Перевоз под Хорнемой

 ( Из журналов Сольвычегодского уездного земского Собрания)


Излишне было бы описывать все тяготы и препятствия, встречавшиеся на пути паломников 17-19 вв. Сила веры и жажда исцеления была так велика, что людей не  сдерживали сотни километров бездорожья, тайги и многочисленные реки. Впрочем, в помощь идущим на реках, время от времени содержались общественные перевозы.
В конце сентября 1906 года вновь выбранные на очередное трёхлетие представители волостей и всех сословий – гласные (депутаты) Сольвычегодского уездного земского Собрания съехались на первую сессию нового созыва.
 В 11 часов 30 сентября после традиционных обрядов, носивших характер обязательных: молебна в часовне Святителя Николая Чудотворца и провозглашения многолетия Его Императорскому Величеству Государю Императору Николаю Александровичу и всему Царствующему Дому; присягнув на Священном Писании (молебен служил и приводил к присяге священник -  депутат Собрания от духовенства священник Крестовоздвиженской церкви о. Николай (Кратиров)),  председатель Собрания Р.А. Гернгросс на основании разрешения Вологодского губернатора объявил Собрание открытым. Кротиров Николай Дмитриевич, (правильно – Кратиров, - А.Р) 1861 – родился и проживал в г. Сольвычегодске Вологодской губернии. Сын священника. Имел духовное образование. 1895. 18 августа – рукоположен во священника. Служил в Крестовоздвиженской и Воскресенской церквях Сольвычегодска. 1930, 25 февраля – арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации». Активно боролся с обновленчеством. Оказывал помощь ссыльному духовенству. 1930, 30 апреля – по постановлению тройки ПП ОГПУ выслан в Северный край на три года. Дальнейшая судьба неизвестна. 1989, 16 августа – реабилитирован. (За веру Христову: Духовенство, монашествующие и миряне Русской Православной Церкви, репрессированные в Северном крае (1918 – 1951). Биографический справочник/Сост.С.В. Суворова.  Архангельск: Православный издательский центр. 2006. Стр.259).
Среди предметов, подлежащих рассмотрению Собрания, были вопросы содержания и строительства дорог и  дорожных сооружений, организации и функционирования земской почты, организации и содержания учреждений образования и медицины и многие другие. Собрание каждую сессию посвящало проблемам, названным ныне вопросами местного значения.  Решать их гласным и управе год от года становилось всё сложнее и сложнее – росло количество населения, мельчали крестьянские земельные наделы, увеличивалось количество ходатайств от крестьян, о предоставлении им ссуд на обзаведение скотом, на  покупку оборудования для местных промыслов (кожевенного, смолокуренного и т.п.). В самом низшем звене системы земского самоуправления - сельских обществах стали чаще раздаваться требования о снятии с обществ сборов, идущих, мягко говоря, на исполнение несвойственных волости функций. Так, например, в 1904 -1907 году уездное Собрание рассмотрело шесть обращений волостных сходов крестьян с просьбами о снятии с них обязанностей по содержанию просёлочных трактов и перевозов на них. Содержание дорог местного значения, какими считались, проселочные тракты, тяжким бременем ложилось на волости. Кроме просёлочных трактов, пролегающих от селенья к селенью, существовали ещё большие (общие почтовые и торговые) и малые – уездные (от городка до городка), содержавшиеся на средства уездных земств. Так как денег у волостных правлений на содержание дорог не хватало, то просёлочные тракты содержались кое-как, а то и, вообще, не содержались. По ним ездили, пока можно было ездить. Если дорога приходила в непроезжее состояние, то домохозяева волости собирались и решали сообща ремонтировать опасные места -  «исправлять тракт натурою» (рыть придорожные канавы, наводить мосты, настилать гати и т.