Баллады. Песенное искусство

Из цикла «Песенное искусство».

    Баллада - один из видов лирико-эпической поэзии, в которой сочетаются эпическое и лирическое изображение жизни. Небольшое сюжетное стихотворение, в которой поэт передаёт свои чувства и мысли, изображая то, что вызывает эти переживания. Первоначально балладой называли лирическую хоровую песню с обязательным рефреном. Баллада являлась популярным жанром французской и итальянской поэзии (особенно трубадуров и труверов). В средневековой Англии балладой называлась народная сюжетная песня драматического содержания с хоровым припевом. Позднее балладой стали называть небольшое сюжетное стихотворение фантастического, исторического или героического содержания, или отдельный жизненный эпизод героического характера. Баллада стала любимым жанром поэзии сентиментализма, романтизма, а также получило широкое развитие героическая и героико-эпическая трактовка баллады (С.С. Прокофьев «Героическая баллада».)
    Расцвет вокальной баллады (главным образом для сольного пения с сопровождением фортепьяно) связан с возрождением баллада в профессиональной поэзии и была представлена в романтической музыке Германии и Австрии – в творчестве Ф. Шуберта, Р. Шумана, И. Брамса, Г. Вольфа.
    Зачинателем баллады в русской поэзии был В.А. Жуковский. Баллады писали А.С. Пушкин («Песнь о вещем Олеге»), М.Ю. Лермонтов («Воздушный корабль». В современной поэзии преобладает сюжетная, драматическая по содержанию баллада лирико-эпической тональности. Музыкально-исполнительскому оформлению баллада придавали большое значение русские композиторы М.И. Глинка, А.Е. Варламов, А.Н. Верстовский. Своеобразное музыкальное претворение жанра баллада получило у русских композиторов А.П. Бородина, М.П. Мусорского, Н.А. Римского-Корсакова. Инструментальная баллада – жанр характерный для романтической музыки. Эпическая повествовательность соединяется в ней с драматическим развитием, лирическая взволнованность – с картинной живописностью (баллада для фортепиано Ф. Листа, И. Брамса, Э. Грига и особенно Ф. Шопена. Баллада является значительной, как в  современном, так и в русском народном певческом искусстве.
       Искусство пения принадлежит к наиболее древним видам народного творчества – его истоки уходят вглубь веков. Традиции хорового пения, преимущественно без сопровождения, сложилось, прежде всего, в русских народных песнях. Примерно с конца XVII века начала складываться в России профессиональная певческая культура. Обратим внимание на такой важный фактор: русские композиторы-классики постоянно собирали и обрабатывали для хора народные песни, песни-баллады: лирические, эпические, трудовые и календарные; при этом, стремились максимально сохранить ведущие черты фольклорного оригинала.
    Народная песня-баллада, первоначально созданная группой певцов или отдельным композитором, остаётся жить, будучи многократно повторенной, переходя из уст в уста; при каждом таком повторении возможно её видоизменение, и в результате народные песни представляют собой наиболее глубокое, верное и художественно совершенное воплощение в музыке духа и характера того народа, которому они принадлежат. Народ свои песни шлифует в продолжение столетий и доводит до высшей степени искусства. Но народ не просто хранил в памяти плоды своего художественного творчества, он постоянно, сам, может быть, того не осознавая, совершенствовал свои песни, сказки, пословицы и поговорки — шлифовал, обновлял, приспосабливал  их к особенностям музыкально - художественных песнопевческих традиций   своего родимого края.
     Несомненно, самым высоким видом искусства является народное искусство, то есть то, что запечатлено народом, что народом сохранено, что народ пронёс через столетия. Народная музыка является основой классических музыкальных произведений, созданных великими композиторами. «Создаёт музыку народ, а мы, художник, только её аранжируем» - писал М.И. Глинка. Подобные признания об органической связи со своим народом и его музыкальным творчеством можно встретить у каждого великого композитора. Тесная, неразрывная связь с жизнью народа, с лучшими традициями народного музыкального творчества, является залогом успешного развития музыкального искусства.
     Русская песня-баллада при всем своем единстве и узнаваемости очень разнообразна и стилистически многогранна. Нет такой стороны жизни, нет такой страницы русской истории, которые не нашли бы отражения в народных песнях, в песнях-балладах.

Литература:
 Жирмунский В.М., английская народная баллада «Северные записки», 1916, №10;         
Андреева Н..П., Русская баллада, вступительная статья, М.-Л., 1936;
Панкратова  В., Баллада., М., 1963

    
ЛЮБОВЬ МОЯ – ПЕСНЯ!

Горя мне мало, печалью был сыт я,
Хочется звёзды достать.
Песня рассветная, сердцем согретая,
Жаждет мечту целовать!
С сердцем мечту целовать!

Пусть месяц светит, пусть звёзды блещут,
И все сомнения – прочь.
Нам с тобой, песнь моя, вместе-то легче, -
Радость подарит нам ночь!
Радость – бессонная ночь!

Всё, что не сбудется, пусть позабудется,
И упорхнёт без затей.
Пусть поцелуями птаха любуется –
В гуще жасминных ветвей!
Песней жасминных ветвей!

Песня рассветная, чувством согрета,
Мир весь готова обнять!
Снится мне: люстры звёздного неба,
Песнями мог зажигать!
Зори Руси зажигать!

ЛЕТИ, НАША ПЕСНЯ ОТ КРАЯ ДО КРАЯ!

Плыви, моя лодка, в безбрежное море,
С приливом, с отливом могучим не споря!
О новое время! О юность иная!
О новая песня, – от края до края!

Однажды, вдруг, лодку пригнало к причалу,
Заливистым ветром весенним примчало.
Вопрос: «Далеко ли плывёшь, или нет?»
- Откуда мне знать? - говорю я в ответ.

Я слышу, как юность, меня окликая,
Поёт, будто лодка моя золотая!
В ответ я, лишь звонче ударил по струнам,
И песню запел - незнакомым и юным!

Что имя моё? Только звук. Лучше песни…
Я просто ваш друг. С песней жить интересней!
К чему нам названья? К чему наши речи?
Куда лучше петь нам - от встречи, до встречи!..

