Тайна мастера боится. Разоблачение Е. Б. Глушакова

Москва, Центральный дом литераторов, Русский литературный клуб


Здесь, к сожалению, вскрыты нелицеприятные факты о данном Поэте, оказавшемся педофилом, подавшимся в Христианство ради спасения собственной Души, во многих стихах его сквозит данное предпочтение физиологического уровня - и в "Пашеньке-пашутке" особенно, также "День железнодорожника" и др., он рисует голых детей /малолетнего Сашу Селезнёва в том числе, узнаваемый рисунок см. по ссылке/, а так как работал тренером в клубе Добрыня, который в данный момент уже закрыли, то я также заметила у него среди прочих рисунков и такой, с подписью - "Мальчик и мяч", которые и предоставляю на страничке, посвящённой этому Поэту: http://www.stihi.ru/2015/02/01/9422 , также он, оставаясь наедине, без свидетелей - ведёт себя как истинно больной Человек. Пытаясь показать, что помогает ближнему - дочь свою подвёл к такому исходу, что она попала в Беду и сейчас находится на лечении в психиатрической Клинике - всё Дело в том, что она после гибели матери - жены Глушакова, стала выгонять его из материнского Дома, /квартиры на Медынской улице, 2 - в Москве/, за что и была лишена его материальной помощи. Весь в синяках на ногах и царапинах на руках он явился ко мне, с надеждой жить у меня. На первое Время я помогла, конечно же, ему, так как он был настойчив - но он повёл себя неадекватно, имея слишком болезненные виды на мою Жизнь и Хорошее расположение к Русскому ПОЭТУ, не оправдал моего доверия - и был выставлен вон. После чего пригласил меня к себе - и тут-то всё и открылось! с уважением, берегите себя сами. Помоги Вам Бог. всех лю...

/в Уголовном розыске по месту жительства Евгения в Бирюлёво, куда я вынуждена была направить на разбирательство подобные материалы  - с его же почерком предоставленным /из-за очень подлого отношения ко мне Е.Б. Глушакова, но всё списали на давность сроков - так как бумага с рисунками педофила была уже очень пожелтевшая... и он там известен уже по своей работе с детьми на местной уличной футбольной площадке, а я не стала наседать на полицию, ничего не стала требовать, мне это довольно противно. да, и, возможно - он уже проходил по этому делу, и следователь - взяв у меня рисунки с подписью педофила и зачитав "с моих слов" заявление, которое сам и написал, что просто обнажённые люди нарисованы - а не дети - таким образом замял дело. я и сын просто ушли из полицейского участка, поняв, что тут покрывают своих местных жителей, доказавших свою трудолюбивость и рачительность, ибо Глушакова весь район Бирюлёво знает - как футбольного тренера на открытой уличной площадке при школе на остановке = ул. Медынская, 12 /

