Казачья быль

На примере одной казачьей семьи я хотела показать судьбы нашего народа.

            Рассвет над Кубанью

Тихо катит Кубань свои воды
По просторам  российской земли,
Повидала и боль, и невзгоды,-
Что сердца сквозь огонь пронесли.

И закат, словно песню встречала,
Смех девчат и парней на заре,
Их любовью навеки обручала,
Чтоб в достатке им жить и добре.

И в июль, сенокосным рассветом,
Обливала холодной водой,
Пахло сладко кубанское лето,
Сеном скошенным и чередой.

Помнит всё- и копыт конский топот,
Как дурманит присуха- полынь,
И казачки взволнованный шопот:
"Ой, Петро, ну погодь, ну остынь..."

А Петро, парень бравый, горячий,
Эх, куда там до свадьбы терпеть...
И от радости Дарьюшка плачет:
"Когда свадьбу сыграем-то, Петь?"

"После Троицы свадьбу и справим,
Всё станицу к себе позовём,
Дом хороший с тобой мы поставим,
Знаешь, Даша, как мы заживём!

Ты же знаешь, что парень я справный,
Работящий и добрый казак.
В жизни, Дарьюшка, что у нас главное?-
Чтобы жить душа в душу-вот так!"

Молча смотрит в глаза ему Дарья,
Гладит чёрный, как смоль его чуб,
И слетают слова, как в угаре:
"До чего же ты, Петя, мне люб!"

Уж и солнце прснулось в станице,
А расстаться друг с другом нет сил,
Когда хором запели все птицы,
Пётр Дарью домой проводил.

Пожурила легонько мамаша,
Взяв подойник, коров шла доить:
"Что ж так поздно домой пришла, Даша?
Ой, смотри, головы не сносить".

А дивчина от счастья зарделась-
"Было, мам, и тебе двадцать лет,
Разве встретить тогда не хотелось
На Кубани пахучий рассвет?

Мама, нынче к нам сваты нагрянут,
Ты нас с радостью нас благослови,
Чтобы счАстливо и без обману
Жить в согласии нам и любви".

Обняла свою дочку Матрёна:
"Ох, Дашутка, покинешь меня"
И своею слезой расскалённой
Обожгла дочь сильнее огня.

Вышел заспаный батька из хаты:
"Слёзы, матэ,напрасно ты льёшь,
Чи забула, сама же когда-то...
Ох, и бабы, вас рази поймёшь?"

         Свадьба

А под вечер в Матрёнину хату
С миром гости пришли на поклон,
Да о свадьбе гутарили сваты-
Как ведётся у нас испокон.


Ну, а после гуляла станица
 На весёлой той свадьбе хмельной!
"Яка гарна у нас молодица,
Батька, будемо с внуком весной".

Все три дня на той свадьбе гуляли,
Казаки- развесёлый народ!
Молодым в жизни счастья желали...
Шёл в России тринадцатыц год.

Пётр выстроил добрую хату,
А на поле и сеет, и жнёт,
"Понесла" Дарья, стала брюхата-
Так в станице гутарил народ.

Пахнут травы весной терпко- сладко,
У реки аромат чабреца,
Родила Дарья в мае Ванятку,
Счастью- радости нету конца.

Жили мирно в любовном согласье,
Над Кубанью- рекой тишина.
Но пришла к ним беда в одночасье,
Над Россией нависла война.

      1914-й год

Чёрной тучей германец нагрянул,
Над Кубанью сгустилась гроза,
И в сполохах,кроваво- багряных,
Баб рыданье в горючих слезах.

Их мужья на войну уходили,
Оседлав боевых рысаков,
Жёны, плача, иконки дарили,
Чтоб хранили они казаков.

Ворвалась беда в Дарьину хату,
Счастье вмиг растоптав сапогом,
Уходил её Петя в солдаты,
Чтоб бороться с коварным врагом.

Как истошная заголосила,
Кто посмел её счастье отнять?
И у Господа Бога просила
Её мужа от пуль сохранять.

Прозвучала команда: "По коням"!
Как удар шашкой по головам.
"Не горюйте, германца прогоним
И вернёмся мы, бабоньки, к вам".

Не вернутся.И бабьи заботы
 Мужским грузом на плечи легли,
Кто-то голову сложит,а кто-то
 Жизнь спасёт от России вдали.

