Боль

Излечит ли израненную душу
Холодный дождь соленых слез в тиши.
Покой ее давно уже нарушен,
И все проблемы этим не решить.
Там глубоко сокрытое отчаянье,
Погаснув, разгорается опять;
Искрится радугой, разлитое нечаянно.
Но не воротится былое вспять.
Забытое, случайное признание -
- Как много фальши, дымом на глаза -
- Не засчитается уже его незнание,
Не заслонит, и ничего сказать.
Слова любви повиснут над туманом.
Он едко стелется, все выше, все мутней.
И, кажется, нет благостней обмана.
Не знать так просто - знание больней.
Воспоминанья душат, сон не лечит.
Он лишь уносит прочь остатки сил;
Ложится липкою рукой на шею, плечи;
И давит, понимая – победил.
А утром, утром тонким покрывалам
Уж не унять вернувшуюся дрожь.
День начат и закончится провалом.
Проигран бой, но я жива, так что ж.
Я буду снова слушать о хорошем.
А думать… мысли отпущу.
Вернусь, когда на скатерти из крошек
Возникнет путь, который так ищу.
Гулять к воде, она молчит, не стонет,
Как ветер в окнах, пламя у свечи.
Пусть, наконец, и боль моя утонет,
Как камень, и навеки замолчит.
Она – то зеркало, которых избегают.
Она жива, пока жива и я.
Ее лучи в моих глазах играют,
Сливаясь с небом на закате дня.
Она поет, и музыка прекрасна.
Но я не знаю муки больше той,
Когда звучит так чисто и так ясно
Тот горький вальс осенний, золотой.
Тогда я убегаю, прячусь тихо,
Там, где срываются надежды в пустоту.
И жду, когда меня подхватит вихрем.
Но он уходит выше, я же - тут.
И снова вальс, и снова липкий холод.
Ночь смотрит на меня через стекло.
Мой мир опять разорван и расколот.
Скорей заснуть - там пусто, но тепло.
Душа горит одной только мечтою:
Освобождения, покоя торжества.
Она как боль, всегда идет со мною,
Украв у той лишь право старшинства.