Жизнь под плинтусом. Взгляд изнутри1

Часть первая.
Предупреждаю сразу, не любителям "жёстких" вещей, лучше не смотреть. Да, здесь будет юмор, поскольку я человек с юмором. Но это скорее предельно откровенный рассказ о многих, неприятных вещах, воспоминания от которых я хочу избавиться. Он ещё пишется. И будет продолжение. Отзывы? Не знаю, если хотите. Мне было бы интересно прочесть отзывы. Это мой уже взрослый взгляд и попытка разобраться в собственной жизни, формировании характера, а ещё книга о том, как НЕ НАДО воспитывать детей, и несколько советов, о том, как может быть надо. Может, это  сможет кому-то помочь. Если поможет хотя бы одному ребёнку, я буду рада. Но это чтение не для детей. Только для взрослых. И с любовью к моим читателям.


Плохой день. Хотя, с утра был хорошим. А посему, не будем думать о всяческих депрессивных моментах.  Да... но память не остановишь. Я что-то становлюсь очень рассеянной. Может, погода давит, может просто устала. Никак не могу выспаться. Вот сегодня взяла и сунула белое платье дочки стирать с черными колготками. Ужас, достала его с черными пятнами. Дочка расстроилась, но вроде бы спасли, отстирали. Она у меня молодец. Не стала ругаться. А я вот вдруг вспомнила своё детство, и тогдашние «косяки». Ребёнком я была воспитанным крайне. Чрезмерно. Не перебивать взрослых, не дай бог. Не ныть, не просить ничего. «Можно? Разрешите. Пожалуйста…»  За столом не говорить, мороженое и пирожки в транспорте не есть, громко не смеяться, не дай бог, побеспокою кого. Попку не чесать на улице, даже если колготки чешутся. Даже если одна. А то,  вдруг, в этот момент на меня из окошка кто смотрит!))) Предосудительного ничего не делать. Взрослым не мешать, с играми не лезть, развлекаться самой. Вещи должны быть стопочкой, пыль стёрта. Пришла со школы – вытряси половики, поешь, и за уроки. Уроки сделала – за уборку. Физический и умственный труд должны чередоваться. Ноги при ходьбе носками врозь, не загребать. Насморк? Громко не сморкаться. Это невоспитанно. Взрослым не перечить, и не возражать, особенно, когда они врут другим взрослым. Не подрывать авторитет родителей. Принесла тройку? Будьте любезны – ремень и угол. Да, сейчас я удивляюсь, как я выжила в этом концлагере, и ещё умудрялась где-то в глубине души иметь на всё собственное, весьма оригинальное мнение. Хотя эта муштра пошла мне на пользу. ( Дочь я тоже учила вести себя в обществе. Правда, уроки были другими. Мы играли в «маленькую леди» а так же в своеобразное «ОБЖ». Я учила её, что делать, если она потеряется, не дай бог, если будут подходить чужие взрослые, когда играет во дворе, и так далее. Но нам было весело. Только пока ей самой хотелось этим заниматься. А тяжёлые уроки мы разбирали вместе. И я никогда не ругала её за оценки. Всегда говорила, что буду любить её в любом случае, чтобы не случилось. И помогала разобраться со сложными моментами. Результат – прекрасный аттестат, и красный диплом. ) Пыль стираю до сих пор, вещи стопкой не складываю, но в доме чистота и уютно. Хотя теперь запросто могу расслабиться. Подозреваю, что мою психику в какой-то мере спасла патологическая лень и глубоко спрятанная внутри агрессивность и воля к жизни.
