Вечный странник

Предисловие

Это история о вечной вражде тьмы и света о том, как в обличии вечных странников белая полоса жизни по пятам следует за чёрной, озаряя её. История о былых эпохах, что  вдали от нас дремлют  позабытым сном, и как кровоточат следы их былого хаоса.  О  том, как само человечество возрождает зло и обвиняет во всём  тьму…
Это история также  о крайностях человеческой натуры. Что свет побеждает тьму, не уничтожая, а  освещая ее. Это история об искушении  и потере  света в себе, о  братской любви и терпении.  О том, что, даже поддавшись соблазну жизни на темной стороне, человек может обрести себя прежнего, сделав  хотя бы один правильный шаг вперед по дороге света и любви.


Глава 1. Зазеркалье

В изобилии синевы небесных туч,
 Что стелятся, словно на ладонях,
Упорно пробивается солнечный луч,
Будто освобождается затворник.

Шёпот волн бегущей реки
Отзвуком эха ликует в горных вершинах,
Пути течения не легки,
Её волны отражают года в усталых морщинах.

На берегу раскинутых лугов
Лёгкий ветерок едва до травки касается,
Он легко вьётся вокруг облаков
И в поднебесье его крылья расправляются.

Он там черпает свежесть
И, на ладонях спуская к подножью горы,
Отдаёт всю свою нежность
И собою ласкает природы растущие дары.

Кое-где травы ковёр примят,
И на его равнине остаётся след,
Пастухи там, что пасут ягнят,
Им от роду не более четырнадцати лет.

Они тихонько там свой спор ведут
О том, какие в жизни есть излишки.
Спор идёт уже несколько минут
Упорно не сдаются  мальчишки.

Постепенно  тучи собираются
 Скованно в один огромный сгусток,
Небеса аномально меняются,
 Как будто им стало больно и грустно.

Вокруг сгустка молнии сверкают
И образуется сизый туман,
Грозы всю свою власть отражают,
 Нанося облаку тысячи  ран.

Туман к земле стелется тропой,
 Виляя, словно змей живой ползущий,
Луговой травы коснулся сединой,
  С собой волнение и страх несущий.

По той тропе всадник спускался
Белого коня был слышен стук копыт,
Глухим эхом топот разлетался,
 Он  будто под куполом гор укрыт.

Из-под белого балахона видно было
Как пепельная седина  вьётся.
Ветреным хором небо завыло,
И земля лёгкой дрожью трясётся.

Мальчишек сковал страх,
С испугом смотрели они в поднебесье,
Речь застыла на их устах
Пастушки,  прижавшись, ждали действия.

Раскатом грома голос прозвучал,
 Обратившись: «Не стоит меня бояться!
У меня нет ни копья и ни меча,
 Мне некого бить и не от кого обороняться.

Во мне не бушует гневом зло,
 Да будет благ этот мир, я с добром явился!»
Туман тропы  течением унесло
 И он, виляя, в синеве небес растворился,

Лёгким касанием ветра рассеялся
 И бесследно  куда-то пропал.
Один из пастушков осмелился
 И с волнением вопрос задал:

- Кто ты такой будешь?
 И откуда загадочный путь держишь?
Может, ты души губишь?
 Или убитых горем своим словом тешишь?

И почему белый облик твой?
 Может, ты одержал над злом победу?
Ведь твой путь не простой
Прошу, ты нам тайну свою поведай.

Наступает гробовая тишина,
Плавно стихает дикий вой ветра
Лишь речь всадника слышна,
 Он подбирает слова для ответа.

- Как вы взрослы для юных лет!
 Блистаете умом и красивой речью.
Сказать о себе: я не помню начало лет,
 Я в этом омуте живу будто вечно.

Я странник небес и планет
 И везде душевно ищущий покой,
Но той лёгкости и свободы нет,
Хотя до неё подать рукой.

Я все эти века за ней в погоне
И, признаться честно, я устал!
Смелый малец к всаднику подходит,
 И такой вопрос ему задал:

-О, великий, прошу, подскажи!
Ведь твой конь много вёрст топтал
И ты многие века прожил
Ты много кого и чего повидал.

Какая чаша перевесит у весов?
 В борьбе радости с печалью,
Ты больше встречал друзей или врагов?
 Вспомни путь начальный.

Какие чудеса бывают?
 Как сделать, чтоб правда ликовала среди лжи?
Какие ветра с пути сбивают?
И глубиной океана мудрость нам скажи.

- Много веков я жил, существовал,
И странствию моему нет края
Разных рас людей видал,
 На них с изумлением и разочарованием взирая.

Видел, как возвышается царский трон
 И как в глазах алчность блестит
На царей смотрели глаза с икон,
Но святой взор не пробуждал в них стыд!

Не было того ожога у лица,
 Перед народом совесть не просыпалась,
И заповедь небесного отца
 Каждою строкой сурово нарушалась.

Я из-под маски видел отражение
 В глазах безжалостных палачей,
Как они исполняли чужое решение,
 Отсекая голову от плечей.

Видел как чёрные маги и колдуны
 У людей ауру в худшую сторону меняли,
Проклятиями раздували огонь беды
И в кипевшую воду зелье добавляли.

Я десятью кругами пустыни проходил,
 Меня угнетали песочные бури,
В эпоху воин на мечах я жил,
Когда ещё не знали, что такое пули.

Я видел, как из глаз сочится вода
 И как она выделяет соль,
Я познал, каково это рыдать,
Когда не телесная, а душевная терзает боль!

У каждого человека свой путь,
Нужно его, какой он есть, принять
И, пока пульсирует грудь,
Дорогу жизни нужно всей душой обнять.

Все люди заметно отличаются,
 Но неважно, какой разрез глаз и цвет кожи,
Ведь все людьми рождаются
И после смерти мы станем душами похожи.

И что я вам скажу - излишек в жизни нет!
 В ней каждая частичка важна,
Если в ней дорог каждый прожитый момент,
Значит судьба к вам нежна.

Надо за выгонкой ухаживать с душой,
 Чтоб вкусить желанный плод,
Нужно узы связывать по любви большой,
 Чтоб продолжить благой род.

После оставленного семени
 Происходит новой жизни рождение,
И тогда ускоряется темп бегущего времени
 И к истоку уже не повернуть течение.

Сегодня - что на данный момент?
Это вчерашнее завтра, завтрашнее вчера…
Каждую ночь заменяет рассвет,
 Жизнь страницы листает: ночи, дни, вечера…

В жизни любви встречается океан
И его волны сердце разбивают,
Только лишь капля оттуда взаимна к нам
 И её душа как губка питает.

По листу перо не будет писать,
 Если его не макнёшь в тушь,
Мир не может добрее стать,
 Пока в нём мало добрых душ.

Вот такие мудрости он сказал,
 Тем самым пастушков он впечатлил
А малец ему ещё вопрос задал,
 В интриги его взгляд застыл:

- Почему не снимаешь ты балахон?
 Что таишь ты под ним?
Тяжело вздохнув, отвечает он:
- Я прячу лицо: страшен мой грим.

Когда-то я тоже был обычным
Ничем от других не отличался,
Но однажды случай критичный
Показал истинное лицо несчастья.

Ваше любопытство стирает
Грань азарта и страха,
Будто безобидный ветер бросает
С высоты остатки праха.

Вы хотите познать
То начало конца иного?
Как время ходит вспять
И жизнь раздаёт листы новые.

Или вам поведать
Исток вечности моей?
Как был я предан
До перевоплощённых моих дней.