 Вдруг волны вскипели, и лодку помчали;
Я песни пою, песней мне отвечали!
И в лодку бросали цветок за цветком:
«Пой! В песнях мы друга в тебе узнаём!»

О чём-то кукушка запела устало;
О днях отлетевших она вспоминала.
Я с песней плыву, к устью тихой реки,
И следом за мною – цветов лепестки.

О новое время! О юность иная!
О новая песня – от края до края!
Плыви, моя лодка, в безбрежное море,
С приливом, с отливом могучим не споря!

ЦВЕТЫ – ВЕСЕННИЙ БЛЕСК МГНОВЕННЫЙ!

Цветы, цветы, весенний блеск мгновенный,
Под сенью дуба храм мой незабвенный,
Фиалкам нежно-синим нет числа,
И с каждой – долго борется пчела.
Порой повеет ветерок залётный,
Дохнёт легонько музой мимолётной,

Мне душу, словно Солнце озарит,
Одна строка к другой благоволит.
И вот уж песни полилась струя,
Ах, пой, певунья, Родина моя!
И листья дуба шепчут мне в ответ:
Пиши! Прекрасней песен дела нет!

Вы, птахи милые, напойте на прощанье,
До новых встреч, до песенных свиданий!
Пора с Природой слиться воедино,
Вздымая к Солнцу – знамя гражданина,
Кто сердце воспитал для мирозданья,
Тот слушает призыв, тая дыханье!

Проносятся мгновенья вдохновений,
Ничто не приведёт мечту в смятенье.
Здесь всё привносит, только мир и лад:
Стволов могучих, богатырских ряд,
Пространство с временем позолочу стихами,

Из чистых кладезей напьюсь живых отрад.
О, как же я цветам весенним рад!
Рад пенью птиц, где плеск, и шум дубравы,
И благовеста гул небесной славы,
Всё это – не докучный шум витает,
Дубрава строй гармонии рождает.

Повей прохладой, ветерок зелёный,
Дохни легонько музой мимолётной.
Лети к цветам, работница-пчела,
Где нет всем полевым цветам числа,
Где храм, под сенью дуба незабвенный…
Цветы, цветы! Небесный блеск мгновенный!

К ПОЭЗИИ

О Муза! Пусть я неизвестный житель,
Но бескорыстный, страстный твой ревнитель;
Мне важно, что под солнечным сияньем,
Я сердцем слышу пенье мирозданья!
О Муза! Я хочу тебе служить,
Тобой дышать, одной тобою жить,
Моя святыня в песне. И отныне,
Хочу нести дары твоей святыне.
О Муза! Под твоею сенью дни -
Закончатся пусть песнями мои.

Пусть мой укромный, тихий уголок
Дарованною книгой стать бы мог.
О звёздах этих, Солнце и Луне,
И о цветах в родимой стороне,
О родниках студеного ручья,
Где полюбил бродить от детства я.
Всё, что приметить и услышать мог,
Чем наградил меня в даренье Бог.

О муза! Нашей жизни краток срок,
Чтоб выполнить задуманное смог,
Объять Природу с Музой - велика
Задача песнопевчего венка.
Дай поразмыслю… Лягу на траву,
Нет, прежде Яблоко Познания сорву,
Вкусив познанье Вечности нектар.
По-новому всем улыбнусь цветам.
Быть может, в танце закружу ином.
Под вечным звёздным сотканным ковром.
Бать может, в звёздах отыскать мне нужно -
Свой вдохновенный край жемчужный?!

Спешим туда, Поэзия, туда,
Где непрерывна вечная страда.
Лети стрелой, поэзия-возница,
Где сонмы глаз горят безлицых!
Пусть встречный ветер треплет и колышет
Созвездьям гривы, вечность в гривах дышит.

Ах, как смешны картонные лошадки,
Что по земле влачатся к жизни сладкой,
И как нелеп людей самообман,
В игре нелепых смехотворных драм…
Что куклы, так бесчувственны к Природе,
Подвластные стремленью к глупой моде.
К народным ненавистные талантам -
К бродячим самостийным музыкантам.
Скажи им Муза напоследок всем - «прости»,
Цветам поэзии здесь больше не цвести.

ПАСТУШЬЯ ПЕСНЯ

1.
Тут, где твоя рука
Маргаритки срывала,
Отнимал я у губ
Нежность краски алой.

Тут, под ракитой золотой
В дымке неясной,
Похитил я напев для тебя
Несчастный.

Тут, плясала ты для меня,
Не уставая,
Так бесконечно весела
В день цветенья мая!

Ах, тут мы встречали беспечно
Свежесть рассвета!
Ах, Солнце! Ах, радость
Цветочного лета!

Ты пыталась со мною лукавить –
Одного здесь оставить,
Но снова была веселее –
Всё сильней и сильнее!..

В поцелуе я говорить -
С милой не умею;
Ты, любимая девушка, тут –
Под ивовой сенью.

Стою здесь один,
На берегу Вселенной,
И вижу облик твой
Звёздный, незабвенный.

Отнимаю у губ твоих
Нежность краски алой,
Тут, где твоя рука
Маргаритки срывала…

2.
Дохнул вечерний ветерок –
И свеж, и бодрый,
Глядят созвездья
На мою дорогу.

Мои надежды
Крепнут понемногу,
Пора идти
К домашнему порогу.

Наполнен тем,
Что слышалось в дубраве,
Делиться радостью
Отрадно со звездами…

Они свидетели –
Души ничто не гложет,
Смотреть на них –
Ничто мешать не может.

Никто не опорочит
Песнь мою,
Её, как честь –
Врагам не отдаю!

Дух лучезарный,
Мчи к заветной цели,
Где лучшие
Мечты мои созрели!..

Будь звучной,
Величавою, строка,
Для неба петь –
Награда велика!

НЕТ! - БЕСПРИЗОРНОЙ ОТЧИЗНЕ…

Грустная сказка начало берёт:
Ветер морозный свистит у ворот.
Вижу в окошке лица сирот, -
Боже! Сиротством Россия живёт.

Как это вышло? Ветра мотив:
«Русских сироток Россия плодит.
Дети-сироты, - счастья не знают.
Эти – болеют. Те – умирают».