фотографии с его созданной странички, чтобы ревниво следить за мной в контакте - эту страничку я помогла ему разработать, когда ещё только подозревала в нём подобные предпочтения, но не верила в это... на площадке он раздевается до трусов, и всегда, подначивая своими шутками ребят на драку - лезет голый - будто бы разнимать их, очень настойчив в этом, а мальчик Э. Гасымов даже обещался убить  - я вас убью, дядя Женя! - это я подтверждаю как свидетель.
также Глушаков с вожделением мне твердил, что мальчики-азербайджанцы целуются при встрече, так велит им их братская вера и воспитание. Он с детьми также занимается в шахматном клубе, вот здесь некоторые фото, также фото и копии свидетельства о рождении валяются у него по неубранной комнате с кубками, заслуженными детьми, но не отданными НИКОМУ ИЗ НИХ - они пылятся у него в огромном количестве, с множеством медалей, предназначенных мальчишкам. также я была свидетелем, как он гонял мальчишек "на кубок" - и они старались, но кубка не получили. он посмеялся на моё заявление об этом и ответил, что это все принадлежит бывшему его клубу Добрыня. Я не стала вдаваться в подробности. Ребят от меня он отгонял ревностно - и злобно даже запретил мне разговаривать с мальчишками,  которые переодевались на скамейке, с которой я наблюдала за игрой, будучи приглашена им.
http:///vk.com/photo233967162_327603775
http:///vk.com/photo233967162_327603541
http:///vk.com/photo233967162_327603545
http:///vk.com/photo233967162_337002914
http:///vk.com/photo233967162_337006830
http:///vk.com/photo233967162_337007130
http:///vk.com/photo233967162_337007138
http:///vk.com/photo233967162_337007171
/вот такие детки находятся в течении жизни - рядом с данным педофилом, - здесь фото, сделанные тренером Е.Б. Глушаковым, он именно таких детей видимо и любил развращать!!! как педофил - именно таких и рисовал, рисунки его смотрите по ссылке выше./ ЭТО ВСЁ ПРАВДА И Я ОБ ЭТОМ  СВИДЕТЕЛЬСТВУЮ, ДИКО УЖАСНУВШИСЬ СВОЕМУ ОТКРЫТИЮ.
http:///vk.com/photo233967162_327603538
здесь я - на его рабочей площадке футбольной в Бирюлёво.

МНЕ ОН ПРИЗНАЛСЯ И ОТКРЫЛСЯ, ПОБЛЕДНЕВ И ДАЖЕ РЕЧЬ ЕГО СТАЛА КОСНОЙ... ЧТО ЭТО ИМЕННО ЕГО РИСУНКИ И ЧТО ОН СТАЛ СЕЙЧАС ТИПА УМНЫМ - НЕ ПРИГЛАШАЕТ К СЕБЕ ДОМОЙ НИ ОДНОГО ИЗ МАЛЬЧИКОВ, ДАЖЕ КОГДА ОНИ ОБРАЩАЮТСЯ К НЕМУ ЗА ПОМОЩЬЮ НАКАЧАТЬ МЯЧ - ПРИДЯ С ДВОРОВОЙ ПЛОЩАДКИ К ЕГО КВАРТИРЕ, ЛОГОВУ С МИРРИАДАМИ ТАРАКАНОВ И ПАУЧЬИМИ ГНЁЗДАМИ ПО УГЛАМ КОМНАТ, ОТКУДА БЫЛА ГОСПИТАЛИЗИРОВАНА НА ТРИ ГОДА В ПСИХИАТРИЧЕСКУЮ КЛИНИКУ ЕГО РОДНАЯ ДОЧЬ ЛАРИСА......И БУДЕТ ВОЗВРАЩЕНА ОПЯТЬ В ЕГО ЛАПЫ - ДОМОЙ ПОСЛЕ ЛЕЧЕНИЯ.





        * * * * *

    Я ПЕРСТЕНЬ ДЛЯ ТЕБЯ ССУЛЮ...

             /Посвящаю Евгению ГЛУШАКОВУ http://www.stihi.ru/avtor/poeziya1, члену Союза ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ, физику-ядерщику, футбольному тренеру/


Ты заслужил, Поэт, - вот этот Перстень...
Надень, любуйся каждым камнем в цвет!!!!!
Ведь кроме Бога и ЛЮБВИ ЕГО, наместник -
Здесь - ТЫ  ОДИН!!!!!!!!! И лучше Тебя нет)

Носи его, и радуйся Мгновенью
У Жизни трепетного Сердца в зависть Зла;
Нет, - не бывает Солнца ПЕРЕМЕННОГО, -
Пусть Ночи Жизненного ХЛАМА несть числа!

Твои Глаза возрадуются пеплу
Искрящего брильянтов Торжества....
И позабудут. Богу вОздав ренту
Своей ПОЭЗИИ ВЕЛИКОЙ.....Естества.

.......................................