Помню…в третьем классе, принеся двойку, я взяла верёвку, и собралась вешаться. Победили здоровые инстинкты самосохранения. Мы с подружкой из пьющего семейства, даже собрались бежать из дома. Дело было зимой. Отлили в два аптекарских пузырька компоту, собрали сухарей, кусок колбасы, все спрятали в сугроб. Побега не случилось. Было страшно. Получив тройку, что бывало очень редко, в основном, только по математике, которой я не понимала (на предложение учительницы нанять репетитора мать возмутилась – «Что у меня дочь,  даун?»), я боялась идти домой. Кстати, школу я закончила-таки с пятёркой по алгебре и геометрии. Всё дело было в том, что я просто не до поняла какие-то вещи. Я и сейчас превосходно считаю в уме, без всякого калькулятора. У нас была в старших классах замечательная учительница. Дай бог ей здоровья! А ходила я из школы одна. Со второго класса. Школа была остановках в семи от дома. Училась я во вторую смену. Так вот, однажды я так шла еле-еле, до самой ночи. Заходила в какие-то дворы, тянула время. Родители тогда жутко испугались, и расплаты не наступило. Девочка я тогда была хорошенькая, но пухленькая. И очень неуклюжая. Разбивала вазы, статуэтки. Ругали меня крепко. Помню, на сэкономленные карманные деньги таскала маме букетики цветов, их продавали у нашего Универсама, и ещё я обожала покупать посуду. Обычно это были красивые чашки. Я приносила их домой, и дарила маме. Ребёнком я росла нервным, замкнутым, хотя и добрым, и порывистым. Мама всё мечтала отдать меня в танцевальный коллектив. Грация у меня была природная, в Каире я часто навязывала на талию платки, и исполняла самозабвенно танец живота. Но, к несчастью, меня отдали на пробы, где сразу же требовали сесть на шпагат. Под бдительным взглядом мамы и педагога я сделала «полурастяжку». На целый шпагат моих связок не хватило, ну и хромала после этого ещё целый день. В группу меня не взяли. А вообще, я была нормальным, физически развитым ребёнком. Отжималась, скакала через скакалку, превосходно плавала, лазала по канату, и балансируя, не теряя равновесия, ходила по наклонным стволам сосен в лагере на Волге. Они частенько, подмытые водой, не падали совсем, а наклонялись. Вот по этим снарядам мы и бегали, и скакали. Там же я стреляла из лука, гребла, ходила в походы, и превосходно бросалась шишками. Просто, гимнастика не моё, увы. Очень любила читать. Просто «заглатывала» огромные тома в библиотеках. Читала уже в раннем возрасте довольно серьёзные вещи, и главное, многое уже понимала. Достаточно сказать, что в четвёртом классе я прочла уже и «Четвёртый позвонок»  Ларни, и «Ходжу Насреддина», не говоря уже об обязательных  Купере, Шарлотте Бронте, и так далее. Литературу мне выбирал отец. Надо сказать отличную. Это была самая лучшая классика как наша, так и зарубежная. Мама вместе со мной читала много прекрасных поэтов. Помню как поразила я нашу учительницу литературы, процитировав  наизусть всего «Мцыри». Ничего удивительного. Мама многое озвучивала  мне на ночь из Лермонтова, а эта вещь была в детстве самой любимой. Я вообще хорошо была знакома в то время с нашей русской поэзией. Сейчас, наверное, помню даже хуже, чем тогда. Начинаю путать авторов. Любила сказку «Ундина». И редко расставалась с книжками. Однажды, когда мы поехали на Азовское море, я вдруг обнаружила, что книг с собой родители не взяли. У меня началась просто ломка. Я подбирала газеты, книги хозяйки, что угодно, лишь бы читать.
Наверное, благодаря этому, а ещё моей нервности, у меня было и остаётся очень богатое воображение. В детстве, как я понимаю, у меня был самый настоящий невроз. Я очень боялась, что умрут родители, пока я буду в садике. Сейчас смешно, а тогда, наверное, я прошла через все неврозы ребёнка, которого слишком строго воспитывают. У меня был воображаемый друг, какие-то фобии, я боялась темноты, высоты, стеснялась говорить с незнакомыми людьми, мне казалось, что на меня все смотрят, что я не так двигаюсь, говорю, и так далее. Все эти комплексы ещё и культивировали меня родители, неустанно говоря о моей рассеянности, неуклюжести и бестолковости, и так далее, и так далее…Странно, что сейчас я абсолютно не закомплексована, уверена в себе.
Вероятно, это сказался мой очень сильный и жёсткий характер. А может, вылезли гены какой-нибудь склочной прабабки, кто знает? Страх темноты и высоты, правда, остался. Ещё до смерти боюсь пауков и всякую ползучую дрянь. Вот в чём - в чём, а в этом никогда не понимала Дарелла!) Хотя очень люблю животных. Даже мышей и змей, хотя ужа и удава запросто могу взять в руки, а вот подойти к ядовитой змее -  уж извините!)