- Что ж это значит? – не понимаю, -
Как так, - сироты, вдруг умирают?
Кто это слышит? Кто это знает?
Ветер один только их отпевает..

Страшная сказка. Снится ли мне, -
Дети сироты в богатой стране?
- Эй! Отворите скорей ворота, -
Плачет приютский в окне сирота.

В окнах – решётки, железные двери,
Голос не слышен мой. Камены стены.
Окна высоки, в окнах огни,
Хоть надорвись, - не услышат они.

Даже услышит, один сирота:
Матери нет, нет и отца.
Там беззащитен ребёнок больной,
Не допускают к свиданью со мной.

Сколько их этих детей на Руси?
Господи, к жизни детей воскреси!
Как это вышло? - не понимаю, -
Дети в богатой стране умирают?

Знают ли дети мать и отца?
С сирою долей смирились сердца.
Верно, не знают, откуда им знать:
Есть ли на свете отец их и мать?

Что это? Как это? И почему, -
В нашей богатой стране? Не пойму.
Разве война у нас? Мы в оккупации ль,
Что бесприютные дети скитаются?

- Боже мой! Боже мой! – Сердце вскричало, -
Если у сказки такое начало,
Будет ли сказки жестокой конец?
Кто-то ответит ли мне, наконец?

- Слушай, отвечу, - мороз лютый с ветром, -
Снегом засыпал зимой всё на свете,
Детям легко в стужу сбиться с пути,
И к воротам – ни пролезть, ни пройти.

Только из силы малыш выбивается,
Он с головою в сугроб погружается,
Ветер свирепый с дороги сбивает,
Вьюга гнусавит, его отпевая.

У беспризорника, так участь зла,
Год не продержится он без угла,
Если нет матери и нет отца,
Как достучатся к случайным сердцам?

Год по дворам без приюта скитается,
С добрыми, разве он где повстречается?
И пропадает малыш без следа,
Словно не жил он нигде никогда.

Голод и холод бедняжку гнетёт,
Гонит и гонит куда-то вперёд.
Плачь, хоть убейся, - не слышат в домах,
Крепче запоры запрут в теремах.

И не проси малость хлеба, тепла,
Господи, хоть бы трущоба была;
Хоть бы луч света пробился в ночи;
Нет! Всё напрасно… Кричи, не кричи.

В помощь нет доброго даже словца,
Ветер, да голод, мороз без конца.
Ей, вы, кто лакомо пьют и едят,
Разве малыш сирота виноват?!

Как объяснить, кто роскошно живёт,
Смерть, что в сугробах бездомного ждёт.
Сердце в груди закричало: «Долой!
Наше сиротство в стране мировой!

У всех детей одна Родина Мать,
- Свергнем сиротство! - кричу я опять;
Как бы ни зол был мороз, как ни лют,
Волком не должен загрызть он сирот.

Нам не должно ни минуты покоя
Быть, коль одна есть слезинка сирот,
Коль на Руси нашей ходит изгоем,
И подаяньем голодный живёт.

Люди, позор несмываем Отчизне,
Где бесприютным живёт сирота;
Всех на Руси сиротинок отыщем,
Русь от позора спасём навсегда.

Верю, настанет тот день непременно,
Сирость на Русь не придёт никогда.
Пусть же зажжётся скорей во Вселенной,
Детства счастливого наша звезда.

- Эй! Отворите скорей ворота, -
Плачет ещё на Руси сирота…
Страшная сказка… Снится ли мне, -
Дети сироты в богатой стране?..

ГИМН КРАСОТЕ

Небес с землёй чета -
Увенчана цветами,
Сокрыта красота
Порфирными ветвями;
И под напевы птиц –
В один венок вплелись.

Здесь в полдень соловьи
Поют о сладострастье;
Один в мечтах своих
С другим делился счастьем.
Изливши сердце, вдруг –
Гасил он сладкий звук.

И вот, среди ветвей,
Вслед звукам уходящим,
Другой пел соловей
Прелюдией звенящей.
И жадно слушал лес
Мелодию окрест.

И путник замолчит,
Когда здесь песнь заслышит,
То флейта прозвучит,
То ручеёк задышит.
Мечты уносит вдаль -
Всей сладостью печаль!

Кто не заворожён
Волшебным отголоском?!
От водопада звон
Доносится и всплески;
Здесь сердце небо слышит,
И пеньем счастья дышит.

РОВЕСНИКАМ ВОЙНЫ.

Войны ровесник, я худел от изможденья,
Ко Дню Победы знал таблицу умноженья.
Была землянка – домом просвещенья, -
К дошкольникам, ровесникам моим,
Святою памятью и по сей день горим.

И жажда знанья снова воскресала.
Коль в лампе керосина не хватало,
Лампада, хоть и тускло, но сияла.
Героев всплыли образы картин.
Как пламя прорывается, сквозь дым.

Всё чаще у печурки собирались,
И на полу, едва мы помещались.
Дрова в печи искрились и трещали.
А любопытство с каждым днём росло,
Ладью познанья - всё быстрей несло.

За Родину герои погибали.
Мы, слушая друг друга, замирали,
Как с головой герои расставались
Из века в век - за Родину свою, -
За честь считали смерть с врагом в бою!

И был восторг, когда искатель знанья,
Пускался в кругосветные скитанья.
Всё важное – в тетрадь свою писал я:
Кому пришлось за Правду пострадать?
Когда и где случилось? – записать.

Пришла пора, учёных мы читали,
Друг к другу – «красноречием блистали»,
Казалось, что философами стали.
Немецкие учили мы слова,
Едва-едва справлялась голова.

Кичливых иностранцев - мы не хуже.
Был Ломоносов, Пушкин и Бестужев.
Был Гоголь и Толстой… Мы много можем.
И пусть затянем туже мы ремни, -
Но искру Божью бережно храним.

Что вы сказали? Россы не велики?
Научно можете найти к тому улики?
Кто Менделееву равновеликий?
А Королёв с Гагариным – не наши?
Нет! Росса, господа, - не Раша.

Скажите, что у нас героев мало?
А сколько раз Европу Русь спасала?!
Об этом песни по миру звучали.
Нет! Не напрасно мы горды страной, -
Где каждыё город – издревле герой!

