Осенний триптих

ОСЕНЬ

Осень, ты моя печальная
безнадёжная тоска.
Ну, а, в общем оптимальная,
разлетаясь на куски,
к удивлениям охочая –
на безверье оптимизм,
словно бы собака гончая.
Да и я за реализм.

Серебрится белогривая
не занятностью Души,
как лошадка ты игривая,
под тобой листва шуршит
и мелькает синеокая
даль вчерашняя моя.
Всё покрыто поволокою
на закате прежнем дня.


БЫВАЕТ  ЛЕПО

Осеннее тепло прозрачно
на двадцать восемь дней.
А дождь ленивый, словно прачка
стирает и полощет, ей

не нравится, однако, надо
всё выстирать до чистоты.
Опять со мною встрече рада,
и даришь радость снова ты.

Во всём нелепость процветанья,
ненужность тишины цветов,
отсутствие Души метаний,
но с сонмом истинных стихов.

О! эта "Болдинская осень",
как барнаульская мечта,
меня своим безмолвьем косит
её святая чистота.

Воистину я безразличен
ко всей безнравственности злой.
Назвать вы можете всё китчем,
посыпать головы золой –

давно исчез с прилавков пепел,
осталась серая зола.
И осенью бывает лепо,
когда живём в любви без зла.

И наступает миг прозренья
в красивом ракурсе степи,
глядим в просторы возрожденья
мы Православия любви.



СПОТЫКАЮСЬ

Я, конечно, бестолковый,
но понять себя могу,
овладев весёлым словом
на высоком берегу,
где волна мне бьёт по пяткам,
спотыкаюсь, но бегу,
и с собой играю в прятки
на волшебном берегу.

Я, конечно, бестолковый
и к тому же дилетант,
гну железные подковы
и завязываю в бант
или в бабочку, на шею
прикрепляю странный звон,
грусть становится звончее, –
я ей снова удивлён.