Наваждение

Опять не пишутся стихи.
Вдруг, замечаю, что рисую
Её портрет…
Ах, как рискую!
Опять в плену любви – стихии.

Опять накрыло с головой,
Забылся, словно в сне волшебном...
Её глаза, как будто небо.
Она прекрасна, Боже мой!

Я  б эти губы целовал,
Дыханье пил бы бесконечно…
Её улыбка так беспечна!..
Я смял рисунок и порвал.

Но образ снова, предо мной.
Её глаза ... они смеются!..
И волосы,  на ветре, вьются…
Она прижала их рукой.

Тряхнул седою головой,
Чтоб взор и мысли прояснились.
Мне эти руки, ночью снились,
Я целовал их под луной.

Сорвав гитару со стены,
Стараюсь в звуках затеряться.
Боюсь себе и ей признаться,
Что мне черты её  милы.

На звуках струн взлетаю вверх,
Туда, где звёзды серебрятся:
«Нельзя,  нельзя мне так влюбляться.
К тому же, это тяжкий грех».

Стараясь сердца стук унять,
Прислушался, что шепчет тополь:
«...А брови – чёрные, как соболь.
И голос может опьянять...»

И ветер шепчет про неё:
«Её духи, ах, как приятны!..
А ножки   и  стройны,  и ладны!..
Смотри, смотри, а как идёт!..»

Луна подмигивает мне:
Мол, муки все мои понятны.
А ночью в сне своём, обратно,
Целую руки при луне...