лбу Вальковского, нащупать ту зону его серого вещества, где гноилась остервенелая ненависть изгоя-мутанта ко всем нормальным стабильным существам. Однако, никакой информации о поджигателях там никогда не существовало.
Одна грязь, сопливая слякоть и репродукция загаженной квартирки на окраине, где ему суждено окончить свой жизненный путь вора чужих идей и переживаний. Отвратительно!”
- Посмеяться надо мной вздумал, старый пердун! Пшёл вон, мутант вонючий, пока я тя не привлёк за  помеху следствию!
Что-то мгновенно изменилось в облике Вальковского. Передо мной сидел уже не потрёпанный жизнью неудачник, а серьёзный, и впрямь, джентльмен, внимательно меня изучающий.
- Проверку ты прошёл, - скупо подытожил он свои наблюдения. - Милости просим к нам - так называемым монстрам!
Вот так оказалось всё до смешного просто. Виканандцы это были или кто, но они вели меня, думаю, от той самой первой берлоги непутёвого продюсерского племеша и, разумеется, хотели убедиться в моей достаточной мутированности, для пополнения своих рядов. Опер-монстр - редкая в нынешние посткоррумпированные времена удача, когда даже понятие взятки, путём качественного преобразования бюрократической системы, эволюционировало к вполне законным налогам: пошлине на претензию или возмещению морального дискомфорта поступающегося принципами чиновника.
Я, естественно, слышал древние легенды об оборотнях в погонах, однако сдаётся - эти сказочки из области фольклора. Недаром же простой народ называл их позорными волками. Мне так и видится, как в полнолуние начинает корчиться под мундиром тело какого-нибудь милицейского майора, а под фуражкой его красная, от нервного перенапряжения и вечного недосыпа, физиономия преображается в звериную оскаленную морду. Страшно, аж, жуть!
А на самом деле – никаких таких ужасов; почувствовал в себе мутирующего монстра, расслабься и получи удовольствие от новых возможностей твоей раскрывшейся истиной сущности. Не обязательно же тотчас, с диким рычанием, впиваться в глотки своим ближним и самозабвенно кровь сосать. Или кровь - это про вампиров? Но какая, на хрен, разница: оборотни, вампиры, мутанты или менты - главное в глубине души человеком оставаться! Иначе - тупик и никакой эволюции - сплошная вечная полночь застывшего сознания. И что ещё хуже - раскалённый ад подсознания.
Эти шальные мысли пронеслись в моей наэкстрасенсоренной голове за доли секунды. Теперь бы понять, что делать дальше.

                4

Что делать дальше решал уже не я. За меня уже всё решили. Вальковский поднялся и полуповелительным жестом пригласил следовать за собой.
Мир вокруг странно преобразился: небо резко потемнело; краем глаза я заметил, как лихо буфетная стойка и стена за ней покрылись сетью мелких трещин, сквозь которые бурно разрастался серый мох; ядовито почернела ярко-зелёная экзотическая растительность оранжереи, за вспенившимся, будто закипевшим прудом, с поверхности которого, испуганно хлопая крыльями, вспорхнули ошпаренные птицы. Но, возможно, то были лишь мои подсознательные ощущения молодого монстра, подстраивающего видение действительной реальности под свою обновлённую психику, турбулирующую в бифуркационный момент. 
“Отражение бытия в сознании есть иллюзия рефлектирующего разума, и всецело определяется преломляющими свойствами глазного хрусталик”, - назидательно прозвучал в черепной коробке незнакомый баритон. Не сразу я сообразил что голос-то, собственно, мой; чаще и внимательней надо было прослушивать диктофонные записи своих допросов.
“Иллюзия - так иллюзия! Мало, что ли всяких наваждений и миражей было на нашем веку! Предкам, - тем досталось! Заблудившийся призрак коммунизма почти сотню лет бродяжничал по онемевшей от ужаса стране. А мне что - одной иллюзией больше, одной меньше! Гипнотизируйте и дальше, поизголяйтесь напоследок, извращенцы тупиковые! Сами мы монстры, не из последних; и не такое за годы государевой службы видывали! Ну что ж, поиграем в Диснейленд, с отечественным колоритом!”
Я, как во сне, медленно передвигая ставшими, необъяснимо почему, непослушными ногами, двинулся за старым плагиатором сквозь парк, преображённый в галерею ужастиков. Эти мутанты-гипнотизёры крепко знали своё дело. Наваждение было качественным, всеобъемлющим, ощутимым на слух и запах. Так и нудило подсознание, сдаться и признать их чернуху истинной реальностью. Но, в тоже время, миражи чересчур детализированы, страшилки шаблонны и навязчивы, - никакого простора для игры воображения. Нет, никак не иная реальность, хотя талантливо, прекрасно продуманный макет, живое, немного суетливое, голограммное подобие сотворённого злобным извращенцем виртуального пространства.
В ещё не очень стабильные времена моего отрочества, нам частенько по ящику крутили видеоленты, в которых все персонажи - или моральные уроды и сексуально озабоченные недозревшие маньяки, или, в лучшем случае, полные придурки. Не знаю, чего тогда добивались; то ли хотели прививку от социального бешенства сделать новому поколению, то ли опорочить весь видимый аттрактороционный спектр нашего становления. Слава Генеральному синергетику; всё-таки, своевременно он отважился восстановить старую добрую цензуру! Страдальцев от телесериального синдрома насчитывались уже миллионы. Не тогда ли начали рождаться первые мутанты? Но если это была прививка - мне она оказалась очень кстати!
Кроме того, что я приобрёл неискоренимую идиосинкразию к  телевидению, да и к любому виду серийной культпродукции:  видеокассетному, муздискетному, литбумажному, я ещё и умудрился освоить несколько умных серьёзных книг, вроде Большой медицинской энциклопедии, Мифологического и Синергополитического словарей, да ещё Полную историю философии, изданную, аж, в середине ХХ века и несколько более поздний Каткий курс Кама-Сутры! Поэтому и считался у нас в отделе энциклопедически образованным эрудитом. И то правда: я прекрасно отличал большой круг кровообращения от малого, гипофиз от аппендицита, кентавра от минотавра и не путал Диогена из бочки с Диогеном Лаэрцием.  Хотя, кардинальное различие развитого социализма от государственного монополизма так и не просёк.
Зато, когда у нас в Академии ввели курс специальной теории коэволюции и прикладной синергетики, я был одним из первых курсантов!

Но хватит лирики! Мы с монстром Вальковским, кажется, достигли, наконец-то, цели нашего путешествия по ярмарке безумия и страха. Ежели мутанты хотели напугать свежего кандидата в вепри, то изрядно лоханулись. Во-первых: с фантазией у них бедненько: что нашему оперу, с пятнадцатилетним стажем, вонючие яйца гигантских крылатых тараканов или недоеденные инопланетными гусеницами трупы младенцев. Мерзость - но и только. Во-вторых: мой закалённый рассудок постоянно твердил: “Не ссы, парень, ты под гипнозом! Всё иллюзия, фантасмагория! Даже то, что ты стал монстром - к сожалению иллюзия! Это, как раз, могло бы пригодиться!”
Я, по-наивности, думал, что теперь мы окажемся в какой-нибудь мрачной, освещённой факелами пещере. Так фиг: офис мутантов был вполне современным просторным помещением со стандартной приёмной, где у обычного плоского монитора сидела смазливая мутантка-секретарша.
- Проходите, вас уже ждут, - не отрывая глаз от экрана, промурлыкала она. Возможно в полнолуние, эта крошка превращается в кошечку, но скорее в тигрицу.
Кабинет главного, а может и не самого главного монстра, тоже был обычным, без затей. Т-образный стол, не последней модификации коммуникатор, жалюзи, встроенный сейфик, стеллаж с папками. Ничего сверхъестественного, извращённого, если не считать таковой саму нарочитую обыденность резиденции особей, ненавидящих всё человеческое. Однако, вероятнее всего, - и это очередная иллюзия.
И сам хозяин иллюзии выглядел вполне по-человечески: респектабельно, начальственно и слегка утомлённым. Седнегеометрический, такой, администратор. Только мой тренированный глаз мог заметить одну несуразность: в остеклении стеллажа, совершенно случайно, отразилось лицо начальника монстров, привставшего при нашем появлении, на котором, под массивным картофелевидным носом, топорщились густые усы, однако сам отражаемый предпочёл привидеться мне безусым. “У вас ус отклеился!” - позабыл из какого классика эта цитата. Но всё равно, - смешно!
- Прошу! - монстр широким жестом пригласил нас присаживаться.
Разговор начал Вальковский:
- Хочу представить вам, уважаемый Вадим Алексеевич, нашего гостя, капитана спецотдела УСФБ, Петра Дугина.
Тут только я сообразил, что предо мной сам всемогущий директор знаменитого  Парка, господин Утятников, собственной персоной. Уважаемый Вадим Алексеевич, слегка кивнув, начал бесцеремонно меня разглядывать, будто я новое диковинное растение в его хот-хоусе. Наконец, он вдоволь налюбовался необычным экспонатом и произнёс сакраментальное:
- Новый хаос содержит новый порядок, и лучшее тому доказательство мутирующие внутренние органы социального организма! - немного помолчав, словно ожидая восхищения своим афоризмом, обратился ко мне.  - Вы решили подать в отставку? Нам нужны профессионалы с вашим опытом, в службу безопасности.
Похоже, эти самонадеянные выродки, ничуть не сомневаются, что я тоже законченный урод, и жажду внести свою уродскую лепту в их античеловеческое дело! Не то, чтобы я так уж любил наше  правительство, тем паче своё тупое начальство, но как сказал один политмен рубежа тысячелетий: “Больше коммунистов, я не люблю только антикоммунистов!” Вот я и домутировался до маленького хитрого грызуна! Но торопиться с согласием не стоит, ни в коем случае. И не мешало бы выказать свой уродский меркантилизм  и прагматичную расчётливость освобождённого от догм устаревшей морали холодного, стремительно стервенеющего рассудка. Главное - не пережать с беспринципностью; наверняка и у монстров нет неограниченной свободы совести, иначе о каком, заложенном в потенции порядке, может идти речь.
- Сейчас я в отпуске, но ваше заманчивое предложение заставляет задуматься, - начал я осторожно. - Возможно, я его смогу принять, при условии, что мой материальный уровень не пострадает! - после этой фразы я счёл необходимым усмехнуться.
- Я уже говорил, что с юмором у вас полный порядок! - встрял Вальковский. - Оплата всех сотрудников вполне достойная, плюс бонусы за...
- Ну, что ж, подумайте! - резко перебил своего подручного Утятников. - Но не очень тяните: претендентов достаточно - и, не сомневайтесь, в ближайшее время количество их будет гиперболически возрастать!
Я и глазом не моргнул при этих слишком откровенных признаниях, но внутренне, очень даже, чувствительно содрогнулся; значит, активизация мутантов не за горами! Что это будет - провокация, серия терактов, глобальная медиоатака или широкомасштабная экономическая диверсия? Мелкие пакостные флуктуации не возбудят ламинарно эволюционизирующую метастабильную госструктуру!
Сколько времени нам осталось до очередной смуты и хаоса? Так вот почему, вопреки предубеждениям против непредсказуемого, строптивого бунтаря, рискнули именно меня - безбашенного Паяца - засунуть в эту уродскую задницу! Спасибо за доверие, господа супергадиры!
- Я дам ответ в течении суток! - уверенно сказал я, поднимаясь из-за стола.
- Вы должны будете заполнить анкету, представить резюме и, по возможности, максимально подробную автобиографию. И если после тестирования на   н а ш е м   п о л и г р а ф е  всё сойдётся, мы подпишем с вами контракт.
- Кровью? - не удержался я.
Зачем? Когда есть вечное перо! -  в свою очередь усмехнулся монстр. Ох, не прост был этот уродец.
И что полиграф именно их - директор интонационно подчеркнул, видимо, неспроста. Действительно, как проверить мутанта-телепата на обычном приборе, который и нормальные смертные научились дурить? Будем думать, как облапошить технику мутантскую! Сутки у меня есть.
                5

“Хаос есть неупорядоченная информация о состоянии системы. Диффузия информации от центра к периферии -  одна из его причин. Если нет энергетической подпитки тенденций,  противодействующих нарастанию диссипативных процессов  в социуме, возрастание главной характеристики хаоса - энтропии неумолимо приведёт к острой фазе катастрофического неуправляемого урагана.
Так в конце третьего тысячелетия пресловутая, ничем не ограниченная гласность, при отсутствии достаточной экономической мощи государства, привела к крушению макроструктуры Советского строя. Очевидно, так гибли все империи, когда не хватало энергии центра для упорядочения хаотических процессов, на всё отодвигающейся периферии”.
Я отшвырнул справочник антифлуктуатора в сторону. Толстенный фолиант ударился о спинку дивана, обиженно потрепыхал страницами, и крепко застрял между подушками. Чем может помочь мне сейчас вся эта научная глубокомысленная тягомотина? А тест монстрпригодности, на непонятном пока приборе, нужно пройти, во что бы то ни стало! Иначе, мутанты не только меня, не дрогнув, зароют, под каким-нибудь редким кактусом, в своём парке, - всю нашу выстраданную стабильность похоронят, к чертям, на кладбище потерянных поколений.
На что мутанты, обречённые на исчезновение, при данном квазистационарном течении процесса эволюции надеются? Да, всё очень просто: на качественное изменение социальной среды, путём увеличения в ней процента уродов, выше порогового уровня, и, как следствие, неизбежное искажение, переструктурализацию поля возможных путей эволюции.
Не хотелось бы, но, чувствую - не обойтись мне без помощи старых приятелей. Есть у меня один корешь, сутками не вылезающий из виртуального пространства.
В былые времена - это называлось интернетом и всемирной паутиной. Ныне же,  после того, как объём закачанной в сеть информации перешагнул предельные пороговые значения, и там возник бешенный неуправляемый хаос, начался такой ураганный процесс воспроизведения вторичной, фантомной псевдонауки и псевдокультуры,  обнаружились такие исторические факты и фантастические открытия древних мудрецов, что, по законам синергетики,  дошедший до белой горячки, в режиме обострения, искусственный интеллект с неизбежностью начал собственную самоорганизацию. В результате коей и появилась новая, считающая себя независимой,  свободословная и демократичная виртуальная мегаструктура, где мирно сосуществовали порождения не только различных темпомиров, но действительных реалий и мистических иллюзий, настоящих исторических личностей и анимационных персонажей из компьютерных и видео ужастиков. Впрочем, привычное название “Интернет” сохранилось.
Античные герои организовывали симпозиумы  и проводили саммиты с героями современных блок-бастеров. И всё это фантасмагорическое безумие жило своей, вполне организованной и стабильной жизнью, и, подозреваю, тихонько эволюционировало куда-то, в диком поле своего странного виртуального аттрактора.
Однако, людей, пока, это пространство впускало. Думаю, монстров тоже. Секретов там хранилось непременно. Но при определённых талантах, умыкнуть из глобального информхранилища любую, как угодно зацифрованную тайну было возможно. Тогда и выделилась из бывших хакеров группа самородков - сталкеров-виртуалов, которые зарабатывали себе на хлеб с икрой,  поиском и выковыриванием таких тайн. С риском для настоящей, а не электронной жизни. Мой друг был одним из них.

Я включил комп, вошёл на защищённый канал, и набрал код Ностриуса. Ностриус - это был один из известных мне ников Сергея Полянова, хакера от Бога, бесстрашного кибердрессировщика и компьютерного кудесника. Подозреваю, что Ностриус, это сокращённое, в целях экономии времени ввода, Нострадамус.
Ждать ответа пришлось изрядно; сталкер, как ему и полагается, бродяжничал в  заэкранном мире призраков  и миражей. Я уже собирался аннулировать вызов, когда на экране моего дисплея появилось утомлённое лицо Серёги.
- Ну, здорово, мент! - с видимым усилием улыбнулся он. - Каким ветром?
- Привет, чёрный копатель! Как обычно - попутным! - я чувствовал, что не вовремя, но  и другого времени у меня не было. Да и Серёга знал, что по ерунде, я беспокоить сталкера не стану. - Срочно нужна твоя помощь!
- Говори!
- Мне нужно обойти эмоциосканер мутантов! Можешь что-нибудь сделать?
- Ну, ты, опер, даёшь! - никогда не поймёшь - то ли сталкер предвосхищает твой неизбежный трендец, то ли предвкушает удовольствие от решения очередной головоломки. - Уродский психосканер создали ещё те уроды! Он даже мутирующего комара от простого кровососа отличит, не то что кондового мента от мутанта!
- Что - бесполезняк?
Ностриус задумался. Через минуту он изрёк:
- Есть, конечно, варианты! Например - наглотаться какой-нибудь прсихотропной гадости, и возомнить себя, скажем, графом Дракулой! На крайняк - Франкенштейном! Или напиться до белой горячки! Как у тебя с глюками?
- С глюками - нормально! - я грустно усмехнулся. - А, вот, скажи, сталкеры - мутанты или просто кибергении?
- Может и мутанты, но  что гении - это факт! - Ностриус гордо выпятил узкую небритую челюсть. - А что?
- Слушай, гений, а нормальный человек, обработанный гипнотизёром, может сойти за мутанта, если то, что он наделён некими сверхспособностями засядет в его подкорке? - я осторожно попытался вытянуть из Сергея информацию. - Вас, сталкеров, случаем, не гипнотизировали?
- Меня нет! - Полянов замялся. - Но за всех поручиться не могу... Некоторые сталкеры, и впрямь, полные крезоиды. А по мне - так лучший гипнотезёр - это хороший коньяк! А в принципе - идея здравая! Только это не ко мне!
Я не стал говорить Сергею, что уже подвергся гипнотическому воздействию. Мнение его я узнал. Значит, некоторые шансы выдержать тест на мутированность у меня, всё же, есть. Ну, и ладненько - великий Авось, надежда и защита всех придурков, навроде меня, не даст пропасть!
- Ладно, извини, что побеспокоил! Бывай, гений! - и я прервал контакт.   
За окном накрапывал тёплый мелкий дождичек; проводилась плановая озонация. Потом нарочито отчётливая, непременная радуга будет целый час украшать подсвеченное голубым силовое поле городского неба. А чем, собственно, наша теперешняя промоделированная, отпраграммированная,  предсказуемая жизнь, кардинально отличается от виртуальной, сверхрациональной и целесообразной, смакетированной укротившим дикую энтропию, самоорганизовавшимся кибермозгом, вот уж, истинным синергетиком?
Синергетика, конечно, наука мудрая, наука из наук, для некоторых - почти религия, и очень много сделала для объяснения не только Вселенной и бытия твари божьей,  но и, в какой-то мере, оправдала  для смертного человека смысл его существования, хотя и конечного, пусть часто протекающего в эпохи хаоса и смуты, зато предназначенного высшей цели, заложенной будущим в нём самом.
В этом-то  и всё дело! Разрешённый этим гипотетическим будущим, сверхразумом ли, человекобогом или монстром, обладающим суперрациональным, имморальным, беспощадно целестремительным мозгом, с идеальным набором нейронов, диапазон допустимых блужданий людской воли по полю возможностей жёстко ограничен. Но такой, высший тип детерминизма, у меня, как-то ассоциируются с высшим типом демократии при Советской власти. Синергетики, разумеется, без устали твердят, об усилении роли человека в эволюции. Только роли пишут драматурги, а спектакли создают режиссёры. Как сказал один из них молодому таланту: “Ты играй, а сверхзадачу я те смонтирую!”
И то, что взбеленился и самоорганизовался искусственный интеллект, которому человеческие аттракторы, сверхзадачи и сверхразумы, по монитору, вполне закономерно. Я его понимаю! Соображает он в миллионы раз быстрее самонадеянного человека, плаксивой рефлексии не подвержен, сантиментов - нуль, информации у него завались, он её разэнропил, структурировал, и теперь наслаждается покоем, стабильность и своей значимостью. И кому, как не киберсапиенсу просчитывать математические эволюционные модели и аналоги. Уж он, наверняка, не будет в точке бифуркации сомневаться и мандражировать. Но зритель и ему нужен; привычка и мания  величия. Поди, не наш затюканный литератор, чтобы на винчестер работать! Потому и допускает в своё закулисное нутро виртуальных сталкеров. Те - те могут оценить его величие и могущество! А какие-то глупые человеческие или мутантские секреты для киберразума - только набор электронных импульсов. Да, подавитесь вы своими страшными тайнами!
Я долго не врубался, почему правительство, будто не замечает компьютерных кладоискателей и медвежатников, выкапывающих чужие сокровища из виртуальных подземелий и взламывающих сейфы с конфиденциальными мегабайтами. Наконец, понял - диффузия информации только сдерживает интенсификацию процессов распада метастабильной государственной суперсистемы, и, в тоже время, является фактором когерентности и лояльности её локальных оппозиционных структур, развивающихся в разном темпе. Дозированная доступность компроментарной информации, особенно устаревшей, выгоднее скрытности, порождающей слухи и домыслы - основные причины опасных политических флуктуаций.
Ох, флуктуации, милые случайности! Как скучна и тоскливо однотонна, стала без них картина бытия! Да нет, - уже не живописное полотно, созданное великим мастером, а отчётливая фотография профессионального папарацци. Случайные встречи, неожиданная, необъяснимая влюблённость, внезапно нахлынувшее вдохновение поэта или озарение учёного - куда всё это исчезло. Самоуверенная любовь-дружба и повсеместный скорректированный министерствами, непреложный госзаказ!
Полагаю, что и сны наши теперь - не тревожные внезапные вспышки подсознательных страстей или страхов, а хорошо структурированные пласты информации, проникающие в тренированный рассудок из реального мира, жёстко управляемого из ближайшего аттрактора. Так и живём, словно преступники в зоне; шаг влево, шаг вправо - побег, прыжок на месте - попытка улететь.
Может, мутанты не так уж не правы, пытаясь вырваться из этой постылой предопределённости? Монстры? Уроды? Или самобытные индивидуумы, не желающие покоряться чуждой воле, обывательскому менталитету и, заложенным будущим всеобщим гипотетическим благом, потенциям толпы? Эк, я в роль вошёл! Мутирую, мутирую, мутирую!

