Язык

Зачем русскому управленцу русский язык? Чтобы им как следует управлять. А как следует? Чтобы ловко высвистывать звуки, которые значения несносные несут. Несут хоть какое-то значение наши русские менеджеры? Значение могут нести только те, кто русским языком управляет. Значение – это мыслительные образы, кодируемые в ассоциативном виде. Ассоциация слова Сын – это ответственность за дело Отца. Какой вопрос, такой и ответ. Если сыну задать вопрос: «What about your father?»  То ответит sun, а не Сын.  Но построит ли его умишко интерпретационную схему, достаточную для того, чтобы убрать глагол так или иначе. Так вот, уберёт он его по определению иначе, потому что уберёт он самое главное – действие. Лингвисты знают, что базовые схемы формулирующие ответ импринтны. Там, где мать и отец научили этого менеджера управлять первостепенными для жизни рефлексами, там ему и заложили основу управляться со своими энграмм-схемами. Обосрался – ори. Жрать охота – ори. Так почему, когда весь мир стоит на пороге конца его цивилизационного развития, когда нет решения у ООН, когда нет решения у Америки, когда нет решения у Китая, когда нет решения у Европы, наш русский управленец орёт на всех языках, но только не на родном ему языке. Орать ему следует по-русски, а ещё лучше, по матери. Матершина на всех языках понятна, только тогда, когда это слово означает для всех конец. Только конец этот матери, а не отца. Откуда вышел, тем нас и накрывает.

****ец подкрался незаметно? Заметно. Ещё как заметно. Только все орут о нём на своём языке. Коли охота чесать языки, то так и будете вы их чесать или причёсывать, но проку от этого нет. Орать всем нужно на одном языке, чтобы не нужно было переводчика и иного интерпретатора. Была добрая идея говорить на эсперанто, но язык искусственный никогда не может стать языком всех народов. Но может стать языком всех народов только тот язык, который распространён на значительной части планеты. И чем значительнее та часть, тем могущественнее страна.

Нами соткана паутина народов так, чтобы в точке схождения каждого из них зародилась адекватная геополитическая языковая культура. Нами – это людьми, которые населили планету Земля так, как ведомо одному Богу, но мы, Божьим проведением ведомые, знать должны, что язык – это не только вера и род, но и оружие. И кто оружие своё сложит, тот будет ассимилирован. Ассимилирован – это слово заимствованное, как и многое что заимствуется в наш век. И платить по займу тому, кто займёт больше. Тяжба иконописи, тяжба вензелей писания решат не сразу проблему, которую назвать надо – языковая разобщённость.  Разобщены мы так, как требует от нас род, как требует от нас наш учитель – это Мать, или Отец, или тот, кто впервые донёс осознанное слово своему дитя. Это есть базовый слой, который послужит человеку так, как служит ему пёс. Собака на поводке – это пространственное ограничение действий, которых не может контролировать человек, так как не все действия может вписать он в кодируемом виде в сознании своего верного друга. Что это значит? Это по образу и подобию, лишь гипербола, которая показывает, как ограничивают наши пространственные действия геополитические инструментарии. Один из них язык. Язык есть главный ограничитель последнего шага на пути объединения общества в рамках планетарного сознания.  Для этого уже есть всё. Стёрты границы новейшими средствами коммуникаций. Но самая большая граница не Китайская стена, а иероглифы, которые есть сознание поднебесной.

Почему русские менеджеры учат китайский язык? Это экспансия. Почему русские менеджеры учат английский? Это экспансия. Так мы русские теряем время и теряем главный ресурс – это языковая масса, необходимая для понятия государства. Нет более действенного геополитического инструментария, чем язык. Есть спирт, есть оружие, есть религия, есть пространство, но есть язык, который всё это облекает в сущность осознания. Нет Достоевского на любом другом языке, отличном от русского. Есть идиот, который психологию, как важнейшее средство ресурсной войны, отдаёт в руки врага.

Первым словом русского дитя на 1/6 – ой части планеты Земля должно быть «хорошо», а не «ok» или «gut».  Но статистика однозначна. Мы теряем инициативу основного геополитического инструментария взамен ВВП. Как можно опять вставать на те же грабли? Опрокинуть определённую критическую массу, как костяк иерархии построения стабильной системы – это значит опрокинуть стабилизирующую конструкцию управления, как, например, легко опрокинуть планету, побеспокоив его спутник. Неужели нужен внешний пинок под зад, как это уже было, чтобы дошло до англичанина, латыша, русского, немца и т.д., пишу наугад народы, у которых останется только *** да душа, если трогать то, что очевидно. Очевидно, что языковое тело обеспечивается наиболее интегрируемым языком, в основе которого заложена кодовая абстракция, необходимая для несения главенствующей характеристики – среднестатистической, или по-другому, общей для всех народов лингвистической основе.

Тюркские наречия изменили языки так, что входящие в них звуки, естественным путём ассимилируют народности так, чтобы упрочить их самобытность, отражая географическое состояние. Эта основа обеспечит объединение сознания всех народностей планеты, а не их насильственное ассимилирование, которое уже было, но привело лишь к разобщению и диссонированию. Такое тело – это русский язык. И это тело важнее тела планеты. Тело планеты может существовать и без нас, но существовать планета не сможет в стратегически разобщённом обществе, у которого на вооружении есть средства общения, стирающие границы, но говорящие на разных языках. Интерпретационные механизмы не позволят построить социальный раппорт народов, а значит примитивное общение языком, а не умом, будет мешать созданию сбалансированных ресурсных систем. Нельзя потерять естественное тело – тело более важное, чем тело планеты. Поэтому первым рождено СЛОВО.
 
Потеряем возможность иметь общее мышление в угоду амбиций, то потеряем важное время, когда нужно реструктурировать коммерческую деятельность, когда нужно реструктурировать отношение к власти, когда нужно реструктурировать отношение рода к наследственной основе. Особенно отмечу, что традиция ставить крест на дитя, которое меркнет перед Отцом, когда нет ресурсного мотива развития интеллекта – это главенствующий вопрос общества, который, увы, в зачаточном состоянии. Нет продолжения рода человеческого, когда нет условий для его продолжения. Иначе нет цивилизационной мотивации, а существует анахронизм деградации рода – наследство, которое лишает, и одаривает. Одаривает леностью ума и безволием сына, но лишает ресурса, который он растратит, а значит: два шага назад и один вперёд. Два шага назад – это попранное дело отца и растраченный ресурс. Один шаг вперёд – это новое дело сына, пусть и хорошее дело, но сызнова. А иначе не было никогда. Даже если и было несколько поколений, но всё равно угасало. И чем развитее род, тем страшнее его крах: Валуа, Романов и т.п. вам рассказали бы, но их уж нет, а могли бы быть. Нет, не могли, потому что было и было, но нам, опытом наделённым, надо ловить момент, когда есть ещё те, кто может этот опыт обобщить и применить. Надобно нам русским управленцам поглубже думать, а говорить просто. И говорить только на русском языке. И перестать говорить на английском, немецком, французском, испанском, китайском, японском и прочих языках всем главным управленцам, а не top-managers, на территории Российской Федерации. Результат – это моментальный ВВП, который не требует ресурса, а только требует воли. Результат – это геополитический вес на той чаше весов, где он и должен быть, по определению массы знаний и его носителей. 
 
И если ты, мой Сын, будешь звать меня по-собачьи, то пёс с тобой … подыхай под забором, потому что заботу большую мне надо решать, а не собирать по всему миру сынов моих. Так Отец и Мать должны вкладывать заботу о Родине, а иначе ресурс их выработан зазря.