О, Ты - как ОН....собравший капли в Камень:
Поэзии ручьёв - во ДУХ  МЕНТАЛЬНЫЙ.
Ты стал Целителем - для множества людей,
Им подал слог Бесценностью ИДЕЙ!!!!

Воспользуются ли? - Да пусть их, с Богом...
Душе не нужно много: ладно ль, плохо ль, -
А лишь бы - посочувствовал им КТО!!!
Не прОжит будет зря...Судьбы виток.



Dr. Christ – 10 Most Brutal Dubstep Drops of All Time (mix)  - /аудио/

http://kiwi.kz/watch/1u2oudx2hxeu/  /ВИДЕО/



ВЫБОРОЧНЫЕ ПОЭТИЧЕСКИЕ  ПРОИЗВЕДЕНИЯ  ЕВГЕНИЯ  ГЛУШАКОВА:



http://www.stihi.ru/2013/10/17/7777  БАБУШКИН  САД



        * * * * *

         ЛЕДОХОД

Закаты – словно алые заплаты
На голубом весеннем пиджаке.
Не ужиная, прямо из-за парты,
Заслышав ледоход, бежим к реке.

Учительница увязалась с нами,
Худая, как апрельская сосна.
Живёт без мужа. Синька под глазами.
А здесь, в деревне, каждый год весна.

Мы с хохотом гоняемся по льдинам,
Летим на теневой упор моста.
Учительница в платье очень длинном
Слепящим снегом балует уста.

Недаром все зовут её невестой!
Вот и сейчас, крамольно весела,
Стоит и машет над рекой небесной
Обломком почерневшего весла.

Смеётся, большеротая, и машет,
И вскинув руки выше каланчи,
Одна кукует на пустынном пляже
И ловит золотистые лучи.

Нахальный ветер тянется к подолу.
И лезет обниматься старый вяз…
Учительница, вот окончим школу –
Мы целым классом женимся на вас.

        БАБУШКА И ВНУК

Простенок. Керосинка. Стол. Гитара
Клубникою засыпана в углу…
Мне вечерами бабушка гадала,
По мелкой стёжке торопя иглу.

Она твердила, шевеля губами
Из-под неяркой осени платка,
Что будто бы в черёмухе у бани,
Когда, сгорев, истлеют облака,

Когда крапива вырастет забором
И обмелеет полночь, то тогда…
Когда я стану беспредельно добрым
И невозможно сильным, то тогда…

Прищуривалась бабушка и нитку
Продёргивала, закрутив во рту.
Меж тем как я перебирал клубнику,
Под самый вечер снятую в саду.

За мельницею лаяла собака.
Травою пахло. Шорохи дождя…
Клубничиною самой-самой сладкой
Представилась мне будущность моя.

Немного обождав:
– Так что же будет? –
Я спрашивал. Но старая спала.
Стенал кулик на мельничной запруде.
Сползало рукоделье со стола.

                ЕЛЬ

За каждым шорохом и всполохом – мерцанье:
Таится доброе присутствие цветка.
За каждой птицею не пойманной – желанье,
За каждой дымкой не разгаданной – река.

Через рассвет шагая по просёлкам,
Минуя рощу жилистых дубов,
Увидеть можно Гренадёра Волка,
Лису с мортирой, бой Перепелов,

Зайчонку Без Штанишек, Скорохода,
В железных ботах севшего на мель…
Там круглый год в любое время года
В ночные шали кутается Ель.

Над кочкой непролазного болота,
С дождями в ссоре, не в ладах с пургой,
Как цапля дремлет в ожиданье взлёта,
Воткнулась в мох озябшею ногой.

