Рукопись, найденная в библиотеке

Том Есенина я открываю,
В нём какой-то бумаги листки
С желтизною и пятна по краю,
Взгляд невольно коснулся строки.

«Не поэт я, всего лишь любитель
Светлых вод поэтических рек,
Но сегодня заходит в обитель
В чёрном весь, непростой человек.

Предлагаю учтиво – садитесь,
Водку будете пить со мной?
Ну, а я уже хмелем насытясь,
Тяжелею своей головой.

Моя гостья – заклятая совесть,
Может рад ей, а может не рад,
Ведь опять она вытащит повесть,
Прочитает – я сволочь и гад.

Нож мне в руку по-дурости вложит,
И как будто, случайно - к груди,
Неужели путь пройден и прожит,
В сердце совести сталью войти?

Смерть не станет делиться советом,
Твоя кровь, как вода для других,
Всё равно им, что был ты поэтом,
Твой предсмертный сожгут они стих.

Не услышат и скрипа зубами,
Когда землю жевал ты на вкус,
Когда шёл по тайге меж дубами,
Доказать всё пытался – не трус.

Жизнь на вкус – это соль или горечь,
Ветви бьют по лицу до крови,
И готовит судьба тебе полночь,
За предательство дара любви.

Я письмом от любимой растоптан,
И раскаянье нас не спасло
Между пальцами кровь, дождь по окнам,
Руку правую будто свело.

Я о смерти в слова не играю,
А от боли - кометы в глазах,
И простить ты, любимая, знаю,
Не захочешь. И окна в слезах.

Как себя я в тот день ненавидел,
За твой грустно-потерянный взгляд,
Я предал! Не словами обидел,
Растоптал белоснежный наряд.

Между нами река – чёрной кровью,
Ты стоишь на другом берегу,
Я прощаюсь надолго с тобою,
От печали и глаз убегу.

Боль пронзает – ножа или взгляда?
Хоть и водку я выпил до дна,
Я прошу – только сыну не надо,
Постарайся, забудешь одна.

Боль смеётся – «Боишься ты, глупый,
Ну, сильнее и кончишь быстрей.
Не увидишь ты даже и трупа,
Катафалка и чёрных коней».

Ключ от двери непрошенной смерти,
Я сегодня упорно ищу,
Но словам о прощенье не верьте,
Даже сам я себя не прощу.

Не исправить всей жизни с начала,
Коль обманом мой выстелен путь.
Кровь омоет мне стенки причала,
И очистит душевную муть.

Я, как раненый зверь на пристреле,
Свою кровь не могу зализать,
Но пытаюсь спасти своё тело,
Душу поздно, наверно, спасать.

Брызги крови летят на бумагу,
На бутылку, на стол, на окно…
Нож меня обошёл на полшага,
На послед-них пол-шага, все-го…»

Том Есенина я закрываю,
Кем тут вложены были листки?
След кровавый темнеет по краю,
Словно веер – неровность строки.