Пределы знаний мы расширим смело,
Как мир неисчерпаем, так и темы.
Все впереди открытия, поэмы,
Лишь только в мире не было б войны.
Россия-Русь в веках себя храни!

Судить по знаньям надо, - не одежде,
Я обложился книгами, как прежде,
И живы ещё к творчеству надежды.
Став на плечах великих из людей,
Намного дальше и ясней видней.

Не позабыть мне до последних дней
Землянки, колыбели той моей.
И при лучине было там светлей.
И хижина всеславна, коль она -
И солнцем знанья, и любви полна!

ЗАРЯ РАСТЁТ И ШИРИТСЯ, БЛАГАЯ

Встаю, друзья, не утреннею  ранью,
Ещё красой Венера не блистала.
Заря росла и ширилась, благая,
Прекрасной стала  без конца и края!

Поля плетут венки. Весна мне стала,
Ещё родней, когда, вдруг, заиграла -
Пастушья к зорьке дудочка простая,
Что, помню, в детстве в сердце воскресала.

Взглянул на небо. Где ж овечье стадо?
Звёзд нет… Ну, что ж, - мы Солнцу больше рады.
С ним лучше ландыш разглядеть нам в чаще,
И ручеёк в траве, едва журчащий.

Вот зачерпнул водицы из криницы,
Усталость и болезнь, пусть отстранятся.
Считай, умрём, коль рай земной забудем,
Пусть новью озарится утро людям!

И вот, на этой грани дня и ночи,
Увиделась поэма мне воочию;
Так сразу и начну писать, покуда,
Не слышен шум разбуженного люда.

Взглянул на небо. Где ж овечье стадо?
Звёзд нет… Ну, что ж, - мы Солнцу больше рады.
Заря растёт и ширится, благая,
Прекрасной станет, -  без конца и края!

И пусть ушло с небес овечье стадо,
Мы, дети Солнца, - Солнцу больше рады!
Расти заря, зарницами сверкая,
Прекрасная ты, - без конца и края!

РОДНИКОВАЯ ПЕСНЯ

Друзья, люблю, когда поёт родник…
Подолгу, было, слушал их напевы.
И мне казалось от звучанья их,
Вокруг всё, расцветая, молодело.

Напевов чистый голос серебра,
Дороже мне, друзья, чем дальше годы.
Здесь знойным летом не томит жара,
Не столь грустна, бывает непогода.

Звезды высокой отражает свет,
Родник и ночью… Так же я стремился,
Воспеть здесь радость - над собой побед,
И со звездою радостью делился.

Здесь соловей пьёт воду родника,
Чтоб Солнце песней одарить приветной.
Так будь же ты красива и легка,
Строка в моих напевах в час рассветный!

Я признаюсь, строка в моей судьбе,
Порою радостью меня пленила.
Из самых нежных - возвращал тебе
Частичкой сердца, как цветок любимой.

Так пусть прольётся песней жизнь моя,
Переживи меня, моя родная;
Как утренняя песня соловья,
Разлейся в зорьке - без конца и края!

Родник упрятать без следа нельзя,
Сроднится с океанскою волною.
Так буду приходить я к вам, друзья,
С моею этой песенной строкою. 

ПЕСНЯ СТАРОГО СЕРБА
Ко дню славянской культуры

Восстань, герой балканский!
О витязь, пробудись!
Империи османской
Довольно вам служить.

Кровавыми слезами
Исходит наш народ;
Добудем волю сами,
Бог воли не даёт.

Католики лишь рады
Нас с кем-нибудь стравить;
Одна для нас награда, -
Врагов всех напрочь сбыть.

Они по доброй воле
Не слезут с наших плеч.
Придётся поневоле
Взять в руки щит и меч.

Терпели мы немало
И сколь ещё терпеть?
Уж так не раз бывало:
Свобода или смерть!

Доколе быть рабами
В своём краю родном,
Добудем волю сами,
Иль сгинем под ярмом.

Смотрите, как народы
Свободные живут,
Пример их для свободы
Нам кажет верный путь!

Страх одолеть, как счастье
К свободе цель иметь!
Куда, страшнее, братья,
Позор раба терпеть.

Себя мы губим сами
Терпением бесславным.
Уж краше умереть,
Чем рабский гнёт терпеть.

Беритесь за оружье,
Никто нас не спасёт.
Вперёд, смелее, дружно,
К нам помощь не придёт!

Змею, лишь мы раздавим,
Пока она мала.
Смелее в бой с врагами,
Чтоб воля ожила!

И знамя боевое,
Вручает нам страна,
Прославятся герои,
Смерть вражьим племенам!

ПЕСНЯ ИВОЛГИ
 
Любо – не любо нам, дело – не в дело, -
Льёт, заливает всё дождь обложной;
Иволга в ветках сирени запела,
Мокрая вся, а запела с душой!

Вот оно как, хоть и малая птаха,
А вот запела, дождя не боится;
Видно, надеется малая птица
Высветить Солнце, не ведая страха.

Как она пела свою серенаду,
Так это слышать бы певчую надо!
Как же тут Солнцу ей не посветить?
Солнце проглянет, ну, птаха, лети!

Что же сидеть, ожидать мне погоды?
Кто не намок, не просушится вновь.
Песен не петь у костра, и свободы,
Даже глотка не глотнуть - у костров?

Малая птаха, и та не боится –
Высветить Солнце, не ведая страха!
Ну-ка, гитара, костёр разгорится, -
И запоём, как учила нас птаха!

Ведь не напрасно желала нам птаха
Высветить Солнце, не ведая страха.
Даст Бог, разучим её серенаду,
Ну-ка, дружнее споёмте, как надо!

В ПАМЯТИ – ЖИЗНИ СУТЬ.

Где дикая роза в объятиях трав
Услышала плач соловьиный,
Брожу одиноко средь мирных дубрав,
Ах, память – огонь негасимый!
Цветы, цветы, весенний блеск мгновенный,
Под сенью дуба храм мой незабвенный,
Фиалкам нежно-синим нет числа,
И с каждой – долго борется пчела.
Порой повеет ветерок залётный,
Дохнёт легонько музой мимолётной,
Мне душу, словно Солнце озарит,
Одна строка к другой благоволит.
И вот уж песни полилась струя,
Ах, пой, певунья, Родина моя!
И листья дуба шепчут мне в ответ:
Пиши! Прекрасней песен дела нет!

