Признание

Мало кто знает, что есть любовь.
Любовь - не мгновенье, не вспышка света,
Но постоянный свет, изливающийся веками,
Свет неизменный, что бы не изменилось.

Меняются люди, погода, выражения лиц.
Меняются времена: умирают лошади, рождаются машины,
Меняется и сам предмет любви...
Но моя любовь к тебе неизменна.

Она родилась задолго до моего рождения в этот мир.
Я люблю славянские племена, что были до меня,
Людей, бродивших по свободной земле
С ветром под левую руку и с солнцем - под правую.

Я люблю тебя, моя маленькая Русь,
Люблю твою первую беззубую улыбку,
Люблю тебя во времена славного Рюрика,
Делающую первые нетвердые шаги.

Люблю тебя в боевой кольчуге,
С копьями идущую против супостатов.
Люблю тебя варварскую, кровавую,
Твой молодой торжествующий смех.

Люблю тебя, крещающуюся от Византии:
Очи долу и белый сияющий плат.
Руки, сложенные на колышущейся груди
Голубкою сахарно-белой.

Люблю тебя во времена Ярослава Мудрого,
Твой взгляд, освещенный светилом разума,
Люблю тебя статную, сильную,
Неумолимую и непреклонную.

Люблю тебя в оковах монголо-татарского ига,
Твои истерзанные руки в тяжких кандалах,
Бездонные глаза, утонувшие в небе
И уста, обожженные огнем молитвы.

Люблю тебя на Куликовом поле,
Мечущуюся кукушкою над своими сынами,
Твой строгий лик, обращенный прямо
В скрытый туманом другой берег Непрядвы.

Люблю тебя торжествующую,
Ломающую лед на Чудском озере,
Проснувшуюся после многолетней дремы,
Ожившую, несказанно похорошевшую.

Люблю тебя беспокойную,
Смятенную во времена Смутные,
Гоняющую польскую интервенцию
Руками Минина и Пожарского.

Люблю тебя, заново собранную
Под началом князей Московских,
Люблю тебя в одеждах опричника,
Как ночь беззвездная, черных.

Люблю тебя удивленную
Во времена Петровских чудачеств.
С плечами, по грудь оголенными,
Вдаль на Неву глядящую.

Люблю твое пышное цветение
В эпоху дворцовых переворотов.
Люблю тебя в одах Державина
И полтавской мозаике Ломоносова.

Люблю твою красу бунтарскую
И удалое шествие всенародное.
Люблю твой взгляд недоумевающий,
Обращенный к голштинцу, разрываемому противоречиями.

Люблю тебя на Бородинском поле,
Люблю тебя под бескрайним небом Аустерлица,
Твои гремящие триумфы
И тишайшие души твоей печали.

Люблю тебя спокойную, подобно Волге-реке,
Уверенно катящей свои воды.
Люблю тебя, убежденную в своей правоте,
Гнущую изящными перстами серебряные лжицы.

Люблю тебя революционную,
Заплаканную на багровом поле,
На котором брат восстал на брата,
Бросив крест нательный свой в пламень.

Люблю тебя страждущую,
Убиваемую беспрестанно и все ж неубиенную.
Люблю тебя в пожаре двух вселенских войн,
Люблю эту черную скорбь в огромных глазах.

Люблю тебя советскую, партийную,
Шагающую в "завтра" с красным галстуком,
Что на плечах твоих хрупких и могучих
Красою юга маковой алеет.


Люблю тебя избитую, тяжело дышащую.
В 1991 году на Красной Площади
Стоящую с немым вопросом на устах,
Не знающую, что же ждать от века нового.

Люблю тебя и мучаюсь лишь оттого,
Что ничем не смогу помочь тебе.
Ты лежишь на больничной койке у голой стены,
Забывшись тяжелым сном летаргическим.

В твоей палате так холодно и пустынно.
Моя рука натыкается на склянки, ища твоей руки.
Она еще дышит теплом, хоть с трудом верится,
Что твое сердце гонит горячую кровь.

Ты сейчас где-то рядом и меня не слышишь,
Не видишь слез, коими полны мои глаза,
Не чувствуешь их раскаленной горечи на своем запястьи,
На котором синей птицей отчаянно бьется пульс.

Однако, каждый раз, когда звонят в церквах,
Ты открываешь свои глаза, окутанные тайной,
И смотришь сквозь меня, меня не замечая...
Ты где-то там, в обители печальной.

Я приникаю к твоей кисти
И молю: вернись, только лишь вернись!
Если хочешь, я за тебя - хоть в объятья врага,
Я жизнь свою к стопам твоим положу, только вернись...

Но по стеклу стекают капли дождя,
Пытаясь омыть беззакония, творящиеся за окном.
Одно лишь в силах вырвать тебя из сна,
Только набат, тревожной птицей режущий высь…