Песенка малютки

Вот: выдалась минутка,
А мы с тобой - малютки!
Мы милые малютки,
Что вечно счастья ждут!
И нам с тобой ублюдки,
Весёлые ублюдки!
И с ними тёти утки
О будущем поют!
 
А мы не понимаем,
Что ничего не знаем!
Мы слишком мало знаем,
Что б что-то понимать!
А дяди нам толкают!
А тети нам лапшают!
А нам с тобой вещают
Про Бога и про мать!
 
А мы – ещё малышки!
Мы не читаем книжки!
Мы набиваем шишки
Доступны вся и всем!
А нам на наши ушки
Навешивают сушки!
Да в глаз из телепушки!
Да в ухо из ЭфЭм!
 
Но только Бога ради
Не превращайте в шутки
Вы песенку малютки
Мотивчик – негатив.
Над нами только дяди!
А выше только утки!
И хочется надеть на всё
Огромный креатив!
И хочется надеть на всё
Большой паллиатив!

На примере этой простой песенки постараемся потренироваться в Правильночтении текстов глубокого андеграунда.

Андерграунд (андеграунд) происходит от английских слов «под» (under) и «земля» (ground) и переводится как «подполье», «подземелье» а ещё проще – «метро»!
Еще Козьма Прутков привёл образец для тренинга в Правильночтении:
"На то дивится вся Европа
Какая у майора шляпа!" - изрёк классик и добавил:
"А кому не нравится эта рифма, волен придумать любую другую"...
Поскольку, начиная с Александра Сергеевича Пушкина, вся русская литература находилась в глубоком андеграунде, Правильночтение превратилось в чуть ли не в единственный способ успешного чтения произведений. Правильночтение – это искусство Правильного Прочтения.
Прочтение с большой буквы требует и Читателя с большой буквы.
Мне довелось три года служить в самом что ни на есть военно-морском флоте. Флот назывался Тихоокеанским, и оттого в аббревиатуре это выглядело как ТФ.
Однажды одна моя ученица - старшеклассница (спустя годы после ТФ) нецензурно выразилась в классе. Я  отвозвал её в сторонку и примерно пять минут высказывал ей всё, что я думаю о её проступке на родном тихоокеанском наречии. Больше в классе она не выражалась нецензурно никогда.
Это я к тому, что употребляемые мною слова в текстах далеко не исчерпывают мой внутренний наработанный тезаурус. Редкая академическая птица могла выдерживать мой вербальный натиск в своей собственной профессиональной области. Да, было время! Возможно именно в силу многолетних изысканий в узкопрофессиональных областях мой международный словарик сильно поистёрся. И я фогет практически всё, что когда-то в юности лёрн (учил).
Как мои зубы, выпали постепенно все итальянские, немецкие и французские слова. Как волосы на моей голове - поредели древнегреческие и латинские морфемы. На вопрос «Ду ю спик инглиш?» я теперь отвечаю «Дую, но слабо», хотя, похоже скоро и крайне слабо не смогу. Буду как та лошадка из анекдота валяться в пыли и причитать: «Ну не смогла я! Не смогла!» Отсюда и моё отношение к правильночтению изменилось. Есть очень, ну очень умные люди, которые всё помнят, всё знают, решительно всё понимают и принимают всегда исключительно правильные решения. Например – судьи, в том числе и судьи Конституционного суда. Я не из таких. И для меня Правильночтение – это просто одна из замечательных Игр. Вы имеете возможность самостоятельно заменять слова в не понравившихся Вам текстах. Например: видите слово Каховка. Оно вас почему-то не устраивает. И вы мысленно подставляете другие слова: верёвка, страховка…
Это только один приём Правильночтения. Но Читатель всегда может разглядеть в слове Бегемот аббревиатуру МГБ (московская госбезопасность), а в слове Коровьев увидеть ВРК (Военно-революционный комитет), а в слове Гелла – ЛГ (Литературная газета), а в слове Азазелло прочесть ЛЗ (Литературные записки – был такой толстенький журнал!).
А вот в слове ВолАнд обнаружить ВолНад (Володя и Надя – Владимир Ильич Ленин и Надежда Константиновна Крупская).
Понятно, что в образе Азазелло Читатель легко узнает Владимира Ильича: маленький рост, огненно рыжий, действует организованно, быстро, чётко.
Ну и понятно, что вышеприведённую песенку мой Читатель также прочёл легко и без надрыва. Да здравствует Правильночтение!