Вы, птахи милые, напойте на прощанье,
До новых встреч, до песенных свиданий!
Пора с Природой слиться воедино,
И выше, к Солнцу – знамя гражданина,
Кто сердце воспитал для мирозданья,
Тот слушает его призыв, тая дыханье!

Проносятся мгновенья вдохновений,
Ничто не приведёт мечту в смятенье.
Здесь всё привносит, только мир и лад:
Стволов могучих, богатырских ряд,
Пространство с временем позолотим стихами,
Из чистых кладезей напьюсь живых отрад,
И пенье птиц, и плеск, и шум дубравы,
И благовеста гул небесной славы,
И всё это – не дикий шум витает,
Дубрава строй гармонии рождает.

ЦВЕТОЧНАЯ РАПСОДИЯ

Так роза думала, что розы растеряла.
Ах, боже мой, какой мгновенный дар!
Ещё вчера я, ах, благоухала,
Дарила пчёлам сладостный нектар.

Без цели я цвела уединённо,
Всяк лепесток, со стеблями сплетённый;
Где ручейка, чуть слышно лепетанье,
Баюкая весёлыми струями.

Душистыми цветочными кустами
Готовы были одарить друг друга
Желанными объятьями супругов –
Цветочный гимн, звучащий вечерами.

Позволь звучать мне вьющеюся дымкой
Костра, в кругу друзей цветущей сказки,
Быть флейтой ветровою невидимкой,
Дарить ключи всех радостей всечасно.

Звала весны прекрасная мечта,
Весны пьянило светлое вино;
Царит в прекрасном – правды красота,
О большем знать мне Богом не дано.

Не умолкай, весны моей Орфей,
Я счастлив только гением твоим!
В сплетенье роз венок мечты моей,
Прославленный звучаньем золотым!

Пусть песней растворюсь в глуши лесной,
Но прочь отсюда унесусь с тобой,
И на крылах поэзии самой,
Сольёмся сердцем с песенной весной.

Любимая, мы рядом, - ночь нежна,
Полна, меж нами царствует Луна,
Покорны мы в любви к своей Луне,
Лучистым звёздам, песенной весне.

Ловлю цветов душистый аромат,
Цветы лугов нам по лицу скользят;
Мы слышим шёпот розы молодой
И нашей юной яблони лесной.

Пока над миром льётся голос твой,
Любимая, расстанусь ли с тобой;
Мне верится, что также будем петь,
Когда весне увянуть, умереть.

КРАСА РОССИИ

Добро бывать в родимой стороне, -
Как осенён крестом животворящим!
Стою с тобою, Русь, наедине,
Изгнанник от земли родной, скорбящий.

России лик исполнен красоты,
Во взоре блещет дивная зарница;
Всё ж сохранила ты свои черты,
О Русь моя, души моей царица!

Опять восторг стесняет сердце мне;
О Русь моя, смогу ль его сдержать я?!
Вот я стою с тобой наедине,
Казачьи мне припомнились страданья.

Неужто, это был всего лишь сон, -
Величие Вселенское Державы?
Сквозь времена сияет ярко он,
Тот дивный сон – былой Российской славы.

Нет, не померкнет славы русской блеск,
Он будет жить в садах воспоминаний,
И будем петь, исполнены мечтаний,
Не умолим напевов сердца плеск!

Пусть, лишь на миг я Солнцем озарён,
Но ярче вспыхнет на Руси зарница;
Не гаснет свет зари – закон времен,
России облик ярче разгорится!

Продлись, свидание наедине,
С моей распятою землёй казачьей,
Добро побыть в родимой стороне,
Вот я стою, и слёз своих не прячу.

РЫБАЧЬЯ ШАЛАНДА

Смотри внимательней, дружище:
Не ты, не я а он – герой, –
Угрюмый, водит по усищам
Татуированной рукой.

Шаланда о скалу разбилась
Обломки по морю плывут.
Густым туманом всё омылось,
Лишь только волны песнь поют.

Рыбак бывалый над кормою
Не спал две ночи напролёт.
И сам же он, своей рукою –
Вёл к гибели баркас вперёд.

Не брал он компаса с собою,
И круг спасательный не брал,
И долго спорил он с волною,
Но победил девятый вал.

В тот миг, он видел звёзды ночи,
Надеялся, что скоро вновь,
Увидит сына он и дочку,
И встретит верную любовь.

Не ты, не я, - он понимает,
Как ненадёжен этот мир.
Кто, как моряк – вернее знает,
Что детям нужен рыбий жир.

Густым туманом всё омылось,
Лишь только волны песнь поют.
Шаланда о скалу разбилась
Обломки по морю плывут.

ЧУЖЕЗЕМНЫЙ ЦВЕТОК

Попросился я в гости к цветку –
Научиться цветка языку;
Но цветок нежный мой
Покачал головой,
И кусты зашумели листвой.

Нет, цветок, не смутил ты меня, -
Аромат – это песня твоя;
Ты мне в сердце проник,
Я познал твой язык:
Он – цветочная песня моя!

В час рождения дня –
Взглядом тронул меня,
Тронул душу мне, как никогда, -
Красотой бытия,
Дышит сказка твоя, -
Не смогу причинять вам вреда.

Как же лестна мне ласка твоя,
Ах, цветок, ты забудешь меня!
Не забудь обо мне,
Приходи, хоть во сне, -
В чужеродной цветочной стране
Он в ответ покачал головой, -
Стал зарёю цветок нежный мой:
«Будут вёсны цвести,
Будут песни в пути, -
Не печалься, друг северный мой!»

СТРАННАЯ БАШНЯ

Странно, даже страшно, -
Нет ключей от башни.
Много лет томится
Взаперти царица.

Что это за сказка,
Что это за притча, -
Почему томится
Бедная царица?

Нет ключей от башни,
Не найдут отмычки;
Очень это странно
И весьма забавно.

Реками омытая,
Башня знаменитая.
Через реки те – мосты,
Небывалой красоты.

По мостам тем много лет -
Никому прохода нет;
Кто подскажет – в чём секрет,
Что прохода к башне нет?

