уморилась, отгремела, захлебнулась...

Уморилась, отгремела, захлебнулась,
Обесточилась внезапная гроза,
Туча рыхлая из плача вышла в урос,*
И свалилась, чтобы раны зализать.

И восстало целомудренное  небо,
Молний прорези заштопав через край,
А из жаркой печки вытащенным хлебом,
из грозы, явился солнца каравай.

И такая благодатная усталость,
Как от ночи потрясающей любви,
У всего, под небом сущего, осталась,
И такой покой! Ничем не перебить...
            
Но солидный таун недоумевает:
Для чего затеян, собственно, сыр-бор?
Только в рельсы туго вплавились трамваи,
Да вода несла со всей округи сор!

    Бедный город бедных урбанистов с божьими коровками зонтов -
    Расписаний раб  и жёстких истин , с общей неулыбчивостью ртов!
    Что ему - распластанное небо,  радуга, которой не видать?
    Хорошо, когда придет троллейбус -  вовремя, чтоб под дождём не ждать...
    Мне тебя, мой город, даже жалко: вот, почти что слёзы на глазах.
    Я - на даче! Я - не горожанка!  Ах, - закаты, ах, - рассветы! Ах...

Отшалилось,  отдарилось и замкнулось!
В узелок на память лето завязать?
Распростились. Ключ в кармане. Я вернулась:
Можешь, город,  дочку блудную принять?

         * у'рос, уросить - хныкать, капризничать (просторечие)