Что едят индейцы?

   Компания  на  даче  у  нас  образовалась с  самого  раннего  детства. Приезжая  летом  на  каникулы,  мы  всё  время  проводили  вместе.  Купались  в  старом  пруду,  ловили  лягушек,  совершали  набеги  на  соседские  сады  за  яблоками,  хотя  своих  было  столько,  что  осенью  в  урожайные  годы  все  канавы  были  засыпаны  ими: с  переработкой  на  соки  (что  делали  тогда  наши  бабушки) никто  не  справлялся.  Мы  взрослели  и,  каждое  лето,  встречаясь  заново,  удивлялись  изменениям,  которые  происходили  с  нами.  Детство  таяло...  Уже  были  прочитаны  "Том  Сойер"  и  "Остров  сокровищ", "Вино  из  одуванчиков"  и  "Дочь  Монтесумы"...  Нам  открывались  новые  миры,  новые  чувства,  новые  ощущения.  Но,  мы  ещё  оставались  детьми  и , в  последнее  перед  отрочеством  лето, играли  как  раньше:  увлечённо  и  самозабвенно.
   
   Мы  любили  играть  в  индейцев: Разрисовывали  себе  гуашью  лица,  придумывали  индейские  имена:  Длинное  Копьё,  Хитрый Лис,  Тигриный  Глаз...  Строили  вигвамы,  больше  похожие  на  шалаши.  Спорили  о  том,  как  они  жили,  во  что  одевались.


  И  однажды,  рассуждая  о  привычках  индейцев,  кто-то  спросил:- "А,  что  они  едят?". Разные  примеры  приводили  ребята,  перечисляя  меню  диких  племён!  И,  вдруг,  раздался  тихий  голосок: - "А  я  знаю,  что  они  едят  насекомых."  А  сказал  это  Игорёк,  мальчик ,  совсем  недавно  переехавший  в  наш  посёлок.  Он  очень  отличался  от  нас -  озорников,  выдумщиков  и  драчунов.  Он  никогда  не  ругался,  не  дрался,  не  ловил  в  тёплых  лужах  головастиков,  не  курил  "трубку  мира"  из  сушёной  соломы  с  примесью  лопухов,  по  первому  зову  мамы  послушно  шёл  домой...  Занимался  музыкой  и  каждое  утро  проигрывал  на  флейте  какие-то  этюды.  Ничем  не  выделялся  и  никакими,  необходимыми  для  индейца,  качествами  не  обладал,  но  очень  хотел, чтобы  мы  заметили  его  и  приняли  в  свою  компанию
как  равного.

  Игорёк  снова  повторил:- " Индейцы  едят  насекомых..."   Все  повернулись  к  нему  и  замолчали.  Он  стоял  смущённый,  в  коротеньких  шортах,  которые  были  тогда  редкостью (мы всё  больше  носили  шаровары),  беленькой  тенниске  и  беленьких,  новеньких  парусиновых  тапочках,  сжав  кулаки  от  страха  за  свою  смелость.

  Мы  нагло  усмехнулись  и  кто-то  спросил: - "Откуда  знаешь?"  "Читал"- пролепетал  Игорёк.  "Ну,  и  кого  они  едят?"- спросил  Васька,  толстый,  лысый  пацан  лет  11-ти,    небрежно  выпятив  нижнюю  губу.  "Всех, кого  поймают"- еле  слышно  сказал  Игорёк.  "А  чего  их  ловить - вон  их  сколько!  Только,  какой  дурак  будет  их  есть?!"- сплюнув  сквозь  дырку от  выбитого  зуба, процедил  Санёк,  рыжий  и  косой,  после  падения  с  дерева,  мальчишка.  "Правда,  едят..." - прошелестел  Игорёк,  переминаясь  с  ноги  на  ногу.  "Докажи!" - крикнул  неугомонный, вихрастый  и  ловкий  Юрка.  Игорёк  покраснел  и,  с  вытянутыми  по  швам  руками,  спросил: - "Как?"

  Тогда  Васька  вразвалку  подошёл  к  кусту  малины  и  снял  с  листа  здоровенную  мохнатую  гусеницу,  зажал  в  кулак  и,  вернувшись  к  Игорьку,  на  раскрытой  ладони  поднёс  гусеницу  к  его  носу:- "Жри, если  не  врёшь!  А,  если  врёшь - не  ходи  больше  к  нам!"  Гусеница,  очень  красивая,  полосатая,  выгибалась  и  ползала  по  руке,  пошевеливая  длинными  блестящими  ворсинками...  "Жри! - повторил  Васька.  Игорёк  сглотнул  слюну  и  вздохнул:- "Как  же?  Она живая!"  "А  они  как  едят?" -  спросил  Васька,  приблизив  свою  свирепую  физиономию  к  побледневшему  лицу  Игорька.  "Я  не  знаю,  как... Наверное,  жарят." - еле  сышно  ответил  Игорёк.  "Врёшь  ты  всё,  правда,  врёшь!" - рявкнул  вдруг  Санёк,  угрожающе  приближаясь  к  Игорьку.

  Игорёк  двумя  пальцами  осторожно  взял  гусеницу,  долго  смотрел  на  неё,  а  потом,  широко  открыв  рот  и,  крепко  зажмурив  глаза,  засунул  её  почти  в  самое  горло.  Плотно  зажав  губы  и  надув  щёки,  Игорёк  выпучил  глаза.   Все  замерли.  Только  Юрка,  вдруг  бросился  к  бочке  с  водой,  которая  стояла  возле  дома  под  водосточной  трубой (этой  водой  поливали  огурцы), схватил  ржавый  ковшик,  висевший  на  ней,  зачерпнул  воды  и,  подбежав  к  Игорьку,  поднёс  к  его  губам  спасительную  влагу.  Тот  одним  глотком  осушил  его  и,  не  меняя  позы,  так  и  застыв,  стоял  на  месте...  Все  молчали.  "Открой  рот!" - приказал  Санёк.  Игорь  открыл.  "Репцы!  Он  правда,  сожрал!"- восхищённо  заорал  Санёк.  Мы  переглянулись.

  И,  вдруг, затянувшуюся  паузу  нарушил  басовитый  рёв:  это  Люська,  трёхлетняя  сестрёнка  Васьки,  как  две  капли  воды  похожая  на  своего  брата,  только  с  мелкими  кудряшками  вокруг  круглого  измазанного  личика ,  которая  везде  таскалась  за  ним,  начала  вопить  во  всё горло.  Глядя  на  неё,  заплакал  Игорёк.  Мы  не  понимали  в  чём  дело,  пока  не  вытряхнули  из  Люськи  признание.  Она, картавя,  сквозь  рыдания  выговорила: -" Гусенку зяйка" ,  что  означало: -" Жалко гусеницу."  И  Игорёк,  утерев  ладонью  глаза,  тихо  сказал: -"И  мне  тоже..."

  За  такое  геройство  он,  конечно,  был  принят  в  нашу  компанию  и  не  зря.  Очень  много  мы  узнали  от  этого тихого,  доброго, интеллигентного  мальчика  и  очень  многому  у  него  научились.  Но,  едят  ли  индейцы  насекомых,  я  не  знаю  до  сих  пор.  А  вы?