На хрена быку галоши?. 0

Социальная сказка.

На хрена, скажите, люди,
Мне технический прогресс,
Если я в своём Причудье
С дуба-ясеня не слез?
У меня дупло от деда,
А крылечко от отца,
На крылечке сохнет бредень
Для леща и для ельца.
Рыбинспектор мне по шляпе,
Я рыбачу, он молчит.
Мы с ним лапою по лапе,
В лапе денежка лежит.
Не великие мы птицы,
Чтобы с пола не клевать!
Он меня не сторонится,
Я к нему вхожу как зять.
Это присказка, а сказка
Сзади лезет напролом,
Из соседки гнёт салазки,
Мужа упоив вином.
Лесбиянка, фантазёрка,
Всё чудить бы да скакать,
Ноги в мужниных опорках
К синим звёздам задирать!

Государственные люди,
Галстук вниз, вперёд пупок,
Лбы в моей берлоге студят
И блюют через порог.
Что сюда их тянет стойко,
Не пойму я ни черта,
То ль брусничная настойка,
То ль дремучие места.
Прутся «Нивы» луговиной,
Грязь болотная черна,
Рвут машины пуповины,
Им не жалко ни хрена.
Если вал карданный, хрюкнув,
Разлетится на куски,
Вертолётик жёлтой брюквой
Прилетит из-за реки.
Поднатужится степенно,
Трос под «Ниву» заведёт,
Вырвет бедную из плена
Берендеевых болот.
Сказка, ты молчи покуда,
Здесь не цирк, не шапито
И не трюкачи, а люди
С триколором на пальто.

Разобравшись с бабой, сказка
Села рядом у окна,
Стали мы единой связкой,
Грустен я, грустна она.
На волне луна с верблюда,
По луне кувшинок сыпь,
С кем-то из речного люда
Разговаривает выпь.
Я бы сам с ней побалакал,
Да по-птичьи ни гу-гу,
Правда, выть могу собакой,
Да и то на берегу.
У меня и шерсть кустится,
Нос морковкою промёрз,
Парикмахер, чтоб побриться,
Где-то за полсотни вёрст.
Мне туда дороже станет,
Чем к бабульке через двор,
Если ухо чуть поранит,
Применяет наговор.
Кровь мгновенно замирает
Красной каплей на весу.
Бабка с носика роняет
Светлую, как май, росу.
Ничего она не спросит,
Сколько дашь, тому и быть,
Даже рюмочку подносит,
Чтобы отблагодарить.
Я, бывало, ей дровишек
Подвезу вязанок пять,
Выйдет серенькою мышкой
И поклон тебе до пят.
Нет, я жалостливым не был
Ни в какую каланчу
И завистливых соседей
Бил не только по плечу!
Но старушкина макушка
С кудельками под платком,
Это, брат, похлеще пушки
С трёхдюймовым кулаком!
Сказка скрючилась неловко,
У неё губа дрожит,
И слеза с зерно перловки
На ресничинке висит.
Не грусти, моя подружка,
Слёз над каждым не пролить,
Лучше долбанём по кружке
За любовь, ядрёна тить!

Я смотрю на телевизор
Словно дьявол на попа,
До чего же мир капризен,
До чего же жизнь глупа!
Как сажали дед и прадед
На полях прибрежных лук,
Так и я при всём параде
В борозду вгоняю плуг.
Как сидел за самоваром
Прародитель в армяке,
Так и я баранку шарю
В том же глиняном горшке.
Как скакали в монопольку
Мимо лужи и гусей,
Так и я за той же горькой
С уважительностью всей.
Разливая по стаканам,
Капли мимо не сроню,
Водку пьяным хулиганом
С крошками не оженю.
Пусть она не панацея,
Но повсюду и везде
С нею легче жить и сеять
Рожь и репу в борозде.
Только в меру, без похмелья!
А без меры водка зло,
Отшибает рукоделье,
Вышибает ремесло.

Сказка кружку осушила,
Заметалась по дуплу:
Разве я тебя просила
Подавать вино к столу?
Градус в нём никем не мерян,
Он собьёт меня в траву,
С человеком или зверем
Разрушая рандеву!
Зря, любезная, не кайся,
Ты и пьяненькой сольёшь
Ребятишкам или зайцам
Незапятнанную ложь.

