Зачуха

  (рассказ)



Николай Викторович Закаблучников с большой долей юмора называет себя «зачухой». «Зачухой» он стал сорок три года тому назад, когда женился на смуглой, черноглазой девушке Людочке, двадцати лет от роду. Семья Николая жила бедновато, дом маленький, невесту привести некуда, и ушёл Коля в «примаки», в просторный дом жены, где к тому времени оставались только родители Людмилы, а два старших брата со своими семьями жили отдельно. Устроились молодожёны  неплохо, только называться «примаком» показалось для Кольки обидным, куда солидней- заведующий чужим хозяйством, в сокращении- «зачуха».
Заведующий из Николая получился хороший, всё «горело» в его руках. И на работе в депо его ценили как квалифицированного сварщика, и по дому успевал всё делать. Вскоре и сын родился, Юрой назвали. Всё отлично, живи и радуйся. Колька считал, что по жизни ему, вообще- то, везёт, а помогает в этом Святое Распятие, хранимое в отдельной шкатулке. Да и как не верить в чудодействие Распятия, если, будучи пятилетним мальчиком, Колька влез на чердак родительского дома, а  оттуда вернулся со старинным медным крестом в руках. Чердак же до этого не раз досконально обследовался и даже под метёлку выметался.  « Чудо!- сразу решили умные старушки: - Знамение!» . А для Коли -оберег на всю жизнь. Так и получалось: женился вот по взаимной любви, в отличие от соседа, деда Ивана. Этот сосед ещё смолоду подтрунивал над маленькой Людочкой и бывало говорил: - Цыгане здесь проезжали и тебя с задка потеряли-. Люда плакала, бежала к матери: - Мам, меня цыгане с задка потеряли?- Мама гладила по головке, успокаивала дочу, хотя и сама не понимала, почему она такая чернявая в сравнении с русоволосыми братьями.
Сосед Иван сам любил пошутить, но и судьба отпускала ему шуточки. Чего стоит женитьба на нелюбимой Райке. Райка, в своё время, наметила Ивана как будущего мужа. Начала с того, что влезла на крепкий стол для домино и продемонстрировала для Ивана танец «живота». Однако танец мгновенного успеха не принёс, и Райка приступила к планомерной осаде. Крепость Ивана  дала «трещину», и Райка забеременела. Далее по плану: Раиса сбегала в партком предприятия, где трудился Ваня, и подробно, со слезами и картинными обмороками, рассказала, как он обманул честную девушку. Ивана «пропесочили»- негоже молодому коммунисту вести себя  недостойно, нарушая Кодекс Строителя Коммунизма. Как же с такими людьми входить в светлое будущее, если рушится первичная ячейка общества. Ваня сдался, но Райку невзлюбил ещё пуще и, женившись, начал попивать. По вопросу опохмелки он частенько обращался к доброму соседу, Кольке Закаблучникову. Его Люда была исключительной хозяйкой и, кроме вкусных блюд, готовила изумительное свойское вино. Выпивать устраивались за столом под развесистой грушей. Николай выпивал понемногу, а дед Иван налегал как следует. Вспоминали родителей Людочки, посадивших эту тенистую грушу. Они умерли один за другим. Коля рассказывал, как хорошо обустроил могилку: памятник мраморный, плитка уложена, оградка аккуратная. Во время одной из таких посиделок Иван пообещал Николаю прямо завтра с утра подарить щенка- кобелька от немецкой овчарки, предусмотрительно рассчитывая на утреннею опохмелку. И действительно, с утра он уже барабанил в окно Закаблучниковых. Колька распахнул окно: - Ну что, принёс кобелька?- радостно воскликнул он. – Не, одни сучки остались,- отвечал Иван. – Так давай сучку,- согласился Коля. – Райка, Тонька, - вытянув шею, закричал Иван. На крыльце его дома показались заспанные, в ночных рубашках, жена и сноха. Дед Иван, растопырив пальцы, пустил руку по полукругу: - Во, выбирай любую -. Бабы замахали руками, как стрекозы крыльями, и улицу огласили крики, далеко не хвалебные в отношении мужа и свёкра. Ивану это привычно, куда важней, что вина он всё же добился. Более того, Коля не стал выпивать, и запотевшая литровая бутыль, вынутая из подвала, деду досталась полностью. До обеда он пил под грушей, а после обеда под ней же и спал.               

Именно эту грушу Николай решил опилить. По стволу, с пилой в руке, забрался легко,так как всегда оставался сухим и подтянутым, без грамма лишнего веса. Только забыл народную мудрость и в пылу работы сел таки на сук, который пилил. Когда сук под ним затрещал, Колька широко раскинул руки. Что интересно, пила- ножовка, издав ехидный писк, полетела по красивой параболе, а Николай, вместе с коряжистым суком, рухнул строго вертикально. С двух сторон к нему уже неслись жена Люда и дед Иван. Людмила упала на грудь мужа. Колька поднял голову с округлившимися глазами и вымолвил: - Люда, вина.-  - Всё, жить будет,- успокоил дед, - и мне вина, как сочувствующему,- не забыл про себя Иван. Вина Люда выделила и засобиралась на работу. Она работала на заводе по производству лимонной кислоты. Производство тяжёлое, вредное, и со временем у Людочки разболелись ноги. Люда смолоду  была плясунья, а сейчас даже стало тяжело ходить. Николай Викторович и Людмила Петровна начали ездить по санаториям, лечиться. Вот и этим летом они принимают процедуры в специализированном санатории. Николай общителен, ему хочется многое рассказать соседям по столу, во время обеда в просторной столовой, но когда муж распыляется и его заносит с темы на тему, Люда его окорачивает: - Коля, успокойся-. – Молчу, Людочка, молчу,- слышится в ответ. Ну, и правильно, главное, чтобы жене было хорошо и она подлечилась. Правда однажды Николай пришёл на обед позже всех и сильно возбуждённый. – Ну и люди! Ох и люди безмозглые,- причитал он, подходя к столу. Оказалось, что во время одной из лечебных процедур, когда Колька расслаблялся измазанный целебной грязью, его тапочки по ошибке прихватил молодой человек и Николаю, в свою очередь, пришлось одевать маломерки рассеянного парня. – Так вот он сидит, олух,- показал Колька через несколько столов на парня в синей футболке. Когда молодой человек отобедав проходил мимо стола, жена Люда обратилась к нему: - Вам следует быть повнимательнее. Вы по ошибке забрали тапочки моего мужа.- Парень так резко остановился, что даже присел: - Так это же он первый увёл мои шлёпанцы, и мне пришлось одевать его «боты» сорок восьмого размера… Мои шлёпки принесёшь в сорок четвёртый номер,- бросил парень и последовал дальше. За столом нависла тишина. – Сегодня суп вкусный,- ковыряя ложкой в тарелке , впервые похвалил санаторное питание Колька. И опять тишина. Соседи по столу улыбались, а жена Люда бросила есть и изучающе смотрела на мужа. – Да какая разница кто первый надел, - с подвизгиванием, как нашкодивший мальчишка, выдавил из себя Колька. – Да-а-а,- многозначительно произнесла Люда, с намёком на то, что разговор будет продолжен. Колька с удвоенной скоростью принялся рубать суп. После этого случая Николай стал не так многословен, к тому же в  последние дни пребывания в санатории откровенно  загрустил. Думал о доме, об оставленных делах. Ему хотелось домой и только домой, потому что он уже давно не «Зачуха», а «Засвоха» что ли – заведующий своим хозяйством.