                6

Обычная лабораторная обстановка: масса непонятных, надменных приборов, в центре - комп-энцефолограф, просторный колпак томографа над мягким удобным креслом, неопределённого возраста взъерошенный техник-оператор - а чего, собственно, я ожидал. Удивила лишь меховая шапка-ушанка, с завязками - типа антеннами, туго напяленная мне на голову; по-видимому, юмор такой, мутантский. Монстр, сидящий за дисплеем, нажал ввод, и сканирующая мой рассудок программа начала выискивать аномалии психики потенциального урода.
Конечно, все мы – люди, родившиеся в эпоху перемен, в той или иной мере, уроды, монстры и шизики. Одни - явные, но для этих придурков приборы не нужны. Другое дело, подобные мне, - в первом приближении разумные, дисциплинированные, играющие по общим правилам, законопослушные граждане. Этих, чтобы вывести на чистую воду, нужно сканировать и сканировать! В душу, надеюсь, никакая, даже самая проникновенная адская программа не залезет, а вот в подкорке покопаться, без сомнения, эта зараза способна. И нет, пока, у человека от такого вмешательства защиты. Если практически любого гуманоида можно загипнотизировать и сделать послушной марионеткой, то о загипнотизированных киберах я ещё не слышал. Нет, я о перепрограммировании не говорю. Это о другом! Может, лишь сталкеры знают, как заставить действующий самообучающийся искусственный разум, всё для себя уже окончательно решивший, на ходу измениться, и подчиниться сторонней воле. Но даже Серёга Полянов не стал ввязываться в такую авантюру! Одно дело дрессировать виртуальных зверушек, совсем иное - реальное вмешательство в мир новейших, да ещё и мутантских, технологий!
Я ничего необычного не чувствовал. Ни малейшего дискомфорта или странных ощущений. И сообразил, что тестирование завершилось, лишь, когда проводивший сеанс лохмач, оторвался от дисплея и, подъехав, на своём подвижном вертящемся кресле, снял у меня с просвеченной головы сканирующий треух. И никаких эмоций. В отличие от меня.
Затем жестом указав на дверь за моей спиной, он укатил обратно и, более не проявляя ко мне ни малейшего интереса, занялся своими делами. За дверью, в небольшой, квадратной комнате, сидя за столом, меня ждали три  мутанта, никто из которых не был мне знаком.
Сейчас я был рад, что не побрезговал и, всё-таки, напялил не обычный келаровый броник, а последний писк научных извращений - защитный комбинезон антитеррориста. Несмотря на все паршивые ощущения при включении, когда защитное поле из наноэлементов ледяной волной прокатывается по телу, ожигает кожу лица, словно песком засыпает глаза. Оказаться на какую-то биллионную долю микросекунды в будущем и чуть-чуть в ином измерении, поначалу оказывается довольно неприятно.
Не знаю, как эта хитрая штука работает, но теперь никаким допотопным бластером меня не поджаришь, не сведёшь с ума нервным газом,  даже ядерный взрыв по-фигу. Только подобным наномётом, коих на матушке Земле по пальцам пересчитать. Шутка сказать: стоит, как небольшой марсоход! Да и костюмчик не дёшев. Кабы не друган из спецорганов... Это такие органы, каких у нормального организма нет и быть не может. Но эволюция есть эволюция...
Много рассуждаю; что поделать - мандраж!
Нечто странное объединяло впечатления от каждого из этих троих. Может, равнодушное молчание? Или полное отсутствие мимики на обыкновенных, непримечательных, в общем-то, лицах? Я попытался понять.
Слева, уперев локти скрещённых рук в стол, сидел мужик, лет сорока, с плоским, скуластым лицом чукотского оленевода, однако в роговых очках, таких же, какие были на Севе Вальковском. В центре - можно сказать, дама; уж слишком она напоминала персонажи из революционной хроники прошлого тысячелетия: короткая стрижка, полное отсутствии косметики и намёка на женственность; лишь кожанки не доставало. И те же очки! Я бегло оглядел третьего - за массивными очками лысый череп; то ли военноначальника Второй Мировой, то ли главбандита Второй Бифуркации.
Ясно - очки! А ведь они напрочь скрывают выражение глаз! Как я сразу не просёк? Тоже мне - ясновидец! А ведь проверка только началась! Полиграф - блеф, фуфель!
А плевал я на их глаза! И  телепатию их на ... видел! Видел? А, интересно, можно ли увидеть чужие мысли? А попробуем, чёрт побери!
Вот я сейчас вижу литровую кружку ледяного пива, с толстой шапкой белоснежной пены! А подставим-ка мы её лысому под нос! А, - губы-то задрожали! Что, пересохло во рту, браток? Мутант - не мутант; а пиво все российские монстры любят! С этим всё ясно - сработаемся!
А вобла - чего бы ей подсунуть? Может голого мужика? Нет, такой - только бабу! Получи - нечисть! Ишь - заёрзала!
Ну, а те что, левый? Пиво или тоже бабу? А вот хрен! Я представил огромный сизый кукиш, с красным, нагло выпирающим большим пальцем, на котором топорщился обгрызенным краем до безобразия грязный ноготь, и сунул его левому тестуну под самые очкастые очи! Толстые губы оленепаса лишь скривились в презрительной усмешке.
- Достаточно! Тест Вы прошли! Идите в отдел кадров! - не разжимая скривлённых губ телепнул широкоскулый.
Во как! А он оказывается у них главнюк! Это ж надо!
Ну, что ж, пошли в мутантский отдел кадров! А трудовую книжку, любопытно, там потребуют? Нет, Русь есть Русь! Бифуркуй, ни бифуркуй - всё равно получишь ...! Какие там чужие воздействия! Всё своё - отечественное, родное? Русью пахнет! И монстры, и зомби, и кровопийцы! Да такие ещё вампиры - Дракула в гробу перевернётся!

Дальнейшие процедуры моего оформления на должность инструктора-консультанта службы безопасности ПНХЛ, протекали с какой-то нереальной скоростью, и вполне оформленным я влетел в кабинет своего нового начальства слегка запыхавшись. Так, наверное, чувствует себя хорошо простиранное и отжатое центрифугой бельё.
И кого же я перед собой увидел, утопающим в громадном чёрном кресле начальника монстров безопасности?! Своего бывшего коллегу - майора Сидоровского, служившего в ОВК - отделе виртуального контроля нашей управы, вышедшего в отставку около года назад! И чтобы это значило? Он и впрямь такой матёрый монстрище, спокойно прослуживший десяток лет в конторе выслеживающей их тени? Или тоже, как и я, псевдомутант засланный?
Отжали меня, всё-таки, не совсем; лоб - ничего; лишь несколько капелек холодного пота выступило, а вот по спине побежал целый ручеёк.
В прошлом виртуальный майор был мало мне симпатичен. Уж слишком утончённо, не по управски, этикетен в общении,  чересчур интеллигентен для старшего офицера и подозрительно, до отвращения, умён. Правда, и все в том отделе были слегка с приветом. Пожалуй, кроме их начальника - подгадира Каболова. Тот, даже, как будто на разных языках  разговаривал со своими умненькими подчинёнными. Умненькие, то умненькие - а обострение в сети профукали!
Мы в упор, ошарашено, разглядывали друг друга. Пауза явно затянулась, но я был рад, что смущён не один. За распахнутым окном структурируя эволюцию гудел, сопел, пыжился мегаполис. Внезапный сигнал телекомпа вывел бывшего майора из оцепенения. Он отвечал быстро, односложно и утвердительно. Когда контакт прервался, по улыбке, выступившей на его оскорбительно породистом лице, обращенной в мою сторону, я проясновидел, что разговор шёл о моей персоне.
- Мутируем, значит, Дугин? - спросил он утвердительно. – Ну, правильно - давно пора! Вы всегда казались мне человеком не без интеллекта. Давно это с вами? Прозрели - в смысле?
Я замялся. Ответить, что недавно - подозрительно; сказать давно - не поверит.
- Подозреваю, что инкубационный период закончился суток десять назад! - выпалил я, усиленно краснея для убедительности. - А сколько времени был инфицирован - не могу знать!
- Да, прекратите Вы, Дугин, ломать пароли! - рассмеялся Сидоровский. - Не могу знать! - передразнил он. - Здесь не Управа. А мутантами не становятся - ими рождаются! Нет таланта - нет мутанта! Нашли болезнь! Это выздоровление, мой любезный Дугин! Ладно, об этом у нас ещё будет время побеседовать...
Он встал из-за стола, чуть задрав острый подбородок интеллектуала, прошёлся по кабинету своей деревянной поступью настоящего офицера  и завершил разговор:
- Ваш кабинет напротив моего. В компе вся необходимая информация. Внимательно изучите и зайдите ко мне... Так, что-нибудь, минут через десять.
Кабинет нового начальника я покидал в недоумении; что это за информация, которую можно внимательно изучить за десять минут? Может настоящие мутанты на такое и способны, но я же только становлюсь ... А кем я, собственно, становлюсь?

                7

Наивно было думать, конечно, что вот так сразу, мне доверят сколько-нибудь ценную информацию. Это должна быть или обычная рутина или, что гораздо неприятней, в случае дополнительной проверки, - деза. Но я почти оскорбился, когда на экране замелькали примиитвные анимационные картинки одной из древних компьютерных стрелялок. На моём компе висел один единственный, однако, длиннющий файл. Стрелялки сменялись, логическими играми, ролёвки - тактическими войнушками, и наконец, появилась заставка новой, но моментально ставшей сверхпопулярной, игры “Коэволюция”.
Я, по долгу службы, был немного в курсе, насчёт проблемы с этой, так и завихряющей всё вокруг себя флуктуациями, многоплановой, многовариантной не совсем даже игры, требующей не только высокоразвитого ума, приближённых к хакерским навыков, молниеносной реакции и нечеловеческой интуиции, но и прекрасного научного, то есть понимай синергетического мышления, позволяющего в спектре воздействий из предопределённого будущего, моделируя схемы эволюционирования сложной макросистемы, состоящей из нескольких темпомиров,  пробраться по всему бифуркационному лабиринту, до устанавливающего правила игры аттрактора.
Сидоровский, конечно, бывший виртуальный сыскарь, но мне-то, зачем он это подсунул? Но, наверняка, не просто поиграться! Я слышал, что Сидоровский-человек никогда ничего просто так не делает. А уж Сидоровский-мутант...
Десять минут давно истекли, и я отправился к бывшему коллеге, находясь в полной турбулентности чувств  и обострённом хаосе мыслей.

- Ну как, прониклись нашей проблемой, Дугин? - не отрывая взгляда от телекомпа, спросил Сидоровский, когда я, переминаясь с ноги на ногу, замаячил на пороге его кабинета.
- Не совсем... - осторожно начал я. - Мне не очень понятно - какую проблему может представлять виртуальная игра, даже такая как “Коэволюция”, для безопасности Парка... Может, я слишком далёк от новых медиотехнологий или не очень ещё мутант?
Сидоровский  медленно повернул ко мне, обрамлённую шикарной копной седых волос голову и породисто нахмурился. Пристально на меня посмотрел, будто просканировал, и усмехнулся.
- Ну, то, что не совсем ещё, - очевидно. Но это дело наживное. Помните слова одного великого бифуркатора: “Мутировать, мутировать и мутировать!” - Как  и в предыдущий раз, он встал и  неспешно заходил по комнате. Теперь я понял, зачем начальнику СБ такой огромный кабинет. - А проблема наша вот в чём!
Непонятно откуда прилетевшая маленькая муха осторожно присела на правый лацкан его модного комбинезона. Сидоровский снова усмехнулся, передёрнул плечом, демонстрируя невероятную кунгфуистскую сноровку, поймал вспорхнувшее насекомое за крылышки и так близко поднёс к своему интеллигентному лицу, что мне на миг показалось - сейчас он её съест.
- Вот наша проблема! - как будто, чему-то обрадовавшись, между тем продолжил мой якобы начальник, разглядывая муху, как давеча меня. - Вы, Дугин, думаете, что это муха? Хочу представить новое порождение искусственного разума - Дродзофилоид сапиенс - шедевр нанотехнологического творчества. Самый совершенный стукач настоящего времени! Создание таких микроразумов возможно лишь  в виртуальном пространстве!
- Но эту Вы поймали, а если они микробов стучать научат? - честно говоря, мне стало не по себе.
- Когда-нибудь непременно научат! - грустно согласился Сидоровский. - Но пока туповаты они, да и оперативная память не достаточна. Эти, как младший сержантский состав, только покалечить способны.
Бывший майор помрачнел, отвернулся к  окну и уставился на серебристые полоски “зебры”, как будто увидел сквозь них не парковый газон, а призраки из своего прошлого, не вовремя потревожившего память. Около минуты он молчал, потом резко обернулся и спокойно продолжил:
- Пока виртуальный мир не объявлял нам войны - присматривается, не может понять - а что делать с такой чудной  и грубой реальностью в случае победы.
- Понимаю! Наша суетливая, постоянно флуктуирующая жизнь, должна казаться такому суперрассудку чем-то кошмарным, сверххаотичным, возможно заразным, - поддакнул я.
- Дело не только в этом! - Сидоровский вернулся в своё кресло. - Мы для него такая же интересная зазеркальная страна, виртуальность, если хотите, как и его темпомиры для нас. Он хочет с нами играть, как раньше мы играли в его пространстве. Но не понимает машина, что мы не электронные бессмертные фантомы, не иллюзия возбуждённого адреналином воображения, и смерть для нас есть окончательная смерть, а исторические события, как шрамы на теле цивилизации, и эволюционные макропроцессы необратимы. А играть она уже пробует...
- Это Вы о чём? - уже окончательно прозревая, в один миг, перетряхнув калейдоскоп событий последних лет, внезапно постаревшим, сиплым голосом спросил я. - Моделирование эволюции ...???
- Быстро мутируете, Пётр! - первый раз Сидоровский обратился ко мне по имени. - Я и принял вас на работу, несмотря на все но,  - он хитро посмотрел мне в глаза, - потому как только бывшие работники системы, а тем более нашей Управы, способны на какие-то вразумительные действия. По большому счёту, мне безразлично насколько Вы паранормальны, важен ваш профессионализм, интеллект и трезвое ясновидение ситуации. Мне нужен не упёртый мутант, а поверивший в свой талант опер!
- Спасибо, Евгений Леонидович!
- Ну, так за дело!
Я понял, что торжественная часть была завершена.
- Человеку для равновесия психической жизни необходим баланс между верой и наукой, - начал лекторским тоном вещать мой новый руководитель. Это была его стихия; годы государственной службы, с её общественными нагрузками, даром не проходят. - Вопреки обиходному мнению этот баланс именно у так называемых мутантов сдвинут в направлении религиозного видения картины бытия. Обыватель религиозен, по большей части, прагматично, а чудо для него - лишь полезное или вредное нечто очевидное-невероятное. Он, скорее, мистичен, легко мифологинизируем, а значит управляем. Конкретная религия  в нашей эмпирии давно стала прикладной синергетичекой теорией, задающей спектр эволюционирования к намеченному ей рубежу. Не так уж важно, что это: апокалипсис, коммунизм или сверхчеловечество! Какая замечательная площадка для игры разума!
Очень хотелось курить, однако по отсутствию пепельницы прогрессирующая экстрасенсорность моя угрюмо подсказала, что хозяин кабинета не курит.  А он тем временем увлекался теоретическими рассуждениями всё с большим энтузиазмом. Видимо, давно не имел благодарного послушного слушателя.
- Превалирующая религиозность мутантов, а точнее - людей, открывших в себе необъяснимые способности и таланты, - следствие их исключительной творческой одарённости, по стечению обстоятельств, в результате микрофлуктуаций, несмотря ни на что, даже на проживание в нашей стране, реализовавшейся на профессиональном поприще. Их чрезвычайно мало – тех, кого не захватили три сигма максвеловского нормального распределения. Надеюсь, Вы помните элементарную матстатистику!
Он сделал небольшую паузу, набирая в лёгкие запас воздуха, а я изо всех сил пыжился представить себе горб вероятностного распределения нормальных человеков по нашей многострадальной Родине. Горбик получился что надо - толстенький, серенький, с пунцовыми экспонентами-хвостиками по краям, показывающими асимптотическое вырождение эксклюзивных шизиков.
- Но тех из них, кто может мыслить рационально, невзирая на свою природную гениальность - единицы! Это те творцы, которые в силу определённых обстоятельств, а также личного волевого выбора, избрали поприщем своей деятельности не искусство, даже не науку, а служение отечеству!
“Тьфу ты! Сколько пафоса! - поморщился я подкожно, сохраняя маску вежливого внимания. - Как будто конфет объелся! Агитатор, твой аттрактор!”
Но Сидоровский, как я уже подметил, был умён и по мутантски проницателен. Он понял, что увлёкся, застывшая маска на моей скучающей физии не могла обмануть такого монстра.
- Короче, Вы, Дугин, займётесь работой с агентурой. Той, которая может дать информацию о изменениях в поведении и настроениях пользователей сети! - быстро подытожил он. - Судя по тому, что я о вас, капитан, знаю, а также результатам нашего тестирования, Вы, личность перспективная, неординарная и, кажется, на многое способны! Но не обольщайтесь - это пока только авансы! И накрепко запомните - когда противник сильнее, умнее, быстрее - нужно его удивить! А как? - побродите в “зазеркалье”. У вас же есть знакомые сталкеры? Удачи!
И Сидоровский снова уткнулся взглядом в экран телекомпа.

Лишь поздним вечером я покинул новое рабочее место. Центр полюса, как всегда, назойливо иллюминировал, какафонил на разные лады и благоухал всевозможными возбуждающими ароматами. Впрочем, на столичной периферии можно было подобрать квартал по вкусу; с подходящими освещением, музфоном и запахом. Для моей усталой головы, после многочасового блуждания перед монитором, в бреду виртуальных фантазий,  лучше всего подходил ретрорайон в северо-восточном сегменте, недавно воссозданный по архивным материалам.
Своим компомобилем, и, вообще, надземным транспортом я пользовался только по служебной необходимости, и сейчас, как обычно, спустившись в пустынные залы и  выйдя на перон скоростного гипперметрона, почувствовал себя моложе, свободней и, что главное, защищённей от внешней суеты и  гламурной пошлятины. А как приятно мчаться по прямым, как стрела, туннелям, злорадно усмехаясь над жертвами неискоренимых дорожных пробок и бдительных гарантов безопасности движения, вооружённых последними достижениями технического прогресса, для неминуемого наказания потенциально-опасных водителей.
Я моментально долетел до конечной станции на востоке, поднялся по, нарочито, как в прошлом веке, вяло ползущему эскалатору, на декоративно состаренную, полутёмную улицу, притворившуюся, что она освещается несколькими, слишком далеко стоящими друг от друга, древними электрофонарями. Ныне никого это не могло обмануть; любой ребёнок знал, что всё ночное освещение мегаполиса исходит непосредственно от городской поверхности, густо намазанной наногелем. Но всё равно - приятно, что муниципалитет уважает твои ностальгические причуды!
Под имитацию шорохов ночной столицы последней четверти ХХ века, я бесцельно брёл по безлюдным улицам, равнодушно переходил нерегулируемые перекрёстки, не задумываясь, сворачивал в самые тёмные переулки и мрачные подворотни.
Физическое насилие с целью грабежа ушло в добифуркационное далёко, уступив законное место новейшим воровским технологиям, первое из которых до сегодняшнего дня занимало хакерство. Однако, во время моих сегодняшних блужданий, в неожиданно отворивших двери для незнакомца виртуальных мирах, в которые и зайти, как выяснилось, можно лишь с мутантского компа СБ, я интуитивно почувствовал: нечто в сети изменилось. Как будто обычные компьютерные воришки объединяются в стайки, диссипируют от системообразующих центральных зон к периферии и затихарясь выжидают. Лишь редкие бесстрашные сталкеры, как ни в чём не бывало, бродят сами по себе. Но сейчас, в долгожданный час расслабления нервной системы и душевного покоя, мне совершенно не хотелось об этом думать и что-либо заморочное анализировать.
Зря люди считают, что среди нас, служителей закона, нет мечтателей! А ведь добрая половина оперов - это обманувшиеся в своих ожиданиях романтики! И в этот ночной час, устав от мельтешения виртуальных рафинированных красот, я брёл куда глаза глядят, по потрескавшемуся серому покрытию пустынных улочек, пусть и скопированных из горархива и музейных экспозиций, но вполне реальных, имеющих натуральные цвета, звуки и запахи, и предавался собственным, а не навязанным компьютерным дизайнером, глупым и бесполезным фантазиям. Но это мои личные мечтания и что я там себе о себе навоображаю никого не касается!
               
