Испытание Южным Крестом. Глава 8

Глава 8.

«Виноградную косточку, трам-пам-пам….. в землю зарою, и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву»…..
- Инн, чего это тебя на Окуджаву потянуло в шесть утра? – Люся широко зевала, но за баранку джипа держалась уверенно и даже пару раз лихо обогнала на узенькой улочке каких-то местных нахальных таксистов, едущих так, словно их авто единственные во вселенной.
- Не знаю… Крутится что-то такое в голове… по ассоциации…
- По ассоциации со вчерашним вином? – расхохоталась Аксинья.
- Ксю, запомни,  эта барышня и драгоценные продукты виноделия – антагонисты! – Людмила тоже улыбнулась.
- Да я уже выучила. Просто подумала, может она из зависти к нам, к адептам?
- Фигушки! Я вспомнила! – заорала я так, что разбудила дремлющего на заднем сидении Петровича. – Косточка -лоза – лози! А лози – это то самое замбийское племя, с которым мы с вами встретимся уже буквально через час. Племя относительно юное (относительно калоло, например), но наглючее и многочисленное. И я вам обещала о нем рассказать. Дело в том, что лози в свое время вытеснили с Каприви-стрип все коренные племена и очень хитро устроились. Они очень лихо меняют родину и в зависимости от разлива Замбези оккупируют то западные районы Намибии, отнимая у местных работу, то возвращаются в западные районы Замбии, то есть, к родным очагам.
- Просто медведь-шатун какой-то, а не народ! – прокомментировала Люся, пристраивая наш джип в хвост «Свистку» и «Шлангам» уже въехавшим на пограничный пост.
- А вот и они! Шатуны! – с ужасом прокомментировала я, заметив у небольшого здания блок-поста четыре гигантских двухэтажных автобуса, полностью набитых чернокожими пассажирами. Часть народа еще дремала внутри автобусов-исполинов, зато огромная, в несколько сот человек очередь полноводной рекой огибала блок-пост и терялась где-то в рассветных сумерках….
- Ну вот и прошли границу за пять минут! – вздохнул экипаж «Аптечки», хотя я при этом заметила, какие бесенята скачут у Люси в глазах.
- Ну, что? План номер три? – улыбнулась она.
Я кивнула понимающе.
«План номер три» проходил у нас под кодовым названием «включай блондинку-овечку!» и заключался в следующем. Когда мы сталкивались с подобной ситуацией, иными словами попадали в плотное кольцо местных жителей, настроенных не очень дружелюбно и занятых каким-то делом, то требовалось выбрать самого ГЛАВНОГО начальника, стать так, чтобы он тебя непременно заметил и молча стоять с грустными глазами, растерянным выражением лица и обязательной кроткой улыбкой…. Поверьте, план работает ВСЕГДА! Тебя замечают. Потом начинают нервничать оттого, что ты стоишь истуканом и ни с какими просьбами не лезешь, не качаешь права… Потом нервничать начинают очень сильно и даже чуть-чуть испытывают чувство вины… Ну, и пик ситуации, когда тебе нетерпеливо машут рукой, подзывают к себе, и побросав все свои важные дела и наплевав на длиннющую очередь начинают тебе помогать. Ты лишь тепло улыбаешься в ответ, прижимаешь руки к сердцу и говоришь: «Спасибо, сэр! Ах-ах! Как же я вам признательна! Вы наш спаситель!». И спаситель, очень довольный своим благородством, штампует, не глядя два десятка паспортов твоих товарищей, сам заполняет анкеты и сам рычит на негодующих земляков.
«Не очень честный прием!», - скажете вы. Согласна. Но что делать, если твой маршрут расписан буквально по минутам и ты, действительно, не имеешь возможности ждать и опаздывать…. Ну и, к тому же, маленькое утешение-оправдание: так приятно дать возможность кому-то проявить благородство…

