Восемнадцатое мытарство - продолжение

     Итак,  до свадьбы оставалось меньше месяца, и Фаина Петровна решила наконец-то заняться собой: съездить на курорт, подлечиться, загореть, подтянуть фигуру, чтобы не выглядеть в свадебном платье как боксёр в памперсах.
    Однако нелегко давался ей,  трудоголичке, отдых на юге: порой казалось, что легче выстоять восемь часов у операционного стола, чем вылежать без дела полчаса на пляже, и она, не выдержав и половины означенного в путёвке срока, без предупреждения возвратилась домой.
    Любовный стаж Фаины Петровны был скудным: несколько кратковременных романов с вечно спешащими куда-то женатыми мужчинами, а романтику сексуальных отношений омрачал профессиональный опыт акушера-гинеколога с картинами разрывов промежности, выпадения матки и страшных опухолей яичника – терратом, из которых росли зубы, волосы и ногти.
И вдруг – как вспышка солнечного света – позднее счастье настоящей любви…
   Задыхаясь от предвкушения радости встречи, Фаина бесшумно открыла своим ключом входную дверь квартиры Ивана Андреевича Абыколько, скинула туфли  и босиком, на цыпочках пробралась в спальню.
   Шок, который она пережила в тот момент, неописуем. Можно было заподозрить любимого в тайной связи с кем угодно –  но только не с ней… или не с ним?!
  Её шедевр, её Галатей Иванович восстал против неё, разрушил её счастье, мгновенно изменив отношение ко всему – к браку, работе, жизни…
   Пешком, по безлюдным улицам пробиралась она к месту своего постоянного жительства, населённому призраками несбывшегося счастья. Рассвет уже пробивался из-за горизонта, когда она, обессиленная, упала в постель, и полусон-полуобморок унёс её за пределы материального мира.
   Она оказалась в страшном глухом месте; мрачный сводчатый потолок освещала невидимая тусклая лампа; очертания стен, потолка и пола терялись где-то во мгле; сама же Фаина Петровна висела в воздухе, под потолком. Несмотря на странность окружающей обстановки, её не покидало ощущение реальности происходящего.  Она знала, что может передвигаться,  летая в любом направлении, но затаилась почему-то в углу над огромными каменными воротами, ожидая чего-то и страшась.
 И вдруг ворота под нею раскрылись, и в них устремился нескончаемый людской поток.
 Разглядеть что-либо в этой плотно утрамбованной человеческой массе было трудно,   потому что в одном и том же месте находились одновременно десятки, сотни, тысячи фигур.   Образы призраков менялись, как в калейдоскопе: вот обжора, подавившийся за столом ножкой Буша; вот удавленник с верёвкой на шее; вот ревнивец с разорванным сердцем в руках; вот бандит, застреленый своими же братанами…
  Ужас, панический ужас катился впереди этой бесконечной шеренги мертвецов, которым предстояло – она откуда-то это знала – перейти через долину смертной тени…
  Поток привидений оборвался так же внезапно, как и возник, и сразу же раздались глухие, странно искаженные звуки… Необычной была акустика этого жуткого места: звуки казались схлопнувшимися, деформированными, словно воспринимались они не ушами, а каким-то неведомым  человеку органом слуха… Издалека, словно из недр огромной картонной коробки, послышался топот лошадиных копыт, и вот – кляча, запряженная в телегу, въехала под свод бесконечного тоннеля. Мрачный возничий с закрытым капюшоном лицом сидел на куче какой-то неопределённой аморфной массы.
       Фаину вдруг неодолимо повлекло вниз, она сорвалась с карниза и полетела вслед за повозкой.
    Повозка въехала в грот, к подземному озеру, в которое с рокотом вливался багряный водопад, и чёрный кучер, бормоча какие-то непонятный слова, лопатой начал сбрасывать навоз с телеги в воду. Приглядевшись, Фаина обнаружила, что в телегу свален не навоз, а гора выскребков, тёмно-красных, похожих на полуфабрикат печени по-строгановски…
И в этот самый момент  она почувствовала, что вопреки своему желанию падает в озеро, и кровавый поток затягивает её в огромную воронку… Тут же  особое интуитивное чувство подсказало ей, что на дне водоворота находится отверстие, входящее в бункер какого-то странного аппарата, похожего на утилизатор, который через несколько секунд переработает её тело в биомассу…
   Она пыталась сопротивляться, но не смогла, и перед пробуждением почувствовала, как смесь из крови и выскребков заполняет её рот, лёгкие и желудок…
   На следующий день Фаина Петровна уволилась из клиники и, не объяснившись с коллегами, куда-то спешно уехала.