Чертенок городская поэма

Она не девушка а воплощенный лотос,
И кто- то раньше с нею был,
И кто- то будет после,
Но жизнь ее бьется на переплетении двух аэропортных полос.
Она такая вся непередоваемая,что может заснуть,
В невинном неведении и не о чем не беспокоясь,
На сидении аэробуса,поджав под себя красивые колени.
И вся в стремлении вечном,постичь собой не постижимый Космос,
И очевидно что для нее уже нет видимых, но невыполнимых целей,
Только бы одеяло в самолете не кололось,
Да теплилось бы в бокале, Шабли или Алеготе.
И что здесь он, когда вокруг нее не мужчины,
А гимны, силе, молодости, красоте.
Все вокруг нее безумно, и подчинено одной игре,
Игре, в которой вниз уже не смотрят,
А только лезут в верх,забыв про страх и прибавляя скорость.
Что тут сказать? Природа,
Самцами движет надежда на успех,
А она играет в упоении со своею жизнью,
Под звонкий мелодичный смех.
Она играет в свою адскую игру,
 И о таких наверно пел Высотский,
Ей радость,лезть по горам,в костюме красном "Bosko",
Или на тонкой досточке  скользить,подобно кораблю.
Когда же она дома,на Кутузовском,то ходит в милой и уютной белой кофточке,
Смеется должно быть, и в окно лениво смотрит,
За тем как у подьезда, ей краской кто нибуть старательно выводит:
" Евгения я вас люблю"
И жаль порой глупца такого,
Чего чего, но вот для любви она пока не дышет,
А того, кто очутился с нею рядом,
И чтоб ее добиться,хотел казаться как она,
Давно уже никто не ищет,
Его уже наверно смыло водопадом,
 Или накрыла пятнадцатиметровая волна.
Увы,не всем дано играть с разверзнувшимся адом.
Но может где-то есть счастливчик, получивший все сполна?
Да, это Сатана!
 Но он от нее устал,
И встречи больше с ней не ищет.
Зачем?
 Ведь она живет в своем каком- то мире,
И у нее может быть так;
Утром она ест бизе в Париже,
К обеду устрицы в Милане,
А на ужин мясо бородавочника,на углях в Каире.
И горе будет тому, кто в нее влюбился сгоряча,
Таким в миг она обламывает крылья,
Шутя, играя, и как будто невзначай.

              2
Ей кажется, что она парит в пространстве,
И где бы она не была,
В пилотском шлеме на катке,
На станции метро, или в московском модном клубе,
Везде ей важно быть , а не казаться,
И в тоже время надо верность Сатане хранить,
Как некой цели и единственной мечте,
С которой ей, не так легко расстаться.
Для этого,она блистает в клубе,
И в красивой и загадочной улыбке,
Как Джаконда,кривит губы,
Идет к стойке бара,
Как будто по тропинке,горной зыбкой.
Тем временем,все кто рядом с ней,тоже улыбаются,
И как мороженное таят глупо.
А для того,кто имел радость с нею говорить,
Все потом плывет в тумане адском,липком,
А она играет с ним,
Словно она на балу,
Недосягаемая Маргарита.
И непонятно ,в чем искать спасение,
Если с ней глазами встретишься,
Наверное надо  забиться за столик в углу,
И осенить себя распятием.
Чтоб не упасть от ее спиралевидной юбки,
Которая в вооброжаемом канкане,
Перед твоими глазами вертится,
А ты как будто пьян
 Лежишь и отдыхаешь на полу.
Тошно, плохо,
 Один, лишь взглянув ей в лицо,
Уже ползет в исступлении по лестнице,
Другой Самбуку в баре пьет,
И бармена называет подлецом,
А третий, на "деньги попадая,"
За столиком напротив, посуду бьет.
А она?А что она?
Даже ни смотрит ни на кого прелестница,
И свое любимое вино,из старой коллекции,
Как будто не губами,
А одним лишь взглядом пьет.
И каждый из мужчин,
Кто есть сегодня в зале,
Не раз наверно мысленно,
Неистово ,себя в нее вонзали,
Но умирали, натыкаясь на холодный лед.
Эта ночь, грешная,безумная,она конечно же пройдет,
И вот уже, по ночной Москве,
На Кутузовский,помилуй Бог, ну куда -же еще?
Адский таксомотор ее везет,
Но жаль,в ее пентхаусе ,
 Ее никто не встретит,
Только хитрый сфинкс,
 Полу- мужчина полу- кот,
Она его счастливчика,
Чуть чуть погладит при выключенном свете,
И спать наверное пойдет,
В свою кровать,
Где никому,ни чего не светит,
Все потому,
Что "крутить" ее надо,как дьявол, по уму,
Все остальные мужчины для нее как дети.
            
                3
Ему казалось, или это правда было с ним,
Было то, что он с ума по ней сходил,
Ну как сходил?
А как с ума обычно сходят от любви?
То как тень,за ней по всей Москве ходил,
То летел куда-то "к черту на рога",
Пряча лицо за кашне, пассажиром "ТрансАэро"
В неудобном красном кресле,
От этого мучился, так как для конспирации,
Надо было сидеть долго и не вставая,
На одном и том же месте.
То топтал кросовками,
Давно уже не белый снег,
В сумерках ночных,
У ее помпезного подъезда,
Ее как всегда дома не было,
И он подумал  тогда еще,что она наверное с кем- то,
Так в его мозгу рождался огорченный  и печальный стих.
Да еще пес замерзающий,в соседней подворотне жутко выл,
И адский сфинкс ее,из окна, смотрел таинственно,
 В даль куда- то,наверно на шоссейные огни.
И наверное от этого всего,
Мысли страшные,теснили его ум,колололи прямо в сердце.
Ему казалось,что ему осталось всего два шага,
От победы, до петли.
И вот однажды все сбылось.
Она катилась на самый верхний этаж на"Европейском" в лифте,
Чтоб отдохнуть от шопинга,сходить в любимое кафе,
И перед зеркалом поправить макияж.
Наверное подумав лишний раз:
" О Боже как же я красива.
А он бежал,чтобы хоть раз еще увидеть,
Овал ее лица,кораллы губ,улыбки милой.
Бежал как мальчик,забыв свой антураж,
 Изгибами холодных лестниц,
Спеша,конечно он упал,очнулся в " Склифе"
Где и провалялся целый месяц.
Да, и не спорте со мной,
Порой нужен месяц в "Склифе",
Чтоб из влюбленной головы, вся выветрилась блажь.
Она его увидела, когда уже обратно летела в лифте,
Помнится еще,за чем- то вышла на шестой этаж,
 Ах да, чтоб прикупить себе,
Тот модный, понравившийся свитер.
А когда слезы и сопли из нее лились,
Она уже не о чем не думая,
 Их вытирала, о его кашемировый рукав.
Тот Космос, который был в ней,сбылся.
Сатана испарился,
И после " Склифа",
 У них наверное  был ЗАГС.