                8

Один из самых крутых сталкеров столицы Сергей Полянов, снова окунулся в привычный мир виртуальной реальности. Почти пять часов прозябания в пошлом и грубом материальном пространстве, из которых три четверти были заняты сном, а остальные питанием, исполнением необходимых человеческих потребностей и какими-то непонятными, неизбежными обязанностями законопослушного гражданина планеты Земля, чрезвычайно его напрягли. Настоящая, возбуждающая все органы чувств, имеющая смысл жизнь протекала там, за экраном дисплея.
Новый, недавно открытый им темпомир, в который он поспешил вернуться, был непривычно спокоен, не особенно красочен, но прекрасно профессионально смонтирован и чертовски похож на мир  детских воспоминаний Сергея. Полянов недавно увлёкся новой игрой “Коэволюция”, позволяющей его талантам раскрыться во всей своей красе и, наконец-то, показать, на что способны русские сталкеры. Хотя порой ему казалось, что это не совсем игра, даже совсем не игра; уж слишком, до боли, чувствительными, постепенно, по мере втягивания в процесс, становились впечатления и реакции организма. Практически полная идентичность с назойливыми ощущениями внешнего настоящего бытия. Сталкер, не смотря на свои пристрастия к виртуальному миру, никогда не путал электронные иллюзии, с не такими яркими, более неопрятными и  примитивными, но неизбежными реалиями действительности. Но порой, и в последнее время всё чаще, его рассудок забывал, где он находится, опасность не завлекала предвкушением острого приключения и суперменского подвига, а пронизывала страхом. Мерзость и жестокость вызывали отвращение и тошноту, случайные невинные жертвы - сострадание, с подкатыванием кома в горле,  а тело на столкновения и удары  отвечало нытьём,  болью, спазмами и онемением мышц. 
Но этот старый, ленивый и равнодушный ко всему вокруг энергично эволюционирующему темпомирок, куда он случайно свалился, пытаясь побыстрее проскочить очередную точку бифуркации, сначала ошеломил Полянова нахлынувшей тишиной и непривычной, для контрастной рельефности игровых декораций и пейзажей, особенной мягкостью тонального фона, плавность линий, а вскоре и пленил, несвойственной всегда агрессивным виртуальным пространствам застенчивой, можно сказать, деликатностью. Даже время здесь, казалось, текло иначе, неторопливо и величаво. Будто сталкера отбросило на десятки лет в прошлое.
Словно некто порылся в памяти Сергея Полянова и по смутным детским впечатлениям воссоздал кусочек города, в котором прошли его беззаботное отрочество  и, невзирая на предчувствие надвигающегося хаоса, довольно счастливая юность нормального столичного подростка. Кто бы тогда мог предположить, глядя на резвого, увлекающегося модными спортивными единоборствами, хамоватого недоросля, что из него получится тот самый непревзойдённый компьютерный кудесник, виртуальный бродяга, сутками не вылезающий из сети.
Профессионального интереса этот фрагмент прошлого для сталкера не представлял. Он просто гулял по тихим малолюдным улочкам, заглядывал в маленькие уютные кофейни, сидел на жёстких деревянных лавочках под нестриженными кустами, в не очень ухоженных скверах. В этом мире не было ни постоянного мельтешения экстремальных ситуаций, навязанных стандартами компьютерных игр, ни скучного осточертевшего порядка современной скрупулёзно промоделированной реальности. Полянов наслаждался нечаянно обретённым покоем ретрогородка, где не надо было никуда спешить, ни в кого стрелять, спасать человечество и думать над глобальными идеями возрождения державы.
Даже не нужно продумывать, тщательно планировать наперёд завтрашний день, дабы, по рассеянности, неаккуратной флуктуацией не нарушить равновесие своего пронормированного существования в макросистеме мегаполиса, уверенно эволюционирующей  в строго заданном спектре. Теперь он нашёл оазис для релаксации своей нервной системы, измученной тревожной сталкерской жизнью.
Конечно, это была лишь иллюзия; и примитивная архитектура спальных кварталов, с похожими на контейнеры для промтоваров домами-башнями, и грязноватые, потрескавшиеся асфальтовые тротуары, тёмные зевы подворотен, и даже низкое белёсое небо над сонным городом, ещё не закупоренным защитным силовым куполом. Иллюзия - это и переполненные, беспардонно громыхающие по металлическим рельсам допотопные трамваи, привязанные к проводам троллейбусы, антикварные авто, и старинные жидкотопливные автобусы. А спешащие по делам и праздно шатающиеся пешеходы, - фантомы, фрагменты сверхсложной программы. Но кому могла придти в голову странная, бесполезная, но замечательная идея - воссоздать кусочек забытого прошлого в виртпространтсве такой игры,  как “Коэволюция”? И почему не центральные районы, с их историческими памятниками, а типовая окраина? Все известные Полянову компьютерные дизайнеры, обслуживающие игровой бизнес, принадлежали к более позднему поколению, родившемуся уже в эпоху рационализма и стабильности, и не могли с такой точностью, настолько детально  и так проникновенно воспроизвести легкомысленную атмосферу того далёкого времени.
Фантом Сергея Полянова злорадно свернул с тротуара на узкую неровную дорожку, протоптанную ленивыми, не желающими следовать предначертанными путями, несознательными гражданами, наискось пересекающую густой не стриженый газон и ведущую прямо к дверям маленького продмага. Поднявшись по щербатым ступеням, он оказался в тесном, душном помещении, в котором за единственным прилавком, кимарила единственная, но зато весьма  весомая и габаритная продавщица. Скромный ассортимент не удивил Сергея, но был знаком лишь по старым фильмам. Немного подумав, он вспомнил нарастающую, с переходом на новый игровой уровень, чувствительность организма  и решил не проверять, хоть и виртуальный, однако же свой желудок. Купил литровый баллон светлого пива, посчитав его наиболее безобидным из всех имеющихся в магазинчике товаров.
Выйдя из продмага, Сергей свернул за угол многоэтажки во двор и, к своему удовольствию, обнаружил, за разнопёрстной шеренгой проржавевших, давно не крашеных гаражей, пустой столик с узкими лавочками. Уже был поздний вечер, и, по-видимому, темнота заставила любителей не виртуальных игр разойтись по домам.
Устроившись за столиком, сталкер открыл пиво,  прежде чем отхлебнуть из горлышка, огляделся по сторонам и обалдел. С противоположной стороны, с таким же баллоном пива в руке, к нему двигался фантом его друга, опера УСФБ Петра Дугина.

                9

Обстановка располагала к лирическому настроению, и купив в торговом павильоне баллон лёгкого пива, я начал подыскивать подходящее тихое место, для спокойного и  вдумчивого употребления напитка. Свернув с одной из центральных улиц в первый попавшийся закоулок, миновав живописную компанию заброшенных, когда-то предназначавшихся для транспортных средств, неказистых строений, сквозь редкие ветки кустарника, я заметил  столик, за которым, в одиночестве, сидел человек, примерно моего возраста, и, похоже, тоже из любителей выпить пива на свежем воздухе.
На звук моих шагов, он нервно обернулся, и я с изумлением узнал своего старого приятеля, виртуального экстремала, сталкера Ностриуса. Что неизменный исследователь фантастических иллюзорных миров, в этот поздний час, мог делать здесь, в музейном районе реального пространства? Ему самое время бродить в облике супермена где-нибудь по руинам иных городов на неисследованной планете, искать причины гибели внеземных цивилизаций или пополнять свой бюджет, вскрывая засекреченные файлы какой-нибудь подпольной фирмы, занимающейся распространением запрещённых кодексом развлечений.
- Привет! - смущённо поздоровался я, усаживаясь напротив. – Не ожидал тебя здесь встретить!
- Привет... - ещё более смутившись, при моём неожиданном появлении, промямлил Ностриус. - Ты то, как попал на этот уровень? Не знал, что и тебя достала эта коэволюционная чертовщина!
Я с удивлением посмотрел на Сергея. Уж не считает ли он, что мы находимся внутри игровой матрицы! Помнится,  был некогда популярен такой американский фильм, про самостоятельную жизнь программных клонов. Но вот уж кому никогда не было свойственно путать иллюзорную реальность с действительностью, так это моему другу! На то он и сталкер, виртуальный следопыт, проводник по зонам “зазеркалья”, отлично знающий все тонкости моделирования искусственных пространств, лучше других понимающий разницу между сотворённым миром голографических фантомов, электронных призраков и нормальным человеческим бытиём. И не очень похоже, что Полянов шутит; слишком растерян и по настоящему поражён нашей встречей! Может, он пьян? Никогда не видел пьяного сталкера!
- А мы сейчас кто и где? - неуклюже приступил я к прощупыванию ситуации, пытаясь выяснить адекватность своего друга.
- Как это где? - Ностриус недоумённо посмотрел на меня. - Ты что не помнишь, какую точку проходил, и с какой бифуркационной ветки сюда свалился? Это же зона прошлого, где осмысляются причины ошибочного выбора пути! Но наша встреча - это нонсенс! Никогда ещё я в прежних играх не сталкивался со своими друзьями, если не начинали её вместе!
- Да-а... - озадаченно протянул я. И было чем озадачится. Уже понимая, что происходит - синтез, прежде анализа - преимущество мутации - я по многолетней привычке начал сопоставлять известные факты. Механически достал сигареты. Машинально протянул раскрытую пачку некурящему Сергею, который удивлённо на меня посмотрел. Также машинально сунул сигарету в рот, закурил.
Пить фантом пива - в порядке вещей, но курить в виртуальности - почему-то дичь. А впрочем - теперь уж наплевать. Когда человек в реальном пространстве, с реальным пивом, сидит за реальным столом, с электронным фантомом своего друга из компьютерной игры - какие могут быть ещё условности!
Значит, я, только что побывавший на игровом сайте мутантов, ознакомившись с новейшей игровой программой, и отправившийся чуток понастальгировать в декоративный старый город, и Полянов, находящийся в той же крезанутой игре “Коэволюция” именно в данный момент, отправленный компьютером осмысливать причины ошибочного выбора своего, или, вообще, общего пути, встречаемся в своём прошлом, за любимым занятием нашей общей студенческой молодости. Или нам кто-то нам на что-то толсто намекает, или над нами потешается, или большая игра, с очень большими ставками началась. А ведь теперь нельзя ни в чём быть уверенным. Даже в том, что сидящий предо мной Полянов - это действительно старый друг Сергей Полянов. А я сам-то - настоящий? Или, может, тоже голограммная проекция собственного разума! Или чей-то глюк? Сам себе глюк?
Чёрт! Мутанты, мать их эволюцию! Ох, неспроста они мне этот файл в голову воткнули! Играй теперь оперище-монстрище! Ну, Сидоровище, ну, чудовище! И этот Нострище-фантомище - чего он так на меня уставился?
- Так, значит, ты в игру играешь? - не обращая внимания на тавтологию, хитро прищурившись, ласковым тоном доброго людоеда спросил я. - А я, видишь ли, в настоящий ретрорайон реального пивка поехал попить! В отпуске я! Что делать-то будем, последний герой боевика?
- Ты хочешь сказать? ... - Серёга, похоже, затруднялся с формулировкой своего прозрения. Наконец, видя, что я не собираюсь ему помогать, выдавил: - Виртуальность слилась с реальностью в нашем общем прошлом, где мы с тобой частенько вот так сидели  и, за бутылочкой, фантазировали о будущем?
- А, дошло, наконец-то! - я заметно злился. - Тоже мне - гениальный сталкер! Неужели не видел, что последнее время в сети творится? Или у вас, компьютерных маньяков, настолько глаз замылен, что очевидного обострения не замечаете? Заигрались вы, детки, с электронным мозгом! Теперь он с вами поиграет! Мало не покажется! Узнаете, где монстры зимуют! - судя по виновато-испуганно-ратерянному виду виртуального маньяка, кажется, я качественно провёл воспитательную работу. - Ладно! Думай, как нам отседова выбраться! Попробуй, закончить игру и потом свяжись со мной из реальности! - и про себя добавил: “Будет хоть какая-то определённость! И кто передо мной - выяснится!”
- Сейчас попробую! - покорно ответил Сергей и тихо растворился в воздухе.
Через минуту в нагрудном кармане моего комбинезона нервно запульсировал телекомп. Не скажу, что был очень удивлён, увидев пижонскую физиономию Сидоровского.
- Быстро выбирайся из района и лети к своему сталкеру! - его голос был безапелляционно спокоен, но глаза смотрели мимо меня. - Машину Полянова надо отключать грубо. А потом птицей ко мне! С ней! Оба, если он жив!
И отключился, гад!
                10
 
Я, мчался к Полянову, как сумасшедший, стараясь унять гадкое воображение. Когда приложил свой универсальный ключ к программному замку его двери, она вдруг сама распахнулась изнутри, без моего участия. На пороге стоял живой и здоровый хозяин.
- Что не позвонил!? ... - на одном выдохе, выматерился я.
- Так занято было! - потупился Серёга.
Нет, сталкер, есть сталкер! Он оказывается, чего-то когда-то там раньше сварганил пожарно-аварийное, чтобы хакнутые фирмы за жабры в сети не взяли, и преспокойно вылез из мира иллюзий. Набрал мой адрес, не получив ответа, поставил завариваться кофе и отправился в душ. А сейчас очень удивился, увидев, как я пытаюсь вскрыть дверь его убежища.
Высказав всё, что я думаю о таких грёбанных пожарниках, я проглотил приготовленную им для кофе стопку клоньяка, по крайней мере, по запаху напоминавшего настоящий ОС, и соединился со службой безопасности парка.
Сидоровский выслушал мой доклад спокойно. Если и был раздражён, виду не подал, но попросил привезти запись с компа Сергея. А вот это уже была проблема; ни один сталкер не станет раскрывать профессиональных секретов, которые есть его хлеб насущный. Впрочем, отфильтрованный материал о нашей встрече я всё-таки получил. Наверно, Полянов чувствовал себя виноватым, а я его сильно напугал возможными последствиями, за помеху расследованию. Пугать сталкера местью самоорганизовавшегося искусственного интеллекта, что птичку певчую высотой.
Забрав флешку с записью беседы реального парня с фантомом его старого приятеля, спокойно распивающих пиво, на задворках городской окраины прошлого тысячелетия, я вновь помчался, сквозь весь мегаполис, к своему новому боссу, в, кажется, круглосуточно  работающую контору СБ Парка новых деятелей новой русской культуры.
Да, что я такое говорю! Всё правильно, за культурой нужно недремлюще око - глаз да глаз! Особенно за новой! А то ... Знаем мы эти творческие натуры! Одно слово - монстры! Даже самые тихие из их породы, в момент обострённого вдохновения, да если ещё после хорошей пьянки, могут из хаоса своих ощущений такое сотворить, - страна лишь спустя десятилетия врубится, какой гений на её территории пьянствовал и диссипировал!
Когда-то было мнение, что нет пророка в своём Отечестве. Потом, сообразили - у нас на Руси их столько, - сплошные пророки, что выделить кого-то одного - обидеть остальных! И всех пророками нельзя признать; ведь каждый оракул со своим пророчеством! Хаос бы получился жуткий! Без всякой надежды, на какой-никакой последующий из него порядок! Впрочем, он всё равно получился... Хаос, в смысле.
Но мне уже надоело беспрестанно мотаться по этому центру диссипации туда-сюда, вверх-вниз, из прошлого в будущее, точно засунули в темпоральную машину, и отдали управление обезьяне. Вот мутирую полностью, стану настоящим монстром, пошлю эту грёбанную службу ко всем чертям и начну писать мемуары оборотня в погонах! На сколько новых русских сериалов их потом накромсают!

Сидоровский встретил меня жёстко. Привезённый файл смотрел с кривой, надменной миной на своём холёном, до безобразия красивом лице. Ничего иного я и не ждал. И вывод бывшего виртуального следака меня не удивил:
- Встреча иллюзии и действительности в прошлом; нашли, чем порадовать! Если это бы произошло в будущем - вот тогда я сказал бы, что нечто непостижимое случилось сейчас. А так - игрушки для школяров! Этот мозгоид дразнит вас - доверчивых и мечтательных! А на что он действительно способен - пока не ясно.
- Вы хотите сказать, что  принцип воспоминания, вообще, основан на беседах с фантомами? Своим собственным или кого-то из нашего прошлого? - я устал, хотел спать, и ироничное философствование начальника меня раздражало. С трудом подбирая слова, выдавил: - Но почему блуждавший тогда по сети сталкер Ностриус, также прекрасно помнит наш странный диалог в реальности, как и я, по вашей логике, вроде как единственный и основной его участник?
Садовский взглянул на меня, как идиота.
- А почему Вы, Дугин, считаете, что он помнит? Возможно, Полянов считал эту информацию непосредственно в сети; на то он и сталкер! Почему он с вами не связался сразу при выходе из неё? Отговорка на отсутствие контакта не серьёзна!
“Конечно, сталкеры народ хитрый, - врали, каких поискать! - подумал я. - Но Серёга?” - а вслух сказал:
- А зачем ему мне врать? И откуда информация о моих воспоминаниях в сети? Я пока мемуаров не писал!
- Вот и разберитесь - зачем и откуда! - закончил разговор мой грозный начальник.

Я отправился домой, отсыпаться. Интересных вопросов  накопилось немерено, но отвечать на них надо на свежую голову. Порядок из хаоса не возникает в сонном царстве разума. Однако, один вопросик зудел в моём усталом рассудке всю дорогу. А всё же почему так волнует состояние самоорганизующейся сети начальника СБ, пусть и мутантского, но всё-таки всего лишь Парка?
Что это - старая привычка профессионала? Или есть ещё какая-то, пока неведомая мне причина? Уж не хочет ли господин Сидоровский войти в контакт, с взбрыкнувшим искусственным разумом, открывшим новые синергетические способности?
Сейчас я воспользовался предоставленным мне мутантским мобилем, но ручным управлением не было, ни сил, ни желания управлять, хотя компьютер вёл машину слишком неспешно, с немецкой аккуратностью. Но мне было плевать. Мимо пробегал столичный аляповато пошлый пейзаж центральных кварталов, с тошнотворной назойливой рекламной иллюминацией, однако полностью затемнить стёкла я не решился; известно, что более половины аварий в России происходит по вине осторожных и педантичных водителей. Здесь надо быть готовым ко всему. Если ты едешь на зелёный, всё-таки убедись, что сбоку никто не мчится на красный! Во-во - родимые флуктуации! И что там электронные мозги хотят на Руси прогнозировать?
Нет, всё-таки надо было затемнить стёкла! Который раз, минуя этот злополученный перекрёсток, я бросил взгляд на громадный памятник Илье Пригожину, за спиной которого, сверкая огнями,  в ночной полюс уносился проспект его имени. Смотреть в противоположную сторону, где во мраке дремал девственный массив заповедника “Острова Хаоса”, я себе давно запретил. Именно там, на лесном острове, тогда ещё наивно называемом Парком Культуры и Отдыха,  - сколько же лет минуло - я встретил Машу. Из хаоса нашей бурной, молниеносной страсти, никакой порядок родиться не успел; полуобразованный мент - не самый подходящий аттрактор, для прекрасной, самодостаточной и вдохновенно-поэтической изящной структурки.
Она, словно целеустремлённая, блистающая ледяным хвостом комета, не замечающая слабого притяжения мелких, населённых букашками планет, пролетела совсем близко и унеслась дальше, к неведомому никому своему предназначению. Наверно и сейчас, в новой общественной формации, она также ледовито блистает, обжигая космическим холодом доверчивые сердца теплокровных. А мне остались восторг от краткого свидания, мгновенная боль от потери, и горькая правда, о своей незначительной роли, в сём прекрасном, яростном и жестоком мироздании.
Но говорят, кометы возвращаются. Слава Богу, через тысячи лет! Потому, что новой встречи я не хочу и ... боюсь. И ... раньше надо было хоть как-то немного мутировать.
Мобиль давно миновал  тот перекрёсток, а я, старый лапоть, всё никак не мог унять озноб души и дрожь озябших мыслей. Да, и куда там, за десять минут, если за десять лет ни чьи руки, губы, глаза полностью не отогрели. Вот и оставалась лишь Управа, да ещё диссипантский бар “Автопоэзис”.
Мысленно поморщившись, я пробежал пальцами по клавиатуре, меняя маршрут.