д.). В том случае, когда дорога от деревни до деревни совпадала с торговым трактом, её содержало земство. Управа нанимала дорожного техника, выделяла средства, ассигнованные Собранием, и местные крестьяне за плату ремонтировали дорогу. На таких трактах и перевозы содержались за счёт земства. Сложнее приходилось отдалённым волостям. Они должны были организовывать перевоз своими силами, и перевозить не только пешеходов, но и лошадей с повозками. Волостное правление за плату нанимало перевозчика из крестьян с лодками. Оплата производилась раз в год, но иногда и задерживалась. По просёлочным трактам производилась доставка почты, по ним же ездили по служебным делам земские и губернские чиновники, в иных случаях происходило конное и пешее передвижение людей из других губерний. И в этом случае казалось логичным принятие на содержание всего тракта и перевозов на нём уездным земством. На это, по-видимому, и  было рассчитано ходатайство крестьян Никитинского общества Гавриловской волости о принятии в заведывание земства перевоза через р. Пинегу, поданное в Сольвычегодскую земскую управу 13 февраля 1906 года. «Мы нижеподписавшиеся крестьяне домохозяева (здесь и далее орфография и пунктуация  источника – А.Р.) Никитинского общества,- сообщалось в нём, - быв сего числа в общем собрании на сельском сходе, в присутствии местного сельского старосты Кулижского, где по объявлению старостою схода открытым, имели суждение о том, что пролегаемая дорога через нашу местность в Архангельскую губернию в Мезень, в Печёру переходит через реку Пинегу под деревней Хорнемской нашего общества. По вскрытии реки Пинеги, т.е. в летнее время для прохожих богомольцев, идущих в Веркольский монастырь святого праведного Артемия, становится весьма затруднительным, потому что не имелось перевоза. Видя такой трудный путь, через реку Пинегу идущему народу разных губерний и разных сословий установлен был общественный перевоз и содержали уже 10 лет. Перевоз нанимался одна исправная лодка при одном рабочем.
  В настоящее время, обсудив дело, и должны перевоз оставить без последствия, потому что крестьяне год от году становятся беднее и беднее от малоземелья пахотной земли, с которой получаем в хорошие урожайные годы хлеба на продовольствие своих семейств на одну треть года, да и вполне урожайных годов бывает очень редко от сурового северного климата и разных заморозов. Также и пахотная земля большею частью песчаная, требует большого удобрения навозом, каковым вполне удобрять не можем по недостатку сена и других кормов для скота, а потому урожаи хорошие не бывают, хлеба приходит для своих семейств только на 1/3 года, а на остальные 2/3 года нужно покупать в Двинских волостях, каковые находятся от нашей волости очень далеко и хлеб нам стаёт очень дорог, а в летнее время с великим трудом достаём хлеб ввиду плохой грязной дороги. В зимнее же время заготовить хлеб невозможно по недостатку средств. А в это время, прилагая свой труд заработать деньги вывозкой купеческого леса и другими заработками на покупку хлеба, как на продовольствие, так и на обсеменение полей и на уплату податей и других расходов, заработки как то: охота на птиц, белку, вырубка, вывозка и сплав купеческого леса и другие, оправдывать годовых расходов не могут. Волостные и сельские сборы уплатить своевременно не можем, от чего перевоз становится год от году дороже, а потому с общего нас всех согласия постановили: просить и просим Его Высокоблагородия господина земского начальника 5 участка Сольвычегодского уезда исходатайствовать нам перевоз перед Сольвычегодским  уездным земским Собранием на счёт земских сумм в том и подписуемся.» Далее следуют подписи 190 крестьян-домохозяев выйских деревень: Замятиных, Кетовых, Мелюковых, Нечаевых, Кулижских, Дунаевых, Лобановых, Клещиных, Порывкиных, Мужининых, Верещагиных, Сосниных, Синяевых, Аксёновых, Бабиновских, Засухиных, Заборских, Нехлебаевых, Елфимовых, Селяниновых, Паршуковых, Первуниных, Якушевых, Савёловых, Докуниных, Поздеевых, Шимовых, Зуевых, Родионовых, Грязных, Толстиковых, Антоновых,  Нифаниных, Бакилиных, Поварницыных, Комаровых. За неграмотных мужиков расписались их грамотные соседи. «При составлении написании и подписании сего приговора присутствовал сельский староста Кулижский, а по неграмотности приложил печать. В Никитинском сельском обществе состоит 738 ревизских мужеского пола душ и 287 домохозяев, имеющих право голоса на сходе».
Ходатайство выйских крестьян было рассмотрено Собранием, но не было удовлетворено. Перевоз под Хорнемой продолжил своё существование до 1918 года.

( Александр  Русанов, историк-краевед Верхнетоемского района  Архангельской области.)

На фотографии из Интернета  деревня Хорнема.