Только бабе-то русской не внове,
Если жизнь за глоту берёт
И "коня на скаку остановит,
И в горящую избу войдёт"

В ожидании год, второй минул,
Как солдаты ушли воевать,
Кто-то землю навеки покинул,
А кого-то надеялись ждать.

И в холодные стужи и зимы,
По утрам, выходя на базЫ,
Ждут казачки, вернётся любимый,
Только зря- тучи новой грозы

Нависают над Родиной снова,
Своим мраком затмив небеса,
Разразившимся градом свинцовым,
Жизни, судьбы сгубив, раскромсав.

       Революция

Прогремел оружейным раскатом
По России семнадцатый год,
Заглянул и в станичные хаты
Революции переворот.

Не вернулись кубанским рассветом
Казаки к своим жёнам домой.
Полыхнуло кровавое лето
По дорогам гражданской войной.

Знала Дарья о храбрости мужа
Крест Георгия-гордость мужчин.
Знаменосец теперь он,хорунжий,
Только ей нужен Пётр,  не чин.

Как-то ночью вдруг стукнули ставни,
Тихий голос сквозь ветер будил,
Сердце сжалось у Дарьюшки камнем,
И подранком забилось в груди.

Сколько ран уже в нём и отметин!
Вновь пронзилось оно  как иглой,
Будто слышится голос ей Петин:
"Слышишь, Дарьюшка, двери открой".

Побежала она, ка чумная,
На крыльцо и нага, и боса.
"Даша, Дашенька, здравствуй, родная,
Я к тебе всего на три часа".

Задрожала, как листик осенний,
Разбудила Ванюшку, сынка.
И осталась та встреча- виденье,
Как слезинка, солоно-горька.

"Мой любимый, ты так изменился,
Шрам под глазом, седины в висках"
"Плохо, Дарьюшка, мир раздвоился,
Я в казачьем полку,в "беляках".

Не понять ей ни белых, ни красных,
Сердце женское знает одно,
Что людская кровь льётся напрасно,
Хлеб растить надо, сеять зерно,

Украшать прикубанскую землю,
Строить жизнь, своих женщин любить.
Пётр  слушает Дарью и дремлет,
Сердце рвётся- пора уходить.

Обнял Дашу, трёхлетнего Ваню,
"Может, свидимся, а, может, нет.
Помни клятвы мои на Кубани..."
И исчез в темноте его след.

О, Россия, ты боль и терпенье!
И людская зря пролита кровь,
На твоей исторической сцене
Разыгралась трагедия вновь.

Но сынов твоих жизнь, к сожаленью,
Как в театре нельзя воскресить.
Позади революции тенью
Шла гражданская души губить.

       Гражданская война

Вновь бессонные ночи в тревогах-
Прибавляющие седины.
А на грязных российских дорогах
Шли безумства гражданской войны.

Власть менялась в решительной схватке,
В красно- сине- зелёных тонах,
Анархические беспорядки
Порождали тревогу и страх.

И в анархии той распроклятой
Пролетел не один уже год.
Поздно вечером в Дарьину хату
Собирался тихонько народ.

"Раскулачивать будут, слыхали"?
Не понять казакам, НЕ ПОНЯТЬ!
Что годами в семье наживали,
Взять и просто кому- то отдать?

И, обнявши Бурёнку,Матрёна,
Как с ребёнком прощается с ней,
Не имеют они по закону
Иметь лишних коров и свиней.

Если  сеет мужик,строит, пашет,
Своей силой собрав всё в кулак ,
Если дом его полная чаша,
Ну какой он для Родины враг?

В одном мудром житейском сравненье,
Есть простой философский расчёт,
В кулаке- пальцев всех единенье,
Это сила, что движет вперёд.

Вновь беда подкосила солдатку,
В стужу лютую, в сильный мороз,
На Крещение, в самые Святки
Вызывают семью на допрос.

Как удар среди ясного неба:
Их ссылают с Кубани в Сибирь
За излишки зерна,толи хлеба,
И что в "белых" их зять- богатырь.

И на берег любимой Кубани
Молча Дарья проститься пришла
Взяв кусочек земли на прощанье,
Где так счастлива с милым была.

Погрузили свой скарб на подводу,
Помолившись крещенской свечи,
И могилам казачьего рода,
Расстворились в холодной ночи.