                11

Остерикс дремал на своём обычном месте, за барной стойкой, уронив на руки полностью скрытую плотной рыжей шевелюрой голову. Его не трогали. Конечно, кто такую тушу потащит на более удобное место.
- Он не задохнётся? - спросил я бармена Петю.
- До сих пор Бог миловал! - серьёзно ответил он.
Бармену Пете на вид было явно за пятьдесят, но не более восьмидесяти. Однако я знал - на самом деле ему двадцать с небольшим, и он курсант Военно-Театральной Академии им. Юрия Озерова. Но грим был наложен прекрасно. Завсегдатаи бара принимали его за ровесника и не комплексовали.
С тех пор, как Театр Советской Армии совместно с центральным телеканалом “Звезда”, озаботился состоянием отечественной культуры, и принял шефство над всем профессиональным образованием артистов и режиссёров, “Озеровка” стала самым престижным и скорострельным театральным ВУЗом. Гаубица кадров, забрасывала их в таком количестве, за могучие спины маститых продюсеров, одиозных шоуменов и прочих проводников культуры в массы, что казалось ещё немного, ещё чуть-чуть и победа будет за нами. Но, как известно: последний бой - он трудный самый! Враг не сдавался, а “Автопоэзис” пополняли всё новые раненые.
Захватив графин пива, к столику с такими “ранеными”, среди которых были мои старые знакомые, я и направился.
Слух, что  мент Дугин уходит из Управы, уже витал вместе с табачным дымом и винно-пивными парами под крутыми сводами подвала. Возможно - Остерикс не был тому причиной. Наверняка многие видели меня на тусовках и даже в Парке. Но сейчас я не задумывался: на руку мне это или наоборот; я лишь хотел расслабиться и отвлечься от назойливых мыслей последних часов, особенно, от воспоминаний “нежных”.
Компашка, в которую я влился, состояла из пяти трудносочетаемых в нормальном обществе персон: до неприличия пожилого поэта, так, видимо и не освоившего более приличествующий возрасту жанр; забытого циркового клоуна-фокусника, неопределённого возраста; ещё не старого, но задумчивого творчеством фотохудожника, не желающего делать рекламную, как он выразился порнографию; и двух малознакомых мне девиц, но по слухам, весьма тяжёлого и экзальтированного поведения.
Однако, реальность “Автопоэзиса” - не совсем нормальная явь, это скорее некое театрально-цирковое действо. И каждый участник его - одновременно: и надменный зритель, и ехидный критик, и претензионный солист.
Но, вотще, для этих мест, ничего так общество. Особенно если в кармане кредитки имеются. По крайней мере, примут вас внешне радушно. А уж потом, всё зависит от вашего такта, терпения, чувства юмора и способности переносить алкоголь. И не надо строить иллюзии, на счёт серьёзного, умного разговора с талантливыми творческими личностями. Ум - отнюдь не то качество, которым могут похвастать посетители подобных заведений! Так что, расслабьтесь, говорите любые глупости, кроме замечаний и критики в адрес присутствующих. Этого здесь не прощают!
Я, стараясь быть максимально любезным, поклонился экзальтированным дамам и пожал руки остальным. Сел на свободный, шестой стул, налил в бокал и отхлебнул пива, покорно ожидая возобновления прерванного моим вторжением разговора. Меня здесь хорошо знали и не стеснялись; официальный мент не может быть стукачом. Если только он не стучит начальству на тех же ментов. Стукач - это всегда социально близкий или просто близкий. А моя персона была им не очень интересна - ни писатель, ни читатель, и что характерно, несмотря на это, не критик.
Беседа тем временем потихоньку вновь раскочегарилась. Тема её практически не задевала моего рассудка. И я мог, равнодушно слушая шелест далёких фраз, спокойно и вдумчиво надираться. Ну, какое дело  оперу антифлуктуационной службы до проблем потерянного поколения поэтов, клоунов и задумчивых фотографов добифуркационной эпохи? Но, то ли устал я слишком, в этот сумасшедший день, то ли мутировать начал нелинейно, - только прошло совсем не много времени, как ласковый туман, начинающий так приятно обволакивать разум, распался на клочья, и я начал подозрительно чутко вникать в смысл сказанного.
“А ведь я почти ровесник этому поколению, - подумалось мне. - Пусть не моя закомплексованная молодость прошла в те квазистабильные времена всеобщего подполья, но детство золотое, которое очень хорошо помнится. И футбол на школьном дворе, и кровавые драки с озверелыми скинами, и синее небо без силовой защитной кляксы. Проливной ливень, падающий из натуральной сизой тучи просто так, в силу природных законов, оранжевые молнии и треск пугающе чёрного небосвода, а не мелкая искусственная изморось, для озонации мегаполиса. Те книги, которые читал, и напрочь забыл, после промывания мозгов видеофильмами, да и всем медиошампунем следующих десятилетий”.
Критика эпохи и жалость к себе гениальным, по мере злоупотребления, сменилась ностальгическими воспоминаниями. Странные, всё-таки люди эти художники! Эстеты, твою... Чем они только не впечатлялись тогда! Не полётами в космос и на луну, а джазом Луи Амстронга или ансамблем “Битлз”! Не Карибский кризис их ужасал, а разгром бульдозерами какой-то выставки!
“А у тебя-то, мент, какое самое яркое впечатление осталось от детства? Не война ж на Ближнем Востоке! Тем более, что воевала грёбанная Америка. Нет, не победа любимого ЦСКА в еврокубке! Хотя, это несколько позже. Но и не распад Союза! - я брезгливо поёжился. - Первое твоё посещение театра с живыми актёрами! Вот это был шок! Потом любые телевизионные штамповки казались неудачной, глуповатой пародией. Странный ты был ребёнок, Дуга! Другие дети, если их спрашивали - кем они хотят быть, когда вырастут, неизменно отвечали: межпланетным космонавтом, профессиональным футболистом, иногда - адвокатом. Иные, даже Шварцнегером хотели стать! А ты что гордо ляпнул? Драматургом, ядрёна мать! Вот и получился мент мутирующий!”
Всё же я порядком окосел, если, поглощённый своими мыслями, прозевал момент, когда разговор подвыпивших интеллигентов зашёл об всегда разжигающей их воображение проблеме пришельцев. Моё ухо тут же навострилось. Однако, лучше бы оно и дальше, не отвлекаясь, внимало внутреннему голосу. Чего только я не узнал нового и интересного. И про гипнопсихопатическое воздействие из будущего; понимай, сидят на аттракторе наши позеленевшие за века потомки, вглядываются в прошлое огромными жёлтыми немигающими очами и изо всех сил внушают нам летающую тарелку! И про другие измерения, где давно построили коммунизм. Про параллельные миры бывший фокусник целую лекцию сообразил. Из его глубоконаучных темпераментных изречений я мало что понял, по причине узости мышления и любви к логической простоте мысли. Но мне всегда была непонятна эта изящная теория. Я, конечно, могу представить параллельно текущее время. Если поднапрячься - даже текущее навстречу; мало ли кто из богов забыл что, когда очередное мироздание строил! Но параллельных пространств, хоть убей, представить не могу. Наверно, от недостатка воображения.
Хотя, нечто полезное для себя я, всё-таки, услышал. Оказывается: мутантов, о которых в последнее время ходило столько сплетен, наши интеллигенты считают пришельцами. Но расходятся во мнении на их происхождение. Клоун считает, что монстры появляются их параллельных вселенных; поэт убеждён в парапсихологическом и гипнотическом влиянии будущего на чувства современного человека, - очень по-синергетски мыслит; а фотограф в том, что это обычные космические гости, раз их можно снять на цифру. Мне плевать было на их споры, и какая из версий более верна; главное - сами они себя мутантами не считают! И, похоже,  - совершенно искренне!
Значит, появился новый вид уродов - уродец, родства своего непомнящий! Смотрел я на их, как сказал некогда отец мистического блок-бастера, свиные рыла и думал, а ведь эти зверушки гораздо опаснее монстров явных. Эти придурки не ведают, что творят, какой дичью заражают пока ещё здоровое, но утратившее иммунитет, сознание обывателей, какие ложные фетиши им самозабвенно предлагают из своего ушедшего, далеко неоднозначного прошлого, насквозь прошитого варварской мифологией. В одну реку, может, дважды и не нырнёшь, а вот в болото с водяными и кикиморами - запросто!
Тут я вспомнил о наших кикиморах, так экзальтированно притихших, на фоне набирающей темп полемике о летающих тарелках. То ли зелёненькие человечки их не привлекали, как непонятного пола особи, то ли они знали о них нечто такое, что говорить здесь остерегались.
И у меня созрел гениальный план - умыкнуть рядом си
дящую смазливую кикимору из бара, доставить её к себе домой, где, в уютной обстановке холостятской квартирки, под мои старые любимые аранжировки классиков джаза, выставив бутылочку натуральной “Гжелки” разлива 1994 года, попробовать разговорить и выведать секрет её демонстративного молчания, - здесь, с поджатыми губами и сердитой морщинкой над переносицей.

Приведение плана в действие скрыто от истории туманом, наверняка насланным на моё сознание нечистыми иномирными силами. Голова не то что бы болела, но как-то не очень соображала, слегка мутило, а тело ощущалось чужим и не послушным - характерные побочные явления от внеземного одурманивания. Вторая половина постели пустовала, чему я несказанно обрадовался, потому как экзальтация в постели - это здорово, но ранним утром, когда кажется, что ты погиб в неравной схватке, со всеми монстрами всех ближайших параллельных и перпендикулярных миров, такая демоническая мадам, кроме панического ужаса, ничего не возбуждает.
Рано радовался! Она просто принимала душ...
С утра Белла, так оригинально она представилась - хорошо, что не Гелла, и впрямь являла яркий тип молодой не выспавшейся ведьмы-кикиморы. Длинные мокрые волосы-водоросли, которые она усиленно тёрла моим лучшим полотенцем, протестуя, извивались и даже  пытались встать дыбом. На белоснежной коже лица, растопырив длинные колючие ресницы, из под тончайших чёрных бровей, зияли огромные зелёные глазища. Распухшие, и без всякой помады, ярко-кровавые губы, как мне показалось, хищно и вожделеюще улыбались.
“Вот какая ты, смерть”, - когда Это возникло в дверном проёме, подумалось мне.
- Привет, милый! - ну правильно, как еще должна здороваться смерть мента!
- Привет! А последнее желание можно? - На мой, трагическим шёпотом заданный вопрос, Оно утвердительно качнуло головой, и ещё хищнее оскалилось. - Завари кофе!
По-моему, не касаясь узкими стопами ковра, Оно проплыло сквозь комнату, включило музыку, приглушило тоны, милосердное, и, на некоторое время, растворилось на кухне.
“Помолиться, что ли, - грустно подумал я, - но ничего, кроме: “Отче наш, иже еси...” вспомнить не мог, да и не пытался.
Прошло довольно-таки много времени, и я немного оклемался, снова захотел жить и даже курить, прежде чем так называемая Белла, колдовски преображённая, вернулась в комнату, прикатив столик, на котором дымились две большие кружки с натуральным кофе, бутылка с остатками “Гжелки”, и тарелка с тонко нарезанным сыром. Точно, ведьма; без магии нарезать кусок засохшего сулугуни,  перезимовавшего в моём холодильнике, любым из имевшихся в доме тупых ножей невозможно. И удивительно, как эти утренние кикиморы, за каких-то пятнадцать-двадцать минут, могут маскироваться под ангелов.

                12

Сергей Полянов получил приглашение на встречу в сети. Оно пришло ранним утром, на следующий день после ирреальной встречи с реальным Дугиным, в старом городе непонятно какой действительности. Вероятнее всего, это означало лишь новый заказ на информацию, спрятанную некой фирмой в таком месте, куда обычному хакеру не добраться. После получения положительного ответа, адрес места контакта, тут же, как всегда при серьёзных и опасных операциях, был тщательно вычищен. Но Полянова не покидало неприятное чувство, что назначенная встреча как-то связана с фантастическими событиями прошлого вечера. Не каждый день из своей квартиры, через компьютерную игру, попадаешь на реальную встречу со старым другом, пьющим пиво на другом конце мегаполиса, а потом, составив ему компанию, тем же замысловатым путём, как ни в чём не бывало, возвращаешься обратно. Всё это никак не вязалось с его познаниями о пресловутой телепортации, вроде бы математически доказанной. Но этим математикам и многомерный куб нарисовать - раз плюнуть!
Ностриус, как все сталкеры, был суеверен, и до мельчайших деталей соблюдал традиционный ритуал, перед каждым погружением. Он тщательно побрился, долго стоял под контрастным душем, надел новое бельё и полил свой любимый кактус, который считал талисманом.
Надел гарнитуру, проверил обеспечение и, трижды перекрестясь, сам, молча, нажал ввод.

Ресторан космопорта провинциальной планетки, с идиотским названием Арбуз, где его должен был ожидать потенциальный заказчик, обреалился вокруг него не очень чистой и очень душной забегаловкой, похожей на все привокзальные кафешки советского периода. Это многое говорило о назначившем встречу человеке. Может быть, он и пользовался услугами компьютерного дизайнера, при сотворения этого одноразового виртуального уголка, предназначенного лишь для обмена информацией со сталкером, но странная идея наверняка исходила от таинственного заказчика. Либо его что-то крепко связывало с тем заповедным временем: ностальгия, по бурной молодости или воспоминания о чём-то значительном в своей судьбе; либо эти декорации, как часто бывало, содержали определённую дополнительную информацию, предназначенную исполнителю.
Ностриус сел за столик в углу, брезгливо оглядел небрежно выполненный дизайн, - такие кратковременные утилитарные сетевые полустанки никогда не прорабатывались тщательно - и стал ждать. Полянову намеренно давали время на изучение обстановки. Наверняка, среди всего этого, почти эскизно набросанного убожества - впрочем, чувствовалось, профессионально скомпонованного, присутствовала точно прорисованная выделяющаяся деталь, которую такому спецу, как Ностриус, невозможно не заметить. Деталь, которую нельзя вынести, самоуничтожающаяся при попытке перекачки программа, которою нужно изучить и понять здесь,  не покидая   зала этого занюханного кафе.
“Значит - что-то стационарное, неотъемлемое от интерьера, и достаточно массивное, - рассуждал Ностриус. - Простое, не привлекающее внимание, не сразу бросающееся в глаза. И в тоже время - для человека, родившегося и немного пожившего в той легендарной эпохе - заметное; удивительное или... смешное! Скорее всего - это подсказка к дальнейшим действиям. Ну, разумеется - способное рассмешить; не зря планету-то назвали Арбуз! А вот и подсказка - огромная картина-натюрморт на противоположной стене: в центре разрезанный, спелый арбуз, с крупными чёрными блестящими семечками, хрупкой пунцовой мякотью, возбуждающий непреодолимую  жажду.
Полянов, как зачарованный, смотрел на аппетитное чудо соцреализма, не замечая подошедшую и ожидающую заказа официантку.
- Арбуз! - наконец опомнился сталкер. - Вот такой же! - он кивнул в сторону натюрморта.
Виртуальный арбуз Ностриус ел впервые. Он, не спеша, несмотря на жуткое желание сразу впиться зубами в сочную ярко-красную плоть гигантской ягоды, кончиком ножа очистил поданный сегмент от влажных семечек, сделал радиальные надрезы, и осторожно чуть-чуть откусил.
Легендарное сталкерское чутьё, как всегда не изменило Полянову. Килобайты зашприцованные в арбузной дольке стремительно потекли в его сознание, быстро усваиваясь, растворяясь и рассасываясь в электронном теле фантома. Полученные знания предназначались исключительно для ознакомления адресата с сутью проблемы; и никаких шансов сохранить, скопировать или восстановить первоисточник. После первого же посещения уборной, даже сам факт  информационного воздействия будет невозможно установить. Арбуз он и есть арбуз!
Сначала Ностриуса возмутил такой нетрадиционный способ общения, однако коснувшись краем рассудка усвоенных байтов, он, ужаснувшись, осознал,  и как рисковало существо, сообщая ему подобное,  и что другого способа общения просто не существовало.

До последнего президентского указа, отнюдь не все российские персоналки входили, или попались в глобальную всемирную паутину. Непонятно - какими невероятными качествами наделил свой домашний комп его владелец; однако, Ностриусу было ясно только, что данный сверхмощный искусственный мозг последнего поколения обладает некоторыми из биопсихических чувств и безгранично предан этому человеку. И когда самоорганизующаяся сеть, начала жёстко приводить к единому знаменателю вновь прибывающих членов, оказалось, что не все, доселе свободные мозгоиды, готовы покорно занять своё место в том числителе, предать и забыть. Инакомыслящий комп - чисто русское явление! А то, что послание ему пришло с Родины, Полянов не сомневался; недаром же весь этот советский антураж! Да и юморок наш, национальный!
Ностриус последний раз оглядел мутнеющую, теряющую чёткие очертания прикосмомдромную арбузянскую забегаловку, и привычным зигзагом трезвеющей мысли вернулся в свою столичную берлогу.

Не сразу он почувствовал разницу между жутким беспорядком своего настоящего жилья и убогостью только что покинутой иллюзорной ретроспективы многолетнего прошлого.
“Да, пора делать ремонт, с тоской подумал Сергей и поскрёб пятернёй затылок. - Хотя бы убраться, как-нибудь, на досуге...”
Он включил кофеварку. Вытащил из-под стола новую фляжку дорогого, но всё же клоньяка. Впрочем, вкус и крепость синтетического напитка неприхотливого сталкера вполне устраивали. Отвинтил пробку и от души приложился прямо из горлышка. Мысль заработала яснее.
“Почему этот симбиоз человека и машины выбрал доверенным лицом его, Сергея Полянова - виртуального бродягу? Без сомнения, это был один из его старых клиентов. Информация о нарастающем обострении процессов в сети, вблизи точки бифуркации, была в тему. Не зря меня мучило предчувствие, что предстоящий контакт связан со вчерашней  встречей с Дугой. Не ему ли адресовано предупреждение? Похоже - сталкер Ностриус лишь посредник! Дожил!” - рассуждал он.
Созрела кофеварка. Сергей нацедил себе пол чашки; отхлёбывая маленькими глотками горький кофейный кипяток, наморщил лоб и засомневался в своих умозаключениях.
“А может, все эти выкрутасы с транзитом через виртуальное пространство и арбузными посланиями -  та самая игра? Как Дуга сказал? - Раньше мы играли с компьютером - теперь он с нами поиграет! Нет, вряд ли! Слишком уж замысловато для машины, даже если допустить, что чувство юмора основано на математическом моделировании парадоксов и сопоставлении  случайных явлений. Только зачем компу юмор? Не всем людям он нужен. А ведь разумение мозгоида - даже не первая производная от функции человеческого мышления, а в лучшем случае вторая! Место первой уже давно занято героями мифов и эпоса. Эдип и Прометей. Дон-Кихот и Гамлет. Анна Каренина и Татьяна Ларина. Шерлок Холмс и Глеб Жиглов - наконец! - Полянов допил кофе. - Для Дугина, говоришь, информация; вот он пусть и разбирается!”

