Кусочек Парижа, или последний концерт...

- Солнце, полетели в Париж, - неожиданно предложила я маме, наслаждаясь ароматным кофе в маленьком французском ресторанчике «Жан-Жак» на улице Марата.
- И там же я и останусь...На Пер Лашез, - с лёгкой долей чёрного юмора отозвалась мама.
- Я не Рокфеллер, Солнце моё! Пер Лашез, пожалуй, не потяну. Так что тебе придется вовращаться!
Мы обе радостно рассмеялись. Ресторанчик «Жан-Жак» был своеобразным «кусочком Парижа» в Петербурге. И антураж, и атмосфера вызывали у посетителя ощущение того, что он попал в самое сердце Монмартра.
- Поезжай с кем-нибудь другим, - уже серьёзным тоном сказала мама.
- «С кем-нибудь другим» я уже была. Я хочу именно с тобой! К тому же...ехать в Париж с любимым мужчиной – это избитый сценарий. Другое дело – ехать с мамой, да ещё такой элегантной, как француженки времён Коко Шанель. Вот настоящий эксклюзив и романтика жизни! Тем более, что Елена Олеговна не против.
- Ещё бы!- улыбнулась мамочка. – Вы с ней на пару ещё и не такое способны придумать!

Елена Олеговна, кардиолог клиники Медем, у которой несколько лет наблюдалась мама, была нам уже почти как родственница. Это не только высококлассный специалист, но и человек редких душевных качеств. Мамочка даже скучала, если долго не была у неё на приёме. Конечно же, про Париж – это шутка, с маминой аритмией даже поездки в метро не приветствовались. А что уж говорить о самолёте...Но так хотелось помечтать! Помечтать именно здесь, в «сердце Питерского Монмартра», слушая Эдит Пиаф, напевающую под аккордеон о «жизни в розовом цвете».
Выйдя из ресторанчика, я посадила маму на такси и направилась в сторону метро, намереваясь вернуться на работу. Ласковый август дарил последние тёплые дни, и очень не хотелось нырять в подземку. Задержавшись перед светофором на углу Невского и Марата, я вдруг увидела красивейшую афишу «Мирей Матье. Единственный концерт в Санкт-Петербурге. 5 ноября. БКЗ.» Сколько же лет прошло с тех пор, как я впервые её услышала? Боже...
Большой Концертный Зал «Октябрьский» находился совсем рядом, и через каких-то пятнадцать минут два глянцевых билета на самые лучшие места уже лежали в моей сумочке.
- Солнце моё дорогое, - сказала я вечером маме, - так, значит, ты не едешь со мной в Париж? Что ж...Тогда Париж едет к тебе! На 5-е ноября прошу не назначать никаких свиданий и не планировать никаких деловых встреч. Мадемуазель Матье собственной персоной приглашает нас на концерт! Me comprenez-Vous? * 

И вот этот счастливый вечер настал. На сцену выпорхнула Мирей Матье, очаровательная и неповторимая, на песнях которой я постигала азы французского ещё в начальной школе. Казалось, что время  над ней не властно!
«Ciao, Bambino, sorry!»- радостно подпевал весь зал, и мы с мамой тоже. Боже! Какое это счастье – сидеть на концерте вместе с мамой...И петь...
И тут вдруг выяснилось, что не только я, но и сама Мирей Матье на этом концерте тоже с мамой! Зал встал, когда на сцену вышла миниатюрнейшая  девяностолетняя женщина, подарившая миру Великую Певицу. "Je t'aime,maman"** - шепнула Мирей , прижавшись к ней, как ребёнок.
 - Вот видишь, Солнце, - не преминула заметить я. – Девяносто лет! А летает с дочерью по всему миру. И не боится.
- Ну, в девяносто, может, и я полечу, - ответной шуткой отреагировала мама. – Какие мои годы!
Мы вышли из БКЗ и нырнули в машину, чтобы ехать домой. Эмоции переполняли, а Питер плакал дождём, и казалось, что дождинки  отбивают  по лобовому стеклу неизменное «Ciao, Bambino, sorry!»
- Париж или не Париж, - с восторженной улыбкой произнесла мамочка, - но вот на концерт Мирей Матье в следующий её приезд я пойду обязательно!
...Но это был последний концерт...Через три месяца и семь дней мамы не стало...

Me comprenez-Vous? * - Вы меня понимаете?
"Je t'aime,maman"** - Я люблю тебя,мама.