atramentum

В книге судеб людских и историй
Мы с тобой белый лист, чистый.
Не дано нам ни счастья, ни горя.
Замирает рука с кистью.

Норны нить не прядут больше,
Серп в руке, да в притирку замер.
Чуть царапнул струну-душу
Зазвенел чей-то плач в спальне.

Я целую других-разных.
Я плещу киноварь смело
Щедро кистью - судьба в кляксах
Только наш лист с тобой белый.

Пишут все не про нас - жалко...
Эй, старик! Что-ж ты так худо?
Кистью в тушь, да на лист кляксы.
...нет, не хочет явить чудо

Лист пустой - словно и не жили,
А в душе все давно спрело...
Взять бы нож, да по горлу-жилам
Да на лист киноварью смело.

Посмеялся старик шутке
В руки кисть, да присел к иве,
На судьбе, как цветок на шлюшке
Только слово "нельзя" вывел.

Я беру в руки тушь, кисти
Словно мне и того мало,
И в какой-то хмельной спеси
Повторяю "нельзя" устало.

Я пишу, бледный как немочь
Кисть в руке бог-ли, бес правит?...
А старик все смеется, сволочь!
Вопросительный знак ставит.

"Что, "нельзя?" - говорит мне он.
"Что, слабо?" - и все, тварь, смеется!...
Я в ответ: - "Шел-б и ты вон!
Она мне ведь, навроде солнца..."

Край увидел - и словно ослепну.
Выжгло зрение протуберанцем...
Богородице в мыслях молитву
Да на рожу улыбку - панцирь.

По другому я жить не умею
Все что взял - отдаю с троицей...
Лист в руках догорает-тлеет.
Пепел в небо душою-птицей.