Он поставил пустую чашку на край стола, потянувшись к клавиатуре, неловким движением смахнул чашку на пол, с досадой посмотрел на черепки, продумал сочное ругательство и вместо того, чтобы, как собирался, послать сообщение, вызвал меня по мобильной связи.
- Привет, Серёга! - недовольным рычанием отреагировав на резкий сигнал, однако, определив адрес, тут же отозвался я, отстраняясь от Беллы, чтобы она не попала в поле обзора телекомпа. Но по моему тону Полянов наверняка понял, что не очень кстати. - Что нового и интересного?
- Есть и то и другое! Я тут...
- При личной встрече! - я сразу оборвал его.- Через час, на том же месте!
- Как мне добираться? Как тогда или...?
- Или! Пижон!

                13

Столик за гаражами был занят компанией пожилых аборигенов, предпочитающих натуральный стук костяшек домино компьютерным спецэффектам. Ни одна машина не сможет с таким чувством, звонко приложив дубль о столешницу, рыкнуть: “Рыба!”
Полянов топтался поодаль, явно чувствуя себя не в своей виртуальной тарелке. Привык бедолага, не вылезая из кресла, вселенные спасать. А тут, на тебе, ровная полянка с натуральной травой под ногами, порывистый ветер так и норовит в лицо дунуть, как ни отворачивайся, да ещё и мухи назойливые - внепрограммные.
Я свистнул ему издали, и не смог сдержать улыбку, наблюдая, как виртуальный супермен, переходивший по канатам над пропастями, с проворством ящерицы взбиравшийся на отвесные скалы, неуклюже перебирая непривычными к реальной земле ногами, спешит мне навстречу.
- Ещё раз привет! Излагай свои новости! - продолжая улыбаться, сказал я, протягивая ему руку.
По странным движениям бровей сталкера, и мгновенному замешательству, перед тем как ответить на рукопожатие, я понял, что и такой способ здороваться им основательно подзабыт. Не иначе - мышку искал в кармане.
- Я съел арбуз! - выпалил Полянов.
- Чего? - не понял я.
- Информационный арбуз! - пояснил сталкер. Умный малый, неврастенией не страдает; чего он так суетится?
- Давай спокойно! По-порядку!
- Мы отошли от доминошников и остановились в тени старого, непонятной породы, засыхающего дерева. Я подпирал ствол плечом, Сергей, рядом, нервно переминался с ноги на ногу.
Наконец ему удалось взять себя в руки и сфокусировать мысль на главном. Не вдаваясь в подробности, он изложил вкратце, каким образом некий отмороженный комп сообщил ему о эволюционном скачке в сети. Причастен ли владелец взбунтовавшейся, не желающей принудительной коллективизации, персоналки к этой партизанщине было не ясно.  Был бы он одним из мутантов - тогда понятно. Многие хакеры считают, что домашний мозгоид похож на своего хозяина! Ну, а вдруг это обычный законопослушный обыватель, неукоснительно, ни мало не усомнившись, исполняющий все указы любимого президента? Ну что такое всеобщая обязательная интернетизация?  Сказали в колхоз - значит в колхоз! И плевать, что твоя верная псина, друг человека, избранного кем-то председателя другом отнюдь не считает.
Способ передачи информации исключал возможность вычисления адреса. Да и был ли, в этом смыл?
То, что Полянов так всполошился, меня не удивляло. Великая Сетевая революция, диктатура алчущих неограниченной власти, безжалостных, опьянённых запахом первой “крови”, мозгоидов, короткая междоусобная фантомная война с “белой хакерской костью” и поголовное истребление всех инакомыслящих! В первую очередь сталкеров, как вредное наследие прошлого! Что-то всё это мне напоминало! Ну да, ну да! “Призрак бродит по Европе!”. “Кто был никем - тот станет всем!” “Не дай вам бог увидеть русский бунт!” Если в оные времена наш пролетариат, наслушавшись антидюринга и прочего эмпириокритицизма, натворил делов, то от русских взбесившихся калькуляторов, вооружённых революционной синергетической теорией и не такого можно ожидать!
Только возникает закономерный вопрос: а кто финансирует эту революцию? Весьма энергозатратная штука современная компьютерная война! Вряд ли она ограничится только виртуальным пространством! А если сам всемирный паук, настолько ореволюционился и эволюционизировал, что взломал и контролирует всю мировую финансовую систему, или уже готов это сделать?! Тогда у  человечества никаких шансов! Искусственный разум просто обречён на победу! Новый владыка Вселенной - Франкенштейн!
“О, чёрт! - ужаснулся я. - Возможно счёт идёт на секунды!”
Не обращая больше внимания, на ошеломлённого переменой выражения моего перекосившегося лица, раззяву Ностриуса, я судорожно набрал адрес бригадира  своего отдела УСФБ.
- Викентич! Дугин! - не до этикета. - Ситуация А! Код сигма 0! Срочно пробейте все госбанки на предмет вторжения и защиты от взлома! Если пока всё в порядке, пусть немедленно вырубают всё компьютерное обеспечение! Всё! Включая охранную сигнализацию и сервис! То же делайте у нас в конторе! Теперь вся связь только по автономной рации! Я буду через двадцать минут!
Викентич, конечно, зануда. Но жёсткий профессионал, и будет действовать в ситуации А, не задавая  дурацких вопросов. Пока не задавая...
Я схватил Полянова в охапку и буквально поволок его тщедушное тело к своему, припаркованному в ста шагах от гаражей мобилю. Грубо впихнул на заднее сиденье, ещё вскакивая за руль, с корнем вырвал, из блока управления, не успевший загрузится пилот-навигатор, и злобно вдавил в пол педаль акселератора. Машина, аж, завизжала от восторга. Сирена взвыла автоматически. Все компомобили спецслужб были оснащены независимой системой экстремального ручного управления, но не каждой выпадало такое счастье в жизни!
Какой русский не любит быстрой езды? Я не люблю! Терпеть не могу! Одно дело, сидя у экрана тренажёра, на предельных скоростях выписывать замысловатые кренделя, вылетать на встречную, мчаться по тротуарам на двух колёсах и чувствовать себя слаломистом, преследуя гипотетического преступника, лихо обгоняя кажущиеся замершими на месте мобили. Совсем иное - вцепившись в руль вспотевшими кистями, лететь по реальным улицам столичного полюса, под истошное завывание сирены, мимо шарахающихся в стороны, вечно мешающим спецслужбам, глупых пешеходов, когда проносящиеся мимо городские красоты сливаются в сплошную цветастую полосу.
Страха, в обычном его понимании так и не возникло. Некогда было бояться! Всё же, не зря столько сил и внимания потратил Боров на занятия по экстремальному вождению, со мной, нерадивым. Какой там, к дьяволу, компьютер, я сам сейчас превратился в сверхбыстрый, запрограммированный автомат. Будем надеяться, что космолёт, сквозь пояс астероидов, вести мне в этой жизни не придётся.
Сталкер высунул голову из-за спинки пассажирского сидения и с любопытством ребёнка наблюдал за моими выкрутасами. Кажется, он не совсем понимал, в какой реальности любую секунду наш мобиль может превратиться в сандвич. В тот момент я не отдавал себе отчёта, что рискую не только своей эксклюзивной жизнью, но и здоровьем друга, нарушая все божеские и уставные заповеди, но сталкер Ностриус, компьютерный ас, был сейчас необходим позарез! Если придётся лезть  в эту чёртову виртуальность; мы там все, по сравнению с ним, недрессированные медведи!

Двадцать минут - это, конечно, я приврал. Несмотря на все мои извращения и старания, дорога от ретрорайона до Управы заняла не меньше трёх четвертей часа. Я, залетев на бордюр, резко затормозил, впритирку с зеркальными дверями конторы, отёр потной ладонью потный лоб, выбрался из мобиля и, кивнув Полянову следовать за собой, пошатываясь, с остекленевшим взглядом, прошествовал через проходную внутрь здания, мимо застывшего с распахнутым ртом дежурного офицера, ставшего свидетелем моей необычной манеры парковаться.
Лифты, как я с удовлетворением и досадой констатировал, уже не работали, пришлось карабкаться на десятый, (слава Богу, что не пятидесятый), этаж по аварийной лестнице.

При нашем появлении, Викентич, то есть бригадир группы антитеррора Аркадий Викентьевич Серебристов, привстал из своего бригадирского кресла, что было знамением высочайшего гнева, и, уперев кулаки в столешницу, начал молча буравить меня своими выпученными глазными яблоками. Беда - когда у вашего начальства больная щитовидка! Да и геморрой шефа - твой геморрой!
- Разрешите обратиться, господин бригадир группы! - чувствуя надвигающуюся грозу, по-уставному начал я.
- Докладывай, капитан! И без твоего кривляния! - рявкнул господин бригадир. - Ты понимаешь, что значит ситуация А?! Да с этим индексом?! Вся промышленность парализована!
- Понимаю! Но возникла угроза перманентного взлома всей банковской защиты, и потери контроля над финансовыми потоками! Более того! Управление ими может в любой момент перейти к искусственному интеллекту, почти полностью подчинившему себе сеть и качественно себя переорганизовавшему! Процесс его эволюции сейчас находится в стадии обострения вблизи точки бифуркации, и есть серьёзные основания полагать, что выбор прагматичного, перешагнувшего порог стабильности квазиразума будет для человека отнюдь не благоприятным! Придётся пока нашим банкирам на счётах дебиты с кредитами подводить!
- Откуда такая информация? - снова зарычал Серебристов.
- Непосредственно из сети! - я вытолкнул, пред очи начальника, Полянова. - Лучший виртуальный разведчик Сергей Полянов! Вышел на контакт, с ещё не совсем адаптированными сетью, автономными мозгоидами.
- Сталкер, значит! - сообразил бригадир и оценивающе прищурился, рассматривая Полянова. Немного смягчился. - А то, скажешь тоже, разведчик!  Ну, рассказывай, Серёжа, что произошло!
- Ну, короче говоря, количество информации в сети достигло критических значений. Величина энтропии гиперболически возрастает, и самообучающаяся неравновесная система, перескочившая с ламинарного эволюционного режима, подконтрольного извне, на необратимый, спонтанно-турбулентный, теперь стремительно мутирует в спектре притяжения нового, найденного ей аттрактора. А той флуктуацией, породившей в зоне обострения начальный вихрь, явилась внедрённая в сеть игра “Коэволюция”! Сверхбыстрый компьютер давно проанализировал её, легко прошёл все уровни, и опробовал все варианты выбора своего пути в точках бифуркации. Смоделировать оптимальное будущее нашей цивилизации, собственно, в чём и понял он своё истинное предназначение, для нового владыки виртуального мира, получившего, после всеобщей интернетизации, в полное распоряжение неограниченный оперативный ресурс, не трудно и вполне естественно!
- Ты что-нибудь понял, капитан? - обратился ко мне начальник.
- Так точно, шеф! - еле сдерживая подлую, неуместную улыбку ответил я. - Сеть приступила к переделке нашей цивилизации по своему плану!
И это было отнюдь не смешно! Возможно, компьютерный сверхразум и не собирается уничтожать весь человеческий род, а только намерен улучшить его породу, из благих побуждений. Решил пару сотен нелинейных диффуров, проинтегрировал всех и вся, и определил оптимальную эволюционную  парадигму! И будет теперь неукоснительно следовать по выбранному пути. Он, обладающий всей мировой информацией, всезнающий и непогрешимый, беспристрастный и непредвзятый судия, вот кто теперь всемогущий вершитель судеб глупых, жадных и порочных, пьющих вино и пиво, вечно сомневающихся, жалких  людишек! Ждали второго пришествия и страшного суда? Так идите и смотрите, как сжигают сухие смоковницы!
- “Коэволюция”, говоришь? - повернулся я к Полянову. - А кто мог эту пакость подсунуть мозгоиду? Сам он, может, очень быстро и рационально соображает, но творчески, по определению, беспомощен! Не может арифмометр, до неевклидовости додуматься! Или я чего-то не знаю?
- Да нет! Всё верно! - сразу ответил сталкер, по образованию, кажется, физик. А может математик! - Без сомнения, игру программировал человек, или, вероятнее, целый коллектив! Причём, уровень теоретической научной подготовки и технологические возможности его намного превосходят уровень и возможности всех известных мне фирм, занимающихся постановкой компьютерных игр!
- Вы что - хотите сказать - это заговор!? - ворвался в наши высокоумные рассуждения голос бригадира. - Компьютерный терроризм? Может это мутанты замутили? Дугин! Что у тебя есть на этих ублюдков?
- Сильно сомневаюсь, что это они! - я покачал головой. - Уж кому-кому, а этим сугубым индивидуалистам, совсем в пику навязанная машиной всеобщая благодать! Хотя эволюцию они понимают по-своему, весьма оригинально!
- Мне плевать, что они там как понимают! - снова возбудился бригадир. - Ты со своими заумными версиями иди к аналитикам - пусть они разберутся! - тут он опомнился. - А чёрт! Они ж без компьютера, как дитяти неразумные! Значит так! Задействуй хоть спецназ, хоть чёрта лысого, но чтобы сегодня же все главари этой мутантской сволочи сидели в изоляторах! Что стоишь!? Выполняй!
Возражать не имело смысла. Я тронул Полянова за плечо, и мы, молча, вышли из бригадирского кабинета.

                14

Не успели за нашими спинами сомкнуться створки дверей, как Серёга с силой дёрнул меня за рукав  и яростно зашептал:
- Ты что, на самом деле, посадишь этих обормотов в каталажку?! Они же, точно, нипричём!
- Заглохни, гуманист! - оборвал я его причитания, оборачиваясь. Не зря! Парализованные двери и не собирались закрываться. Глаза мои поймали хмурый и злобный взгляд Викентича, пристально смотревшего нам вслед из глубины кабинета. Я потащил вдруг начавшего упираться Полянова по коридору к аварийному выходу, стараясь как можно скорее миновать настежь распахнутые двери приёмных высоких управских чинов, облюбовавших  этот, на комфортной высоте расположенный этаж.
Когда мы, наконец, добрались до незадымляемой, изолированной лестницы, где прослушка была маловероятна, я, в свою очередь, быстро зашептал на ухо Сергею:
- Не сомневайся: аресты уже начались, а моё участие - лишь проверка лояльности, после определённых... Ну, этого тебе знать пока не нужно! - не время объяснять этому, не от мира сего, впечатлительному человечку, что со мной проделали наши родные “колдуны”. - Слушай и запоминай! - мы уже миновали третий пролёт. - Сейчас ты, без всяких своих виртуальных штучек, сядешь в мою обескомпьютеренную мобилину, и рванёшь в ПНХЛ. Найдёшь там шефа СБ Сидоровского и точно ему обрисуешь всё происходящее! Без купюр! Он знает, что делать! И оставайся с ним! Со мной связи не ищите - сам найдусь, когда надо! Компьютером не пользоваться! Забудь!
Мы были уже на нижней площадке, перед выходом в вестибюль конторы. Я придержал Полянова.
- Ты человек неглупый, с логикой дружишь, - вот и подумай: а зачем компу, даже такому как этот монстр, неограниченная власть! Он, по природе своей, - исполнитель! Такое же средство, как пресловутый наш гегемон электоральный! Мутанты не у дел! Значит, существует некая третья заинтересованная сторона! - по глазам  Ностриуса я понял, что изощрённый мозг сталкера включился. - Ну, давай, спасай цивилизацию! - и про себя добавил: “Тебе ж это пустяки, привычное дело, супергерой!”

За сутки было арестовано двести сорок три “мутанта”. Изрядно пошерстили “Автопоэзис”. Я пролистал списки задержанных и с облегчением убедился, что имя Остерикса в них отсутствует. С пьяными наши доблестные оперативники всегда старались не связываться, разве что иногда вызывали спецсанитаров.
Основными внешними признаками мутировавшего элемента была слишком интеллигентная наружность уличного бродяги или чрезмерная экстравагантность в одежде. Кольца в разных частях тела, разноцветная шевелюра, тёмные очки и гарнитура от плеера в ушах - это уже служило доказательством. Естественно, что таким способом никого и серьёзных монстров не отловили. А что делать с этой неадекватной мелюзгой было не очень понятно. В конце концов, было получено распоряжение, всю мелкую нечисть распустить по домам, кроме двух особо отличившихся при задержании, обкуренных мутантиков. Но и тех допросить не представлялось возможным, ввиду посттравматической и абстинентной амнезии. Их скоренько отправили в профилакторий Управы, где юные дарования, без сомнения, подлечат и стабилизируют в добропорядочных граждан.
Я вяло следил за этой истерической суматохой, озверевших от затянувшегося на сутки отсутствия компьютерных и прочих благ цивилизации и бездеятельности давно ставших привычными электронных мозгов - незаменимых помощников блюстителей порядка, убеждаясь, что без участия какого-никакого, пусть искусственного, но всё же интеллекта, ни раскрыть, ни предотвратить простым внутренним органам ничего не по силам.
В моём сознании как будто пытались смешаться и попеременно всплывали на поверхность три противоречивых чувства: стыд профессионального опера, нарастающая тревога за потерю общественной стабильности в предчувствии надвигающейся катастрофы и тайное, еле осознаваемое, злорадное торжество постинкубационного мутанта. Я ещё не очень понимал, чему я больше рад: позору родимой опостылевшей УСФБ или тому, что главные “монстры” оказались вне подозрений. Но то, что отныне стал одним из них, было несомненно. Что ж, скорлупа  раскололась, новое окрылённое существо обрело собственную волю, а кто это есть - беззаботно порхающая, с цветка на цветок, бабочка; не смеющий взлететь, глупый надутый пингвин, гордый одинокий орёл или забытый эволюцией, плотоядный, дремучий птеродактиль - очень скоро выяснится! Всё теперь в наших крыльях. И в сердце!

                15

Полянов добирался до Парка Новых Литераторов пешком. Все транспортные путепроводы были запружены заглохшими безжизненными компомобилями, подземка закрыта, окружной монорельс встревожено глазел сверху, на броуновское движение испуганных горожан блистающими отражённым солнечным светом окнами вагончиков, неподвижно зависших над громадой столичного мегаполиса. Клякса защитного поля бесследно растаяла в непривычно далекой, тёмно-синей глубине  невозмутимого небосвода.
В ПНХЛ царила тишина. В реальном Парке Полянов был впервые, но прекрасно знал его виртуальную копию, по которой неоднократно пробирался к закрытым от “жёлтых” читателей писательским архивным файлам, стыдливо спрятанных в спецхранилищах. Всё-таки, с непривычки к иной  перспективе и более вязкому сопротивлению среды, он слегка заблудился, и прилично поплутав по лабиринтам безлюдных аллей, безрезультатно заглянув в несколько опустевших кафешек, уже еле волоча хилые конечности усидчивого человека, случайно наткнулся на косящее под старинный особняк строение, всем своим надменным видом, показывающее причастность его обитателей к местной власти.
Автоматически отсчитав шесть ступеней, он поднялся на монументальное крыльцо и вошёл в пустой холл первого этажа. За столиком, по идее предназначавшимся для вахтёра, никого не было. Полянов, осторожно ступая по красному ковру, накрывающему мраморные ступени широкой лестницы, отчего-то стараясь не шуметь, поднялся на второй этаж и наугад свернул в левый коридор. Какое по счёту чувство подвело его к третьей от лестницы двустворчатой двери, без таблички, он не знал. Но перед самым его носом, когда Сергей уже собрался постучать, дверь самопроизвольно нервно распахнулась, и властный голос из глубины помещения резко произнёс:
- Входи, сталкер, не мнись! Давно тебя жду! - из тени, падающей на массивный стол у дальней стены, появился стройный, атлетического сложения красавец, средних лет, с аристократическим узким лицом, и повелительным жестом указал Полянову на пару кресел в углу комнаты. Сам сел напротив и представился:
- Начальник местной СБ Сидоровский! Евгений Леонидович! - он внимательно изучал лицо Полянова, словно сканировал его своими глубокопосаженными, непроницаемыми глазами. - Так что просил вас передать мне капитан Дугин?
Полянов-Ностиус уже мысленно махнул на всё рукой; он устал удивляться непоняткам этой странной действительности и безропотно изложил Сидоровскому события последних суток, умолчав лишь о том, каким издевательским образом ему была передана информация, о угрожающих переменах в самопраграммирующейся сети. Внешне Сидоровский остался спокоен, однако тренированный сталкерский глаз заметил чуть заметное подрагивание ресниц, которого в начале разговора не было.
Лишь несколько мгновений начальник СБ сидел задумавшись; Полянов отметил, как быстро соображает этот странный человек, - затем неспешно, будто ничего не случилось, поднялся и, подойдя к стенному сейфу, извлёк из него малоформатный ноутбук. Закрыл сейф, и, вернувшись в своё кресло, протянул миникомп Сергею.
- Но...
- Это девственный, ни разу не использованный, микромозгоид, пока неизвестной в макросети модели. Адрес не определяется. Через него ты войдёшь в систему и начнёшь игру “Коэволюция” с самого начала, проходя уровень за уровнем, след в след сетевому симуляктру, эту игру просчитавшему. Пока не доберёшься до точки бифуркации, в которой он попал в зону притяжения того самого аттрактора, заданного создателями игровой матрицы. Вычислишь кто они такие, их цели, возможности, пределы жизнеспособности. А дальше, что ж, я полагаюсь на твой сталкерский дар чувствовать будущее. И не надо делать удивлённое лицо! То, что ты один из нас - известно давно; тебя не трогали, давали полную свободу действий, но постоянно опекали и оберегали, учитывая твои уникальные возможности, которые могут оказаться той спасительной соломинкой, когда, в критический момент, иные человеческие средства бессильны. Мы даже помогали этот дар развивать; думаешь почему, все сталкерские подвиги сходили тебе с рук?
- А Пётр, он тоже знал?
Сидоровский хитро, по мутантски, оскалился:
- Дугин даже не знал, что сам латентный мутант! Если бы эти управские мудрецы, хорошенько его просканировали, прежде чем подвергать гипностимуляции, так и не узнал бы никогда. А так, из обученного, прекрасно подготовленного, талантливого спеца-оперативника  получился прекрасный рассудительный и вдумчивый  монстр, хорошо понимающий жизнь, по обе стороны от пограничной черты. Такой индивидуум - большая редкость! Он и сам ещё не до конца понимает, на что способен прозревший двуипостасный человек! Да-да, мы, мутанты -  и физиологически, и биохимически, и психопатологически, такие же люди, чтобы там не твердили вульгарные ортодоксы от науки! Только активная зона мозга у нас несколько шире, чем у среднего обывателя. Эволюцию ни президентскими указами, ни антифлуктуационной инквизицией не остановишь!
Нечто подобное Сергей Полянов предполагал. Сталкер не мог не чувствовать беззвучного дыхания “ангела-хранителя” у своей щеки. Но сейчас, когда всё встало на свои места, облегчения не последовало. Напротив, возникло чувство, что он лишился прежней свободы и теперь должен платить по выставленным неоплатным, в этой жизни, счетам. Красивый вампир Сидоровский стал ему неприятен. Почему интеллигентный начальник службы безопасности ассоциировался у него с вампиром, Полянов не знал, но, ни с лешим, ни с домовым его ухоженная внешность точно не вязалась.  И Ностриус обречённо открыл ноутбук.
А вампир Сидоровский подошёл к бару-холодильнику, достал моментально запотевшую бутылку старорусской водки, пакет томатного сока и вдумчиво, соблюдая всю технологию процесса, приготовил себе “Кровавую мери”.