Мальцов заинтересовала
Мистическая метаморфоза,
Что обычного человека поменяло,
И он стал управлять туманом и грозами?

Старик в себя погрузился
И будто бы застыл,
В его ответе отразился
Зеркально  былой пыл.

Всему виной мой брат - завистник
Он хотел всего и много,
Оторвался от нашего древа жизни его листик
Силами ветра сурового.

Он совершал обряды
И всех проклинал,
На тех, кто был рядом
Он смерть навлекал.

Свет его доброты
Затмило злом,
И в кругу собственной пустоты
Его мрак затянул узлом.

Всё это началось
С  того злополучного вечера,
Тогда мне не спалось
И я думал о вечном…

А мой брат в лес ушёл
Чтоб проверить капканы,
А когда,  вернувшись, в дом вошёл,
На нём были какие-то раны.

Он как смерть был бледен
И кровью истекал,
В моих глазах он был жалок и беден
Он боль агонии испытал.

В спешках я лекарство нашёл
И остановил кровотечение,
Как только в окно первый луч рассвета вошёл,
У него сразу появилось улучшение.

Мы едва уснули
Как проснулись уже,
А его раны на глазах затянулись,
Как - будто их и не было вообще.

Он не помнил, что с ним случилось
И у него не было вчерашней боли,
Вот только сердце бешено билось
Оно как птица рвалось на волю.

Он лежал на кровати
И был в восторге от снов,
Он был адекватен
И вполне здоров.
 
Днём всё было хорошо
Он был обычным,
Вплоть до стресса всё ушло
Это был случай единичный.

Но, когда ночь тьмою укрывала,
Как и полагается ночам,
Она за собой его призывала
 И он куда-то мчал.

Домой возвращался
Лишь только с рассветом,
Ложился и сразу просыпался
На лице с секретом.

И так с каждым днём:
Он по ночам уединялся,
И я его уже не видел в нём
Он душой и внешностью менялся.

С каждой минутой он становился
Любого волка злее,
И пульс его бился
В бешеном гневе.

Страшен был его лик
Былое лицо не смог он сберечь,
Незнакомый язык
Произносил невнятную речь.

Его озверевший напор
Я был не в силах удержать,
Я кинул в него топор
И бросился бежать.

Я думал, его пыл иное зло пробудит,
Он был горячее огня,
Я бежал туда, где люди,
Чтобы  спасли они меня.

Меня увидел народ,
И все они бросились на подмогу,
Камни и палки пошли в ход
И молитвы поднимались к Богу.

Он убежал в саму глубь леса
А точнее, людьми изгнан был,
Его плоть - поглощение беса,
И, не знаю почему, на луну он выл.

Его ужасные крики и вой
Разлетались пронзающим эхом,
Он вселял страх быстрою стрелой
Со зловещим смехом.

Он захлёбывался в пене,
На людей он разозлился,
И в мраке лесной тени
Загадочно скрылся.

Всё было как в коротком сне
И никто, казалось бы, его не узрел,
Он вышел из вне
И, будто не оставляя праха, сгорел.

О нём со временем все позабыли,
Но в лес боялись ходить,
Оттуда к луне ноты воя плыли
И они могли её свет перекрыть.

Остерегаясь злого леса,
Жители мирно жили,
И даже ради интереса
Туда они не ходили.

Но когда стали вдруг пропадать люди,
Бесследно, мистическим путём,
Тогда  дворового народа судьи
Убийцу увидели в нём!

На моего брата объявили охоту
Наточив копья и мечи,
Большую награду предложил кто-то:
Это были какие-то богачи.

Алчные люди факелы зажгли
И, углубляясь в  мрачный лес,
Не все грань страха преодолеть могли,
Поднимался шёпот молитвы к глади небес.

Пошёл туда и я
С наигранным видом его убийцы,
Но с надеждой, что узнает он меня,
И вновь в человека обратиться.

Я желал его спасти,
Ведь это братская любовь,
И хоть она не так уже сластит,
Но я хотел вернуть её вновь.

Поиск продолжался несколько дней
Но результат печальный…
Были дни темнее ночей
И рост деревьев аномальный.

Повсюду раздавались трески
И стоны старых ветвей,
Деревья раскачивались, словно занавески,
Ветер дул всё сильней и сильней!

Не видя лучей солнца
И не ощущая его тепла,
Шла борьба с бессонницей
И в дальнейший путь была тропа слепа.

Едва только падал
С небес свет луны,
И, как бес, боящийся ладана,
Он тут же бежал в пазуху Сатаны.

В одно освещённое мгновение
Тени вдруг ожили,
Без ведомого движения
Они этот лес ворошили.

И вновь падала мгла
Гнётом страха,
Пробить лучом луны пыталась игла
И обратилась прахом.

Мы идти продолжали
Туда, где закончились тропы,
С пылом упрямства пробивали
Тот путь кровоточащие стопы.

На уши звуки давили
Воя ветра и крики сычей,
Из тех тёмных ночей, что прежде были,
Эта была всех темней.

Факелы уже едва горели,
Был слаб их свет,
Но даже в его бликах мы узрели
И напали на след.

Появилась тропа,
И была она  кровью улита,
Следы оставляла огромная стопа,
И временем она не забыта.

Мы шли по ней,
А она загадкою петляла,
Там не было пней,
Нога человека туда ещё не ступала.

Мы увидели хижину
А точнее шалаш,
Увидели тень подвижную
В ней оживал мираж.

Охотники тут же
Его окружили,
Наставили холодное оружие
И факелы возложили.

Они в нём видели зверя,
А я видел былого брата,
И, от страха бледнея,
Была болью душа моя помята.

Я бросился к нему,
Я хотел его спасти,
Но по пути одному
Два раза веслом не грести.

Охотники узрели
Что я родственник его,
Стены уже горели
Горел и пыл жара моего.

Я подбежал к нему
С криками: «Брат!»
А он вопреки всему
Попятился назад.

Потом сделал бросок
Хищным зверем,
И зубами оторвал мяса кусок,
Заразив меня одним мгновением.

Кровь сочилась из руки
Тёплой струйкой.
Мы - как два берега у одной реки-
Не тянем  друг к другу руки.

Он рычал и смотрел в одну точку
И уже плавились его пряди,
Я увидел зеркало в уголочке
Оно блеском отражалось в его взгляде.

И что-то меня туда манило
Я был будто под гипнозом,
Оно мой взгляд пленило,
Оно отражало туман и грозы.

Вены разогнали кровавый напор,
И я приятный, загадочный шёпот услышал,
Он как-будто спускался с гор,
Но он был гораздо ближе.

И там девушка появилась
В обличии света и тепла,
Она к зеркалу прислонилась
И ладонью по нему провела.

Я уже не видел пожирающий огонь
И боль его ожогов я не ощущал,
Я к зеркалу прислонил ладонь
И отразившийся облик мне суть извещал:

- Ступай со мной
Ты в колыбель вечного сна,
Там ночь не славится мглой,
И там вечностью благоухает весна.

Протяни ты руку
И сделай шаг на встречу,
Рухнут твои муки
Что гнётом давят плечи.

Дай ты вздох сделать душе
И встать ей в полный рост,
Она вырывается давно уже
Но тот шаг не прост!

Ты во мне видишь белое обличие
Ведь в твоей душе свет,
А брата твоего тьма кличет
И просвета в нём нет.

Он у зла будет слугой,
У него не будет своего мнения,
Затянется смерть петлёй
И излучать он будет тени.

