Ярославна

Двадцатый век наращивает ритм,
Летит по грозным рубежам и вехам.
Я так давно гонюсь за этим веком –
Горят подошвы.
И душа горит.

Он чуть помедлит – да и был таков,
Вздымая за собою ветер синий,
Не замечая всех моих усилий,
Не признавая всех моих стихов.

Я устаю. Я на глазах сдаю.
Обидою на век свой обрастаю.
И песенку негромкую мою,
Как будто камень, вслед ему бросаю.

И физик эту песенку берёт,
Её в руках он вертит удивлённо,
И оставляет на траве зелёной,
И дальше устремляется вперёд.

Нет, нипочём его мне не догнать.
Его несёт на крыльях век двадцатый.
Тогда я поворачиваю вспять,
Сжав кулаки и отогнав досаду.

Потерянно по сторонам гляжу,
И в прошлое, как в воду, ухожу.

Я шёл Москвой, не верящей слезам,
Зловещий дух над зданиями реял.
Тут было столько слёз, что я и сам, -
Нет, не слезам! – глазам своим не верил.

Стояли спазмы в горле – не запеть,
Глаза туманил грозный блеск былого.
Но дальше, дальше! Должен я успеть
Туда, к истокам песенного слова.

Оглядывая даль из-под руки,
Летел я, лет минувших не считая,
Где раздавались бабьи причитанья,
Где лапотные пели мужики.

Летел я вдаль, и даль была светла,
И новизна смотрела из былого.
Вставали золотые купола,
И падали, и возникали снова.

Вот Ярославна плачет на стене,
Развеивая боль свою и муку.
Я издали протягиваю руку –
Она нисходит медленно ко мне.

Узка её прохладная ладонь.
Идёт она за мной, от слёз незряча,
Пошатываясь, этих слёз не пряча,
И прячется в ней трепетный огонь.

А я её всё дальше увожу,
К себе, в свой век далёкий завлекая,
И вот века мелькнули за веками,
И к физику я с нею подхожу.

- Вот, - говорю. – Знакомься, - говорю.
Смотри: от слёз глаза её припухли…
И смотрит он в восторге и в испуге,
Как смотрят на любовь. И на зарю.

И тут я вижу свет его души.
Она мерцает медленно и слабо.
Я говорю: - Спасибо, Ярославна.
Спеши домой. Там ждут тебя. Спеши.

А физик, опускаясь на скамью,
Бормочет мне:
- Живу, брат, как-то плохо.
Давно забыл и Пушкина, и Блока…
Я устаю. Я на глазах сдаю.

А я ему:
- Не бойся, пустяки!
Расстраиваться вовсе нет резона.
Мой физик долго слушает стихи,
Вздыхая глубоко и потрясённо.

Мы расстаёмся.
- Ну, привет!
- Привет!
И кажется мне синей этой ранью,
Что век плетётся потихоньку вслед,
Прислушиваясь к нашему дыханью...