Но круглый год – не лётная погода,
Но круглый год – пурга или дожди.
Я ей твержу печально и не гордо:
– Побудь со мной. Останься. Подожди…
 
       ЗАКРОЙЩИЦА КЛАВА

Полночь – закройщица дальних провинций
(Вся-то провинность, что вечно в дожде) –
В сиром пруду за оградой больницы
Белыми нитками шьёт по воде.
Пересыпает малиною травы.
Озеро стелет на низких местах.
Нежный затылок стеснительной Клавы
Ягодой метит в росистых кустах.
Облако каждое перелицует,
Ножницы молний на пальцы надев.
Холст до звезды распорола… К лицу ей
Тихий за поздней работой напев.
Всё она шьёт. Молодыми руками
Ладит летящую краем петлю.
Штопает, гладит – помощница маме
Возле кроватки в которой я сплю.
Веки едва приоткрыв, замечаю
Пальцев по скатерке белой полёт.
Каждым движеньем напомнила чайку –
Так уж легко, без усилия шьёт.
Сумрак на нитку живую сметала.
Окна открыла. Шагнула в закат.
Месяц-лунатик закашлялся ало.
В сером тумане оплавился сад.
Свет затомился на кухоньке… Смолкнул
Свист керогаза. На отдых не прочь,
Полночь во тьме обронила иголку.
И по углам зашушукалась ночь.

          ЗВЁЗДНЫЕ СТИХИ

По озёрам сумерки цыганят,
Звёздный табор вытоптал поля.
И луна, как лошадь на аркане,
Задала по сёлам кругаля,
Чтобы на раздолье небосклона,
Пробежавшись и вспотев слегка,
Протыкать красивой умной мордой
Облаков ромашковых стога,
Серебро расплёскивать речное…
К холке прижимаясь что есть сил,
Звёздный Мальчик, едущий в ночное,
Пятками босыми лошадь бил.
С криком падал смуглолицый воздух.
А деревни, спящие вдали,
Превращались в медленные звёзды
И всплывали к небу от земли.

            ПОДСОЛНУХ

На жаре среди раздолья сонного,
Где лугам приснился сеновал,
Золотые головы подсолнухов
Пыльными ладонями ломал.

Расправляя погнутые венчики,
Трогал пальцем жёлтую пчелу.
В сотах круговых чернели семечки,
А не мёд… Гадал я – почему?

И не молоком доилось облако?
Синий колокольчик не звенел?
Позвоночник трубчатый подсолнуха
Мне служил тогда как самострел.

Счастью у подсолнуха наученный,
Разрывая сорных трав кольцо,
Не дружил ни с ветром я, ни с тучами,
К солнцу поворачивал лицо.

              *   *   *

Дай свистульку, приятель мой ситцевый.
Я тихонько зажмурю глаза.
Нынче мы не богаты синицами,
Но в отверстиях есть голоса.
Я умею насвистывать весело,
А грустить по ладам не учён.
Дай свистульку – хорошая песенка
Над моим засмеётся плечом.
Ты не слышал такой же раздумчивой,
Духовитой, как липа в цвету,
Чтобы облако, бывшее тучею,
Распускалось, как шарф на ветру.
Чтобы жирные гладкие селезни
Танцевали на лапках в воде…
Дай свистульку. Потребуем зелени.
Расставанье сыграем беде.
   
ДЕНЬ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКА
В Г. АЛЕКСАНДРОВЕ

Залинейщиной – марфуши
Прозывают детвору,
Что от первой Ликоуши
И до третьей Ликоуши
Пораскинула игру.
Эдак крякали заборы,
Эдак сыпались сады,
***Что у всей ребячьей своры
Обкрапивлены зады.***
И хотя трещали уши
В каждом взрослом кулаке,
Гвалт скакал по Ликоуше
Колесом при бегунке.

Залинейщина? Пожалуй.
Рельсы. Насыпь. Огород.
Выйдя к озеру в обход,
Ножки улица поджала.
На пенёк присела в роще.
А как скинула платок,
Заблестел её не тощий
Речки белой локоток.
Может. где оно и лучше?
Приозёрским исполать!
Здесь и роща – Ликоуша,
Тоже можно ликовать.
Посреди берёз аукать,
Зорькой бегать по грибы.
И приволие для внуков,
Для проказливой гурьбы.
Для гулянья место тоже,
В рощу всем недалеко,
Будь то железнодорожник,
Из семьи ли из его.