Ему чёрный конь будет дан
Под цвет его души,
Он будет из царапин делать раны
И слабых удавкой душить.

Его путь длиной в века
Будет нести горе и со слезами вздохи,
Его кровавая река
Прольётся сквозь эпохи.

А ты в обличии света
Будешь мчать по пятам,
Сквозь года и планеты
По кровавым его следам.

Твой длиннейший путь
В попытках его догнать -
Такова твоя суть:
Ты должен злу противостоять!

Дай мне руку!
Сделай этот шаг,
Твоя жизнь опускает руки
И поднимает белый флаг.

Вас уже сжигают
И вы уже почти мертвы,
Вам веки смыкают
Пожирающие костры.

Вам либо просто умирать,
Либо путь потом продолжить,
Тебе можно выбирать
А вот брата уже тьма гложет.

- Когда в тоске и горе живёшь,
Охота умереть,
А с приходом смерти всё осознаёшь
И вновь начинаешь жить хотеть!

Я руку ей подал
И в зазеркалье шагнул,
Мой дух в полный рост встал
И свободно вздохнул.

Я увидел мир иной
Совсем в других красках,
И то, что осталось за спиной -
Это театр в злых масках.

Там шалаш почти уже сгорел
И развеялся их страх,
Не нашли они наших тел
И на ветер бросали прах.

Ликовала их радость
В жажде победы,
Самой пряной сладостью
Вкус смерти был отведан.

Закрывал занавес туман
На ужасной сцене,
Я без душевных ран
Вырвался из того плена.

Рядом с той девой
Я увидел красивого коня,
Он был весь белый
Во всём белым был и я.

Я его оседлал
И, по её указанию,
По следам брата помчал
Сглаживать беды и сближать расстояние.

С тех пор прошло много веков
И я многое узрел,
Спускаясь с облаков
Я к многим бедам успел.

Где ступала тьма моего брата
Там слёзы и кровь,
А я будто вата
Всё это впитываю вновь.

Эти жилые горы
Хлебнули беды
И не мало горя
Он принёс в обличии войны.

А я не успел в погони
За тёмною стрелой,
Несущую агонию
Под звериный вой.

Не стихают выстрелы здесь
Не стихает и плачь,
За смерть куётся месть,
И в руках её держит палач.

Но с моим появлением
На свои места всё станет,
Не в одно мгновение,
А как жизнь немного дней пролистает.

А сейчас я должен мчать
В погоню за ним,
Я сердцем слышу, как кричат
 Те, кому я сейчас необходим!

С небес спускается змеёй,
Тропа сизым туманом,
И стелится над землёй,
Исцеляя её раны.

Всадник дёрнул за уздечку
И помчал ввысь,
Тучи разбегались, как овечки,
Конь скакал рысью.

Затянуло небо
Тот былой туннель,
И будто ничего не было,
Всё сном унесла колыбель.

Мальчишки осознали жизни суть
И поняли её значение,
Былые ошибки невозможно повернуть
По её быстрому течению.

Залог успеха в добре,
А тьма - искуситель,
И то, что исходит из вне,
То падшего разума повелитель.

Аномально поменяло погоду
В небе грозы разыгрались,
И оно роняет воду
Будто все тучи разорвались.

Ливень смыл следов
Копыт былой узор,
А там где плач беды из страшных снов,
Там, вновь проявит их зов!

Глава 2: сквозь вечность к истоку

Первый бодрый луч рассвета 
Плывущие  облака пронзил,
Очертание цветущего  лета
В каплях  росы отразил.

Рассеивание сизого тумана
  Открывает занавес пейзажа
На волны, зализавшие раны
Песочно-лазурного пляжа.

На  ладонях скользящего  ветра
 Два орла в танце кружат,
Небесная пьеса «Ромео и Джульетта»,
 Любовный азарт.

Сцепление острых когтей
И воздушно-нежное  танго,
Двух извивающихся теней
Повтор движения  плавного.

Солнце греет  над землёй,
 Из необитаемого людьми места,
Виляет  ползущей змеёй
Тропа, выводящая из гущи леса.

На ней девушка показалась,
 Лет примерно тридцати.
Жизнь ей отразила ярость,
 В одиночестве крест нести.

Она вкушала отшельника судьбу
 Была зажата  в  страхе и скуке,
Ведёт ежедневную борьбу,
Упрямо не опуская руки.

Она, уставшая, едва шла
К источнику за пресной водой,
На хрупком плече кувшин несла,
 Оставляя следы босых ног за собой.

Едва к роднику наклонилась,
Как ужас ей сердце пронзил,
Она увиденному удивилась:
 Родник иное в блеске отразил.

Собрались в  сгусток тучи,
 В центре  туннель  образовался,
Сверкают молнии беззвучно,
 По туману  всадник спускался.

И молвит: «Не бойся, я с миром!»
  Слова  доверие внушали,
Всё показалось  миражным мигом,
 Тучи  куда-то пропали.

Облик в светлый балахон одет,
 Предстал перед ней на белом коне,
Видно, что прожил много лет,
Седина  как пепел, бывавший в огне.

- Девица, дай мне  воды испить,
 Был долгий путь,  я сильно устал!
Без влаги нельзя  долго жить!
 Позволь мне смочить сухие уста.

В дрожи рук видно волнение.
  Кувшин ему протянула.
Словно в полное затмение,
Хмурые  тучи  небо затянули.

Старик жадно воду глотал,
 Зажмурив в  морщинах  веки,
Сильный ливень поливал,
 Будто  прорвало небесные реки.

- Кто ты? - решилась  спросить,
 Побледневши, от страха.
Старик закончил воду пить,
Вытер губы рукавом рубахи

И задал ей встречный вопрос:
 - Объясни мне  жизненную  суть,
Что с тобой такое стряслось,
Коль  тяжкий выбран путь?

Потерпела ли ты крушение?
 Или ты изгнана озверевшими людьми?
Привело ли  тебя искушение
Пляжа и взора на звёздные огни?

Может, посетило твою жизнь горе?
 И всё в ней поменяло?
Почему тебя окружает море?
 Что же так на тебя повлияло?

- Я пронзённая серой печалью
И сердца не стихает боль,
Я окружена пустынной  далью,
 И кто-то в рану сыпет соль.

Чтоб красоты мира узреть,
Мечтала отправиться  в круиз,
Пришлось самолетом  лететь,
 И  тут случился судьбы каприз.

Мы полётом ласкали облака
Будто воздушного пуха  касались,
Быстро приближалась вода
 И не помню, как мы здесь оказались.

Быть может, была поломка?..
Был удар, а дальше сковал страх.
Помню, кричали все громко
 И, видно, вынесло нас на волнах.

Не все в живых остались -
Многих  жертв море похоронило,
А  мы на острове оказались
  На тот момент  нас  трое было.

Причину  радости в душе
 О  спасении к жизни  глаза  отразили,
Смерть была позади уже,
Но холодный её  взгляд  мы не забыли.

Была очень тяжёлая ночь,
 Для ночлега ветви пальмы ломали,
Шёл неутихающий дождь,
Злые ветра тёмные тучи гнали.

Ветер тревожил,  море,
   Разъярённые волны  о скалы бились,
Нас настигло другое горе:
 Раздался взрыв, мы бежать торопились,

Это проснулся вулкан,
 Были слышны ужасные крики зверей,
Не успокаивался и ураган,
 Ломал, деревья, не тревожа корней.

