Уроки арабского Второй год обучения

С внутренним трепетом я шла на уроки арабского. Если в прошлую языковую стажировку я думала, что через год смогу понимать всё услышанное и выражать свои мысли по-арабски, то теперь, изучая арабский два года, в сердце закрадывались сомнения – а смогу ли? А вдруг так же как и в прошлом году буду лишь догадываться об услышанном и вновь изъясняться языком жестов?

Какое же было счастье встретить своих дорогих устазов (учителей), которые теперь радостно приветствовали новых студентов, но при этом спрашивали и о предыдущих. Удивительная всё таки у арабов память… За одно-два занятия устазы запоминают имена всех студентов. В чём же секрет их хорошей памяти? Ответ приходит только один – заучивание с самого детства Корана наизусть. Причём с возрастом, погружаясь в повседневные дела и заботы, некоторые его забывают, но и они при знакомстве начинают цитировать айяты Корана и приходят в глубокий восторг, когда узнают, что студенты из России знают суры Корана.
Помню, как в прошлом году руководитель нашей группы говорила: «просветления» в понимании языка не наступит. Как же она была права! Да, изучение иностранного языка – это настоящий труд, требующий упорства, терпения и огромного желания.

Как сложно ответить самой себе на вопрос – зачем я, русская женщина, ещё 7 лет назад ничего не знавшая ни о Коране, ни об исламе, начала изучать арабский язык. Думаю, что толчком к этому послужило чтение книг средневековых мусульманских мыслителей, стиль письма и обороты речи которых столь необычны и чарующи даже на русском языке. А как же они звучат на языке написания?  Возможно когда-нибудь я смогу прикоснуться к старинным рукописям, ощутить их дыхание, проникнуть в глубочайший смысл средневековой мусульманской философии…

Здесь хочется привести отрывок из книги И.Э.Крачковского «Над арабскими рукописями», в которой автор описывает свои ощущения от соприкосновения с древними текстами.

«… Они окружают меня. В бессонные ночи, в часы болезни, когда голова, охваченная лихорадочным жаром, не управляет мыслями, они толпятся вокруг меня, робко, точно с боязнью подвигаются ко мне. В их шелесте я различаю тихие голоса: «Ты не забыл нас? Ты не уйдешь от нас? Ты помнишь, как ты возвращал нас к жизни, как, вглядываясь в полустертые строки, ты медленно открывал их смысл, как в торопливой или вычурной приписке ты вдруг узнавал нашу историю и легкий холодок волнения пробегал у тебя по спине…».

Как же мне знакомы эти ощущения… Уже сейчас читая Коран на арабском я узнаю знакомые слова, понимаю некоторые грамматические обороты и от этого радость наполняет сердце на столько, что оно начинает петь.
Я читаю листы, не слова – письмена,
Источающие благоухание,
Чаю смысл разуметь, тает суи стена,
Вырисовывается тайное Знание.

Нити слов прорастают в мое ДНК,
А верней пробуждаются в генах,
Я их знала всегда – Изречений Река,
Суть несущая в токах-венах.

Вновь читаю листы, нарастает Волна,
Мощь, величие Океана,
В осознанье тону, осознаньем полна
ВсеВеличия Божьего Плана. 7.04.13

Да и как же не прийти в трепет, когда осознаёшь, что эту Книгу читали столько поколений людей со всех уголков Земли до меня, и будут читать после. Книгу, дошедшую нас на языке оригинала – на арабском языке.

Из скольких стран, из скольких континентов
К Арабскому направлены сердца,
А для чего? Читать Слова Аллаха,
Идя по строкам Высшего Писца.

Читаю звуки и незримо Знаки
Священной Вязи встали вкруг меня,
Я в них тону, их смыслы постигая,
Испив душой Священного Огня.

Всё глубже ухожу в ОгнеПотоки,
Смысл раскрывается как лепестки цветов,
Передо мной начертанные строки,
Вливающие Мудрость в мою кровь.

