Шукшину В. М. Ах, как принято у нас...

            

Ах, как принято у нас, но после смерти
Дифирамбы петь своим родным сынам.
Надорвалось сердце, уж поверьте,
Замолчало сердце Шукшина.
Болью общей своего народа
Он наполнил душу до краёв,
То не гроздья красные калины –
Васи Шукшина алеет кровь.

Нашим был алтайским запевалой,
Лучшим сыном матушки-земли,
Мало так кукушка насчитала,
И за ним архангелы пришли.
Наш алтайский паренёк из Сростков
За наукой, чуть ли не пешком,
Шёл в столицу, словно Ломоносов,
Русский паренёк из Холмогор.

Сколько их стране дала деревня,
Ярких, самобытных и простых?
Под калиной красной песней спетой
Навсегда и наш Шукшин затих.
Горько мне, что часто после смерти
У огромных – мелкая возня,
Сколько пил, курил что, сколько женщин?
Эх, страна! Колючая стерня.

Ты так много сыновей теряла,
Видно, задубела от потерь,
В игры и играешь, и играла,
Их, толкая в узенькую дверь.
Господу достойные по нраву,
Рано их призвал на божий суд,
Их творенья вечно и по праву
С нами в нашей памяти живут.

Ах, калина, ты отполыхала,
Ждёт высоких высшая страна,
И опять Россия обнищала,
Обнищала аж на Шукшина.
Но с годами всё ясней и больше
То, что он оставил, люди, нам.
Зритель на «Калине красной» плачет
По своим, по русским Шукшинам.

Мы такие, Господи, прости нас!
Пока живы – их не признаём,
Цену лишь посмертно назначаем,
Только после смерти воздаём.
Нет Сергея, Васи нет, Володи,
От макушки русских и до пят…
Благодарной памятью в народе
Будут живы, пусть спокойно спят.

Их читаем, смотрим и страдаем
Под гитар надрывный перезвон.
Заново посмертно открываем,
Восхищенья сдерживая стон.
Да, уходят русские мужчины,
Оставляя память на века.
Наш Алтай прославил наш Василий,
Вечно будем помнить земляка.

         1999 г.          В.Тен