Удушающий дым спускался,
  Жадно  поглощая вблизи всё живое,
Путь не лёгкий оказался,
 Настигла смерть, нас осталось двое.

Не знали мы  куда бежать,
 Ужас неизвестность сопровождал.
Стала под ногами земля дрожать,
И впереди нас  ждал обвал.

Я молила  Господа Бога
О жизни, ведь её едва начала познавать,
Не видна была дорога,
 Позади нас стало всё в огне сгорать.

Реки огненно-алые из чрева кратера
 Стремительно спускались,
Вошли в  русло старое
 И направление во благо поменялось.

В стороне была пещера,
В ней от смерти  нашли спасение,
Спасла от смерти и вера,
 Но здесь только начались мучения!

Остались мы с Николаем вдвоём
Друг в друге мы нуждались,
Чёрные тучи с дождём,
Открывая небо, расплывались,

Но стелился ядовитый дым,
 Мы направились вглубь пещеры.
Подобно облакам седым
 Преследовала нас  масса серая.

Сгусток  по пятам плыл
  Укрывая смертельной пеленой,
Вулкан стрелял и выл,
 Сотрясая землю коварной  волной.

Мы изо всех сил бежали,
 Но всё вокруг было окутано тьмой,
Природы  порождение -
Сталактит,  растущий  над головой.

Порода стала просыпаться
Её  расшатала  земная дрожь,
Сталактиты стали осыпаться
Превращаясь в каменный дождь.

Мы наткнулись, на тупик -
 Некуда было уже нам бежать,
Едкий дым к нам проник,
 Думали, смерти нам не избежать.

Друг к другу прижались,
Закрывая руками бледные  лица
От страха дрожали,
 Не могли никак со смертью смириться.

И мы будто засыпали,
Закрывали во мраке  глаза, теряя сознание.
Нам двери открывали
Слуги царства миражей, своими  ликами сияя.

Это лёгкое ощущение
 Невесомости, парящей пустоты.
Мерцает освещение,
Звезда пёстро-цветочной красоты

Лучами переливается,
 Всеми цветами в тёмном  мраке  сияет,
Она как будто общается
 Нам доверие к себе внушает,

Каждый цвет - иное слово,
 И мы с легкостью её речь понимали,
Она повторяла: «Скоро, скоро…»
Её лучи о чём-то предупреждали!

И вдруг  вспышка появилась
Ярчайшим светом нас ослепила,
Так же внезапно испарилась,
 И я очнулась, но увиденное не забыла.

Произносились незнакомые слова
 И раздавались какие-то звуки,
Я  ужаснулась, открыв глаза,
Верёвки стягивали мои руки.

Был  вкопан столбик в землю
  Меня к нему невольницей привязали,
Окружили люди, покрытые тенью,
Они будто духов вызывали,

Совершали какой-то обряд…
 Нанесены рисунки были по их телам,
У каждого одурманенный взгляд,
 Где нет места жалобным слезам.

Виднелись глубокие шрамы на коже
 И кольца  блестели в носу и ушах,
Вскоре очнулся Николай тоже,
Он также был связан верёвкой в руках.

К счастью,  он натуралистом был
 И знал языки некоторых племён,
Он что-то непонятное произносил,
 Каждый  по-своему был  удивлен!

Подошёл старый человек,
Головной убор пёстрыми перьями украшен;
Он будто прожил, уже век
И всем видом показал, что будет беспощаден!

Николай опять повторял фразы
Их не дано мне было понять,
Злой  вождь принял меры сразу-
 Надо косой смерти жизнь у него отнять!

Он достал острие, похожее на нож,
 Вонзил в его грудь, проникая в сердце…
По мне пробежала холодная дрожь.
 Я смотрю на это,  а мне не верится!

Вождь вынул окровавленное острие,
 Облизывая,  по языку проводил,
Но вдруг он порезал лицо своё
 И всю  ярость в глазах отразил.

Дикарь медленно приближался.
 Я с ужасом шаги считала,
Он то злобно ворчал, то улыбался,
А я о дальнейшей судьбе гадала…

Вот так я на острове очутилась,
 С тех пор я его жена, живу в гареме,
Моя судьба, словно зеркало, разбилась
 И вспять не повернуть мне время.

- А кто ты такой? Откуда путь держишь?
 Глаза загадкой и мистики полны;
Очутился не случайно ты здесь же?
На краю погибели у разбитой судьбы.

- Я вечный странник небесных полей,
Я проскакал миллиарды вёрст,
Прожил много веков, сыграл много ролей
 Среди мерцающих ликов звёзд.

Я на месте не оставался
Даже когда не слушались меня ноги,
Я с тернистого пути не раз сбивался,
Тугой петлёй путали меня дороги.

Мой взор много страха черпал,
 Жизнь мне не раз могилу мраком копала,
И чуть было камнем я не пал
 С порожденного гнусной смертью обвала.

Но кто-то подставляет ладони,
 Из синевы небес, что подобны взбитому пуху,
Избавляет от смерти и боли
И питает сладостью жизнь моего духа.

Среди звёздного простора 
Я вхожу в чёрную бездну
И путём длинного коридора
Появляюсь в иной вселенной.

Предо мной открываются двери
И время вспять бежит,
И та эпоха, что в дали веков дремлет
Начинает заново жить.

Я многое прочувствовал и узрел
Я свидетель смен власти,
Я видел, кто ликовал, а кто млел,
Кто собою прост, а кто опасный.

Я видел, как жизнь закрывает двери
И как льётся горячая кровь,
Как жизнь обрывает дуэль,
И как над смертью ликует любовь.

Я видел всё это
И тебе могу показать,
Готова ли ты силуэтом
Или фантомом там предстать?


Скажи своё мне имя
И что ты от жизни хочешь?
Поменять судьбы линию
Или мечты увидеть воочию?

- Зовут меня Ольга
И я этот остров покинуть хочу,
Есть загадка только:
Может я такой ценой за грехи свои плачу?!

Как мне быть я не знаю
Во мне две птицы бьются -
Я о будущем гадаю
А что меня ждёт, они не признаются.

Одна тянет к свободе
А вторая в сердце клюёт,
Одна рвётся на зов природы
А вторая на плечи возложила гнёт.

Тут странник молвит:
- У каждого судьба своя!
Кто в слезах себя топит,
А для кого-то играет рояль.

Ты на себя взгляни иначе
С другой стороны,
Не с той, где рыдают и плачут,-
С той, где жизнь и любовь важны.

Ведь ты идёшь и не видишь
Что всё вокруг живёт,
Ты всё это ненавидишь
И не чувствуешь жизни полёт.

Ты думаешь, что хуже, чем у  тебя,
Ни у кого нет кары?!
И что что-то нужно менять,
Чтоб не наносила судьба удары?

- Да,- ответила она,-
Хочу я по-другому жить,
Хочу вернуть мои детские года!
Ими сердце моё дорожит.

Хочу я всё поменять
И ошибки устранить,
Поверни жизнь  вспять,
Не позволяй мечты разбить.

Пусть я поплыву
Против течения,
И  не во сне, но на яву,
Мы поменяем ход времени.

Задумался старик,
- Мне жаль тебя, поверь!
Я слышу души твоей крик,
Но не открыть мне ту дверь.

Не так это просто -
Шагнуть на тот порог,
Ведь мы там гости,
То уже пройденный временем поток.

Я не в силах тебе помочь,
Уж ты меня прости,
Душу терзает на клочья,
Ведь я не могу тебя спасти.

