нарисую

не изменяя своим привычкам,
которым вредным, которым-нет,
все это стало уже обычным:
остывший чай и карандаш в руке.

я нарисую нам с тобой квартиру,
малютка-комната с большим окном.
вот полки, шкаф, нет телевизору,
худой матрас и чудо-лампа под столом.

я нарисую как иногда, ночами,
на нашей общей кухне плачет кран,
как солнце осторожными лучами
через сухие рамы - прямо к нам.

пока ты крепко спишь на верхней полке
я нарисую счастье и отправлю тебе прямо в сон.
ты выйдешь покурить на остановке
и напрочь позабудешь что о чем.

твои расскажут что-нибудь смешное,
/ты спал, и как всегда все пропустил/
ты улыбнешься и шмыгнешь во мрак вагона
под дружеский диагноз: "загрустил".

пройдут две осени дождливых
и яркой, долгожданною весной
ты за одним столом сидишь с красивой,
такой другой, уже не мной.

ваш столик - третий слева у окошка,
я знаю это место наизусть.
до вас за ним пил кофе старикашка,
в глазах его читалась грусть.

рассеянный старик и кофе не допил,
оставил на столе истертую газету,
взял трость и вдруг куда-то заспешил...
вот так ты и нашел газету эту.

твой взгляд прилип к листам,
чуть пожелтевшим, двухгодичной давности,
и видишь ты тоскливое: "продам..."

и сердце твое сжимается