В общем, «План номер три» сработал без единой осечки и на сей раз. Постоять с видом монашки-потеряшки с растрепками светлых кудрей и с пачкой паспортов в руке мне пришлось всего минут пять….
Сердобольный и одышливый намибийский таможенник ласково поманил меня к стойке пухлой рукой, сурово цыкнув на возмутившуюся километровую очередь, и очень быстро поставил нам заветные кляксы в паспорта.
Ликование наше было омрачено лишь тем, что к моменту получения выездных виз оказалось, что один мега-автобус уже укатил через границу и на таможне Замбии мы увидели, пусть поредевшую, но такую же нескончаемую вереницу пассажиров.
«План номер три» - разом заорали все. Испугалась одна я, так сильно опасалась, что кто-то из предыдущих «очередников» хорошо запомнил русскую толстуху в розовой кофте и мне сейчас просто накостыляют, чтоб не фокусничала…
Однако, обошлось.
Говорю же вам, наш «план» работает без осечек, да и доведён он до автоматизма долгими пятнадцатью годами путешествий….
Словом, еще через час мы уже катили по той части Каприви-стрип, которая на законных основаниях принадлежала Замбии.
- Не думала я, что здесь существуют сезонные миграции не только животных, но и людей, - задумчиво пробормотала Аксинья.
- А хочешь поближе познакомиться с настоящими лози? – спросил Андрей, сменивший за рулём Людмилу, и, получив в ответ утвердительный кивок головой, резко притормозил у обочины вполне приличной дороги. С противоположной стороны виднелся оплетенный соломой частокол какого-то небольшого хуторка.
Пока мы вытаскивали из багажника штативы, камеры и конфеты для местной детворы, я скороговоркой рассказала все то, что помнила из курса этнографии. Увы, помнила не так много.
«Лози» переводится как «речные люди», почти как амазонские «гуарани», или тайские «бахуло». Главной отличительной чертой этого народа является, так называемый, «отходческий» стиль ведения хозяйства. Сегодня, как уже говорилось, лози мигрируют из района в район и из страны в страну согласно разливу рек Замбези и Чоби. В прошлом, они тоже мигрировали по этому же графику, но в пределах, так сказать, рельефной привязки – с низин на возвышенности, с гор обратно. Знамениты лози стали в те времена, когда сумели покорить или просто присоединить к себе другие племена… торгуя пивом из проса. Этот хмельной напиток, секрет которого лози никому не выдавали, служил жидкой валютой и высоко ценился другими африканцами. Забегая вперед, скажу, что наша Людмила сумела первой обнаружить в деревеньке «лози» секретный самогонный аппарат, который жутко вонял перекисшим зерном. Гнев хозяйки был велик, но пару кадров мы сделать все же успели.
Что еще сказать об этом племени? Лози довольно трудолюбивы, они выращивают много злаковых и овощных культур, а благодаря охотничьему таланту их мужчин и обилию дичи в регионе, стол лози всегда изобилует еще и мясом. Мясо они готовят без изысков – высыпают в раскаленный чугунный котел с небольшим количеством угольков внутри, прикрывают крышкой и засушивают до черноты. Приправ, насколько мы поняли, даже соли и перца, лози не используют.

Но я опять отвлеклась.
Итак, мы подошли к высокому, метров двух, частоколу, усиленному матами из сухого камыша. За ним, на площади примерно в пятьдесят-шестьдесят соток виднелась сама деревенька: отдельные "дворы" с более низкими оградками и видневшимися за ними соломенными крышами, пара округлых глинобитных хижин, почему-то без оград и большой навес, под которым валялись лавки, сломанные стулья, школьная доска, прислоненная к одной из опор навеса, да бродила пара кур, хлопотливо роющихся в пыли.
Первыми нас заметили, как всегда, старики и дети. Старики (точнее, пара пожилых женщин) что-то молотили примитивными цепами по мешкам, лежащим на расстеленной холстине. Скорее всего, внутри мешков была кукуруза. Детвора же примчалась с дальнего края деревни, держа в руках старый, латанный и грязный футбольный мяч.
Мы поприветствовали и одних, и вторых, протянули сладости, но в деревню заходить не торопились. Нам требовалось, чтобы подошел кто-то из местных хозяек, с которыми можно было бы договориться и о посещении их дома, и о съемках, конечно.
Наконец, явно преодолевая робость, из-за ближайшего забора выглянула женщина средних лет с младенцем на руках и голенастая высокая деваха, лет тринадцати.
- Хеллоу! – приветливо помахала им рукой Аксинья.
Женщина смущенно улыбнулась. Мы по-партизански сделали три коротких шажка по  направлению к ней. Не спряталась… Хороший признак!
- Вот из ё нейм? – спросила я издалека, демонстрируя на открытой ладони московские карамельки.
- Дина, - улыбнулась африканка.
- О!!! Май нейм Инна, тёзки почти, - я стукнула себя кулаком в грудь с такой силой, что чуть не поперхнулась.
- Мы хотим сфотографировать вас и вашу деревню. Можно? – чеканя каждое слово произнесла Аксинья.
- Мани! – девочка в рыжей майке требовательно протянула вперед ладошку и повторила, показав на Люсину сумочку, похожую на барсетку, - МАНИ-И-И!!!
Людмила, как всегда, предпочитала договариваться на русском языке:
- Хорошо. Сначала ты нам покажешь свою деревню, свой дом, потом мы сделаем фотографии и только затем отдадим тебе мани, деньги. Окей?
- Окей, - не стала спорить девочка и махнула нам рукой, приглашая за забор.
Через минуту мы уже стояли посреди вполне опрятного двора, где в пыли спали котенок и большая худая собака. С правой стороны находился навес, забитый сухим хворостом, с левой – импровизированная летняя кухня, где на вяло тлеющем костерке булькала огромная чугунная кастрюля. Прямо напротив входа в дом расположилось «нечто», заботливо прикрытое пустыми мешками и какими-то тряпками.
Естественно, Люсю это «нечто» заинтересовало больше всего. Она потянула носом воздух, выгнула бровь и показала пальцем на «объект»: «Что там?».
Девочка недовольно взглянула на старшую женщину, потом на Люсю, но, вспомнив о деньгах, отдернула тряпки. За ними мы обнаружили огромный чан, из которого нестерпимо воняло чем-то кислым, какую-то систему трубочек, угли костра под чаном и еще одну ёмкость, тоже выполненную из железа.
- Что-то позсказывает мне, что это самогонный аппарат, - шепнула Людмила и попросила Ксюшу сделать несколько фотографий.
- Ноу! Ноу! – закричала женщина. – Зис из май сикрет!
- Да ладно, - улыбнулась Люся, - в России таких «сикретов», в свое время в каждой деревне сотни держали.