Как-то раз, к мосту изволил
Быть - прославленный король.
Он и днями, и ночами –
Золотыми бил ключами.

Приходил бедняк к мосту, -
Слышно было за версту;
Медными звенел ключами,
Словно в колокол ночами.

Звон царица в башне слышит,
Вся от страха – еле дышит, -
Как он медными ключами,
Башню и мосты колышет.

Как-то раз, царицу в башне
Посетило вдруг дитя;
К ней без стука он заходит,
Так легко, почти шутя.

Он идёт к царице смело,
Как бы шёл на праздник он.
Ярким Солнцем, озарённый, -
И железный ключ при нём.

Несомненно, был героем,
Он, в ту башню восходя;
Будь вовек благословенно
Ты, прекрасное дитя!..

РАЗГОВОР С ДОНОМ

На тихом Дону, само сердце вскричало,
С Придонья откликнулся нам птичий гам.
Казачья ль любовь лебединым причалом,
Для песен пристала к Донским берегам?!

Не здесь ли, бежавшим, сулились сполОхи?
И воля – посланникам северных стуж;
Здесь вскормлены щедро, униженных вздохи,
Изгоев и ссыльных – в Сибирскую глушь.

А сколько тут, вырвавшихся из затворов, -
Слезой, опоивших свои рукава,
Встречали с восторгом здесь вольные зори,-
И Солнцу и Дону дарили слова.

Ах, Дон, словно улей, наполненный мёдом, -
Наполнен ты песнями вольных людей.
О белые лебеди песен Придонья!
О радость, летящих на Дон лебедей!

Теперь моя радость причалила к устью,
Не высказать, что мне на сердце легло.
Весёлостью песен, и песенной грустью –
Я здесь обретаю жар птичье перо.

Прими мою душу роскошной зарёю,
И песенным словом её обнови;
По белому свету скитался изгоем, -
Нуждаясь в твоей необъятной любви.

Казачья ль любовь лебединым причалом
Для песен пристала к Донским берегам?!
 На тихом Дону само сердце вскричало,
С Придонья откликнулся нам птичий гам.

МОЕЙ СТАРОЙ ШАРМАНКЕ

Представлюсь: я – шарманщик,
И не Бог весть, какой.
Мне дорога шарманка,
Она везде со мной.

С одной лишь мне отрада,
Спасибо за игру.
Дарений мне и не надо,
Я денег не беру.

Везде с собой таскаю
Шарманку круглый год.
Друзья, вам воспеваем
С шарманкой свой приход.

Поверьте, что разбита
Душа была у нас,
В чужом краю - забыта,
Но всё поём для вас.

Играй, играй, шарманка,
Обидчикам споём,
Ни для кого не жалко
Нам петь в краю родном.

И в памяти не маюсь,
Свидетель – этот стих, -
Порою обнимал их,
Мучителей моих.

Ах, всё это знакомо
Шарманке с давних лет,
За песни нам готовы
Дарить друзья привет.

Не будь такой, как вьюга
Докучлив, мой мотив;
Ах, не вернуть мне друга,
Спокойно, друг мой, спи.

За что и как боролись,
Лишь знаем мы с тобой;
Печальна наша повесть,
Кумир ты мой, герой.

Неси по белу свету
Меня людской поток;
Скажи, как с песней этой
Шарманки одинок.

МАЛЬЧУГАН-КОЧЕГАР
Арийский мотив

В кочегарку зашёл отогреться украдкой,
Но прошло уж немало и дней, и ночей,
Уходить - не уходит, завладев кочегаркой,
Полновластным хозяином стал у печей.
Вот каков мальчуган,
Чёрный, как кочегар.

Кто увидит его, тем ночами не спиться,
Лишь о мальчике том, только думает он;
Из широкой постели на пол он садиться,
Мыслью, только о нём об одном, награждён.
Вот каков мальчуган,
Чёрный, как кочегар.

На полу ли сидит, кто мальчишку увидел,
Или выйдет гулять, как лунатик - к луне,
Слёзы счастья из глаз сами льются при виде,
Мальчугана того, - и живёт, как во сне.
Вот каков мальчуган,
Чёрный, как кочегар.

Люди ищут его, по округе блуждая,
Даже, пчёлку приметив, они, иль шмеля,
Мальчугана того и в шмеле, признавая,
И поют, и танцуют с ним, - радость деля!
Вот каков мальчуган,
Чёрный, как кочегар.

Всех смущает давно, лишь одно опасенье:
Вдруг мальчишка покинет разом всех заодно?
Не дай Бог, кочегарка, снова, вдруг опустеет,
И погаснет огонь, всё прокиснет вино.
Вот каков мальчуган,
Чёрный, как кочегар.

Люди ходят, поют в танце, словно хмельные,
Как напились они сомы или вина;
Так же счастлив был я, как увидел впервые:
Кочегарка светилась, как Солнце или Луна!
Вот каков мальчуган,
Чёрный, как кочегар.

ПЕСНЯ - ФЕНИКС

Восточная птица отпела своё,
Как пелось когда-то, уже не поёт.
Волшебная птица стареет одна;
- Зачем я, скажите, на свет создана?

Всего-то друзей: звезда да Луна.
Совсем я, совсем я на свете одна.
О, как одиноко влачить свои дни,
Гнезда уж не свить мне, и нет уж родни.

Уйду я в дубравы, кому я нежна?
Она собирает траву для костра.
Трава закурилась и пепел седой,
Взлетел высоко над её головой.

В костре этом мирры и ладана дым,
И вот только угли да пепел один.
Представить лишь только: что пепел один,
В костре этом угли, да ладана дым.

Отважно вступает в останки она,
И облаком вспенился пепел костра.
И явственно видно: из пламени вот,
Прославленный Феникс в огне восстаёт.

И чудо, как Феникс из пепла взлетает,
И всё - новым светом вокруг осеняет.
Не так ли воскреснет и сердце певца,
И яркою песней одарит сердца?!

ВОСКРЕСАЙ, МОЯ РОССИЯ!

Россия-мать, дари приют свой сыну,
Ты не бедна, полна земля сокровищ!
За счастьем грех скитаться по чужбине,
И предков имя доброе позорить!