Туда можно войти и выйти
Из одного века в другой,
Но там плоть ничем нельзя насытить
Там человек становится иной.

Поведаю ещё тебе тайну:
Те катастрофы и стихии,
 Все не случайные
Они - расплата за наши грехи.

А там  где начинается беда,
Туда мчит чёрный всадник,
Чтоб при жаре осушить всё до дна,
Наше горе для него это праздник!

Он поведал ей ту историю
Про зазеркалье и брата,
Но передал лишь долю
Из того жизненного наката.

Он ей объяснил
Суть его предназначения,
Что все беды его брат тьмой обвил,
А он их освобождает солнечным излучением!

Что нет той тьмы
Без озарения чистого света,
И что нет неудержимой тюрьмы
Для тёмного силуэта.

Это вечная война
Без затишья и пощад,
Белое и чёрное разделяет кайма -
Видно где рай, а где ад.

- Мне нужно мчать в погоню
По кровавым следам,
Я слезам и горю
Солнца свет воздам,

Я раны затяну
Земли и страдающих людей,
Я у тьмы темноту отниму
И лишу её теней!

Могу я и тебя спасти
Всё-таки смогу тебя я взять с собой,
Ведь ты стоишь на краю пропасти
И внизу уже одной ногой!

Непредсказуем его путь
Он в эпохах блуждает,
Но мне подсказывает грудь
Где он, там сердце темп прибавляет.

Готова ли ты появиться
Ровно на сто лет назад,
И стать очевидцем
Того что года от нас таят?

Готова ли ты стать фантомом
Для всех невидимою быть?
И, не имея дома,
Во временном пространстве жить?

Взглянуть на те эпохи
И чему-то научиться -
Как удерживать тяжёлые вздохи,
Когда горе смотрит волчицей?

- Да, я готова всё это узреть,
Только  бы покинуть это место,
Я устала в аду гореть,
И готова шагнуть в неизвестность.

На тот миг время остановилось
 Оно застыло в не стихающем диалоге,
С тёмных, густых небес спустилась,
 Виляя сизым туманом, дорога.

Всадник девушке протянул руку:
- Поедем со мной, я покажу жизни суть,
Как счастье побеждает муки,
 Твоё мнение о жизни поменяет этот путь.

Долго не думая
Девушка взобралась на коня,
С надеждой, что жизнь угрюмая
Поменяется с этого дня.

Над головой собрались тучи
И молнии сверкают,
Узоры жгучие
Пылкое  танго исполняют.

Их изящные движения
В страстном накале сияют,
В глади моря отражения
Своих отблесков оставляют.

Всадник молвит: «Держись!»
Раздаётся стук копыт,
И конь уносит их ввысь,
Туда, где путь простора им открыт.

Чем выше они поднимаются,
Тем больше страха в её глазах.
Она его перебороть пытается
И ищет доверие в его словах.

Тёмный коридор
Неизвестностью пугает,
Звёзд сиявших ковёр
Едва путь освещает.

Высота небес холодных
Тьмою плеч касается,
Сказания мифов народных
Явью воплощаются.

Они в медленном потоке
Вращения планет
В стремлении жестоком
Покидают ход былых лет.

Впереди туннель обрывался
Там молнии перекрещивались,
Оттуда солнечный свет врывался
Его отблески мерещились.

Старик предупреждает:
- Вот он ход событий!
Пусть увиденное тебя не пугает,
Здесь царит древняя обитель.

Тучи расплывались
Их ветра гоняли,
Дни календарей вспять листались
И эпоху меняли.

Под ногами из тумана змеёй
Тропа завиляла;
Обнялась она с землёй,
Будто к сердцу её прижала.

Они спускались по ней
Под эхо стучащих копыт,
Будто нёсся табун лошадей
И миру эха был путь открыт.

Старик качал головой
И молвил ей:
- Вот он мир другой
На этой же земле.

Смотри, как его окружает
Скромность и красота,
А в будущем цивилизация угрожает,
И многое погибнет навсегда!

Покажу тебе я и те  проблемы
Что кличут голод и разрушения,
Разницу с миром современным
Ты увидишь в мгновение.

Иную землю она узрела
И свежестью воздуха была поражена,
Будто действительность вся сгорела
И иная жизнь на месте том рождена.

Собирают урожай крестьяне,
Вечно бедный народ,
Каждое утро с зарёй ранней
Просыпаются они для работ.

Виден жалкий урожай
На необъятном просторе полей,
И как бережно им дорожат
Те, кто знает мрак голодных дней.

В оборванной одёжке
С хлебом и кувшином молока,
Ступает босая дева по стёжке,
Походка её радостна и легка.

Она дедушке своему
Несёт лёгкий обед
И вопреки всему
За улыбкой прячет гнёт тяжких бед.

Увидев их, враз
Она кувшин уронила,
И выражение её глаз
Безумный страх отразило!

Старик её успокоил
Внушением слов,
Что он не с тёмного трона
И что он - не кара Богов!

Девушка всё равно боялась
И пятилась назад,
Перекрестием оборонялась
И слова бормотала невпопад.

Старик ей руку протянул
И вновь ей повторил:
- Я в этот мир шагнул
Потому как мне он мил.

Я добро приношу
Тем, кто злом окутан,
Поверь мне, прошу,
И дай мне руку.

Испуганной девушке
Вошёл он в доверие,
Подбежал к ним дедушка
В нём бушевали страшные суеверия!

- Откуда вы и кто такие?
Жизнь наша  и так в проклятиях!
Ветра и те жаркие и сухие,
Поля тонут в мечтах о влажных каплях!

Странник старика успокаивает:
- Мы в белом обличии,
Там, где тень все затмевает
Там свет мы ищем!

Я вижу, здесь царит голод
И нищета - хозяйка здесь,
Сама жизнь берёт за ворот
И порождает месть.

Здесь былого всадника следы
Вот след коня его копыт,
Наполнен он слезами беды
И кровью он омыт!

Странник поставил коня в свечку
И грозно закричал,
Дёрнув за уздечку,
И в погоню помчал.

Вновь поднимаясь ввысь
По той же тропе,
Сказал девушке: « Держись!
Мы в неизвестность мчим извне!»

А позади эпоха зеленела:
На глазах рос урожай,
Туманная тропа, исчезая, бледнела
И земле кивала: «Прощай!»

Вновь холод небес,
Не морозит их фантом,
Небо распустило звёздный лес -
Всё в его мерцании кругом.

Неуловимая скорость
Прокручивает вспять часы,
Раскалена, как сталь, Фемиды жестокость
И плавит лживые весы.

Вновь прыжок в омут времени,
Уже в другую эпоху:
Там в лесу происходит инквизиция демона
И рядом слышится стон невинного вздоха.

У старика слёзы потекли -
Ведь он к истоку примчал,
Увидев себя и брата со стороны.
Их в вечность уносит огненный причал.

Тьмою лес накрыло,
Плащом чёрного всадника.
Его тьма к истоку явила,
И кругом ликовала паника.

Люди факелы побросали
И разбежались по лесу,
Вопли тьмы их души пронзали,
Ударом страха по сердцу.

Встретились глаза
В чёрно-белом взоре,
Жизни белая полоса
И её обвивающее горе!

Раздался злобный голос тьмы:
- Тебе не сделать добрым этот мир!
Пустыми стены не бывают у тюрьмы,
И алчность не ускромнит свой пир.

Люди сами себя роняют!
Счастье в семье и дети -
Все это они меняют
На золотые монеты!