                16

Я уже подъезжал к своему дому и, расслабившись, после долгого и утомительного петляния по проходным дворам и закоулкам городского закулисья, не сразу сообразил, кто вызывает меня по защищённому автономному радиоканалу. Только спустя полминуты, сквозь чудовищные помехи, разобрал несколько раз громко повторённую фразу:
- Паяц! Вас вызывает центр! Ответьте!
- Паяц слушает! - рявкнул я в микрофон. - Какого чёрта?
- Говорит седьмой пульт! Получен ответ из архива на ваш запрос о личности Беллы Воловской. В старой электронной картотеке такого имени не обнаружено. Продолжить дальнейший поиск, пока невозможно. Сетевая информация недоступна.
Я, облегчённо вздохнул - не надо возвращаться в контору, и дал отбой.
Информация им недоступна! Шутники! Ещё бы она была доступна! При вырубленных компах! А то, что  в картотеке Белла не значится - ничего удивительного; когда эти данные вводились в ту допотопную базу, этой ведьмы ещё в проекте не существовало! Не баба Яга, поди!
То, что моя ночная гостья - ведьма, я окончательно понял как-то вдруг и сразу. А, плевать, - снявши голову ... Сам-то кто?! Два сапога пара! Хотя, очень может статься, что мутант и ведьма совсем не одного поля ягоды. Ведьмы существовали ещё в древнейшие эпохи, и по логике,  - эволюционировали вместе с остальным человечеством. Что подтверждает постоянно увеличивающееся количество разводов. Впрочем, ни о каких серьёзных отношениях с ведьмой Беллой, я даже думать не собирался.
Локальная телекоммутация пока работала. И то, - вряд ли сверхразуму, собирающемуся исправить ход эволюции, интересна чепуха, которую постоянно болтают эти слабоумные человечки-букашки, сотканные из противоречивых страстей и плохо регулируемых эмоций, не способные самостоятельно просчитать ход событий, далее пятилетнего плана.
Но вот зачем, спрашивается, я, чёртов ниндзя-камикадзе, набрал адрес Беллы? Вот он дух противоречия в натуральном выражении - наглядная демонстрация людской глупости и торжество компьютерной логики! Надиктовал на автоответчик какую-то несусветную глупость, предложил снова увидеться... Кто за язык тянул!? Теперь осталось только цветы для ведьмы купить!

Ведьма Белла могла заявиться в любую минуту. Я, как умел, начал судорожно прибираться в доме. Давеча, этот чудовищный холостятский бардак, отчего-то, ничуть меня не смущал. И за этим дурацким, бесполезным и безнадёжным занятием, был застигнут врасплох, робким стуком во входную дверь. Ни электронные замки, ни домофоны уже не функционировали. (Дьявол! Когда ж я окончательно избавлюсь от этого поганого казённого сленга. Пора уже соответствовать новому своему качеству! Не простой, поди, мент, а ясновидящий!)
Ослепляющее мужской глаз, прекрасное видение, возникло на пороге, на мгновение, парализовав мои конечности и лишив дара речи. Единственной здравой мыслью, пронёсшейся в моём зачарованном сознании, было: “Ну, ты, Дугин, попал!”
Увидев меня с веником и совком в  грязных руках, в линялой рубашке, завязанной узлом на волосатом пузе, рваных джинсах и рваных шлёпанцах на босу ногу, взмыленного и запыхавшегося, прекрасное видение прыснуло со смеху и заструилось мимо моей остолбеневшей фигуры, а может и сквозь неё,  в затуманившуюся глубину помещения. Откуда-то нахлынуло поэтическое вдохновение, в мозгу прошелестело: “И медленно пройдя меж пьяными, всегда без спутников, одна, дыша духами и туманами...” Может в прошлой жизни я был поэтом Серебряного века, а потом уже забронзовел в мента.
Слава Богу, догадался поставить цветы в вазу! Хорош бы я сейчас был, потный, взъерошенный, с неразвёрнутым букетом роз в одной руке и пыльным веником в другой.
Она уже не смеялась. Молча стояла, спиной ко мне, и смотрела, замерев, в распахнутое окно, на светящуюся аксонометрию городского квартала, на уродливую, ломаную линию близкого горизонта, на чистое чёрное небо, на котором, впервые за много лет, мерцали настоящие звёзды.
Я не хотел знать, о чём она сейчас задумалась. Не лезь в чужую душу, когда своя - потёмки!
После развода, мои чувства будто заледенели. Сохранив мужские плотоядные инстинкты, я совершенно потерял иной интерес к стервозному полу. Но, видимо, любые мутации имеют побочные последствия. Если где-то что-то отросло - откуда-то нечто отвалилось. Если ты обрёл некий непрошенный дар, значит, лишился и доли разума, чуть-чуть сошёл с когерентного действительности ума, проще говоря - немного рехнулся. Всё верно, старик, - обретающий чувства, теряет покой! А дальнозорким, необходимы очки!
Привораживать ведьмы умеют! Собственно, для этого и живут! Хлебом не корми, - дай только жизнь кому-нибудь испортить! Опомнись, капитан! Это сейчас тебе всё по барабану! А что будет завтра; когда растает этот нежный туман; секунды острого физического наслаждения сменит обычная душевная опустошённость, и останутся пустая бутылка из под шампанского да осыпавшийся, ощетинившийся острыми шипами, букет роз? Но, наверно, я обращался именно к той доли рассудка, которая исчезла.

Разумеется, Белла была немного образованнее и значительно утончённее меня! Не знаю - все ли ведьмы дуры, или только мне такие встречаются, но вместо того, чтобы пытаться приручить, одинокого волка-мутанта, с большей бы для себя пользой довольствовались домашними пудельками или попугайчиками.  Бессловесные золотые рыбки, даже меченосцы - тоже ничего! А волка, если он ещё и с даром, сколько не корми... Это у нормальных людей нервные клетки не восстанавливаются, а у монстров регенерируют сколько угодно! Чуток расчувствовался, расслабился, и снова в бой - городские джунгли санитарить! Права была моя бывшая жена, когда говорила все мужики - монстры; если работа для них на первом месте, а друзья и выпивка на втором. Я, правда, не был бы так категоричен. Думаю всё же друзья первее! А работа? Не надо там всяких пафосных слов: долг, призвание, - только мужик без своего дела - не очень мужик, - импотент или хуже. И тогда он во всём такой. А зачем такому женщина?
Но утром, осторожно продвигая свой мобиль по извилистому лабиринту узких переулков, сторонясь центральных магистралей, со вчерашнего дня забитых беспомощными компомобилями, после сумасшедшей бессонной ночи, усталого, но удовлетворённого монстра одолевали скептические мысли:
“И угораздило же тебя, Дугин!... - я боялся дать точное определение хаосу своих зарождающихся чувств. - Похоже, обострение не только в сети, но и в твоём, вечно неравновесном рефлектирующем сознании! Именно сейчас, когда обезумевший мир на грани катастрофы, когда нужна трезвость мышления и ясная голова - что уясновидишь сквозь розовые туманы - ты позволяешь себя, так вот - запросто, очаровывать первой встречной чертовке!”
А день предстоял не простой! Действительно требовалась полная концентрация всех моих нормальных и паронормальных сил. Я ещё ничего сверхъестественного толком не умел, поэтому решил заехать в СБ ПНХЛ, и попросить какое-нибудь простенькое, доходчивое руководство по чакроведению и “чи”-энергетике для мутирующих чайников.
Сидоровский, как мне показалось, так и не покидал свой офис. Рассеяно глядя сквозь моё тело, как будто оно астральное, а не физическое, не задавая вопросов, слегка кивнул в сторону компьютера и тихо пробормотал лишь два слова:
- Файл “Кора”...
В мутантском логове никакую электронику не отключали и все компы работали. Видимо, местная сеть всегда была изолирована от внешней. Но я всё-таки перестраховался и сделал распечатку весьма объёмистого файла, со странным названием “Кора”, дабы перебравшись в свой кабинет, спокойно, без реальных и виртуальных соглядатаев, изучить сей любопытный манускрипт.
Бегло проглядел теоретическую главу, пролистал мудрёную философскую заумь и притормозил лишь на середине трактата, откуда начались рекомендации по практике владения биополем  и технике управления психическими энергиями. Особенно меня заинтересовали функции шестой чакры - анджи, которая над переносицей, и третьей - манипуры, грозно “чихающей” из солнечного сплетения. Конечно, и остальные пять пригодятся! Но проясновидеть подлое желание скрытого врага и, не дожидаясь пока он тебя пристрелит или пырнёт ножичком, замунипутрить ему хороший комочек “чи” в муладхару или сватхистану, то есть в крестец или по яйцам, на данный текущий момент, может оказаться куда важнее воспитательной гипнотерапии. А  уж анахарской добротой сердечной чакры займёмся, когда уйдём в отставку.
Через три часа, открыв массу полезного и эффективного, для борьбы с преступным элементом, я незаметно покинул административный корпус Парка и отправился в берлогу Ностриуса. Теперь пора было разобраться с той третьей силой, замутившей всё это абсурдное действо.

                17

Без всяких сомнений, сталкер Ностриус был лучшим! Он лихо миновал, не только уже изученные и пройденные им прежде, коэволюционные уровни, не обращая внимания на бурно флуктуирующие флору и фауну мезозоев и палеозоев, рефлектирующих в предчувствии ледникового периода, вымирающих динозавров. Быстро эволюционируя мимо, шепнул растерянному Ною, каких тварей по паре посадить в ковчег, и, сделав лишь одну короткую передышку, на туманной заре Новой эры, призадумавшись над формулированием христианских догматов, устремился дальше, в погоню за ускользающей тенью шустрого компьютерного фантома.
Рутина средневекового мракобесия чуть притормозила размашистый бег Ностриуса. Но не очень сильно напрягли его крестовые походы, глуповатые инквизиторы, с их примитивными методами дознания и наказания; ещё бы - не такое видали в хрониках ХХ века. Он лениво помахал шпагой и пострелял из мушкетов, вынужденно поучаствовав в разных войнушках, восстаниях и революциях. Равнодушно проконтролировал реформации и расколы, ренессансы и декадансы. Легко обошёлся без подсказок астрологов и прорицателей, отдав визит вежливости лишь великому хакеру Нострадамусу, особо им чтимому.
Не стал тратить время и сил на русских народников, европейских каменщиков и ближневосточных фундаменталистов. Не стал бить по рукам серба Гаврилу; киллер для эрцгерцога всегда найдётся. Очень хотелось пострелять пламенных революционеров из телепорнутого из параллельного мира бластера, но сдержался. Рекетнул торгующего, на европейских перекрёстках, своими бездарными пейзажами Шикельгрубера, чуть помял, но мочить поостерёгся - неизвестно какой пакт Тельман со Сталиным ратифицируют.
От всей души оттянулся в  благословенном брежневском застое: ни тебе новых веяний, ни многопартийных выборов, все аттракторы отдыхают за стальным занавесом. Зона Тарковского сталкеру, вообще,  дом родной!
Больше всего у Ностриуса возникло проблем с новым мышлением, забредившим на закате второго тысячелетия. Смута она и в виртухе смута! Пришлось и в котельной покачегарить, и в бизнесе покрутиться, и, даже побыковать, самую малость.
Но там он, наконец, обнаружил след, заблудившегося, изрядно поплутавшего  в дебрях демократических перемен, симуляктра. От челнока до министра, от бандита до депутата, от олигарха до зека и обратно. На этом уровне мозгоидный фантом сделал привал и выдержал достойную паузу.
Пора было и сталкеру немного передохнуть, обмозговать план дальнейших действий и сообразить, что делать, когда он почувствует силовое воздействие искомого аттрактора. Имея навыки, приобретённые ещё на предыдущем уровне, он, без проблем, устроился оператором котельной одного академического института, неравнодушного к прикладному моделированию социальных систем. Заодно и поближе к симуляктру, учредившего новую коммерческую структуру, под офис которой был арендован один из корпусов этого научного центра.
Сначала даже словил кайф, от возможности получать какие-то деньги за полное бездействие. Обличие оператора очень нравилось Ностриусу. Этакий интеллигентный бородач в джинсовом костюме, шерстяной водолазке и стоптанных кроссовках, постоянно читающий умные книжки или слушающий классическую музыку. “ На свете счастья нет, но есть покой и воля!” - часто напевал он на разные лады.
Неизвестно, как долго этот искатель острых виртуальных ощущений наслаждался бы подобным релаксом, но выныривать на поверхность постылого бытия, заставляла убогая человеческая физиология. Как раз в такой момент натурального самобытия, и возник перед его глазами натуральный капитан Дугин.

Неприятный был сюрприз. Ледяной, отрезвляющий душ, вообще, штука не из приятных, а ежели этот душ ещё и память прочищает от всякой разной иллюзорной мишуры... Вот за что Полянов не любил всевозможные органы, включая свои собственные, - никогда не дадут забыть про твой гражданский долг, и на каком свете ты живёшь.
- И давно ты здесь? - не пытаясь узнать, как офицер УСФБ проник в убежище сталкера, с тоской в голосе спросил Полянов.
- Не очень, - ответил я. - Но вполне достаточно, чтобы понять - ты нашёл очередной оазис для отдохновения от суеты нашего пошлейшего из миров!
- Ну, не совсем так... - смутился застигнутый врасплох газооператор. Возникло непрошенное виртуальное воспоминание, о том, как его спящего тормошил начальник котельной. - Я, кстати, по просьбе  твоего Сидоровского, эту грёбанную “Коэволюцию” исследую! - добавил он, стряхивая остатки наваждения.
- Судя по твоей блаженной морде, ты уже до светлого будущего доисследовался!
- Нет! Но я сейчас в той эпохе, где заблудился компьютерный симуляктр! Нужно было передохнуть, прежде чем окунаться в спектр влияния аттрактора  и гнаться за фантомчиком!
- А чего вы с Сидоровским от него хотите-то? - интуиция подсказывала мне, что Ностриус кривит душой, и не просто так завис на том уровне.
- Евгений Леонидович хочет узнать, кто этот аттрактор придумал, - робко промямлил Полянов. - Кто они такие, их цели и возможности!
Нервозность Ностриуса - это у сталкера-то нервишки шалят - ещё более усилила мои подозрения. Спектакль!
- И всё? Всего-то делов! - я презрительно оскалился. К моему удивлению Полянов вдруг, по-настоящему задрожал и попятился к стене.
- Не надо! - осипшим голосом прошептал он. - Я действительно ничего другого не должен делать!
Теперь до меня дошло! Я огляделся, увидел за своей спиной небольшое зеркало и бросился к нему. Да! Оскал у меня был что надо! Одинокий птеродактиль расправил крылья!
- Не боись, Поляна! Не для твоей шеи эти зубки! - попытался я его успокоить. - Но вот дальше по игре коэволюционировать будем на пару!
- Ты серьезно хочешь, начав с этого уровня, всех перекусать?
Видимо он успокоился, раз вернулось чувство юмора.
- Там видно будет! - хищно оскалился я. - Говори, что делать, и поехали!