Отутюженный, в крахмале
Разулыбчивый народ
Не выходит – валом валит
Из калиток, из ворот!
Да и как не приодеться
На фасон повеселей
В праздник собственный путейцев
И деповских слесарей?
Папа в кителе, а мама
В платье крепдешиновом.
На сестре – оборок пламя,
Брат не скачет, ходит прямо,
При часах – мужчина он!
Дед и бабушка под ручку
Выступают важно.
И кивает дед на тучку –
Вот, мол, сила вражья…
И соседи, и родня!
Весь народ наш залинейный!

В третьем младшем поколенье
В курточке матросской я.

Песни пой и бей баклуши!
В месяц август, что ни год,
Рощею по Ликоуше
Праздник водит хоровод.
Задевая за берёзы
Сарафанным подолом,
Молодые ходят грозы,
Похохатывает гром.
И народ, немного пьяный,
По такому торжеству,
Пляской жалует поляны,
Стелет скатерти кусту,
Обнимается неробко.
А буфетчицы с машин
Отпускают газировку
И покрепче – для мужчин.
Заложил оркестр уши,
И подначивает клёст,
И звенит по Ликоуше
Ста гармоней перехлёст.
С дальним эхом в перепалке
Песни, музыка, галдёж…

На траве играет в салки,
Туфли скинув, молодёжь.
Озорные хмуря брови,
Парни шуточно ворчат,
Мол, не словишь и на слове
Изворотливых девчат.
И при этом к самой ловкой
Подбираются всерьёз,
К той, которая с издёвкой
Щурится из-за берёз.

Молния! И всё иначе,
Гром! И душу не спасти.
Дождь! И платьица прозрачны.
Ливень! Вовсе до кости…
Пуще! И тропу лесную
Нет узнать: ручей – ручьём.
Из ведра! И – в рассыпную
Подпирать стволы плечом.
…………………………….
Полегчало. И с доверьем
Разбредается народ.
И светло. И по деревьям
Солнце водит хоровод!

           *   *   *

В беспечальную пору последних дождей
Листопадом дороги разубраны.
Без дороги, поверх золотых желудей
Сны проходят тяжёлыми зубрами.

Так пойдём по грибы, наполнять погреба
Разносолами тётушки-осени,
Чтобы рыжики, как шестерни по зубам,
Золотыми скрипели колёсами.

Подчинимся закону игры колдовской,
Длинношёрстому зверю беспамятства,
И тогда разглядим высоко-высоко
На ущербе летящего аиста.

              *    *    *

В поле ночь. Свежо. Морозно.
Выпал снег в березняке.
И уснуть ещё не поздно,
И заря на сквозняке.

Хлопья снежные по ветру,
Зарумянившись, летят.
Всё труднее брать на веру
Освещённый снегом сад.

Сыплет снег на ветви яблонь,
Облепляет провода…
То-то снегу! – Снег навален
На скрипучий протвень льда.

Продувной, холодный ветер.
И заря. И не уснуть
На бунтующем рассвете,
Закидавшем снегом грудь.

Тут и спать, – так, пробудившись,
Наблюдать, как в белизну
Сад уходит, тонут крыши…
Клонит сон, а не усну.

        БЕЛЫЙ ПЛОТНИК

Часовню солнце затопило.
На перекладинах стропил
Запели солнечные пилы,
И, щурясь, белый плотник пил.
Он заедал зелёным луком
Хмельной ознобистый восход,
Покуда солнце с жарким стуком
Сколачивало небосвод.
Заголубели небостены,
И от конюшни через сад
Запрыгали смешные тени
Высоконогих жеребят.
Улыбки синих почтальонов,
И женщин талые глаза,
И во дворе под стражей клёнов
Пелёнок мокрых паруса.
Всё это радостно сияло,
Прельщало тут же, на ходу;
И возникала мысль, что мало
Одной такой весны в году.
А белый плотник, люто щурясь
На разомлевшие дома,
Стряхнул привычную сутулость
И был от солнца без ума.