Давай же погубим их!
Нашлём на них чуму!
Тысячи  душ пустых
Обретут адскую тюрьму!

Нет, и не было здесь света,
И добро уже ни к чему -
Их песня уже спета -
И виной они сами всему!

Белый всадник возражает:
Даже  тонкий  и одинокий лучик солнца,
Землю с любовью озаряет,
Как только тьмы собой коснется.

Не стоит губить то,
Что светит всему вопреки,
Что даёт земле тепло
И жизни новые ростки.

Девушка сидела и слушала,
Не вмешиваясь в их диалог.
Она мысли строила и тут же  рушила,
Выводя их на чистый итог.

И тут она в пожаре том узрела,
И им показала:
Там, где всё  в  пламени  горело,
В уголочке зеркало иное отражало:

В нём дева появилась
В  облачении света,
Зеркало ярко светилось
Будто взорвалась планета!

Два всадника туда смотрели
Будто под гипнозом были они,
И в свете том сгорели,
Очнувшись былыми людьми!

Открыв глаза в лесу,
Где свет солнца пробивает путь,
Люди  братьев на  руках  домой несут,
И у обоих обожжённая грудь!

Охотников  обновленное  сознание
Ничего не помнит;
Былые и будущие эпохи в уголке догорают.
И ни слова больше они не молвят.

Были  явью те  всадники и зазеркальный облик,
И появятся ли они вновь?
Догорит ли тот старенький  домик,
Или  это  станет чей-то кров?

И что с девушкой той стало?
Нашла ли она среди эпох
То, что всю жизнь искала,
Освободила ли она тяжкий вздох?

Опять в племя она вернулась
На остров тот?
Или где она очнулась -
Куда закинул её временной круговорот?

Поняла ли она суть
Жизни тяжкой своей,
Предпочла ли она путь
В окружении теней?

А те двое– светлый брат и темный брат
Вспомнят ли когда-нибудь они
Сквозь тьму к истоку жизни их возврат,
Как в вечность погрузились судеб их огни?

Всё держит в секрете великая тайна,
Никогда не разжимая кулака,
Со временем дальше от нас улетая,
Разменивая тысячелетья на века… 

Глава 3: итог

В небесном бою скрестились мечи,
И искрами отлетают от них грозы,
И проливают палачи
Всех былых смертей слёзы.

Под  жуткий  грохот и звон
Всех разом разбитых сердец
Битва идёт за трон
И за всех миров дворец.

Эта глубокая ночь
Не даёт никому покоя,
И её тёмная дочь
Принесла в дом агонию -

За жизнь люди борются
В доме том,
А смерть уже знакомится
И ждёт жертв  за окном.

Два брата в судорогах бьются
Уже  долгие  сутки
То за жизнь цепляются,
То бросаются  смерти в руки,

А смерть в обличии леди
Чужим горем свою молодость продлевает,
Но лекарь и соседи
Вновь  братьев к жизни возвращают.

Их отпаивают зельем,
Избавляя от агонии,
Взирая с надеждой, сожалением
И с искренней любовью.

А под тёмным покровом ночи,
В кромешной тьме,
Разрывают молнии небо в клочья
И бросают их к земле.

Раскат несущейся колесницы
Громом землю сотрясает.
С воем ветра волчица
Песню траура завывает.

Глаза жалобны и обманом пыльные
У серой волчицы той.
Кнутами хлещут её ливни,
И каплями  жалит жестокий  рой.

Она поет воем величья,
В пустое небо взирая,
И своим звериным кличем
Свет луны призывает.

Поджав под себя хвост
Жестом поклонения,
Вытянулась в полный рост
И замолчала на мгновение…

Небеса поднимали занавес,
И  показался краешек луны.
Он освятил неровно  лес
Светом кровавой пелены.

Из-под мрачных туч,
Не намочив свои перья,
Первый её луч
В лес бросился зверем,

На  место былого пожара,
Где  среди обгорелых дров
Зеркало луч отражало.
Отражение воссияло до облаков

И, сверху спустившись,
Проникло в дом,
Сиянием  отразившись
В зеркале  том.

Лучи вспышкой всех ослепили.
Люди  мёртвым сном пали,
А братьев лучи пробудили,
Будто  они и не умирали,

Чтоб вновь узреть былые лики,
Что в зазеркалье их влекут,
Услышать раздирающие крики
Тех, кого судьба и люди обрекут.

Они вновь шагнули
В зазеркальный мир -
Туда, где с бедой ветра дули,
И где у смерти вечный пир.

Братья вновь облачились
В тех, кто добром и злом упивается с жаждой,
Своим повелителям поклонились
И вновь занялись былой  враждой.

Тёмный всадник сел на  чёрного коня
И помчал крушить эпохи.
Светлый странник  оседлал белого коня,
Поспешив  вслед за эхом тяжких  вздохов.

Вновь кровь пятнает
Чьей-то жизни страницы
И в горе утопают
Былые счастливые лица.

Вновь тьма несёт войны,
Чуму и засухи полей.
Наполняются  слезами волны
Кровавых морей.

Под раскат басившего грома
И переплёт юрких гроз,
Нисходящих с небесного трона,
Что уже не сдерживал слёз,

Разогнав тучи,
Туманом спускалась тропа.
Под зноем жгучим
Всадника встречают другие времена.

Вновь своим появлением
Он  внушает суеверный страх,
Но сила надежды на избавление
Рассеивает иллюзию краха.

Там безудержно  люди рыдают:
Стервятником голод на них напал,
И с жадностью чума их пожирает,
И огнём пылают те, кто пал.

Люди, от смерти бежавшие,
Настигнуты были агонией;
Её руки, от жадности дрожавшие,
Превращали всё в чёрную иронию.

Крики ужаса и истерик
Порождают хаос.
Всё дальше за кровавой волной былой берег,
И в том судьбы печальный пафос.

Среди всеобщей  паники
Был равнодушный мужчина.
Подошёл он к всаднику
И сказал: «Смерть разглаживает морщины.

Я тьмой не окольцован,
Но путь мой обречён…
Счастьем я не расцелован
Но жизнью своей я увлечён.

Такова моя судьба -
Явь всех  кошмарных снов.
Лишь только боль мне верна
И искренняя у неё ко мне любовь.

Моё богатство - небо над головой,
Моя роскошь - это рваная рубаха.
Живу вздохом я, душой,
Не имея к смерти страха.

Я вижу белое твоё явление,
Или это миража злая шутка?
Я не прошу  о своём спасении.
Спаси тех, чья тонет шлюпка.

Освободи от кровавых  сетей
Тех, кто  среди смертей  увяз.
Спаси ты женщин и детей!
Я знаю, что спасал  уже не раз.

Ты примчал на зов потерь,
На крики боли.
Так помоги ты нам теперь -
Избавь от страха  и агонии!»

Всадник ему молвит:
- Я не иллюзия и не мираж
Я - тот, кто остановит
Ваших душ кражи,

Прольёт на землю дождь,
И он чуму смоет,
Даст плоды рожь,
И заблагоухает всё вокруг весною.

Всадник вновь помчал к небесам
Туманной тропой.
Его опять сопровождала  гроза
И благоухала жизнь, что возрождалась за спиной.

Чумы будто  и не было,
А на полях  заколосилась  рожь.
Удивление объяснения требовало,
Но словами павших не вернёшь.

Всадник вновь скачет
По туннелю времени -
Там, где тьма свет прячет
В плену затмения,

Где часы стрелки крутят вспять
Туда, где древности слышатся вздохи,
Где смерть удушьем жаждет обнять
Забытую эпоху.