Хорошо на дубе летом,
Трахнул тётку и сиди,
Похохатывай в газету
И в газету же клади.
У дупла чтоб было чисто,
Не смердило ничего,
Отношу газетный листик
Под соседа своего.
Мордой он в орангутанга,
В Черномора борода,
А в штанах обрезок шланга,
Оттопыреный всегда.
Многоцелевая штука,
По секрету, только вам –
Продираясь через брюки,
Рубит сучья пополам.
Если посредине ночи
Женщина подымет вой,
Значит, он любиться хочет,
Шланг пристраивает свой.
Я завидую соседу,
Бабы плачут, но опять
Тянутся к нему с обеда
Вроде что-то постирать.
До чего лихие прачки,
Я бы умер, так не смог!
Дуб мотается враскачку,
Жолудь сыплется на мох.
Женщины, что обезьяны,
Вцепятся в запретный плод,
Не оттащишь их с поляны
Ни в грозу, ни в гололёд.
На хрена мне это надо,
Чтоб визжали по ночам,
Нарушали распорядок,
Сотрясали мой вигвам!
Вообще-то я не против,
Если бы одна из них
Подарила вместо тёти
Мне один из выходных.
Тётя в возрасте приличном
И не кровная родня,
И не слишком симпатична,
Так себе, одна фигня!
Вроде редьки в постном масле,
Ешь её, а толку нет,
И желанья в теле гаснут,
И отрыжки как дуплет.

Сказка, я на время сгину,
Маску пошлую сниму.
Видишь, мается мужчина,
Смяв штакетником корму!
Помогу ему немного,
На загорбке дотащу
До родимого порога
Прямо к бабе и к борщу.
Баба ручками всплеснула:
Появился, видит бог!
И за галстук затянула
Мужика через порог.
Диво дивное явилось,
Прибыл танкер наливной!
Переборка отвалилась,
Выпал краник озорной.
По нему гуляют мухи,
Сеют яйца в синяки,
В явные следы разрухи
От недружеской руки.
Чёрт-те что и сбоку бантик,
Перебор и перекос!
Некрасив, неэлегантен
Аполлон девичьих грёз.
Он проснётся спозаранок,
Мордой сунется в рассол.
До борща ли после пьянок,
Дрожь в руках и в горле кол.
Извергая, словно Этна,
Лаву в сигаретный дым,
Он замрёт в тиши клозетной,
Спутав планы остальным.
Вылезай! – а он томится,
Выходи! – а он молчит.
У него во рту горчица,
В поджелудочной гастрит.
Я бы выразился круче,
Но зачем топить бревно,
Он и так своё получит,
Раньше, позже, всё равно.
Это дело женской чести,
Допытаться, как и с кем,
Сколько и в котором месте,
Без конкретного – зачем?
Ах ты, розовая клуша
С бигудями на висках!
Отводил мужчина душу
В близлежащих кабаках.
Ну, слегка перестарался,
Переполнил, пережал,
Главное, домой добрался
И к другой не забежал.
Значит, любит, значит, ценит,
Значит, верует в тебя,
Может рухнуть на колени,
О содеяном скорбя.
Я его рукой незримой
Из клозета вывожу.
Сядь на лавочку, родимый,
Я с тобою посижу.
Любопытных тараканов
Сапогом передавлю,
Мух отважу окаянных,
Горсточкой переловлю.
Как-никак собрат мужицкий,
Не коровье же дерьмо!
В этом можно убедиться,
Покосившись на трюмо.

Оттянул я, сказка, душу
И опять к себе в дупло.
Потеплее здесь и суше,
И не нужно помело.
Это там, где перелесок,
Ветер бьётся в западне
И сугробы до подвесок,
Присобаченых ко мне.
Вроде лето было с ночи,
Осень куксилась в плетне,
Глядь, зима уже клокочет
Белым паром в полынье.
Жди гостей по перволедью!
Понаедут, набегут
С городской богатой снедью
С мягкой водкой «Абсолют».
Не берёт она за душу,
Купороса мало в ней!
Выпил, парочкою плюшек
Закусил – и стал трезвей.
На хрена такая водка?
Лучше русской нет нигде!
Пузырёк отправил в глотку –
Звёзды ловишь в борозде!

