Разговор с врачем

Где та девочка с интимной подачей?
Девочка полные яда глаза,
с жутко постной холодной отдачей,
чья волна тебе крайне близка.

Чья рука зажимает ей горло?
Она вроде бы как и свободна,
(что сейчас среди шлюх очень модно)
только связанная коса.

Два плетения в ряд, два узла,
а в глазах пустота, тишина и мгла.

Она в прошлом, скорее, зараза,
море желчи, озёра сарказма,
героиня немого соблазна,
чай сгодится тебе на похмел.

Она рада тебе, ты подсел,
но такого количества яда
за два года анализов ряда
испугался бы опытный врач.

Ты, пожалуйста, только не плачь!
Будет сложно, - рассказывал врач,
сам не веря в свои же слова. -
У нее тяжела голова,
у нее много мусора все же,
может лучше её не тревожить?

Багровея от злости,
трясясь тканью кожи,
ты вскричишь -
Что ж, мой доктор, давай подытожим!
Предлагаешь мне сдаться,
отдать её Богу?
Этот мерзкий старик там и так
понемногу
забирает всё лучшее мира сего.

У него там немое кино,
черно-белое в кадре лицо
и такое же в зрительном зале.
У него там нуар, утвержденный сценарий
наших скудных и мелочных жизней.

У него там две стрелки в бокале,
вязкий голос, стена пред глазами -
пусть останется все между нами,
ибо Эми разносит там соул.

Там огромнейший давече прирост,
там все лучшее, на многом я вырос,
мне впервые не стыдно за них наверху
отпустить здесь скупую мужскую слезу.

И ты хочешь, мой врач, чтоб я просто, без боя,
отпустил эту тварь, чтоб ей было спокойно?
Никогда, милый друг, помяни моё слово,
я не дам ей одной наслаждаться свободой.

Я хочу с ней вариться в одном остром супе,
жарить мясо, кормить через раз наших гуппи,
мы меняли бы деньги к покупке на рупи,
загремев на три года, наверно, в тюрьму.

Я вот только одно, милый друг, не пойму:
почему этот мерзостный баб
проживает всю жизнь наугад
и 4 минуты подряд
я не слышу биение сердца?