Из жизни востоковедов. 1970 г

12.10.1970 г. В.Белявский – В.Петрову.
               
                Дорогой Валерий!
Мне неловко обращаться к Вам с такой просьбой, но иного выхода нет. Дело в том, что надо как-то унять Вашего дурацкого шефа, пока он не обосрал всех нас своими идиотскими выходками. Этот кретин обивает пороги издательства «Мысль» и треплется там направо и налево, с кем попало. Так он начал перед главным редактором Варшавским поносить последними словами Бонгард-Левина (или Бондард-Левина в транслитерации гения!) и нахваливать Утченко. Этому гениальному ублюдку, конечно, не приходит в голову, что Варшавский – не дурак и просто прощупывает, с кем имеет дело. Следующий шаг Варшавского будет: спросить этого самого Бондард-Левина и Утченко: а кто такой Кифишин и что он собой представляет. А там, глядишь, дело дойдёт и до Мишки с Кацем и обожаемого Игоря. Сами понимаете, чем всё это кончится.
   Более того, этот ублюдок треплется в издательстве, какой он близкий дрюг Белявского. Мне звонит из Москвы редактор и спрашивает, что это ещё за бородатый проходимец болтается у нас по коридорам и выдаёт себя за вашего приятеля? Стоит ли с ним заключать договор и сумеет ли он написать книгу? Я ответил, что у меня действительно такой приятель есть и что о его заявке я знаю. Полагаю, что книгу он сможет написать, потому что материал знает. Всё прочее, пользуясь тем, что разговор шёл по телефону, я замял. А это прочее касалось вопросов качества. Вроде бы редактор осталась довольна и обещала заявку протолкнуть. Но если ублюдок не исчезнет с горизонта издательства, то никакой договор его не спасёт. Он нарочно привлекает к себе, ко мне и ко всем нам пристальное внимание: ведь гений не может жить без «бгаво». А это внимание всем нам теперь ни к чему. Пусть оно возникнет тогда, когда книги будут лежать на прилавках магазина.
   Далее Кобищанов (Кобыщанов в интерпретации гения) задумал создать в издательстве серию «По следам тысячелетий» и имел неосторожность сказать об этом ублюдку. Тот немедленно украл эту идею и теперь звонит во все колокола на потеху всему издательству. Всё дело приобретает карикатурный вид, которого не видит только ублюдок. Кобищанову же он просто подставляет ножку. А, между прочим, именно Кобищанов устроил ему договор на книгу в «Мысли», как и мне. И без Кобищанова мы оба сидели бы и ждали у моря погоды. Так вот за это ублюдок и жаждет насвинячить Кобищанову, сорвать всё дело.
   Постарайтесь сплавить его из Москвы на Украину. Некай лопает там галушки и строчит книгу. Только бы он исчез со своей бородой из коридоров издательства и не мешал всем нам делать дело. Будь я в Москве, то обязательно поймал бы Вашего шефа в тёмном углу и так разукрасил бы его, что даже его фея не признала бы своего гения. От Вас я этого не требую, но убедительно прошу найти способ унять его дурацкую активность там, где она приносит один вред.
                С искренним приветом                В.Белявский


5.12.1970 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Спасибо за письмо. Постараюсь ответить на Ваши вопросы и изложить свою точку зрения на события. Сразу же оговорюсь, мне лично на все эти «события» вроде защиты Соловьёвой наплевать. Соловьёва не была учёной, не будет она ею и после защиты. Мне сейчас лично степень не нужна. Я вполне обхожусь без неё и даже лучше, чем с ней. Согласитесь, что гораздо эффектнее, когда дока лупит в хвост и гриву заводской сторож, а не кандидат. Именно так сейчас и происходит. А условия для работы у меня сейчас, можно сказать, идеальные. Я имею довольно надёжную материальную базу, достаточно свободного времени и полную независимость. Я ни на кого не работаю. Ваш шеф рвался в офис. Теперь он туда попал. Примерно в таком же офисе я в своё время работал – в Библиотеке АН СССР, но ушёл оттуда и не имею никакого желания туда возвращаться, хотя такая возможность есть. Шеф этого ещё не понимает, но очень скоро поймёт. Его надули самым гнусным образом: формально он получил работу по специальности, а фактически лишён таковой и поставлен в условия, когда вынужден будет работать на других – в первую очередь, на Игоря. Ведь ему придётся составлять те самые библиографические сборники ФБОН, о которых я писал Вам в прошлом письме, чтобы учёные не тратили драгоценное время на эту техническую работу. А такими учёными у нас являются только Дьяконов и Дандамаев, остальные – их шобло. Вот на них –то и будет работать Кифишин, да ещё на меня, потому что я тоже пользуюсь этими бюллетенями. Его дура фея и её папаша-технократ, вероятно, в восторге. Не знаю, как поведёт себя шеф: если он будет работать добросовестно, то – прощай наука, а начнёт филонить и сам заниматься наукой – его выгонят с полным на то основанием: план есть план, и бюллетень должен выходить регулярно  в срок – за это платят деньги и возмущаться здесь нечего, ибо это справедливо.