Я чувствую, как праной наполняюсь,
Светлеет разум, в сердце – эликсир,
Айяты наполняют ароматом
Пространства и вдыхают новых сил.

И я читаю снова… Вязь играет
Неведомым, но столь родным письмом,
Язык Арабский сердцем постигаю,
По вязи направляясь в Высший Дом.

Вновь приведу отрывок из книги Крачковского, ощущения которого так близки моим, а значит и многим из тех, кто читает древние свитки сердцем:

«Они обступают меня со всех сторон – и желтоватые дорогие пергамены со  строгим куфическим шрифтом или неторопливым письмом синайских монахов, и блестящие страницы вощеной бумаги роскошных экземпляров из библиотек мамлюкских султанов, и бедные, скромные, но бесценные автографы ученых, и торопливые записи их учеников, и уверенные, красивые, но холодно-бездушные почерки несхи профессиональных переписчиков. Одни листы чисты и свежи, как будто только что вышли из рук первых владельцев, другие обожжены и залиты водой, – следы бедствий, которые не щадили их, как не щадят они и людей. Точно страшные инвалиды, как мрачный укор людской жестокости, глядят рукописи, лишенные листов в начале и в конце; мне больно смотреть на зияющие рубцы их рваных ран. Они все окружают меня и шепчут: «Ты не забыл нас? Ты придешь к нам? Мы ведь сторицей отплатили тебе за то, что ты вернул нас к жизни. Ты помнишь, как в часы обид и огорчений, усталости и забот ты приходил к нам и с наших страниц неслись к тебе голоса верных друзей, которые всегда с радостью тебя встречают, которых никто у тебя не отнимет, над которыми сама смерть не властна. Целые неведомые главы истории открывались тебе, толпы живых людей сходили на твоих глазах с наших листов… Они шепчут, я вглядываюсь в них, узнаю и улыбаюсь им; страницы жизни своей и чужой встают перед моим взором, и ярких картин прошлого не скрывает больше туман веков».

Арабский язык удивителен. Чем больше погружаешься в него, тем больше тайн он раскрывает и захватывает на столько, что как умалишенный каждую свободную минутку если и не учишь, то хотя бы помнишь о нём. Он стучит в груди с ритмом сердца, он становится частью тебя самого. 

Вихрь арабского теченья подхватил и кружит в танце,
Остановки бесполезны, жизнь теперь подобна трансу,
Продвиженье с ускорением, звон от натяженья нерва,
Вихрь арабского теченья подхватил и кружит деву.
От круженья дней Теченье то подобно карусели,
Я не помню то, что было, и к чему, коль пролетело?
Успеваю лишь держаться за струну, что на пределе,
Отдаюсь судьбой стихиям в мир, неведомый доселе… 6-7.10.12.

Причём как оказалось, описанные выше ощущения, не являются лишь моим субъективным мнением. Разговаривая с ребятами, приехавшими на языковую стажировку, я убеждалась, что в той или иной степени оно присуще всем. А потому сама собой на ум приходит мысль, что изучающих арабский язык можно назвать «особой нацией» со своим менталитетом, особыми взглядами на мир, своими традициями, обычаями, которые хочешь или не хочешь, переплетаются с культурой, обычаями и традициями ислама.

В этом году мне посчастливилось присутствовать на лекции профессора мекканского университета, приехавшей из Саудовской Аравии на встречу со студентами Российского исламского университета. По её мнению,  изучающего арабский язык уже можно считать арабом, а араб, не знающий арабского (литературного фусхи) – истинным арабом не является. Профессор была несказанно удивлена тому, что в России так много людей изучает арабский.

Ну что ж, приятно думать, что ты – араб, идя на уроки арабского, хоть и с некоторым внутренним волнением – а вдруг я вновь ничего не буду понимать и ещё год обучения окажется проведённым впустую…