Я мог погибнуть.
И не раз.
Судьба, как чёрная волчица,
Уже давно за мною мчится.
Скачёк-
И давит.
Берёт- клыками обнимает.
Подкидывает вверх.
Играючи, хватает.
И лижет, лижет страха лёд.
И, насладившись, отпускает.
И, сыто скалясь, отстаёт.
А я
Качусь, бегу вперёд.
И как младенец изливаю
Тоску и грусть
В чужую грудь.
А мир
Бессмысленно ревёт и
Равнодушно отступает:
"Он дышет-
Значит есть..."
Поэтика произведения в том, что сам автор Вечный Жид, тогда современный мир им оправдан, и мера инакомыслия в нём беспредельна. Можно сказать, что всякая грудь чужая. Такова судьба человека. Но и человек- творец своей судьбы. Автор это знает.
Произведение формирует стойкое убеждение, что всякая тварь - Вечный Жид. И в системе их отношений существует закономерная основа постоянства домогательств, отчуждения, смертного покоя.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.