В туннеле яркий свет
Тёмный занавес открывает,
Непроглядную мглу в ответ
Молниями  разгоняет.

Тропа спускается туманом
В жестокие времена,
Где правда покоряется обману,
Где на две смерти жизнь одна

Туда, где горе терзает души,
Туда, где смерть пирует,
Туда, где хаос порядок рушит
И над  руинами ликует.

Где к власти пришли тираны
И ужаснули землю войной.
Страдания от глубокой  раны
Нахлынули кровавой волной.

Здесь тишина позабыта,
И вместо птичьего пенья
Земля взрывами перерыта,
И не видит она примирения.

На лесной опушке,
Вопреки хаосу всему,
Увидевшая  всадника старушка
Поспешила подойти  к нему,

В глазах с искренним  удивлением
И надеждой большой,
В сердце с молитвой об избавлении
И открытой душой.

- Что за чудное явление?
Не мёртв ты  и не жив!
Ты явь нашего спасения?
Или в  белом обличии тёмный гриф?

Если посланник ты смерти,
То мгновением избавь от мук,
И на попутном ветре
Обретут  души крылья вместо рук.

Избавь  всех от боли
Одним-единственным взмахом косы,
Ослабь материнское  горе
И павших сынов пусть вновь обнимут отцы.

Без потерь родных
Пусть умрём одним разом,
Не увидев волос седых,
Но и не видя вероломства и грязи.

А если ты спаситель наш,
То останови  злой смерти жадный пир,
Глубокие  раны  земли замажь.
Пусть  крылья  свободно  расправит этот мир!

- Меня призвали войны и их жар.
За этим сюда я и явился, -
Чтоб этот земной шар
С небес яркостью пестрился.

Война сложит ружья
И прекратит стрельбу.
Грязь с людей вернётся в лужи
И наладит время  судьбу.

Всадник по тропе туманной
Ввысь скачет.
А  война, что набивает высшим чинам карманы,
 Кровью пропитанным флагом машет.

Вновь время плавит часы
Зашкаленной скоростью,
И вновь чаша перетягивает весы.
Тьма шествует над совестью.

Разрывает тёмные грани пылом
Всадник, несущий свет,
И появляется там, где уже был он.
Там оставлен белый его след,

Тяжесть его вздоха
Сдавливает грудь
Он вновь в той эпохе,
Где он разделял с девушкой путь.

Звёздами усеянное небо
Гаснущие отблески в гладь озера роняет.
Будто последний кусочек хлеба,
Тьма жадно свет доедает.

Не спеша крутят стрелки  часов
Короткие мгновения.
Тучи убегают от ветров,
Что дуют с яростью и нетерпением.

Туман повсюду стелется змеёй
И всадник по ней скачет.
Он в поисках её одной.
Но от него её ночь прячет.

Небо звёздными лучами пишет
То, что без отгадки не прочтётся.
Упорно всадник ищет
И перед целью не сдаётся.

Ночь крыльями взмахнула,
И звёзды с неба  растворялись.
Она их стряхнула
Будто  яблоки, что спелостью наливались.

Лучами солнце на землю легло,
Едва озарив тьму.
Девушка увидела его
И кинулась к нему.

Радость  жизни отразили глаза,
Вновь задышала  и надежда.
Она не могла всё рассказать
Как жила ни тут, ни там, а где-то между.

- Ты  превратил меня в фантом,
И я живу средь блуждающих душ!
Иллюзия эпох - мой дом,
И я черпаю грязь всех луж

Я загнана в угол,
Я заперта в клетке,
Я для воронов смерти пугало,
А для жизни я – марионетка.

Я вижу те страшные  муки,
Что пылают в адском огне.
Их души к небу тянут руки,
А ноги цепями прикованы к земле.

Они всю вечность обречены
По земле скитаться,
Они со смертью обручены
Но её покоем не могут  наслаждаться.

Они, опустив головы, идут
Сквозь поток живых людей.
Они напоминают пруд,
Где нет любви у лебедей.

Они рады бы взлететь
И жить в небесах.
Они рады  и сгореть
В адских кострах.

Чем вечно маяться вот так,
Не видя края, быть на полпути,
Не выпуская из души мрак,
И быть на жизненном пороге, у её двери, -

Это земные фантомы.
А ещё я видела зазеркальные души
И слышала их стоны.
Это  подобно  подводному удушью -

Они взаперти того мира,
Заключенные  в плену  отражения
Где стали они тиром
Для наших незрячих глаз и суеверий,

Они с разбега бьются
В попытках тщетных  зеркало разбить.
Трещины косами вьются,
Не обмануть того, кто решил туда их заточить.

Напрасные попытки
В криках и вздохах
Порождают вечные пытки
В зазеркальных эпохах.

Всадник, выслушав её
Молвит ей:
- Павшая плоть сгниёт,
А у душ цветёт вечность дней.

Кому любоваться раем,
Кому гореть в аду -
Это не мы выбираем,
И это не написано на роду.

Жизнь подводит итоги
В конце бурлящей реки.
Злу приговоры звучат строгие
Добрым малым делам вопреки.

Маги и чёрные колдуны,
Кто живёт тёмными обрядами,
Тех  дни предопределены.
Они в зазеркальях питаются нашими взглядами

Они силы набирают,
Смотря на наше горе.
Когда зеркала слёзы отражают,
Они ликуют в том море.

А при виде радости улыбок
Иссякает их сила вновь.
Если в отражении не рынок,
Где алчности продаётся любовь.

Чтоб не сорвать им цепи
И не отразить лики с иной стороны,
Люди  со стойкостью терпят
Боль натянутой струны.

Те, на кого проклятие чёрная рука
Возложила поглощающим злом,
Стали  фантомами на века,
К земле привязанными узлом.

Их путь обречён,
И нам их не спасти
Жизней их сценарий прочтён,
А покой смерти им уже не обрести.

Что с тобой мне делать,
И как поступить?
Хочешь ты и дальше мифы развеивать?
Или, как прежде, жить?

Я могу вернуть тебя обратно
На остров, омываемый морем.
Но там ты пламенем объята
И в плену имя твоё пылает:«Оля».

Ты там  лишь  рабыня
Глаза на жизнь твою  закрыты.
Опустятся вновь твои крылья,
И свободный ими взмах будет  позабытым…

Тебе выбирать
Путь по  дальнейшей дороге:
В мире смертных выживать,
Или со мной добром спасать эпохи.

Девушка, словно находясь в тумане,
Подумав,  дала ответ:
- Былая судьба моя на дно пошла камнем,
И меня там больше нет.

Взобралась она на коня,
И они поскакали вместе.
Туда, где зло оставляет языки огня,
Туда, где смерть венчается невестой.

Вновь звёздное мерцание
Несёт в поток затерянных времён,
Сближая расстояние
С тем, кто тьмой клеймён.

Вновь плавятся часы
От скорости вращения.
Миллионный взмах косы -
Невинных душ похищение.

Отворяются тучами врата,
Ударами  и  молний узорами.
Они там, где в молитве доброта
И где зло не брезгует позором,

Где смерть, как именины, справляет тризну
Над  упокоением  воинов.
Для удовлетворенья  своего  каприза
Она крадёт жизнь самых достойных.

Там где  слышится  звон мечей,
Скрещенных в порыве жаркого пыла,
Где бурлит кровь жаром печей,
И где после смерти она ещё не остыла.