Разберём другую вероятную возможность: шеф попадёт в ИВАН. В качестве кого? Мл. научн. сотрудника, не больше. А это, значит, снова ишачить по плану, который будут составлять и контролировать Дьяконмаевы. Надеюсь, Вы понимаете, что это такое? Поэтому лично сейчас ни в институт, ни в университет не пойду. Моё положение выгоднее. И если, паче чаяния, в ближайшее время мне предложат такую возможность, то с моей стороны последует жёсткое условие: полная независимость и полное очищение соответствующих отдела или кафедры от васькистов. Сами понимаете, такое условие не будет принято, но и не будет моего отказа в демагогических целях от работы по т. н. «специальности», т. е. я не дам себя обмануть. Кстати сказать, васькисты из Ленинградского ИВАН уже вопят: если Белявский попадёт к нам, то всем нам придётся уйти. В целом, они правильно понимают ситуацию, но с одной поправкой: они не уйдут, а будут вышвырнуты вон все до единого. Время покажет, дойдёт ли дело до этого. По крайней мере, я делаю всё, что в моих силах, чтобы добиться этого. Вот на этой почве я и решил больше с Вашим шефом дел не иметь. Он не хочет и боится вести дело до конца. Ему страшно хочется попасть в число васькистов – это и есть его цель, альфа и омега его «гениальности» и «мудрости». В этом деле я ему не помощник. Тем более, что ради своего шкурного интереса он готов продать всё и вся. За неимением другого товара он  пытался продать меня – сравните письмо к Дьяконову и фальшивку в Институте васькинведения, срыв общей книги по Шумеру (что не помешало ему присвоить мой проспект книги и совершенно бесцеремонно потребовать от меня написать за него весь теоретический костяк ЕГО книги, на что он, конечно, получил мордой об стол). Но покупатель Дьяконов отлично знает, что Кифишин – жулик и продаёт то, что ему не принадлежит, т. е. Белявского у Кифишина купить нельзя, ибо Белявский не продаётся и не является ничьей собственностью. Дьяконов отлично знает, что все интриги и склоки, которые так обожает Ваш шеф, меня абсолютно не касаются. Я плевал на все эти комбинации, а потому для васькистов я и неуязвим. Я ничего у них не прошу, а потому меня нельзя шантажировать и купить.
Я много раз писал об этом Вашему шефу, но он, очевидно, органически неспособен понимать столь простую и ясную мысль. Именно по этой причине он и предсказывает сделку Белявского с Дьяконовым. При этом, конечно, по его мнению, сделка должна быть направлена только против него: ведь он – пуп земли. А на деле он – пустое место, до которого мне нет никакого дела. Он провалится сам. Если он существует до сих пор, то только из-за невежества Дьяконова, который не в состоянии спустить с него шкуру и пустить голым. Мне же на Вашего шефа наплевать: пусть катится своим путём к бездне. Жаль, конечно, что он погибнет. При других условиях из него мог бы выйти толк, ибо у него есть ценное качество, которое искупает всю его моральную нечистоплотность: он действительно любит своё дело. Но чтобы это доброе начало восторжествовало, необходимо выколотить из него «гениальнось». Я пытался это сделать, но мои усилия пошли прахом, особенно после его второго брака. Больше тратить на него силы я не хочу и не могу, потому что от этого теперь будет только вред для меня. Дело в том, что после письма к Дьяконову Ваш шеф сколотил себе совершенно однозначное реноме мерзавца и карьериста, которое оспорить очень трудно, если не сказать, невозможно. И общение с ним бросает тень на любого. В частности, я уже не раз испытал это на себе. Дьяконов очень умело этим пользуется. Когда нужно сорвать какое-нибудь моё дело, он пускает в ход безотказный козырь: да ведь это же дружок Кифишина! После такой «ракомдации» комментариев не требуется, и мне стоит больших сил нейтрализовать дьяконовские удары. Имейте в виду, что и Вам тоже придётся испытать это на себе. Борис, как Вы сами мне пишите, уже почувствовал, что это такое.