       Испытания

Мать- Россия, ответь нам,доколе,
Будут судьбы людские кромсать?
Нас расстреливали, нас пороли
Турки, немцы, татарская рать,

Нас с родными навек разлучали,
Нас грузили в вагоны, как скот,
Стиснув зубы, от боли молчали,-
Терпелив мой российский народ !

Мы должны жить светло и достойно
В этом лучшем из лучших миров,
Но по нашей вине не спокойном,
Где живут рядом зло и добро.

Вера- правда  всех нас едина,-
Чтоб Россия восстала из тьмы,
Разорвать чёрный мрак паутины
В этом мире должны только мы.

И Сибирь стала новым причалом
Неугодных стране россиян,
Только сердце от боли кричало-
И за что этот жребий нам дан?

Затеряться в сибирских просторах
Не сумеет кубанский казак,
Дух силён, значит, есть ещё порох,
Хоть и гнали из хат, как собак.

        33-й год

На осколках разбитого  мира
 К новой жизни пришли казаки.
Только голод гиганской секирой
Подрубил этой жизни ростки.

Чёрным смерчем прошёл тридцать третий,
С детским плачем в голодных глазах.
Прерывает дыханье столетье,
Утонула Россия в слезах.

Шопот губ с пересохшей слюною
И предсмертное:"Хлеба хочу..."
Смерть костлявой рукой над страною
Поминальную ставит свечу.

Не зажиты смертельные раны,
Ещё стонет от боли Земля,
После войн, что прошли ураганом,
Вновь наброшена смерти петля

Над Россией, кому-то в угоду,
Из цветущей земли сделать ад.
Но сроднило страданье народы,
Пережиты и войны, и глад.

Круто Дарьина жизнь изменилась,
Мать, не выдержав голода, бед,
С бренной жизнью навеки простилась,
И пропал на войне Петин след.

Не пришлось ей узнать, что любимый,
Ранен был, находился в плену,
И судьбой, как песчинка гонимый,
Был заброшен в чужую страну.


        37-й год

Вновь Россия в слезах утопает,
И застыл в душе ужас немой,
И могилы народу копает
Год жестокий, год тридцать седьмой.

Осень выдалась хмурой, дождливой,
Ветер с градом  всю ночь за окном,
На рассвете туманном, плаксивом
Ворвались чужаки  а Дарьин дом.

Донесли, что у Дарьи муж "белый"
И она своей Родине враг.
Едва с сыном проститься успела,
Поглотил её утренний мрак.

И как только Душутку забрали,
Был подрублен отец, как косой,
И кубанский казак в Забайкалье
Спит, оплакан сибирской росой.

Пересыльные тюрьмы, этапы,
Колыма, Нерчинск,Дальний Восток,
И шагала по чёрному трапу
Гордость нации в смертный острог.

Пытки, голод, ночные допросы,
Непосильный и каторжный труд
Стали белыми чёрные косы,
Но надежды последними мрут...

     Война

Нас преследует карма проклятья,
Мы, наверно, погрязли  в грехах,
Вновь страна в огне смертном в объятье
Но воскресла на русских руках.

Растоптать сапожищем фашистским,
Нашу землю не смог злобный враг,
Свято память хранят обелиски,
Где спит вечно российский казак.

А живым- наша слава и память,
Среди них- сын казацкий Иван.
Через огненную пройдя заметь,
И едва не погибший от ран,

Возвратился к родимому дому,
Чтобы строить разрушенный мир,
Жить не может казак по- другому,
Офицер, боевой командир.

Много горечи Дарья хлебнула,
Но не сломлен её гордый дух,
И хоть время к закату тянуло,
Взгляд горящих очей не потух.

Свои лучшие женские годы
Провела по застенкам тюрьмы,
Но Бог миловал, дал ей свободу,
И вернул в дом родимый из тьмы.

Слёзы радости, встречи, объятья,
Внучка- вылитый Дарьин портрет.
Помолились тихонько за батю,
С верой в то, что найдут его след.


****************************
Много лет над Землёй пролетело,
Возрождалась из пепла страна,
И анафеме предано тело
За погубленные имена.

       Письмо

Жизнь в привычное русло входила,
Новой родиной стала Сибирь,
Но Кубань, как и прежде манила,
Небо, воздух, полей её ширь.