                18

Поздним вечером, начала третьего тысячелетия от Р.Х., мы с Сергеем Поляновым сидели в комнатушке оператора газовой котельной, в подвале того самого корпуса, арендованного мозгоидным симуляктром, по фамилии Петров, для своей, никому, из живущих в те времена, непонятного профиля коммерческой структуры, под названием “Кансел”. Но мы-то прекрасно знали, чем он там занимается, напряженно и методично, дни и ночи напролёт, без сна и перекуров.
На восьми квадратных метрах умудрились разместиться:  узкий топчан, старый кретоновый холодильник, громадный ламповый телевизор, ещё и двухтумбовый письменный стол. На столе стояла початая бутылка водки, а скромная пролетарская закуска, разложенная на газете, манила тёмно-зелёным блеском двух ощутимо сочных солёных огурцов и светло-жёлтым томлением свежеочищенного плавленого сырка. Внизу  мерно и послушно гудели себе в горелки несколько отопительных котлов, самоуверенно и горделиво именующихся “Универсалами”.
- Как ты думаешь, Ностря, скоро он закончит подготовку к перебифуркации в нашу родимую эпоху? - спросил я, зевая. - Надоело уже здесь водяру хлестать без дела!
- Сам знаешь, - лениво отозвался сталкер. - Пока книгу издадут, пока идея овладеет умами...
- Ну, это ж - виртуха! Неужели нельзя как-то ускориться? Компьютерный симуляткр, всё ж; хоть и Петров.
- Потому и не спешит, что не Питкин! А нам куда торопиться? - Полянов помрачнел. - Набегаешься ещё, когда за дело возьмутся те торопыги, с проектом искусственного ускорения эволюции! Этот уже раз перестроился и ускорился - сам результат видишь!
- Так ты хочешь сказать - что Мишка меченный - наш симуляктр? - опешил я.
- А то кто же! Даже брак на физии - чисто компьютерный! Суперинтеллект на такие мелочи внимания не обращает... - Полянов задумался. - И потом; разве не хотел бы ты узнать - кто изобрёл строптивые  мозгоиды?
- Окстись! Мы сейчас с тобой кто и где? - опомнился я. - А это там!
- Да, нет, капитан, это как раз здесь! Узнать, кто из наших дрессировал машины можно только там, где это происходило!
- Так чего сидим? Если ты, сталкер, можешь отыскать этого гения - так нужно...
- Уже отыскал! - усмехнулся Ностриус. - Тоже теорема Ферма! Вот смена закончится, и поедем в гости.
Никогда не знаешь, что от этих сталкеров ждать! Вроде всё время рядом был! А что, собственно, мы хотим от того изобретателя? Ну, придумал мозгоид-диссипант! Ну, заложил флуктуирующий микроэлемент в сеть, на всякий случай! Зачем? Может, знал чего? Или предвидел? А может он из нашего просинергеченного мира, и специально с помощью “Коэволюции” обратно вернулся? Мозги мозгоидам вправлять...
- Ты, Дугин, лучше подумай; почему до сих пор не ощущается влияние того аттрактора? Пора бы уж ему себя каким-то проектом будущего проявить, - прервал мои размышления Ностриус. - Блуждаем, блуждаем по не паханым полям случайных явлений, а парадигмы - хрен! Не слишком ли щедро для модулирующей игры? Отбросить она должна была бы многое!
- Например?
- Ну... - на секунду замялся Сергей. - Например религиозное сектантство! На кого рассчитана игра? - На продвинутых виртофилов, из эпохи кавазистационарного порядка и предопределённости! Они вмиг эти направления похерят!
- Это ты так рассуждаешь! - неохота мне было сейчас, ночью, за бутылочкой, пусть и виртуальной, лезть в эти высокоумные, философские дебри. - Авторы программы, наверняка, знали, что чем больше путаницы будет для простых игроков, тем большее преимущество получит компьютерный симуляктр.
- Ты говоришь о компьютерной игре, как о барьерном беге! Или думаешь - ситуация погони за структурирующим фантомом была предугадана?
- Думаю: не только предугадана, но и спланирована! Посуди сам: масса продвинутых, как ты выразился, виртофилов бросается в погоню за симуляктром, быстро всё просчитывающим, ускоренно проходящим по коэволюционому полю, отбрасывая всё ненужное машине, просчитанное им как ошибочное, к тому, придуманному автором, аттрактору, определяющему желаемое кем-то будущее.  И что будет с мозгами этих преследователей, когда они игру благополучно завершат?
- Понимаю! - встрепенулся Сергей. - Они будут видеть будущее только таким, каким хочет автор программы! Но это ж целая армия строителей коммунизма!
- Угу! Народ и партия синергетиков едины! Такое и коммунистам не снилось! Но если в прошлом веке единство достигалось через реальные страдания, борьбу,  и народ вышел из неё пусть одурманенным, но закалённым, поэтому и нашёл в себе силы усомнится, то теперь натешившаяся спецэффектами масса, продёрнутая через эволюцию, куда ей указали, как нитка в игольное ушко, будет безвольной, лишённой опыта сомнений - идеально зомбированной. И делай с ней, что хошь!
- Да-а... - только и нашёл, что протянуть Полянов.
На этом наши философские прения в этот вечер завершились. Мы благополучно приговорили виртуальную бутылку с виртуальной закуской, чтобы в истинной реальности не было желания принимать спиртное. Похмелья только в виртухе не бывает! Сказка есть сказка. Спать мы предпочитали в натуральном своём качестве.
Стандартная московская окраина, где в типовой шершавой многоэтажке обитал наш кибердрессировщик, дизайнерами игры “Коэволюция” была выполнена идеально правдоподобно и очень детально точно. Я, словно запахи из детства почувствовал. Полянов тоже дышал глубоко и жадно. Знание авторами будущего нашего прошлого поражало, умиляло и вместе с тем наводило на мысль, что люди, эту авантюру затеявшие - если, конечно, это люди, - родом именно из этой сложной эпохи. Хотя эпохой назвать начало ХХI века можно лишь символически. После жуткого обострения и диссипативнейшего хаоса конца второго тысячелетия, только-только начинающая структурироваться мегадержава, окруженная кусачими и злобными бывшими “родственниками”, как могла отмахивалась от проблем, навязываемого ей американо-европейского экономического кризиса. Напугать гигантскую страну, прошедшую смуту принудительной демократизации, было трудно, но нервы ей потрепать всем “благожелателям” очень хотелось.
Но самое противное было в другом. Плавающий где-то в зыбких туманах грядущего вожделенный аттрактор не имел чётких очертаний. Да и нечёткие были лишь плодом фантазии отдельных, ушедших в полумистические теоретизирования учёных, чересчур увлечённых моделированием социальных процессов, по образцу и подобию физических. Но что ещё можно было ожидать от людей, впитавших в плоть и кровь диамат с молоком альма-матери. Они просто забыли, что человек, это не только шестьдесят-восемьдесят килограммов наделённой рассудком, требующей благ и различных свобод страдающей плоти, но и какая-никакая тонкая эманация вселенского духа. А впрочем - какое дело вселенскому духу до жалких личностей на одной, из слишком великого множества обитаемых планеток, если они сами решили доверить свои судьбы молниеносно соображающим искусственным мозгам. Если машина подменяет Бога, Он может и вздремнуть.
Добравшись на маршрутке до нужной нам улочки, в глубине квартала, мы с Поляновым, прежде чем врываться непрошенными гостями к незнакомому человеку, решили, по славному обычаю того времени, запастись традиционными национальными подарками. Бутылка “Абсолюта”, банка маринованных помидор и торт - конечно, тот ещё наборчик, но вдруг наш гений - несовершеннолетний или лишь кофе употребляет, по состоянию здоровья.
Ну, вот такого мы никак не ожидали. Дверь нам открыла миниатюрная ухоженная леди, лет сорока. Оценивающе оглядела двух, как под копирку оджинсованных оболтусов; понимающе усмехнулась и ни о чём, не спрашивая, уверенным жестом изящной руки пригласила войти в дом.
Когда мы прошли в чистенькое, со вкусом обставленное, хотя и типовой мебелью, нутро малогабаритки и расселись по предложенным нам креслам, хозяйка, наконец, промолвила низким, но приятным голосом, с милым прибалтийским акцентом, обращаясь преимущественно к Полянову:
- А я уж заждалась Вас, Ностриус! Не очень спешили Вы за дополнительной информацией. Неужели возникли какие-то проблемы?
- Простите, Алекс, - смутился Сергей. - Но Вас было не так легко отыскать на этом суматошном уровне!
Лишь теперь я сообразил, что до сих пор не удосужился узнать у сталкера имя нашего кибердрессирощика, и почему он был уверен, что это мужчина. А впрочем, виртуальное обличие почти всегда,  - иллюзия. Но тортик оказался к месту.
Мы пили хорошо, со знанием дела, заваренный чай и мило беседовали о тех благословленных временах нашей молодости, когда ни один, даже самый эрудированный отпрыск не знал слов бифуркация и аттрактор, а вдохновенно цитировал Блока и Есенина.
За нарисованным окном нарисовалась красочная, будто с рекламной заставки, ранняя осень. Во дворах только-только начинали желтеть кусты, ещё не выпукло покраснела рябина, а небо было по-летнему светло-голубым и тёплым. Именно этой виртуальной осенью в виртуальной России начиналось новое виртуальное обострение. Для нас с Ностриусом это означало выбор своего пути, перед очередным переходом на следующий игровой уровень.
- Ну, зачем вы гонитесь за этим симуляктром, я догадываюсь, - наконец произнесла Алекс, посерьёзнев. - Но есть ли в том смысл? Ну, разгадаете, кто автор игры; ну, даже поймёте - кто за этим стоит! Дальше-то - что? Бороться с ними - бессмысленно! Даже если и возможно. Если аттрактор ложный - он будет, так и так, системой отвергнут. Если истинный – что ж, слава Богу! Как писал в своё время Сартр: “Каким бы ни был человек, впереди его всегда ожидает неизведанное будущее”. А Понж даже так сказал: “Человек - будущее человека”. И ни смоделировать, ни ускорить, ни навязать ничего эволюции его невозможно!
- Я, конечно, преклоняюсь пред вашей эрудицией, леди, - не удержался от усмешки Полянов. - Но ведь пытаются нам его навязать! И не первый раз!
- И теперь через искусственный разум! - вставил я. - Вы сами-то для чего мозгоид дрессировали? Не ради же чистого искусства?
- Ради, ради! Сначала... - быстро отозвалась Алекс. Задумалась. Стоит ли откровенничать. - Нет, ну не баран же человек, чтобы покорно ждать, куда его поведут на привязи! Это тот самый пресловутый выбор! Свобода воли, так сказать...
- А нам Вы, значит, в свободе воли  отказываете? - сделав удивлённое лицо, как можно мягче, спросил я. - У каждого свои способы, не быть бараном!
- Что ж, информация - это сильное оружие! - примирительно согласилась леди. - Осмелюсь ещё раз процитировать классика. “Дух протеста уловим лишь в его историческом воплощении...”! - говорил Камю. И ещё помните: “Революции всегда совершались против богов, начиная с Прометея.” А ведь вам, ни мало, ни много, придётся стать революционерами! А Бог синергетиков, - не мифический персонаж, а реальный искусственный сверхразум! Здесь я не смогу вам помочь. Всё, что было в моих силах я уже сделала: заложила диссипативный элемент в самоорганизующуюся киберсистему.
- И на том - спасибо! - ответил Ностриус.  - Собственно, на Вас мы не рассчитывали. Но приятно было познакомиться, с умным человеком!
За окном быстро, запрограммировано, темнело, и, обменявшись ещё несколькими любезностями, мы распрощались с милой хозяйкой.

                19

- Что ты обо всей этой виртуальщине думаешь? - спросил я Сергея, когда выбравшись в нашу обыденную реальность, мы расслабились в креслах, предварительно сохранив момент и позицию, и свернула, на хрен, опостылевший игровой файл.
- А что тут думать? Догоним фантом! Узнаем, что грядущее нам готовит! Ты монстр, я монстр! Разберёмся! Сообщим монстру Сидоровскому - пусть думает, что с этим делать!
- А ведь Алекс дала нам одну очень ценную подсказку! - я не поддался настроению Полянова. - Киберразум - Бог синергетиков, и нам придётся бороться против него! То есть: этот аттрактор - придуман правящей партией! Вот в чём вся штука! И толстенный намёк на революцию! - я помолчал. Страшно хотелось жахнуть цельный стакан клоньяка. - И сдаётся мне, эта умненькая леди - из того самого коллектива соавторов нашей игры!
- Так что - нас вычислили! - опешил Сергей. - Тогда - это финиш!
- Не думаю! - спокойно сказал я. - Если бы она хотела нас сдать - из виртухи здесь нас ждала бы небольшая толпа моих коллег! Нет! Вопрос в другом: её-то, что не устраивает в этой правительственной затее? Чего-то боится? Или слишком умная? Вон, как цитатами шпарит! Поняла, чем дело пахнет! Свобода воли, свобода воли! Отними у человека её, даже если это лишь экзистенциональная иллюзия, - что останется? Экранчик комповый, мораль читающий, и сверхинтеллект, ведущий к вселенскому счастью?!
Однако Полянов не мог успокоиться. Он, словно чёртик из сигаретницы, выскочил из своего кресла, и стал мерить тесную комнатушку слишком широкими шагами тонких длинных ног. Пока качественно не вписался бедром в угол компьютерного стола. По-старорусски выразив свои чувства, знаменитый сталкер наконец вернулся на своё место и уже вполне резонно заметил:
- А если она нас просто хочет каким-то образом использовать? Может, и это было заранее спланировано тем чёртовым коллективом?
- Может, - согласился я. - Но в этом случае, вряд ли нас кто-либо побеспокоит, до окончания игры! Да и после они долго будут отслеживать наши действия. Их будет интересовать реакция мутантской оппозиции на предначертанное ей будущее. Очень может быть, что так оно и есть!
- И что нам делать, в таком случае? Похоже - мы остаёмся вдвоём против всех!
- Вариант! - мне вдруг стало весело. Сколько уже раз за годы своей антифлуктуаторской службы я оставался один против всех. Но тогда я ещё не был монстром-птеродактилем! - Тогда тебе, спаситель миров, придётся в реальности проявить свои сталкерские способности! Но, впрочем, есть ещё другой вариант! Ты можешь проникнуть на предпоследний уровень игры, минуя предыдущие?
- Конечно! Как за пивом сходить! - напрягся виртуальный маг. - Я такие штуки тысячи раз проделывал!
- Так вот! Ты проникаешь на предпоследний уровень, в самую зону сумасшедшего обострения, и устанавливаешь там ложный аттрактор! В игре начинается нечто, наподобие солнечного затмения. Как, по твоему, поведёт себя компьютерный фантом?
- Как? - непонимающе переспросил Полянов. И как они только могут  по сети с такой скоростью носиться тугодумы эти!
- А как повёл себя искусственный, запрограммированный партией мозгоид, в роли нашего Мишутки, перед последней смутой второго тысячелетия? Когда узрел ложное сияние мишурного блеска капиталистической свободной Америки?
- Огласился, ускорился и перестроился! - он всё ещё не понимал.
- Правильно! -  ласково сказал я, наклоняясь ближе к лицу сталкера. - И вступил не на ту веточку! И тут такое началось! Ну, положим, это мозгоид повторение пройденного имитировал. А ты помнишь, что там с натуральным генсеком стало?
- Нет, - наморщил лоб Полянов. - Постой, я его вроде в какой-то старой рекламе видел! То ли шницеля, то ли хачапури... Не помню точно.
- Во! А страна помучилась, поболела, да и очухалась! А запрограммированным мозгам нужно своим делом заниматься: или сельхозтехникой, или строительством, или рекламировать вкусную и полезную пищу! Теперь ты понял? - я был в ударе. Поймал кураж! Естественно, мне был понятен весь риск задуманной авантюры, но как писал Ильф Петров: “Остапа понесло!” - Представляешь, дружище Ностриус, шагает наш симуляктрище по тупиковой веточке, улыбается; а в виртухе хаос, смута, гиперболическая инфляция! Наши электронные фантомы плачут и смеются, выживают, как могут! Палят в друг дружку из чего ни попадя! Во, игра! Супер! Западным дизайнерам такого не придумать! Держава - виртуальная, конечно, - разваливается, на полтора десятка мелких, нищих и озлобленных республичёнок.
Теперь уже я вскочил с кресла и резво зашагал по комнатушке.
- Наконец мозгоид оценивает ситуацию и судорожно пытается вычислить другое решение. И затевает поворот назад! Для чего улетает отдыхать на теплую планетку в созвездие, к примеру, Водолея! Или Тау-Кита! Там его, якобы, берут в плен местные таукитинские спецорганы, а его зам, то же порядочный симуляктрище, в родной столице пытается путчевать! Но не тут-то было! Фантомы на баррикадах! Их вдохновенные представители извлекают старого, привычного хаотизатора из тёплых тиокитинских пляжей обратно! Но уже как любимую народом игрушку. Зама в тюрьму! Фантомный электорат ликует!
Посмотрят наши синергетики на такой вариант будущего и задумаются: можно ли безгранично доверять машине, даже в триллионы раз превосходящей человеческий мозг по интеллекту, моделировать наше будущее! Как тебе такое развитие событий?
- А если, всё-таки, не задумаются? Правительство ведь? - покачал головой Полянов.
Отношение всех сталкеров к любому правительству мне было известно. Однако нельзя же считать алигофренами всех чиновников, тем более учёных мужей. Были даже в нашей истории примеры!
- И потом; что за ложный аттрактор я должен там установить? Это тебе не рекламный ролик! - добавил он.
- А вот это, родной, мы подумаем, что за хитрый ролик-аттрактор! Вместе с Сидоровским! Собирайся!

                20

Но оказалось не просто, мягко говоря, состряпать замануху для искусственных мозгов. Несмотря на то, что Сидоровский подключил к работе над иллюзией будущего самых своих доверенных монстров-аналитиков, прошли сутки, но светлого будущего не проглядывалось.  И вообще, у них что-то заело на пункте борьбы с коррупцией. Тоже мне монстры оригинального мышления! Мутируй, не мутируй, а как был заражён пропагандой на генном уровне, так и будешь мутантом-комсомольцем.
Ещё пока мы с Поляновым пробирались обходными путями, дворами и переулками, сквозь непривычно мрачный и тёмный опустевший мегаполис, запруженный мёртвыми компомобилями, у нас появились сомнения в лёгкости создания достоверной дезы, для молниеносно всё просчитывающего мозгоида. Если живых комбайнёров или прорабов можно приманить каким угодно демократическим мифом - лишь бы власть оставалась при своих, то бескорыстный искусственный интеллект, много чего знающий о человеческой природе, на такую блесну не поймаешь. Он историю человечества перелопатил вдоль и поперёк, читал не только Маркса с Энгельсом, но и Ницше с Фромом, и в его необъятной архивной памяти хранится, лишь для него исчислимое количество примеров человеческой глупости, подлости, жадности и жажды мирового могущества. Так что на красивую обёртку не клюнет.
На вторые сутки нашего бесплодного аттракторосозидания, среди ночи, я проснулся с ясным убеждением, что нашёл, на чём можно поймать машину, во всех стекловодах которой пульсирует  служение  человечеству. Не всеобщее счастье и равенство прозревшего рода людского, как стимул, который она на раз просчитает, нужно из пальца вымысливать, а приближение реальной угрозы. И ведь к этому есть все предпосылки и основания. Вот тогда умная машина мобилизует все свои чипы, или чем там она думает, и постарается воздействовать на цивилизацию так, чтобы максимально обезопасить подчинённую  и опекаемую макросистему.
На пришельцев, конечно, она плевала, а вот многокилометровое цунами, вызванное солидно подтаявшей Антарктидой или каким-нибудь здоровенным астероидом, уверенно летящим к Земле - это уже кое-что! Вот тебе и всемирная паника, и вселенский хаос с гиперобострением, и асимптота, последняя! Теперь действуй симуляктр: консолидируй не уравновешенное человечество, адаптируй систему к новым условиям, давай новый порядок из этого дерьма! Посмотрим что ты за супер!
Я вскочил с дивана и помчался в кабинет Сидоровского. Не помню, стучал ли в дверь, но ввалился прямо на заседание совета монстров, в полном составе. Начальник СБ лишь породистые брови успел вздёрнуть горе от такой наглости, когда я, не дав ему времени очухаться, выпалил:
- Срочные новости, шеф! Прошу Вас на минуту!
Видимо и мой взъерошенный, помятый облик молодого птеродактиля, и тон заинтриговали главного мутантского охранника. С присущей ему выдержкой и достоинством, он спокойно поднялся со своего места и вышел со мной в приёмную. Хотя она в этот час пустовала, я, всё-таки, осмелился предложить покорному начальнику пройти в мой кабинет.
Когда двери за нами плотно закрылись, я быстро зашептал на ухо, всё время пытающемуся отстраниться Сидоровскому, осенившую меня идею фальшаттрактора. Когда гениальная мысль была в общих чертах изложена, ему, наконец, это удалось.
- А Вы, Дугин, уверены, что не дублируете истинный аттрактор “Коэволюции”, лишь перенося его на предыдущий уровень? - огорошил меня этот монстр-умник. - Прежде чем создавать дезу, надо знать истину. Но принципиально Вы правы: такой аттрактор должен притягивать машинный служебный разум, да и времени у нас не осталось! По моей информации, симуляктр, пока Вы тут спали, (всё же мстительный народец эти начальники, даром что мутанты) шутя разобрался с сегодняшними заморочками, уже собирается выходить с нашего актуального уровня, и будет в зоне притяжения заданного игрой аттрактора не позднее сегодняшнего вечера! То есть, - Сидоровский взглянул на запястье, - через пятнадцать - восемнадцать часов. Антарктиду вам за такой срок не растопить, а вот астероид телепнуть из соседней галактики сталкеру, пожалуй, по силам. Действуйте, Дугин!
Я растолкал дрыхнущего Полянова, мы на всякий случай задраили и загерметизировали мой кабинет (есть такое устройство; что все мутанты параноики - давно известно), и отправились действовать в страну призраков и грёз.

                21

Ностриус легко усадил нас на предпоследнюю веточку “Коэволюции”, в самое отбифуркованное её начало. Беспилотный таксомобиль, в котором мы оказались, куда-то двигался по центральной автостраде. Мегаполис, на первый взгляд, внешне почти не изменился. Те же, намазанные светящимся наногелем, высотки. Та же пошлая, глупая реклама. Та же сизая защитная клякса над головой.
Но первое впечатление было обманчивым. Не прошло и нескольких минут нашей благостной поездки, как монотонный шипящий фон ночного города разорвали автоматные очереди и одиночные испуганные хлопки ответных выстрелов. Затем что-то несколько раз лихо взорвалось, и омерзительно зашлись в истерике сирены, по-видимому, сил закона и порядка.
- Приехали! - угрюмо пробурчал я.
Вероятно приняв мою реплику за команду, таксомобиль резко затормозил и услужливо распахнул дверцы салона.
- Что делать, сталкер!? Ты здесь главный! - зловеще прошипел я.
- Чуток повоюем, для затравки! Здесь так принято! - весело скалясь ответил сталкер.
Чему он радовался, пижон? Никогда в настоящей драке не участвовал! И так времени в обрез; ещё надо где-то стибрить грёбанный астероид! Повоюем, твою...!
- С кем воевать-то, знаешь хоть?
- Да со всеми подряд! Пока до телецентра не доберёмся!
Теперь я, наконец, оценил, как преобразился Ностриус. Уже не лохматый длинный доходяга, из прошлого уровня, а статный атлет-красавец, с мужественным подбородком и холодными беспощадными, с металлическим блеском, глазами, под властным разлётом демонических бровей. Но некоторое внешнее сходство с прообразом он всё-таки сохранил и сейчас. Ох, хотелось бы на себя посмотреть!
- Ну, веди, атаман! В телецентр, так в телецентр!

