А я?

А я?
А мне идти по гулким переходам,
Стесняясь видимости дня.
Им холодно, их не греет мода.
Они все спят, меня же бьет тревога.
И говорю, конечно же, не всклад.
Тут каждый перед миром виноват.
И глуповат, и подчастую отчего-то рад.
А я?
А я иду.
И вижу даль.
Размытую, распятую печаль
На влажных комьях октября.
Ты знаешь... Мне сказали, что сейчас апрель.
И я поверила. Я часто верю.
И ошибаться зазорным не считаю.
А я все чаще замечаю,
Что – Я.
И дождь мокрит, пестрит страницу,
Как крыльями умотанную птицу,
Рукам мешает дописать
Волшебную певицу –
Боль. Что остается навсегда
В седых зрачках Седьмого января.
Он трижды был пред миром виноват,
А я взлетала чайкою бездомной.
Но был все это – сон мой темный,
Я шла (да и иду) все так же наугад.
«Я трижды был пред миром виноват»,
И я не знаю, отчего же трижды,
Но разве губы врут, когда в апрель и дождь
о правде говорят? –
Не думаю. Вот задача.
Добавочные множители не сошлись.
И мы давно испелись и спились.
Мой друг, я не хочу своей отравы пить,
Но как же жить,
Как не крича в потемках
О ком-то, кто идет сейчас чрез ночь
И совершенно не меня уже не любит?
Мой друг, мне однозначно скучно стало песни выть,
Но, как мольбу, я их еще повою.