Так вот, в силу своего богатого воображения, а так же рассеянности, и конечно, хулиганству, истории со мной приключались самые разные. Помню, сижу на кухне, пью чай, и начинаю воображать, что ложка это корабль, везущий сахар, ну, и топлю этот корабль в чашке. Один, другой, и так далее. Наигралась, и забыла. Потом на кухню пришёл отец, он как раз захотел чайку. Хлебнул он этого сиропа… ну, и всыпали мне, не разбираясь в деталях, по первое число. Потом, я очень любила шоколадные конфеты. Всю жизнь я сладкоежка, за что и страдаю!) Конфет тогда достать было тяжело. А тут родители готовились к встрече Нового года. Ну и насыпали в вазочку. Половину я съела. Потом набила фантики ватой, и опять положила на вазочку. Мне сильно досталось. А ещё, боясь плохих оценок в школе, я от привезённого  из Каира винограда отломила восковые зелёные ягоды, и этим воском натёрла в дневнике графу с оценками. Оценок мне не смогли поставить ни плохих, ни хороших. Эту фишку узнали сначала мои друзья, потом одноклассники, потом вся школа. Когда оценки не смогли вывести никому, разразился жуткий скандал. Состоялось собрание, благо, меня никто не выдал. Круговая порука была полной. Помню ещё гастрономические казусы: Родители пригласили гостей. Мать приготовила чахохбили. Потом они куда-то ушли. Не было их очень долго. Мне жутко захотелось есть. И вместо того, чтобы положить себе и съесть, как все нормальные люди, кусок курицы, я стала откусывать понемножку от каждого кусочка, чтоб не так заметно.  Ну, когда пришли родители, мама чуть не упала в обморок от увиденного. Слава богу, гости в этот день по разным обстоятельствам, так и не собрались. Ещё, помню, мы, дети той поры, очень любили жжёный сахар, или леденцы на палочке. Мне делать его самой не разрешали. Поэтому, когда мать с отцом ушли из дома, я взяла сахар, эмалированную кружку, и стала варить в ней сахар. Только отвлеклась на что-то, и он подгорел. Кружка не отмывалась. В панике при мысли о предстоящем скандале, я не придумала ничего лучше, как налить туда кипятка, что в принципе, было мудрым решением, и заварку. Когда пришли родители, я пила чай из кружки. Скандал всё же состоялся. Знаете почему? Мать была возмущена тем, что я пью не из красивой посуды. Она гневно рассказывала отцу, что в отличие от меня, в детстве, оставаясь одна, всегда брала самую красивую чашку. Я должна была «соответствовать» во всём. А я – катастрофически не соответствовала. Они вообще были товарищи с большими странностями. Утром, в воскресенье, отец поднимался с постели, брал белый платочек, и проводя по поверхности шкафов, театрально восклицал – ПЫЛЬ! И начинался скандал. Воскресенье было испорчено уже с утра. Ещё он обожал открыть ящичек журнального столика, и обнаружив там совершеннейший бардак, начать орать какие мы неряхи, забывая о том, что всю неделю сам же активно помогал этот бардак наводить. Хотя, кстати сказать, хозяйкой мать была превосходной. Готовила великолепно, по праздникам стол ломился от разнообразных блюд, солений, варений. В квартире идеальная чистота, всё по полочкам, очень уютно. Она вообще, как кошка, могла создать уют на пустом месте, из ничего. Это у меня от неё. Ко всему прочему она была необычайно красива, очень умна таким житейским умом, скрытна, и весьма гордилась тем положением, которое ей давал отец. Это вообще было для неё на первом месте. Она прекрасно одевалась, имела великолепный, хоть и экстравагантный вкус, и хорошо шила. Кстати, шила, не заканчивая никаких курсов. На глазок. Женой, в общем то, была практически идеальной, поддерживая мужа во всех его начинаниях, и подчиняясь ему во многих вещах, несмотря на довольно строптивый, и это у меня, опять-таки, в неё, нрав.
Но… нервы отец мотал и мне и ей по крупному. У него вообще очень часто случались вспышки неконтролируемой агрессии и ревности. Он запросто мог поднять на неё руку, не стеснялся в выражениях. Всё это в моём присутствии. Я тогда была ещё очень маленькая, но помню, как раз и навсегда лишилась его расположения. Они поругались. Я ничего не понимала. Мне было весело, и я перебегала от одного к другому, крича: « Я с тобой!», мать психанула, и оттащив меня в комнату сказала: « Ты моя дочь, и должна быть за меня!» На меня это очень подействовало, и я стала с тех пор её поддерживать. Отец это понял, и не простил мне этого никогда. Мать, в ответ на мои детские недоумённые вопросы, не нашла ничего лучшего, как рассказывать: « Ну, когда ты была МАЛЕНЬКАЯ, папа тебя очень любил! А потом ты выросла, и стала непослушная!» Я её слушала, и верила, что была маленькая, что теперь взрослая, и что заслуживаю нелюбви. Мне было семь лет.
О господи!) Мне бы тогда сегодняшние мозги. Но это было нормально. Я в этом жила, и не  знала, что бывает иначе. Моей дочери и будущим внукам очень повезло, знаете ли. Теперь я точно знаю как НЕ НАДО воспитывать детей. Не уверена, что знаю, как надо, но… дочка уже взрослая. Жалуется не очень, говорит только, что я слишком над ней трясусь. Это правда. Стараюсь исправиться. Получается не слишком, но я стараюсь.

Продолжение следует.
Вторая часть в этом же сборнике. http://stihi.ru/2013/08/29/3761
Третья:  http://stihi.ru/2013/09/08/611
Четвёртая:  http://stihi.ru/2013/09/08/3508
Пятая: http://stihi.ru/2013/09/08/5318
И снова, первая: http://stihi.ru/2013/08/29/4299