        *    *    *

Солнечная улица… ослеп я…
От большого солнца, от любви…
Зайчик на дверной решётке склепа,
Свет волос твоих и синевы.
Ровный свет подставленных ладоней,
Поцелуем заблудился в них…
По осоту просверкали кони
Выпуклым рельефом мышц литых.
Свет ковша и губ полуоткрытых.
Свет, непостижимый свет очей!
Светом полотенца губы вытри,
Юная, не ставшая ничьей.
Барабанит мелкая брусника
В молодое крепкое ведро…
Милая, измучилась, усни-ка…
Вдруг ослепла, лугом повело.
Рук твоих, двух терпеливых прачек,
Будничные хлопоты весь день.
Вот и уползла за одуванчик
Тёплая, податливая тень.

        *     *     *

Пиджак раскинув незатейливо
По курослепу и репьям,
Я вывожу тебя из терема,
Веду к поющим тополям.
Туда, где в травах свищут птицы,
Веду тебя за тёмный дол,
Как Шемаханскую царицу
Замоскворецкий хлебосол.
Веду над озером крылатым,
Где серебристая плотва
Играет в облаке закатном,
Зыбями тронутом едва.
Ложатся травы льстивой выдрою
Под ноги стройные твои.
Дружок стращает:
– Девку видную
От наших мужиков таи. –
А я, не следуя советам,
Блаженством радостно светясь,
Веду тебя под самым ветром,
Где шибче платья перепляс.
И, не приученный к терпенью,
На поцелуи озорной,
Слежу в пути, как солнце тенью
На луг ложится заливной.

            *   *   *

Когда б ни в чаще мшистый сруб,
В проёмы ягодой слепящий,
Не знал бы ягод слаще губ,
А земляника слаще, слаще.
Вечнозелёной хвои тень
Прохладой напоила травы.
Смахнул бы муравья, да лень.
И не дойти до переправы,
Не встать на медленный паром
По медленной воде ползущий,
Но вспоминать весёлым ртом,
Что губы всяких ягод лучше.

      БАБУШКИН САД

Поседевшая в заботах,
Утром затемно встаёшь,
Гонишь тёлку за ворота…
Медный примус разведёшь –
Варишь крупную малину
В оцинкованном тазу,
Грузишь в бочку солонину,
Доишь пегую козу.
Поворчав, ручонкой дряблой
Сыплешь тёмное пшено
Под навесом низких яблонь
Курам кланяясь смешно.
Кустик сломанный подвяжешь,
Меленьким шажком бредёшь…
Яблок нет твоих в продаже,
Все задаром раздаёшь.
Заслонив лицо ладонью,
Дружелюбно щуришь взгляд.
Стал последнею любовью
Для тебя осенний сад.
– Ведьма старая!..
– Колдунья!..
От обиды далека,
Топнешь оземь, «негодуя»,
И смеёшься вслед:
– Ага!
Разбежались, пострелята?
Вот крапивою ожгу… –
Небо чисто, будто свято,
Как нечасто на веку.
Лёгкий холод на рассвете,
В белом инее сарай.
Ты зажмурь глаза: при свете
Утром сад похож на рай.
Яблоки, что чудо-лампы!
Сотни жёлтых, красных ламп!
Ты бы здесь в саду могла бы
Отдохнуть, уснуть могла б…
Притворилась, будто веришь.
Зачерпнув воды у дна,
Рукоять колодца вертишь.
Глухо слышен стук ведра.
Смотришь ласково, приветно.
А сама не на виду…
Бабушка, минуло лето.
Как светло в твоём саду!

