Десятое королевство

Бога ли ради, любви ли вместо, трогает струны усталый странник.
Всходит луны золотое тесто, небо дождям открывает краник,
капает сон из пипетки ночи в жерло безумных моих фантазий.
Психиатрический полуочерк - маска на третьем по счёту глазе.
Всё, что нам видится в лунной пыли, напоминает фигуры бреда -
те из миров, где мы раньше были, солнцем придуманных слов согреты.

Каменный замок на горной кладке, город раскинулся у предместий,
бегают люди, как шоколадки, поодиночке, но чаще вместе.
Острые шпили под облаками, флюгер ветрам расправляет крылья,
ветер за небо берёт руками, сказку на миг обращая былью.
Горы полого встают поодаль, сморщив лесистые подбородки.
Капли росы переходят в воду, жертвы богам - в корабли и лодки.
Мир этот мёртв, как и девять прочих. Сотни миров растеряли славу,
ставя на времени жирный прочерк выжженный пеплом драконоглавым.

В скалах под замком томится пламя, тлеет зародышем когтелапым -
тем, кто сплавляет любовь и камень, в пыль разбивает стальные латы.
Тоненький призрак, дитя дракона, самый последний драконий отпрыск,
сердце земли, волшебства икона, золотоносной породы отблеск -
в гномьем пределе подземных арок, в бронзовой люльке, заката краше,
спит повелитель земного шара, крыльями сны согревая наши.
Рядом в качалке под лунным пледом дремлет слуга, седовласый рыцарь -
делу дракона до смерти предан. Смерть не торопится повториться.
Прошлого тени скользят по стенам, в сердце разбитом врачуя грани.
Тот, кто из кости драконьей сделан, смертью не может быть в сердце ранен.
Каждому велено делать выбор - верить в любовь ли, служить дракону.
Встать у стены, подпирая глыбы. Тихо дрожать за стеклом оконным,
звёзды считать и чужие деньги, дни до рождения, дуть на свечи...
С братьями биться в одной шеренге. Нежно жену обнимать за плечи.
Ту, что томится в высокой башне, самой высокой из тех, что снится,
с окнами красной драконьей яшмы, в кровь обращающей наши лица.
Цепи и кольца на белой коже, мрамор лица в лепестках и травах.
Всё это слишком на сон похоже, если бы не было сном по праву.
Ту, что любил он, не вырвать силой. Ту, что он любит, не взять из гроба.
Магия время притормозила силой всевышней драконьей пробы
так, что и самый пустой повеса знает, что слово сильней закона -
или умри за свою принцессу, или корми своего дракона...
Третьего нет в этом сонном мире, третий всегда и вовеки лишний.
Стоит дракона убить, и гири станут бесплотней эльфийской вишни,
стоит разрушить печать сновидца, вызволить имя любви из тлена -
нить волшебства перестанет виться, выбелив небылью гобелены.
Сумрак набросится хищной птицей, вырвав глаза и живым и мёртвым,
время в забвение обратится, реки в иссушенные аорты,
звёзды в ладонях - в хрустальный иней - каждому это во сне знакомо...
Или ты в сердце своей любимой, или во сне своего дракона.

Падает свет на больничный пандус - жить в этом мире нельзя без света.
Прут из матраса клопы-коммандос, тлеет запретная сигарета -
хронометрия пустой палаты, ладанка лунного палантира,
плата за вход, небольшая плата, меньше чем проданная квартира...
Чем же закончилась эта сказка? Кто победил? - ну и в том же роде.
- Спи, мой малыш, закрывай-ка глазки, пусть побыстрее твой сон приходит.
Пух тополиный летящий ввысь ли, зелень лозы в васильковых прядках -
всё, что начертано силой мысли, вновь оживёт в сновиденьях сладких.
Пусть тебе снится далёкий город, смех и веселье в зелёных скверах.
Холст мироздания вдоль распорот на половинки любви и веры.
Пусть тебе снятся леса и реки, рыбы летящие ввысь, как птицы.
- Спи, моё счастье, усни навеки - нам теперь есть куда возвратиться.