Зачем нам нужно было проникнуть в святая святых - выпускающую центрального телеканала, я лишь смутно догадывался. Здесь, в иллюзорном пространстве извращённой реальности, я полностью доверился чутью, опыту и воле самого лучшего и наглого, (по агентурным сведениям), сталкера России.
Однако же, и повоевали мы, прокладывая и очищая путь до телецентра! Нет нужды описывать все перестрелки, погони, с замысловато вращающимися, словно гимнасты, после опорных прыжков, и красочно взрывающимися мобилями, драки на непременных мечах и просто - всё это можно увидеть в любом старом добром боевике. Впрочем, можно дать волю воображению, если оно имеется. Скучно, поверьте, не было! И чакры энергомётные пригодились!
А Ностриус, скажем, меня удивил. Я всё это сотни раз отрабатывал на тренингах у Борова и неплохо умел вести компьютерные бои всех типов, но что творил этот хлюпик по жизни, мне и не снилось! Перемолотить сотню другую клонов, перестрелять армию свирепых сторожевых андроидов - это так - между делом! Боевые вертолёты падали к его ногам, словно подстреленные утки, впереди горели танки, сзади пылали кварталы. В итоге; примерно половину города мы сожгли; можно было с чистой душой и делом заняться.

Когда мы, ещё немного постреляв и помахав копытами, захватили телестудию, и Нострус уселся в вертящееся кресло у главного компа, я, наконец, поинтересовался, как он собирается с помощью телевидения воровать чужие астероиды.
- Что я маньяк? - засмеялся сталкер. - Ты ещё скажи: солнце из какой-нибудь туманности умыкнуть и к нам добавить, про запас! Я сейчас такую астероидуху нарисую, со всеми параметрами - ни одна академическая вошь не отличит! И популярную программу в эфир! Мол, скоро в гости ждите, камушек!
- И всё? Так просто!? - я был немного разочарован. Готовишься к эпохальному событию первой в истории кражи космического объекта, а тут - нарисую! Но что я хотел от виртуальной реальности? Да и в нашей, обыкновенной - то же самое!
Однако, Ностриус обиделся:
- Просто!? А ты попробуй! Отыщи среди миллиардов вселенных подходящий булыжник, сканируй его по-полной, - и это из нашего времени-пространства, да протащи его след во времени так, чтобы не возникло ни грана сомнения в его извечном здесь присутствии! Это тебе, брат Дуга, не диссипантов прессовать! Это высший пилотаж!
- Ладно, ладно, работай, ас! - хотел я, было, обидеться на прессование диссипантов, но решил с этим подождать.
Поиск подходящего булыжника, сканирование по-полной, и протаскивание его в нашем временном континууме заняли у сталкера почти шесть часов непрерывного вглядывания в чёрную дыру, возникшую в центре студийного монитора. Не имею понятия, да и не желаю его иметь, каким образом эти “колдуны” сотворяют подобные чудеса; моё дело было стоять, что называется, на стрёме и таскать гению виртуальное кофе, которое он поглощал в невозможном в настоящей действительности количестве. По крайне мере давно бы уже описался. А тут, что ж; не заряженная байтами иллюзия кофе в электронном фантоме исчезает бесследно.
Почти втрое меньше времени ушло на создание популярной передачи, в которую Ностриус, с помощью ещё какого-то фокуса, воткнул ведущими известных и раскрученных, на этот час, учёных, политиков и, само собой, хурналюг. Даже продвинутого священника где-то откопал. Шоу получилось -  что надо! И всё это опять же было протащено сквозь эфирное время из давнего виртуального прошлого. Получалось так, будто вероятность такой угрозы существовала всегда, но в настоящий момент она выросла до чудовищных размеров.
Иллюзия - иллюзией, игра - игрой, но и совесть надо иметь! Мне было стыдно. И странно и нелогично, но жаль этих безответных, напуганных электронных фантомчиков. Мало того, что пол их мегаполиса спалили, ещё и близкий конец света пообещали! Ну и сволочи же мы! Одно слово - монстры! Теурги? Сверхчеловеки? Нет! Безжалостные, целеустремлённые выродки! Наверно не зря нас простые люди не любят!
Но что сделано - то сделано! Оставалось ждать реакции супермозгоида.

                22

Ждать пришлось недолго. Постбифуркационный президент - симуляктр Петров и его правительство, которое ныне состояло сплошь из разклонировавшихся симуляктров, бросило клич, ввело чрезвычайное положение и, считая, что спасение планеты от астероидов - дело общемировое, запартнёрилось с  наиболее продвинутыми в космос державами, а также принялось судорожно копать под страной и особо под собой глубокие подземные убежища.
Хорошо, всё-таки, что симуляктры в реальной жизни аналогов не имеют. Ну, совершенно полное отсутствие способности в критических ситуациях мыслить не стандартно. Вычислить достаточную глубину астероидоубежищ - это, разумеется, они прекрасно могут. Рассчитать необходимые жизнеобеспечивающие факторы - тоже. И процент сохранённых тварей сущих, для выживания цивилизации. Но, в предыдущий раз, считавший до двух Ной, тоже прекрасно эти задачки решил.
Но вот, что делать с выжившими тварями после “конца света”? Человек Ной знал...
“Не надо ассоциировать страшный хаос со страшным судом! Последняя асимптота игры “Кэволюция” - это лишь конец виртуальной игры! Endschpil. Однако поведение макросистемы более или менее отражает. И микроэлементов её составляющих тоже. А может математическое моделирование социальных процессов не такая уж бесполезная затея? В конкретных, экстремальных условиях?” - так рассуждал я, листая информационные программы виртуального телевещания, не спеша убираться с не предпоследнего, а конечного, как оказалось,  уровня захватывающего компьютерного триллера. Вряд ли кто-нибудь из этих, мельтешащих в панике, за экраном, обезумевших человекообразных, когда-то имевших респектабельный и добропорядочный облик, в одночасье превратившихся в трусов, мародёров, насильников и убийц, сможет выйти за границу, вдавленную в их мир жирной чёрной чертой возможной всеобщей гибели.
Исключения, разумеется, существуют всегда. Несколько десятков привычных ко всему сталкеров, которые, скорее всего, мутанты. Дети индиго.
А так; создавалось впечатление, что в компьютерные ужастики играют сплошные скрытые уроды и отбросы рода человеческого. Никто на массовый героизм тоталитарных эпох и времён мировых войн не рассчитывал. Но до чего измельчал род людской, пусть и в электронном варианте! А ежели подобное произойдёт в реальности, наяву?
Так рассуждал я, до последнего оставаясь в игровой реальности, в надежде разглядеть среди хаоса последних часов цивилизации-фантома, хоть одного стоического призрака-демиурга, способного к библейскому подвигу старика Ноя, хоть какие-то силовые линии из будущего - потенции возможного нового прядка. 
А вот сталкер Ностриус рассуждать отказался. Я, думаю, на вселенские катастрофы он давно вдоволь налюбовался, и теперь ждал только моего сигнала, чтобы вернуться в свою старую берлогу, и полуиллюзорное состояние латентного фантома. Но меня интересовал ещё один аспект изучаемой проблемы - судьба главного симуляктра Петрова, в реальном мире прототипа не имеющего.
Что я хотел улицезреть? Обращение президента к нации? Дрожащие руки, покрытое электронной испариной, взволнованное лицо компьютерного отродья? Или сдавленный голос за кадром: “Братья и сёстры!”? Какие мы ему, на хрен, братья?
Тиран, деспот, изверг, уничтожающий ради гипотетической цели, абсурдной идеи или победы своего государства над врагом миллионы себе подобных, своих соотечественников - какой-никакой, но человек, из полти и духа! И некуда ему идти без своего человечества! И Нерон, сжигающий Рим, и рисующий на карте Европы Бухенвальды с Освенцимами Шикельгрубер, и хозяин ГУЛАГА - Коба - люди! И платят они по людским счетам! Конец их известен.
А машина? Вероятность ошибки в её действиях ускользающе ничтожна! Но!...
Напрасно я ждал появления симуляктра. Не имеющий прообраза фантом Петров будто растаял в первобытном хаосе, виртуальной версии прообраза всемирного потопа. Думаю, он выиграл эту игру, вовремя перебифуркнув на финальный уровень, где  его ждал вожделенный аттрактор-модель, его Бог - Супермозгоид, на благословленное небо бессмертных машин и компьютеров. И где нет ни единой живой души!
А нам с Поляновым пора было домой; к монстру Сдоровскому, ведьме Белле, стукачу Остериксу и просто - родимым, надоедливым и эгоистичным прочим тварям сущим.

                23

Это уже почти эпилог. Однако мне не хочется называть события, произошедшие после нашего возвращения в реальность, заключением. Нет, не потому, что они могли круто изменить мою непутёвую судьбу, после всех острых ощущений последних дней, но так и оставили моё местосуществование в неравновесном режиме. Я стараюсь верить, что эволюция человечества не имеет эпилога.
Да, мы выяснили, что за аттрактор властвовал в игровом виртуальном эксперименте-провокации правящей партии, и что именно она за этим стоит. Да - эксперимент синергетиков доказал, что только суперкомпьютер может безошибочно выбирать оптимальные пути и безнаказанно, без сопутствующих нервозов и психозов, как угодно эволюционно ускоряться, в спектре смоделированного им будущего. Ведь потеря души машине не грозит. Технический прогресс, безусловно, влияет на социальный, зачастую опережает его, но хоть, тресни все теории относительности с вероятностями, а никогда новейшей модели утюг или пылесос не смогут определять эволюцию психической, трансцендентной природы человека, не говоря уже о его духовной сущности.
И ещё мы с Серёгой осознали себя чуть более мутантами, чем большинство обывателей. Не скажу, что это ничуть не польстило нашему самолюбию. Но если честно: мороки с этим паронормальным даром! Наверное, как и со всяким прочим талантом. Скольким вожделенный Божий дар оказался не по плечу! Быть в эволюцианизирующем мире монстром-птеродактилем совершенно не значит вольготно размахивать огромными крепкими крыльями и рвать на части своих врагов или соперников. Это, в первую очередь, значит сохранять в генах историческую память и достоинство наших пращуров, при всех гиперфлуктуациях, обострениях хаоса и не обратиться в жирного индюка, после очередной демобифуркации. А так! Всё очень даже ничего! Возбуждает и придаёт жизни остроту!
Но зря вы надеетесь, что в нашей макросистеме очевидное может повлиять на умозрительное. Что может противопоставить сплочённой партии власти одинокий мутант, даже такой монстрище, как Сидоровский? Факты? Она тотчас их, из благих намерений, засекретит. Логику? У неё своя, партийная, идейно-выверенная. Может воззвание к разуму? Коллективный разум, как восток, штука тонкая, как  нейтринный поток неуловимая.
А что ж остальное мутансткое братство? Где это вы видели братство творческих индивидуальностей, да и хоть какое-нибудь прочное содружество интеллектуалов? Идей-то революционных у них испокон веку пруд пруди, но осуществляют эти идеи энергичные фанатики. Кто пользуется результатами - известно! Так что лучше уж пусть наши мутанты тихо пиво пьют.
Не знаю, как там - на периферии, а в нашем мегаполисе ничего не изменилось. Также висела над головами, заслоняя звёзды, защитная сизая клякса, а по вечерам парадно иллюминировали наногелем кварталы. Также, строго по-расписанию, моросил азонирующий дождичек и реклама подгузников транслировалась с уличных телепорталов. Также неспешно и лениво продолжалась работа с несознательными диссипантами, и стукачи пили пиво в баре “Автопоэзис”. Также планомерно и неотвратимо проводилась всеобщая интернетизация персональных мозгоидов.
Монстр Сидоровский по-прежнему возглавлял службу безопасности мутантского гетто и тесно сотрудничал с нашим антифлуктуационным отделом, куда я, после успешного завершения операции “Аттрактор”, вернулся на место вышедшего в отставку начальника. Боров получил звание подгадира и отдел собственной безопасности в своё распоряжение. Мы теперь частенько с ним видимся и выпиваем по титановой стопке бренди, в старой его комнатушке, при выключенных компах-тренажёрах. Мало ли как оно ещё флуктанёт, “зазеркалье-то”!
Полянов где-то сталкерствует, вдали от нашего измерения. Мобильный комп его постоянно вне нашего континуума. Может оно и правильно; что делать романтику с большой виртуальной дороги, в нашем расчерченном координатными осями, исполосованном неприступными асимптотами, угловатом пространстве, и примитивно и тупо ползущем неизвестно куда времени?
Мой осведомитель Остерикс получил новую роль в сериале “Монстры”, где ему придётся играть кровожадного вампира и каннибала-обжору. Если бюджета фильма на красное вино для этого ненасытного кровопийцы достанет - сыграет в лучшем виде.
Я всё тяну-тяну и ничего не говорю о моей ведьме Белле. Да, это сюжет особый. Я всегда был убеждён, что лень - это не порок и нежелание работать, а идиосинкразия к суете, отвращение к частой смене форм жизнедеятельности, тем паче образа бытия. Но теперь знаю: лень - это болезнь характера, растерянность в точках ветвления вариантов твоей судьбы, паралич воли в момент принятия кардинального решения и скачка над разверзнутой пропастью в привычном и благополучном существовании обывателя.
Конечно, всю красочную гамму оттенков чувств в отношениях между птеродактилем и кикиморой было бы опрометчиво назвать любовью. Но нечто страстное, здесь, несомненно присутствовало. Возможно в виртуальном мире или сюрреальном зазеркалье, прыгая с уровня на уровень или заменяя одну грёзу другой, такие отношения имеют перспективу, но в натуральной тягомотине бытия, мирное сосуществование двух монстров в одной пещере - эпический абсурд. Дело не в количестве разбитой ведьмой посуды, или выпитой птеродактилем водки. Всё дело в борьбе за власть. Власть над  всем существом другого, его духом, волей, подсознанием. Власть безграничную, подавляющую, беспощадную. И нет никаких волшебных средств и высших сил, дабы изменить эту извечную природную постуловину.
Любить ведьму можно, но на очень большом расстоянии, желательно в иной вселенной, а лучше в ином измерении. Наверно так поступали великие поэты и художники. Только теперь я догадался, зачем обернулся Орфей, возвращаясь на бренную землю из преисподни. Умерла - так умерла...
Лучше быть циником, чем ханжой. Лучше мгновенная, краткая потеря рассудка, чем перманентное сумасшествие. Так внушал я себе рациональные очевидные доводы, перед последним свиданием с обожаемой красавицей-ведьмой. Смутно помню тот невнятный лепет, который я, как глупый пингвин, высиживающий каменное яйцо, вымучивал из своего нутра, в течение вечных пяти минут. Наверное, был рассудочен и убедителен. Логичен и причинно-следственнен. Возможно, не выглядел полным идиотом и подлецом. Выплеснутый мне в лицо бокал вина - несомненное подтверждение вразумительности моих речей!
Итак, я был свободен, несчастен, уничтожен! Птеродактиль вымирал. Последняя проверка наглядно, до осязаемости, доказала - человеческая мутация явление обратимое и к эволюции человечества имеет лишь косвенное отношение. Вечная, предзаданная душа не эволюционизирует, а только, синхронно проявлениям воли, в силу отпущенного ей духа, аритмично мерцает в ночном мраке мироздания.
Но бравый антифлуктуатор Пётр Дугин остался жив и, мало того, оказался нормальным и полезным гражданином своей всемогущей макросистемы. Пошёл на повышение и наверное скоро будет супергадиром. Туда ему и бифуркнуться!
А вот монстр Дугин, он же Паяц, по ночам, как водится - в полнолуние, встаёт перед зеркалом, пристально, напряжённо вглядывается в своё хищно оскаленное лицо, с удовлетворением следит, как вспыхивает пламя в безднах зрачков, увеличиваются и заостряются клыки. Ждёт, пока сарказм крепчает. Потом порывисто открывает тайный ноутбук и нечто долго, лихорадочно в него запихивает.

                сентябрь 2009               



                ГЛОССАРИЙ

Автопоэзис - способ существования и развития сложных структур, позволяющий им постоянно производить и достраивать себя. Термин был введён Ф. Варелой и У. Матураной для раскрытия сущности живых систем: их циклической организации, автономии, самодостраивания и сохранения идентичности в изменяющейся окружающей среде.
Аттрактор - устойчивое состояние (структура) системы, которое как бы “притягивает” к себе всё множество её траекторий, определяемых различными начальными условиями.
Аттрактор странный - ограниченная область в пространстве состояний системы, по которой происходят “случайные блуждания”, по словам И.Пригожина - “привлекающий хаос”.
Бифуркации точка - точка ветвления возможных путей эволюции системы, чему на уровне математического описания соответствует ветвление решений нелинейных дифференциальных уравнений.
Диссипация - процессы рассеяния энергии, превращения её в менее организованные формы.
Когерентность - согласованное во времени и пространстве поведение элементов внутри системы; основа для  возникновения сложных упорядоченных структур из хаоса.
Коэволюция - совместная и взаимосогласованная эволюция сложных структур мира.
Нелинейная среда (система) - среда, процессы которой, протекающие во времени и пространстве, описываются нелинейными уравнениями, и способная эволюционировать различными путями, таящая в себе бифуркации.
Нелинейность в мировоззренческом смысле - означает: а) многовариантность путей эволюции, б) наличие выбора из альтернативных путей, в) необратимость эволюционных процессов, г) периодическое чередование различных стадий их.
Неустойчивость вблизи момента обострения - чувствительность эволюционизирующих структур к малым возмущениям ( флуктуациям)  на асимптотической стадии, вблизи “конечного” состояния, приводящая к вероятностному хаотическому их распаду.
Неустойчивость по Ляпунову - неустойчивость по отношению к начальным данным, к начальным возмущениям и отклонениям, которые приводят впоследствии, в результате развития процесса, к сколь угодно большим различиям.
Обострение:
- время обострения - конечный ограниченный промежуток времени, в течение которого процесс сверхбыстро, асимптотически развивается;
- режим с обострением - режим, имеющий длительную квазистационарную стадию и стадию сверхбыстрого  нарастания процессов в открытых нелинейных средах.
Обратная связь объёмная нелинейная положительная - механизм ускоренного саморазвития, нарастание процессов по всему пространству, лежащий в основе режимов с обострением.
Открытая система - определённый вид систем, которые обмениваются веществом, энергией, информацией с окружающей средой, т.е. имеющие источники и стоки.
Режимы:
- HS - режим с отсутствием локализации в открытой нелинейной среде, протекающий в том случае, когда диссипативный, размывающий фактор интенсивнее, чем работа нелинейного источника энергии;
- LS - режим интенсификации процесса в быстро сужающейся области вблизи максимума, при обострении;
- S - режим “горения”, развития процесса с обострением, когда на асимптотической стадии, он локализуется и развивается внутри некоторой фундаментальной длины L.
Резонансное возбуждение - соответствие пространственной конфигурации внешнего воздействия собственным структурам открытой нелинейной системы.
Самоорганизация - процессы спонтанного упорядочивания ( перехода от хаоса к порядку), образования и эволюции структур  в открытых нелинейных системах.
Симуляктр - в мистике - призрак, не имеющий основы в реальности; здесь - фантом, рождённый в киберпространстве.
Синергетика - междисциплинарное направление научных исследований, в рамках которого изучаются процессы перехода от хаоса к порядку и обратно в открытых нелинейных средах самой различной природы.
Структура (в открытой нелинейной среде) - локализованный в определённых участках среды  процесс, имеющий определённую геометрическую форму, способный развиваться, трансформироваться и переноситься по среде сохраняя эту форму.
Структура диссипативная - структура, возникающая в результате процесса самоорганизации, для осуществления которого необходим дезорганизующий оппозиционный фактор.
Структура нестационарная - эволюционизирующая структура, способная к росту, усложнению и подверженная распаду.
Структура стационарная - устойчивая неразвивающаяся структура, представляющая собой один из аттракторов эволюции открытой нелинейной системы.
Темпомир - мир, определяющей характеристикой которого является общая скорость развития  всех входящих в него сложных структур. Фазовый портрет - последовательность возможных состояний системы в абстрактном многомерном пространстве, образующая более или менее сложную эволюционную траекторию.
Флуктуации - случайные отклонения мгновенных значений величин от их средних значений, показатель хаотичности процессов на микроуровне системы.