Плохо в декабре на дубе!
От морозов он трещит,
Словно кто-то сбоку рубит
Мой состарившийся щит.
Приоткрою дверь немножко
Или загляну в глазок –
За порогом дремлет кошкой
Свежевыпавший снежок.
Мир задумчив и пустынен,
Иней лепится к окну,
Солнце ёжится и стынет,
Навалившись на сосну.
И следы, конечно, бабьи
От соседнего дубка,
Как подёрнутое рябью
Бормотанье ручейка.
Ишь ты, вишь ты, говоришь ты,
Наш пострел повсюду свой!
Надкусив одну коврижку,
Тут же тянется к другой.
И мороз ему не страшен,
И пургу он на хрен шлёт,
И берёзовую кашу
От ревнивцев не берёт.
Тронь его, себе дороже
Обойдётся, знал народ –
Кулачищем обезножит,
Пустит юшку, как компот.
Размотав, забросить сможет
За ту самую сосну,
За которой в дрёмной дрожи
Солнце катится ко сну.
Мужики с великим матом
Колбасят неверных жён,
Кто ушатом, кто ухватом,
Кто остатками знамён.
Древки словно подтоварник,
Синяки огня красней,
Но зато любовь угарней
В зимней изморози дней.

Я со сказкою на дубе
Приморозил нос к стеклу.
Почему меня не любят
И не тянутся к дуплу?
Или в сексе я не очень,
Раз в неделю – и труба!
Или стержень не заточен,
Обошла меня судьба?
Сказка смежила ресницы
И зевнула невзначай.
Коль не хочется, сестрица,
Что ж, молчи, не отвечай!
А декабрь рассветной кистью
На стекло кладёт мазки,
В сосняках светло и чисто,
Тени в них – и те легки!
Только зайцы по пороше,
Только белочки гурьбой,
Только облачко в горошек
Над бездымною трубой…


На хрена быку галоши? –
Думал я в краю глухом,
В слякоть или по пороше
Лучше бегать босиком.
А в галошах бездорожьем
Мчать за тёлкой, матерясь,
Самому себе дороже,
Грязь, она повсюду грязь!
А догонишь, поскользнёшься,
Хряпнешься на передок,
Вряд ли ими подотрёшься,
Вряд ли вычистишь свисток.

Сказка, бык не для забавы,
Символ он, а не фетиш,
Образ, так сказать, державы,
Родины, ядрёна мышь!
Видишь, как её обули,
Разорвали на клочки
И портки при этом сдули,
Сдёрнули с неё портки!
Голый зад к веселью тянет!
Так и хочется щипнуть
Разной иностранной дряни
Нашу нищенскую суть…

Сказка, я меняю имидж,
Не совсем я импотент,
Чтоб с желаньями своими
Жаться, как интеллигент!
Я в плену иносказаний
Не на шутку перепрел,
Мне бы с дуба слезть заране,
Приготовив самострел.
На полянной панораме
Лёжа на ногу нога,
Подстрелить какую даму,
Мужу обновив рога.
Нет, сижу на деревяшке,
Мну на заднице мозоль,
Зрю на тёткины голяшки,
Мной исхоженые вдоль.
Поперёк мне не под силу,
Не читал я букваря,
Где одна дебилка Мила
Села задом на обмылок,
Что-то с рамою творя.
Современные манеры
Мне в себя не протолкнуть,
Истинные кавалеры
Выбирали долгий путь.
Письма дамам посылали
И в корзиночках цветы,
А не сразу запрягали,
Запихнув её в кусты.
Впрочем, если занеймётся,
Я за нынешний подход,
Можно утром у колодца,
Можно ночью у ворот.
Можно стоя, можно лёжа,
Можно сидя у окна,
Почту нечего тревожить,
Перегружена она.