Теперь об учениках. Ваш шеф – дурак и мерзавец. Можете спросить у Бориса: в его присутствии происходило наше объяснение с ним по этому вопросу. Как, интересно, Борис воспринимает откровения шефа насчёт той оценки, которую тот дал всем вам, включая самого Бориса, и той роли, которую он всем вам отводит? По-моему, прибавить здесь что-либо трудно. Я категорически против такой системы учеников. Мне рабы и холопы не нужны, а потому давать рекламу о «клинописи бесплатно» я не собираюсь. К тому же я вообще против т. н. «учеников». Навязывать кому либо свои мысли я не хочу. Я их излагаю в своих работах: пусть читает каждый, кто хочет, принимает или не принимает, переваривает собственными мозгами. Я сам учился так и считаю такую систему правильной. Лучшая же система взаимного обучения – открытая и острая научная полемика, принципиальная и без лицеприятия. Т. е. именно то, чего Ваш шеф, как и все васькисты, боится, как огня.
Я понимаю Вас, когда Вы пишете об удовлетворённости самим процессом исследования. Без этого нет и не может быть науки. Но из этого не следует, что можно работать на мусорную корзину. Надо добиваться публикации работ. Это нелегко, но возможно. Пример мой и Вашего шефа должен показать Вам, что это вполне реальный путь. И я и шеф не просочились, а прорвались в печать через заслон васькистов. Прорвались в открытом бою. И теперь эту брешь васькисты уже не заделают. Они могут сорвать ту или иную публикацию, но не все. Это уже не в их власти. И у меня и у шефа в науке есть имя. Вы это сами хорошо знаете даже от людей, которых отнюдь нельзя назвать нашими друзьями. Вам предстоит проделать то же самое. Как и при каких обстоятельствах Вы сделаете первый шаг, я не знаю. Но начать Вам придётся с работы, безукоризненной со всех точек зрения, чтобы её нельзя было опрокинуть научно. Если бы околевшие Васька и Липин, а также Дьяконов и Дандамаев вкупе со всем своим шоблом могли в 1962 году на 2-ой сессии по Древнему Востоку разбить меня научно или хотя бы связать два слова против моих «Скифов», то мне была бы крышка. Но именно этого они и не сумели сделать, несмотря на посильную помощь Вашего шефа, который тоже старался плюнуть в мою сторону, пока сам не получил по рылу от своих же дружков-приятелей в феврале 1966 года. Мне дбиться этого успеха было во стократ тяжелее чем, скажем, Вам, если Вам придётся попасть в такую ситуацию. Дело в том, что я не имел возможности предварительно испытать свою работу на прочность. Я мог только обратиться за рецензией к двум своим главным врагам – Дьяконову и Дандамаеву. Оба отказались дать рецензию. Почему? Либо потому, что им нечего было возразить, либо же потому, что приберегли возражения для начала открытого боя. Это было в апреле 1962 года – так я и размышлял в то время. В мае 1962 г. стало ясно первое, но я шёл на риск: окажись второе – крышка!
Вы можете этого избежать. Вы можете прислать свой первый пробный шар мне и получить настоящую критику, которая покажет Вам слабые места работы, которые надо будет либо убрать, либо усилить, укрепить так, чтобы они были неуязвимы для критики. Такую практику я было ввёл в отношения с Кифишиным. Хотя тому и здорово не по нутру критика, особенно острая и беспощадная, у него всё-таки хватило здравого смысла спрятать на время свою «гениальность» и воспринимать, правда, частично, то, что я ему писал и говорил, а потом выдавать Вам и Вашим коллегам как свои открытия, конечно, в изуродованном гениальностью виде. Он и сейчас хотел бы иметь меня рецензентом, критиком и особенно редактором, только я ему ответил на это: ша, приятель, лавочка закрылась, работай сам, если желаешь быть свиньёй.
Ну вот, пожалуй, и всё. Идите вперёд и ничего не бойтесь. Не так страшен чёрт, как его малюют, а Дьяконмаевы даже и не мелкие бесенята, а просто безграмотная мразь, которая абсолютно не в состоянии вести научный спор ни по какому вопросу. Потому попытайтесь сделать первым шагом доклад на 5-ой сессии. Там, благодаря грузинам, атмосфера будет всё-таки более благоприятной – будут люди, которые несколько свяжут по рукам и ногам васькистов, если, конечно, Вы не начнёте молоть чушь в кифишинском стиле «витязевства» и «царицынства», «его (чийего???) топор рубал» и т. п. шедевров, хорошо Вам известных.
   Итак, будьте здоровы. Желаю Вам всего наилучшего.
                В.Белявский.