Я от тебя пьянею и в хмелю...

Я от тебя пьянею и в хмелю
В любви твои желанья утолю.
Друг другом насладиться чтоб в пути
Ты чувственность на волю отпусти
И убедимся мы с тобой тогда,
Что у любви не может быть стыда.
Мы между поцелуями надежд
Освободимся от своих одежд
И осторожно, словно из стекла,
Друг к другу прикоснутся вдруг тела.
Движеньем губ, стремительным как ртуть
Я зацелую трепетную грудь.
Рука коснется бархата другой
И тело твое выгнется дугой.
Как будто невзначай твоя рука
Дотронется до страстного смычка.
По телу пробежит живая дрожь
И в стороны ты ноги разведешь.
Моя рука скользнет на твой живот,
Его упругость мягко обоймет.
Потом коснусь пушистого лобка,
Руку мою боднувшего слегка
И опущусь пониже, между ног,
Где ад твой в ожиданьи изнемог.
И уж себя не помня, как в бреду,
Смычком по струнам пробно проведу
И ты, уже готовясь встретить рай,
Закрыв глаза, шепнешь мне:»Ну, играй!»
Отзывчивое тело подо мной
Натянется вдруг чуткою струной.
В нас зазвучит, желаньем захватив,
Предощущенья сладостный мотив.
Ты – скрипкой в мое левое плечо.
В движеньи руки, губы и смычок
И, наконец, извлечь сумеет он
Из скрипки самый дивный в мире стон.
И, оттого, что он его исторг,
Придет в неописуемый восторг.
Он виртуозно изломает ритм
И скрипка звук свой сладкий повторит.
Нас чувственным беспамятством обвив,
Заглушит все симфония любви.
И с ней сольются, страстно возжелав,
В одном мотиве души и тела.
Насытит нас мелодия сполна
И ей придет на смену тишина.
В расслабленности сладостный покой,
Чтоб только чуть ласкать тебя рукой,
Смотреть в слегка туманные глаза
И губы чуть припухшие лобзать.
В святой и благодарственной тиши
Ждать в тело возвращения души.
И нежность будет литься через край
И ты шепнешь мне снова: «Ну, играй!..»