Сказка, я сменю обличье,
Слезу с дерева опять.
На хрена казаться дичью,
Если я могу стрелять?
Не патронами, так луком,
В глаз могу и между ног,
Где упаковался в брюки
Самый чуткий бугорок.
Пострадавшего корёжит,
То согнёт, то разогнёт,
Вряд ли сочинить он сможет
В это время анекдот.
Было дело под Полтавой,
Шандарахнул одного,
Долго он шептал в муравы
Непонятное чего.
Кроме глупых междометий
Вроде «ух!» и вроде»ах!»
Ничего я не заметил
В неразборчивых словах.
Я привык бежать по жизни,
Мне не нравится ходьба,
Очень мало динамизма
И не расшибаешь лба.
Дураков на свете много,
Вероятно, я из них,
Выбирающих дорогу
Без затейливых кривых.
Все в обход, я лезу в гору,
Все на мост, а я в волну,
Увеличиваю скорость
И, представьте, не тону!
Выбрался и воду выжал,
И от берега бегом
С насморком, зато без грыжи
Над закисшим сапогом.
Всё бы так, да шрамы ноют,
Всё бы так, да лоб болит!
Шлейфом тянется за мною
Полоса людских обид.
Обижайтесь, ради бога,
Каждому не угодишь!
У меня своя берлога,
Пристань, берег и камыш.
Если вы ко мне нахрапом,
Я к вам тоже без любви,
Если вы мне в морду лапой,
Я в сопатку – на, лови!
И, загашивая с треском
Обоюдную искру,
Я врубаю по подвескам,
Вы башкою в конуру…
Я не очень объективен
И неправильно сужу,
Звону талеров и гривен
По-лакейски не служу.
Знаю, что гордиться нечем,
Знаю, талеры нужны,
Чтобы душу не калечить
У ребяческой струны.
А она, струна, всё время
Голосит на верхнем «до»,
Почему пирог без крема
Я подкинул ей в гнездо?
Объясняться бесполезно,
Да она и не поймёт,
Почему родитель трезвый
Не по-трезвому живёт…
Я стреляю мимо цели.
У меня патронов тьма,
Но они перекипели,
Значит, съехали с ума.
После медленного пшика
Пуля вылетит, шурша,
Мирно канув в повилику
Или в дебри камыша.
Хрен с ней, с пулей, не обижусь,
У неё своя мораль,
Ей не нужен заяц рыжий
Или серый, как печаль.
Синий селезень не нужен
И ондатра не нужна
Тёплой шапкою при стуже
На макушке пацана.
Заяц с барабанной лапкой,
Убегай и не ершись,
Как-нибудь мальцу на шапку,
Заработаю за жизнь!
Можешь ночью новогодней
Выколачивать из пня
Всё, что думаешь сегодня
Про безумного меня.

На хрена мне свистопляска
Из фантомов и людей?
Сказка, я сдираю маску,
Мне без маски веселей.
Вот он я, единый телом,
Светел духом, глазом чист,
Не поскрёбыш из тарелок,
А лихой пропагандист.
Я за жизнь, которой нету,
Но которая придёт,
Будь я проклят и разметан
По закраинам болот!
Будь я бабой зацелован
До последнего клочка,
Будет новый мир основан,
Ляжет он под мужика!
Ведь не зря торчу я в поле,
Ведь не зря точу деталь
И судьбу гоняю кролем,
Хрен поймёшь, в какую даль?
Под гранатные разрывы
И под минные шлепки,
И под иву, где стыдливо
Ляпал первые стишки…
Мы живём в лихое время
Становления страны,
Исподволь следя за теми,
Кто, как мы, напряжены.
Им с вершины пирамиды
Можно большее урвать
И не дать себя в обиду,
И в законы поплевать.
Варочем, я напрасно маюсь,
На хрена мне эта муть?
Снисхожу до попугая,
Не вникающего в суть!
Тыщу лет, а может, боле,
Воровали все и вся,
Кто бутылку алкоголя,
Кто на закусь порося.
Как сказал любитель змия,
Мордой падая в кровать,
Велика страна Россия,
Всю нельзя разворовать!
Уважаемый коллега,
Усомниться разреши,
Тот, кто хапает с разбега
В ширину своей души,
Всю страну загонит сразу
Вместе с нами, дурачьём,
С нефтью, рыбою и газом,
С приблудившимся дождём!
Зубом на меня не цыкай,
Зря щеку не раздувай,
Томных песен Эвридики
На ухо не напевай –
Утверждаю то, что знаю,
То, что вижу, коль не сплю
И душой не принимаю
То, что сердцем не люблю.
Я на дереве, пожалуй,
Просижу ещё лет пять,
Ничего мне от державы,
Кроме пенсии, не взять.
Кроме сказочных раздолий,
Кроме водки и вина,
И того, что сердце колет,
Сам не знаю, на хрена…
«»»»»»»»»
2003г.