***

Путь под ногами липкий, а не колючий,
Вновь вместо битвы с собою - гнев заученный,
Хрипом чужие ковать голоса - привычно,
Свой лишь забыв, но неужели навечно?!

Не исповедуясь, пальцем ты властно тычешь
На дно, туда, где чужих откровений тысячи,
Нельзя, замолчи, не дари, уже поздно, не вылечишь,
На волю, туда, где их жадные стаи, не вылети.

Плод на зубах твоих трещит вечный, хоть часто горький,
И кормит твою благодарность твоя покорность,
Тот, кто слепой, уже только слепых обидит,
Но злобно молчит их боль, будто на панихиде.

Смех твой польется над чем-то, а не от чего-то,
А воздух - от бремени замысловатого брода
В тебя потечет, и добрые все наговоры
На небе не примут, и небо примет не скоро.

Перо царапает души, и вот уже стоит ропот,
Клятвы и стены рушатся раньше гнилости срока,
Вот и вся сила румяного жирного скомороха,
Который забредил верностью твоею ему до гроба.

Не поклонившись, простили друг друга сквозь зубы,
Вы жизни друг другу надвое не разрубите,
И день вашей встречи серого цвета будет,
Таким же, как все, что не оживляет, не будит.

И все-таки жаль немного: они уже больше не воют,
Не слышно, как они воют, и немощных как неволят,
Их лица - в рисунках шагов валяются посреди грязи,
Растоптанный, говорят они, благословен - не наказан.
12 ноября 2002