Персеиды

Ну вот оно и пришло, пусть и опоздав на неделю — а я уже забеспокоился, что что-то не так делаю... Но нет, всё как положено — знакомо, привычно, понятно, разве что дрожь сильнее и на склерах красные пятна, а так это было и год назад, и два, и четыре, и ранее; в общем, довольно приличный срок для того, кого ранили. И вот на новом витке спирали в начале августа всё так же уехать хочется — и не оставить адреса; подальше от звуков, писем — всего, что бывало с нами, — сбежать, чтобы вернуться к тому, с чего начинали... Туда, где на месте неба бездонная чернь трясины, в которой любые доводы теряют всякую силу, где в чахлой каморке моей дым и кипящий чайник, а у тебя — тусклый свет ночника и тяжесть молчания, где под покровом бессонницы нам ни черта не видно, а за слепыми окнами падают Персеиды. Я всё надсадно кричу в пустое ночное пространство, и города другие, но так же, как раньше, разные, и те же желанья загаданы, и те же монеты брошены, вот только ты настоящая совсем не похожа на прошлую... Мы смотрим с тобой на звёзды, до боли сжимая пальцы, и вместе не спим, потому что не хочется просыпаться. Прошу тебя, мой метеор, не сгорай в этом небе мутном. Дождись меня. Я приеду. Поговорим наутро.