МАРТОВСКИЙ КАЛЕНДАРЬ

Жеребёнка понесла
Продувная кобылица,
В стойле взбрыкнула весна,
Провалилась в небо птица.
А хозяюшка смеётся,
Ей такие дни и любы!
Кровля съела крендель солнца,
Обломив сосулек зубы.
Так переменилась власть,
Что доверчивый хозяин,
Над проталиной склоняясь,
На подснежник рот раззявил.
А дурак, забыл о том,
Что повесил кнут на уши,
И на ветер замахнувшись,
Сам себя огрел кнутом.


             *  *  *

Смеёшься, а губы – в малине!
Красавица, кто тебе люб,
Кого за оврагом в полыни
Малиной кормила из губ?

Накажут. Достанется крепко.
Заступница выручит, мать:
– На то и красивая девка,
Неужто других целовать?

Измятые смуглые плечи
Косынкой прикроет своей…
Красивых целуют покрепче
И любят красивых больней.

Красивых безжалостно любят,
Содержат под стражей в дому,
Не любят красивых, а губят,
Чтоб вылюбить и – никому.

Красавицу встретишь нечасто.
Не каждому в дар – красота.
Я тоже к тебе постучался,
Да, видно, калитка не та.

    ПЕЙЗАЖ С ПАРОМОМ

Разметавшись, дожди и покосы,
Как усталые женщины спят…
Ветер свеж. Корабельные сосны
Продувными снастями скрипят.
Тянет песню паром по излуке.
Но с паромщиком я не в ладу,
Закатал над коленями брюки,
Через небо и сосны бреду.
Отгорел на пустом небосклоне
Золотых одуванчиков жгут.
На закат нагибаются кони.
Морды вытянув, солнце жуют.
Оглянусь, и подломит теченье,
Зазеваюсь и смоет с пути…
И вошёл в эту реку зачем я,
Если дважды в неё не войти?

    ПЕРЕД  ЖАТВОЙ

Роща кружится возле дороги,
Там и тут забегая вперёд,
Отставая на склонах пологих,
Привечая закат и восход.

На колёсах гремучие цепи
Обобьют придорожную рожь.
С отворотами брызг на прицепе
По дождю пролетаем сквозь дождь.

Обмолотим!.. Сверкнули озёра.
Водокачка привстала… И вновь
Поле в синей черте кругозора,
Лес и ливня косящая бровь.

Ветровое стекло, словно бубен…
Колеи в перехлёсте с дождём
То в кромешной запрячутся глуби,
То весёлым петляют ручьём.

В громе чувствую дерзкую силу.
Приближая разбегом зарю,
Мне дорога напела Россию –
Несказанную песню свою!

                ХЛЕБ

Стучат лопаты. Вспархиваю веники.
Токует ток, хотя темным темно…

Из рукава задребезжавшей веялки
Горячее ударило зерно,
Потоком окатило золотистым!
А у лопаты взмах. Что у весла.
Я стал грести.

Рассвет был ясный, чистый,
Как если бы не осень, а весна.

Сжигала плечи ранняя усталость.
Одолевая норовом реки,
Зерно почти у пояса плескалось
И набивалось плотно в сапоги.
Напор тугой! Свалило бы ворота
И – на поля с глухим озимым сном.

Лица не утереть, и зёрна пота
Мешались с переливчатым зерном.

И вечер наступал, как дальний берег
За морем разливанного зерна.
Ток прерывался. Где-то бабы пели.
Их песней даль была озарена.
Хотя устали, силы на пределе,
Но в неуёмности своей правы,
О тишине вечерней бабы пели,
Неосторожно пели о любви.

Я их не слушал. От работы чёрный,
Садился в копны возле вислых верб.
Ладонями ломал недопечённый,
Но тёплый и шероховатый хлеб.
Он выглядел и сиро, и безвестно.
Тяжёлый, комковатый как земля…

Слышнее, ближе становилась песня…
И с песней продолжалась жизнь моя.

..............................................