До февраля

Я ловил отражение жизни в окне, не желая того,
И локти под сводом ладоней держали меня.
С чувством тревоги на желтый ковер
Я бросил остатки ушедшего дня.

Всех цветов закружился букет второпях
Под сонату дождя, что стучал мелкой дробью.
Но зная исход, Я зажмурил глаза,
И стекла вся палитра в осеннюю прорубь.

В нее же я вышвырнул пару стекляшек белесых.
Оставшись без глаз был готов
Слезы и крики (две унции веса)
В карман положить, приберечь для волков.

Они стаей придут на порог этой кухни как только
Город покроется дымкой мороза.
Вспыхнут глаза, с ними - зубы-иголки,
И город зароется в снег перед страхом угрозы.

Сглотну и дрожащей рукой потянусь до кармана.
Боль, сожаления, грусть и печаль
Хищникам кину в их морды поганые.
Волки сбегут. Постучится февраль.

Вслед за ним постучится вторая зима,
Что весну каждый год запирает в шкафу.
Но пока, распрощавшись с остатками дня,
Я плавлю стекло своим взглядом и жду.