the abode

Священный город в тысячу огней,
Обряжен лишь вуалью рваной тени.
Причудливой дорогой фонарей,
Клеймом себя прожгу на лестниц теле.
И прячась в лунных арках вечных рун,
Я молча преступлю пороги храма.
Там вновь увижу призрак прошлых лет,
Тоску пустынь и жертву Авраама.
Захватит временной петли лассо,
От благовоний бликов сердце пьяно.
Перед глазами: марево песков,
окурки окон, шепот океана.
В лампадном свете рыщут тут и там,
Печальных мыслей преданные своры.
Что вот, теперь его и кровь, и плоть,
Чужим устам позволят пить соборы.
Что с каждой жертвой, будет холодней
Как будто тушат свет и в изолятор...
Но для зарядки новых батарей,
Пойдет и битый в хлам аккумулятор.
Пора идти.
Здесь стыль, так кормит дрожь,
Священного но все же где-то склепа
Пройдя алтарь, вплетенный в вязь крестов,
Мелькнуло - "и ведь время тоже слепо."
А запах ладана становится сильней,
С укором златым смотрят лики свыше.
Рассвет?- иссякли реки фонарей,
Быть может, к лучшему, что ты меня не слышишь.