Не сотри!

Две субботы на вылет со страхом скребу мастихином.
И по мне так уж лучше сдохнуть, чем жизнь по теченью прожить.
Вот, свернувшись калачиком, я холодею непоправимо,
Значит, сталось напрасно, с камнем в панцире наперевес мне нельзя… ни тонуть… ни всплыть…

Представляй меня на картинках, где так же тепло и веет с деревьев смолой,
Где роятся у пристани чаек проклятые толпы, разносят свободу.
Мелодрама и экшн, герой моей повести, битвы слепой
Ищет славы и гордости, а не покоя, что с детства глотал как воду.

Где под новыми бурями старые судна уходят ко дну, оставляя скучать моряков.
Криналиновый бант, извиваясь, порхает, вдыхая прощальную гибель.
Человек-недостаток, человек-мне-так-мало-всего, человек-не-хватает-слов
Прозябает в огромном потоке, надеясь на новый виток событий при вечном  штиле.

Покорми меня с рук, пожури за проигранный осени свет из окон,
Успокой, оборви во мне все эти нити, сплетенные в слабость.
Я покорно прикинусь недорожденной бабочкой, свившейся в кокон,
Понимая, что мне уже не родиться на эту землю, не полетать, пусть даже самую малость.

У больной неприветливой девочки жизнь – отрубить с плеча,
Не гнушаясь ни совестью, ни порицаньем, ни первым причастьем.
Обернуть все в фольгу и бросить в костер, подливая бензин сгоряча!
Вот так по теории этой смешной сумасшедшей должно приготовиться счастье!

Мне под куполом, под колпаком ли здесь вечно слоняться,
Проживать ли впустую свою неприглядную молодость, скулы сжимать,
Заметать ли под плинтус антитела, ничего не гнушаться
И без тоги в райские стены, в кровь разбивая фаланги обветренных пальцев, стучать.

Мне ли петь тебе о подкравшихся так незаметно стенах,
Мне ли красить их в белую известь, чернить постепенно сажею,
Мне ли спать нелепою мягкою кошкою на твоих неземных коленях,
В приглушенном миноре мешая судьбы, словно овсяную кашу.

Без приказов под стременем, криком сорваться, постылой, ненужной,
Чтобы всю свою прыть уместить в небольшой дорожный рюкзак.
У меня нет предела хромому, на костылях моему совершенству, упавшему в лужу.
Наказание за преступлением следует, в спину дыша, высекая на позвоночнике знак.

Край на край, на камнях преткновений, я – ящерка, сбросить пытаюсь хвост,
Вот уж явно не в тему ты в этой сказке, царевна-лягушка!
Заживляю раненья, зеленка, перекись, да кровяной нарост,
Мы не хило барон прокатились с тобой в этом августе на раскаленном ядре из пушки.

Покориться без меры, расставив ловушки на мой постоянный джаз,
Присниться мне в этот четверг, или даже во все дни недели, махнуть рукой.
Здесь тебе и золото и серебро, выбирай любой, даже самый нелепый окрас
И молчи в меня взглядами так, будто я твой внештатный супер-герой.

Быть, не быть!? Да какого, простите, лешего, я должна подчиняться ветрам!
Под какими началами мне по степям ходить, примеряя обертки?!
Мне все краше простор небес с высоты альбатроса полета, все по местам!
Так скажи мне, за что мне земля, мой милый, какого черта?!

Не крестись! Мне уже не поможет ни Бог, ни Святая Матрона,
Мне бы высказать все, что как мелочь в тесной копилке звенит внутри,
Вылить все это в формы из меди и сверху скрепить бетоном,
Чтоб надолго, навечно, наверняка, мне все вытерпеть, нарисоваться… смотри не сотри!