Миф о Деметре и Персефоне

Была у богини великой Деметры
Прекрасная юная дочь
Нежнее дыхания южного ветра,
Чудесней, чем лунная ночь.

Отцом ее был величайший сын Крона
Властитель Олимпа – Зевс.
И имя ей светлое дал – Персефона –
Как должно для дальних небес.

I               
Резвилась однажды младая богиня
В Нисейской долине цветов.
В подобии бабочки легкокрылой
Порхала меж дивных кустов.

Душистые розы рвала беззаботно,
Чтоб чувствовать их аромат.
И к ним подходила такою походкой,
Что каждый цветок был ей рад.

Не думала вовсе тогда Персефона,
Что все это – сладостный миг,
Что небо и яркое солнце не скоро
Увидеть ей вновь предстоит.

Не ведала юной своей головой
Судьбы, приготовленной ей.
Как Зевс обещал её сделать женой
Властителя царства теней.

В пучине подземной на троне златом,
Среди упокоенных душ
Томился в величии мрачном своем
Отцом уготовленный муж.

Он братом был Зевсу и уж предвкушал,
И видел богиню своей.
Пока та резвилась в саду не спеша
Под кровом небесных царей.
               
II
Задумал властитель умерших Аид
Похитить ее в тот же день
И с просьбой пришел он к богине земли,
И та помогла ему с ней.

Взрастила она средь Нисейских лугов
Цветок необычной красы.
Его аромат далеко-далеко
Пьянил неземные носы.

Узрила дочь Зевса тот дивный цветок,
Влюбилась в него, сорвала.
И, вдруг, мир ушел у нее из под ног!
Под ними разверзлась земля!

Схватил Персефону Аид и унес
В подземное царство свое.
Бесследно, лишь воздух прозрачный разнес
По свету крик звонкий ее.

III
Богиня Деметра услышала крик
И дочь свою стала искать.
Но юной девицы божественный лик
Ни в ком не сумела узнать.

Тяжелая скорбь охватила ее,
И сердце рвалось от тоски.
Ни боги, ни божьи созданья, - никто
Не мог Персефону найти.

Взмолилась Деметра тогда к небесам,
Когда день девятый прошел.
И Гелиос светлый поведал ей сам,
Как все это произошло.

Что дочь ее Зевсом была отдана
Аиду – владыке теней.
Что в мертвое царство увез навсегда
Ее в колеснице своей.

Разгневал богиню ужасный обман
Что Зевс без стыда сотворил.
Предательство это простить не смола,
Покинула светлый Олимп.

Ушла от богов и небесного прочь,
Чтоб боль от потери унять,
Облекшись в одежды темнее, чем ночь,
И вид простой смертной приняв.

IV
И стала земля без нее погибать,
Оставшись без прежней любви,
Как гибнет дитя, потерявшее мать,
Не зная, как снова найти.

Потухли пестрящие цветом луга.
Завяли без ласки цветы.
И прежде богатые хлебом поля
Замерзли и стали пусты.

Замерзла вся жизнь, и голод царил
Повсюду, и горе, и страх.
Конец всему роду людскому грозил –
Деметра лишь чахла в слезах.

Никто из посланников Зевса не смог
Ее возвратить на Олимп.
Страдала Деметра, и мир изнемог
Без счастья ее и любви.

V
Тогда, обреченный в бессилии Зевс,
Отправил Аиду мольбу.
И быстрый, как мысль, посланник Гермес
Спустился к подземному дну.

Предстал перед мрачным владыкой теней
И мысль его брата изрек,
Что гневна Деметра без дочки своей,
Что гибнет земля без нее.

Послушал Аид и согласие дал
Пустить Персефону домой,
Но прежде заставил ее съесть гранат,
Как символ супруги его.

Помчали бессмертные кони наверх,
Преград никаких не страшась,
Богиню младую, на встречу земле
Доставить скорей торопясь.

В мгновение ока вернулась она
В земной свой излюбленный дом,
Вот только узнать ничего не могла
В застывшей природе кругом.

Но нежные руки объяли ее
И крепко прижали к себе.
Деметра забыла от радости все –
Любимая дочь была с ней.

Так вместе вернулись они к небесам,
А мир начал вдруг оживать:
Весенней листвою покрылись леса,
Сады стали вновь расцветать.

Повеяло жизнью со всех уголков
Как прежде зеленой земли.
И все ликовало во имя Богов,
Вернувшихся на Олимп.
VI
Но только две трети в году суждено
Природе вот так ликовать.
Кончается лето прекраснейшим сном –
Природа спешит увядать.

Ведь мрачный Аид неспроста отпустил
Свою Персефону домой.
Он Зевса ее возвращать попросил
На треть года жить у него.

И каждою осенью блекнет земля
От той материнской тоски,
Когда отпускает Деметра дитя
К Аиду на долгие дни.

Смиренно природа в молчании спит,
Пока ожидает весну.
И в этом вся суть, о чем миф говорит,
Лишь красок придали ему.