Через час мы уже совсем освоились и даже успели почти подружиться с нашим юным экскурсоводом, которая довольно уверенно рассказывала нам историю своей семьи и деревни, не забывая каждые пять минут вставлять любимое: «Мани-мани! Окей?».
Выяснилось, что в деревеньке живет пятьдесят шесть человек. Все они являются родственниками, хотя и составляют три разные семьи. Так, в частности, в семье наших новых друзей главой рода остается дедушка. Бабушка умерла. У деда пять дочерей. Три из них работают в городе и иногда присылают деньги и фотографии. Две младшие дочери живут в деревне, хотя их мужья тоже находятся на заработках.  Кроме них в доме живут еще многочисленные дедовы внуки (и от городских, и от местных дочек). Осенью и зимой в деревню приезжает учитель. Он проводит уроки по субботам и воскресеньям. Правда, учит он их только законам Божьим, английскому языку и еще чуть-чуть математике. Часть деревенских детей ходит в обычную школу, но она находится далеко, почти за 15 километров. Поэтому получать образование могут только самые выносливые мальчики и девочки…

Наговорившись вдоволь, сделав несколько замечательных снимков и угостив всех сладкими запасами нашей «Аптечки», мы засобирались в обратный путь. Провожала нас вся деревня…. А встречал довольно суровый, почти взбешенный Влад.
- Инна, - сказал он мне, отведя меня в сторону. – Мы проторчали здесь почти полтора часа. Я понимаю, что для вас важны съемки, этнография и всё такое…. Но народ нервничает. Обрати внимание, два экипажа вынуждены были маятся от безделья на пустой дороге, на солнцепеке. А ведь мы все хотели побыстрее добраться в город…
- Зачем? – уточнила я.
- Поменять ранды на местную валюту, на квачи. Доехать до лоджа, принять душ, сходить в магазины, потом в ресторан….
Я продолжала пристально смотреть в глаза Владу.
- Ну, чего ты? – не выдержал он.
- Ничего. Просто хочу понять, ты сам ТОЖЕ хочешь в город, в магазины, в рестораны? Мы перестали понимать друг друга?
- Нет, но… - Влад отвел глаза. – Считай, что я просто устал…
- Тогда давай поступим так… - я подозвала жестом Людмилу и Андрея. – Есть предложение. Экипаж «Аптечки» выполняет программу съемок, то есть программу экспедиции, не мешая никому отдыхать так, как хочется. Мы знаем адреса лоджей, можем разобраться с картой. И рестораны и магазины – это последнее, что нас интересует в Африке. Но мы понимаем и принимаем как данность желание наших попутчиков. Не нужно нас ждать. Мы не заблудимся.
- Ну, уж нет! Ты прекрасно знаешь, что ТАК я поступить не могу, - резко ответил Влад, с досадой сплюнул на землю и скомандовал в рацию – По коням! Можем ехать. До города примерно двести пятьдесят километров….
Три джипа выстроились в аккуратную колонну и дисциплинированно поехали за головной машиной. Рядом с «Аптечкой» еще добрых двести метров бежали наши новые друзья…