И однажды к ним в ящик почтовый
Залетел заграничный конверт
И рыдало в нём каждое слово:
"От расстрела меня спрятал Шверт.

Лет не мало прошло, почти сорок,
А точнее, все тридцать семь лет,
Если помните, если вам дорог,
Я немедленно жду ваш ответ"

Дарья вся онемела- ни звука...
Пётр жив! Отыскался родной!
И закончится скоро разлука,
Та, что стала почти в жизнь длиной.

Осуждён был Петро и к расстрелу
Огласил приговор трибунал
Лишь за то, что служил он у "белых",
Но Россию он не предавал.

Да,в борьбе политических споров
Расходились дороги-пути,
Только глянут потомки с укором,
За убийства им карму нести.

Души русские подло губили,
Наши судьбы пытались ломать,
Мы святыни свои изрубили,
Чтобы заново всё начинать.

Век двадцатый уже на исходе,
Вновь в России реформенный лом,
И к такой долгожданной свободе
Через жертвы мы снова идём.

Где ответ? Как закончить терпенье?
О, распятая, милая Русь!
Толь Голгофа нас ждёт, толь спасенье?...
Не пророк я и здесь я прервусь...

     Встреча

И в далёкий неведомый город
Телетайпом стучали сердца:
"Приезжай поскорей, ты нам дорог,
Ждём мы дедушку, мужа, отца!"

Описать невозможно ту встречу,-
О, мгновенье! Тот миг улови!
И раскромсаных судеб увечье
Залечила  их верность любви.

 Как спасался  герой наш от смерти,
Повесть нужно отдельно писать,
Как попал он в неведомый Шверт,е
И как долго пришлось тосковать

По Кубанским весенним разливам,
По земле, что милей не сыскать,
По сыночку, по Дарье красивой...
Нет, Россию не смог он предать!

Верил Пётр, развеются тучи,
Примет Родина тех сыновей,
Кто насильно был с нею разлучен,
И оторван от русских кровей.

Пётр знал, что души его зовы
Слышит Дарья и верит, и ждёт,
Что сплетутся дороги их снова,
И жену он сыночком найдёт.

Пришла оттепель,мирные годы,
И душевной ждал мир теплоты,
Забывали обиды народы,
Возводив доброй дружбы мосты.

Посылая в Россию посланья,
Пётр надеялся в твёрдый гарант,
Что услышит семья на Кубани
Его сердце в далёкой Deutschland.

И вот вновь под ногами Россия,
Небо Родины, крик журавлей,
Здесь и пот, и слеза оросили
Землю милых, российских полей.

Хоть красоты сибирских прсторов
И пленили узора каймой,
Через реки, таёжные горы
Сердце тянется снова домой.

И тоска больно рвёт его душу,
И зовёт на родную Кубань,
К хате с вишнями,яблоням, грушам,
К сенкосам в июньскую рань.

Всё пришлось начинать им сначала,
Знать, закваска в роду их крепка.
А Кубань снова солнцем встречала
Всю большую семью казака.

Дом отстроили терем- светлицу,
Над Кубанью,у самой реки.
Помогала друзьям вся станица,
Работящий народ, казаки.

На Петра Дарья не надивится,
И хоть возраст их за шестьдесят,
Их глаза и счастливые лица
Запоздалой любовью блестят.

А за их лебединую верность
Жизнь подарит им счастье вполне,
Есть простейшая закономерность-
Получать за потери вдвойне.

И на берег любимой Кубани
Часто ходят рассветы встречать,
Только боль о потеряном ранит,
Но об этом решили молчать,

Лучше петь.И летит над долиной
Их дуэт мелодично-грудной,
Как цвела над рекою калина,
О Марусе, казачке степной.

      Эпилог

Вот и повесть моя на исходе,
Может, очень трагична, грустна,
Только сердце болит о народе,
О великом народе, страна.

Пролетят на Кубанью столетья,
Унесёт пусть все беды вода,
Кровью писано в Божьем Завете:
"Не убий!" НИКОГДА,НИКОГДА!

Не несите друг другу страданье,
В этом высшая правда и суть,
Пусть потомки цветущей Кубани
Никогда не пройдут Дарьин путь!



 Эта повесть была написана в начале 90-х и я не думала, что родит эта земля таких отморозков,как цапки.