Немало тех, кто на чужбине ищут,
Свою удачу - в дальних странах рыщут;
Будь и в отрёпьях, не тая кручину, -
Ни перед кем, как раб, не гните спину.

Я счастлив, что рождён в моей стране,
О Русь-Отчизна, ты желанна мне!
Где краше есть лугов и рощ цветенье?!
Где столько радости - Луны свеченье?!

Отрадно жить в прохладной тишине;
Пусть мне сияет Русь в последнем сне.
Пасутся в небе звёздные стада,
Гори, сияй полей моих звезда!

Пусть в небесах рожок Луны звучит,
Пусть он взбодрит, того, кто долго спит;
Заря улыбкой алой осияна,
Светлым-светло рассвета покрывало!

Здесь хоры птиц звенят, журчат ручьи!
Надежды свет нам в души льёт денница!
Заря встаёт, ах, сердце, не молчи, -
Как юный бог в нарядной колеснице!

Прославим труд, стремясь душою ввысь:
«Вставай, вставай, - гремит призыв, - очнись!"
Народ в веках не знался с праздной ленью,
Отринем эту страсть, как наважденье!

Нам новый путь открыт, душа, гори!
Прогонит тьму свет утренней зари!
Пусть мирный труд заходит в каждый дом, -
Тот счастлив, кто живёт своим трудом!

ПЕВЕЦ И ЗЛОДЕЙ ИСКАРИОТ

I.
Владея даром песнопенья,
Ходило с песней вдохновенье
И песни слушали с охотой
Напевов песенных красоты.

С ней красочней пленяли взоры -
Лугов широкие просторы,
Лесов зелёные уборы,
Теченье рек и гладь озёр.

Но странный сумрак молчаливый,
Сгустился над полётом дивным;
Так над рекой порой туманы
Скрывают птичьи караваны.

Чем вдохновенней было пенье,
Тем яростней змеи шипенье…
А жаворонок в поднебесье,
Звенел и наслаждался песней.

«О жаворонок, будь мне другом,
Делил ты путь со мною долго.
Ты был знамением моим,
И песнею моей любим.

В стране родной, как на чужбине,
Мне песнь твоя милее ныне.
Прошу тебя, - не умолкай,
Как сможешь, громче распевай!

Развей ты сумрак молчаливый, -
Над песенной Отчизной милой.
Рассыпь свой жемчуг в вышине –
Как ожерелье песен мне».

II.
И вот, свершилась перемена
В душе нечаянно, когда –
Небесной флейтой в три колена
Заворожила Иволга.
Ах, неземное сладкозвучье –
Плеснулось, прямо в сердце мне!
Из самой грозородной тучи,
Раздался звонкий гимн весне!

И стало вмиг светлее в роще,
Как распахнулись небеса.
На сердце радостней и проще –
С небес звучали голоса.

Ах, песни неба – божий слепок,
Всегда в моей душе живи!
Звучи, божественная флейта,
Мне от зари и до зари!

III.
И пусть я здесь, как на чужбине,
С тобою радостно всегда.
И здесь, сейчас молю я ныне, -
Пусть минет нас с тобой беда.

В дубраве песни не смолкали,
Хоть тени странные вставали
У песнопевца на пути, -
Он продолжал вперёд идти.

Нет! Не к лицу певцу смущаться,
Ему ли Фигалы бояться.
Откуда было знать, что тут,
Его убийцы стерегут.

Допустим, песня, что здесь пел он.
Не нравится лесным злодеям;
Что может быть ещё позорней,
Как песне наступать на горло?!

Певец, гитарою владея,
Не ждал удара от злодея
Фигалы, кравшемся тайком -
За ним по следу с топором.

Ударил в спину и сокрылся, -
В кустах, поодаль притаился
Фигала… Слышит, умирая
Певец о помощи взывает:

«О жаворонок, певчий друг!
Забвенью не предай мой дух!
Хочу я, чтобы все, пусть знали:
Убил меня злодей Фигала!»

«Ой, как страшна твоя угроза, -
Ведь труп безмолвен и не дышит…
Никто меня не потревожит;
А совесть  у меня не слышит».

IV.
Молва, про это злое дело,
Округу мигом  облетела.
И к удивленью подлеца,
Все знали: кто убил певца.

И как бы ни маскировался,
Лишь только, где являлся он,
Мгновенно шёпот радовался:
«Вот он – убийца с топором!»

Злодей сбежит в притон ужасный,
Там слышит: «Видишь подлеца
Фигала?! Он злодей опасный,
Кровавый тать – убил певца!»

Как тать, идёт Фигала к храму,
С оглядкой. Только на порог, -
Уж слышит шёпот, как Фигала
Убийца… Средь людей живёт?

Уж тени он своей боится,
Спешит в театр, чтоб там укрыться.
Пусть, хоть на час… Но пуст весь ряд, -
В упор все на него глядят.

Вступил оркестра гимн согласный,
Ему, - что с неба гром ужасный.
И вот он к выходу стремится,
Весь белый свет клянёт и злится.

Объятый ложью и обманом,
Своим злодейством окаянным,
Незримым обручем сжимаем,
Огнями адскими снедаем.

Вдруг голос с неба раздаётся,
Где жаворонок  с песней вьётся:
«Фигала! Ты – убийца! Тать! -
Сколь можешь землю посрамлять?!

Безумным шёпотом змеиным,
Себя ты выдал самого.
Убит тобой певец невинный,
Смотри: ты весь в крови его.

И будет месть тебе, злодею,
Ещё страшней, чем смерть сама;
Пропеть тебе об этом смею, -
«Злодей, сходи, сходи с ума!»

К ПЕСЕННОЙ РАДОСТИ!

Песен напевы – полнят деревья,
Лучик рассвета, лепет ручья,
Запахи сада, стрекот цикады,
Всепревлекающий гимн журавля!

Счастлив восторгами, памяти юности,
Песней вечерней друзей у костра…
Не отказали ни в чём - песни мужества,
И всеобъемлющего родства.

Песней Вселенскою - небо безмерно,
Песням начала нет, нет им конца.
Верую чуду - песни повсюду, -
К сердцу – от сердца, как эхо Творца!