Тропа с небес, виляя,
Спустилась прямо к месту  казни,
Что  всех зрителей восхищала,
И не было к смерти неприязни.

Всю округу заглушают их крики:
«Убей! Убей! Убей!»
Повинен - к смерти, он и есть улики.
Указ перста  земных царей;

Палач  поднялся  на эшафот,
И блеснуло  острие  топора.
Приговорённого бросает в холодный пот,
И на плечи ему взобралась гора.

В ту ужасную эпоху
Беспощадные казни процветали
За хлебушка украденную  кроху
Руку, а то и голову, отсекали.

Люди в  предвкушении ликуют,
Чувствуя лишь  жажду крови.
Ветра холодом сердец дуют,
Призывая смерть, идущую по ступеням боли.

Но никто и не знает
И знать не хочет,
Что он невинно умирает
Даже смерть с жалостью косу точит.

Он хотел семью прокормить,
Он многодетный семьянин.
Ему обманом не хотели платить
Там, где за троих он работал один.

Вот и пошёл он на преступление,
Чтоб детей голод не убил, -
Он взял хлеба без разрешения
И от хозяина скрыл.

Но его арестовали.
Он взял, что заработал, а то и меньше.
Публично вором его назвали.
С приговором тяжелейшим

Детей оставят без отца,
Жену без мужа,
Зато насытит их сердца
Смерть и крови лужа.

Его обнял бы и дьявол,
Успокаивая, гладя по плечу,
Но кровожадные люди приговор объявляют –
«Убей!»: кричат они палачу.

Но странник там для того,
Чтоб тьма рассветом воссияла,
Чтоб отменили приговор
И добро вовеки ликовало.

Странник вновь со спутницей
Поднимаются к синему небу,
А на землю спустится
Благодать, какой  здесь не было.

Вновь  темные  небесные просторы
Сияние  остывающих огней мечут,
Будто древняя холодная  Аврора
Пытается задуть свечи.

Время длинными прыжками скачет.
Стрелки  будто  во вращении растворяются,
А это лишь одно  значит -
Врата  иной эпохи открываются

В переплёте танцуют молнии
И тучи вспышками  озаряют.
Странника туда, где его корни
Туманная тропа возвращает.

Он видит тот царящий хаос,
Как тьма ликует в  недостатке   света,
Как рвётся белый парус
Под порывом  смертоносного  ветра.

Он слышит вой волчицы,
Призывающей луну.
Чтоб ей предано поклониться
И от солнечного света пасть ко дну.

Ливни рыдающих небес
Хлещут землю кнутами,
Жгучей  молнии  каждый порез
Небо  роняет слезами.

Из мрачного леса тень оживает,
И голос, похожий на  грома раскат.
Оттуда тёмный всадник выезжает
И молвит: «Здравствуй, брат!

Ты мчишь одной тропой
И отмываешь от крови мои следы,
Но не угнаться тебе за мной
И не озарить тебе тень беды.

Давай объединимся
И затмим этот мир?
Чего народ хотел, того он добился!
Будет вольный, поедающий друг друга пир.

Ты видел будущие эпохи,
И как люди  самолюбием избалованы.
Их  глаза  закрыты на Бога,
Но во всем  плохом  винят  они  Дьявола.

Деньги ставят выше божества
И  поклоняются оружию.
Чужая кровь им не помеха для торжества,
Они грязь в себя вмещают больше, чем лужи.

Там правде в глаза уже не заглянуть -
Лукавые у неё очи.
В открытые души там плюют
И слабых рвут на клочья.

Уже поздно что-либо менять,
Итог грешной  жизни  будет один:
Они сами  готовы свет тьме отдать
И опуститься до холодных глубин.»

Сияя тёплым светом в глазах
Белый всадник молвит:
- Весь тот и этот крах
Тьма насильно топит.

И то, что тянет их глубина
В пустой ночной мрак,
В том  есть  и твоя вина.
Расслабь  зажатый свой кулак!

Вернись ты под  теплое  солнце,
Окунись в лучи добра!
Пусть люди станут добровольцами!
И ты  увидишь  как мало в них зла.

Войной ничего мы не решим.
Я  не  перейду  на твою сторону.
Мы белые дела вершим
И не поклоняемся ворону.

А если стану я таким, как ты,
То добровольно сдамся смерти.
Пусть сжигают меня костры
И прах раздувает ветром.

Под  этот  диалог,
Что звучит раскатом грома,
Их  ждёт один  итог,
Устроившись на троне.

Сверкают  молнии ещё суровей,
Ливни землю истязают.
Копытами нервно бьют кони,
И за  стеной дождя они будто исчезают

Недалеко из леса, где-то,
Под вой одичания
И  шум  порывистого  ветра
Раздаётся звериное рычание.

Под  зловещим, темным  покровом
Показались из леса красные глаза.
Толи налиты они  были  кровью,
Либо в них отражалась гроза.

Вышла из тени деревьев
Огромного  роста   волчица.
Скаля зубы  и захлёбываясь в пене,
Она  являет  ярость дьяволицы.

Каждый коготь  на её лапах
Остриём меча блестит.
От  шкуры гнусный падали запах,
И  шерсть на холке  дыбом стоят.

Земля от грома содрогалась,
Будто собрались шторм, и вьюга.
Девушка к всаднику прижалась
Она  дрожала  и  молилась  от  испуга.

Тучи небывалым злом хмурятся.
Волчица сосредоточилась.
На белого всадника и его спутницу
Рывком хищника она бросилась.

В одно мимолётное мгновение
Тёмного всадника озарило:
Не нашёл тогда  и он спасения,
Когда эта  волчица его укусила.

Он вспомнил далёкое детство
И ту братскую любовь
И то начало своего бедствия,
Когда  тьма попала в его кровь.

Он вспомнил слова брата, -
Что пойдёт он на верную смерть,
Если мир будет тьмой объятый,
Если кто-то  погасит его свет.

Тёмный всадник преображался
И ярко воссиял.
Пронзительный хруст раздался,
И волчицы труп упал.

Добро в себе он пробудил,
И солнечным лучом
Волчицы сердце он пронзил,
Будто бы мечом.

Успокоились  грозы,
И плач небес затих.
Ветром осушило слёзы
В  один  короткий  миг.

На небе солнце появилось
И  тело  волчицы испепелило.
Она прахом в ветре растворилась
Пустота простора её поглотила.

Среди деревьев и теней
Ярчайший свет округу озарил.
Свет теплых  солнечных лучей
Блик зеркала вновь к  жизни  пробудил.

Вместо тёмного всадника и его тьмы
Стоял прежний брат.
Он освободился от той тюрьмы
И душевно этому рад.

А белый всадник со спутницей своей,
Вместо непроглядного  тумана,
По тропе солнышка и тёплых лучей
Помчали туда, где остались от тьмы раны.

Что дальше будет, неизвестно.
Быть может, у волчицы остались волчата,
И со временем они выйдут из леса
И в обличии смерти примчат к нам…

Появятся ли вновь на небе грозы
И тропа из сизого тумана?
Призовут ли боль и слёзы
Всадника в топь алчности и обмана?..

Тайной дремлет тот ответ.
Отразит ли то зеркало тьму,
Иль воцарился  навеки свет?
Это известно лишь только всаднику одному.


Как прекрасен этот свет, что мрачную ночь плавит зарёй! И как заманчива тьма, какой необъятны просторы! И не хочется с грустью осознавать то, что невидимой кровью омыты эти две стороны войны…