Луной печальною, песнею дальней,
Млечной дорогою – звёзд хоровод.
Неизреченной песней Вселенной
Радостью радостной сердце живёт!

И, подпевая песне, я знаю,
Что помогаю пению сфер:
Пусть пролетают годы; за гранью, -
Так буду петь, как и в юности пел!

Кто помогает души прозрению,
Кто превращает в сказку мне быль?
Счастлив уделом - к высшим переделам,
Крыльями песен - ввысь вознестись!

Разве не песни - лебедя мечут -
В синие выси - за облака?!
Как бы мне песней увековечить
Царственность певчую их на века!

Для красоты внеземной, несказанной,
В соты красоты  земли собрала:
Алость - у розы, яркость - созвездий,
Все голоса соловьёв вобрала!

Сказка моя, моя радость, напев мой,
Просятся сами для песен в уста.
Ты величава, вечной любовью,
Ты, всех венчающая, чистота!

Верую чуду - песни повсюду, -
К сердцу - от сердца, как эхо Творца!
Песней Вселенною - небо безмерно,
Песням начала нет, нет им конца.

ЗОЛОТАЯ ЛАДЬЯ

Золотая Ладья, Золотая Ладья,
Золотой урожай принимай от меня,
До краёв нагружу щедрый мой урожай;
Ну, Ладья Золотая, - плыви, отплывай.

Сколько пота и слёз лилось на урожай -
Всё, Ладья Золотая, забирай, отплывай.

Ах, мне нравится, лодочник, песня твоя.
Я слыхала её, эту песнь помню я.
Не желаешь меня в свою Лодку принять?
- Места нет? - говоришь, - что ж, плыви без меня.

Сколько пота и слёз лилось на урожай.
- Места нет, - говоришь, - без меня отплывай.

Вот стою у реки, уплывает Ладья.
Может, новую песню, услышу вновь я?
Сколько жить, не забыть этой песни, друзья,
Что из горла сама рвётся уж без меня.

Сколько пота и слёз лилось на урожай, -
Золотая Ладья, уплывай, уплывай.

Если места в Ладье нет, плыви без меня,
На тебя я, Ладья, недостоин пенять.
Но, как нравится, лодочник, песня твоя!
Я сложил её в детстве, эта песня - моя!

Сколько пелась она, эта песня моя,
Чтоб венком поплыла за Ладьёю она!

ПО ЛУГАМ ЛИ ИДУ…

По лугам ли иду, погружённый в мечты, -
Под ногами порой не замечу цветы.
И в полуночный час по тропинке бреду,
Не замечу упавшую в небе звезду.

Но со мною всегда луч звезды голубой,
Ароматы цветов неразлучны со мной,
Потому забываю про звёзду и цветы,
Что они неразлучны с венцом красоты!

То ли очи её прямо в душу глядят,
То ли звёздочки в небе – влюблено?
Был я счастлив, любимая, встретив тебя,
В песнях снова встречаюсь и снова.

В нежной зелени трав, запах русых волос,
А в лазури небес – синева милых глаз;
Не бескрылую песню любимой принёс.
Это певчего сердца рассказ.

Ты – мелодия нежная в песнях моих,
Ты собой вдохновляешь мой песенный стих.
Не забудем про это, что ты в сердце поэта,
А не в облике внешнем портрета.

ДРУЗЬЯМ ПОЮ, ИГРАЮ…

Друзьям играл я на свирели,
А ветры зло свистали;
Но ветры -  ветром оставались,
Забудем их печали.

Друзьям играл я на гармони,
Зло волки завывали;
Останутся они волками,
Забудем их печали.

Настраивал друзьям гитару,
А змеи зло шептали;
Да пусть шипят… Им так велели, -
Их на Руси хватает.

Как соловей запел на славу,
Уж вороны галдели;
И пусть себе галдят, ей-богу,
Что нам-то? – в самом деле.

Позвал друзей к костру на песню,
К нам ведьмы забредали, -
Страшнее смерти - эти ведьмы, -
Вот – не было печали…

Гей! Пойте, други, веселитесь,
Пускай себя пугают;
Их «окрестим»  своею песней -
Мы песням цену знаем!

Пускай кликуши криком кличут,
Их сердце почернело;
Их, словно листья, ветром гонит -
До них нам мало дела.

Мы будем петь и веселиться,
Мы песнями богаты;
Споёмте, братья и сестрицы, -
Назло врагам проклятым!

Пою, играю на свирели
И на дуде с гармонью;
Ишь, как нечистых-то задело!
Да пусть, хоть волком воют!..

ВРЕМЯ ПЕСЕН ИНЫХ...

Не спешите подпеть вечерком -
Соловьиному эху мелодий;
Лучше петь нам простым языком,
Как найти бы тропинку к свободе?

Ах, уж эти цветы да луга, -
О любви звуки ложных мелодий.
Все подделки – колье-жемчуга -
У зияющей пропасти ада.

Восхищает небес бирюза,
Разум, пусть не затмит она, братья,
У души есть иные глаза,
Указуют тропинку нам к счастью.

Жизни праздник отняли у нас,
Сколотив себе за морем благо;
Остуди бег к Парнасу, Пегас,
Облачиться нам время в сермягу.

Надо петь нам иным языком
На тропинке, ведущей к свободе;
Не спешите подпеть вечерком –
Соловьиному эху мелодий.

НА КАЛИНОВОМ МОСТУ

Крепче парус, чем шире море,
Выше скалы, - прибой сильней.
Ярче радость, чем горше горе,
Крепче силы, чем горе больней.

На судьбину свою не в обиде,
И врагов своих не прокляну.
Я их тайные норы увидел, -
Смрад оттуда – на всю страну.

И, зловоний смердящее пламя, -
Прикрывают любовным плащом,
Если выронить рыцаря знамя, -
Со змеиным живи ярлыком!
   
Мирно спали пугливые птицы,
Охранявшие песен мечту,
Неожиданно ранен был рыцарь
На Калиновом яром мосту.

Там все заживо ветры хоронят
Недопетые песни мечты.
И, шутя, вашу честь уронят, -
В бездну самую - с высоты!

Приходилось и раньше мне биться
В заколдованной вражьей мгле.
Но не ведала белая птица
О змее в нашей русской земле.

Ярче радость, чем горше горе,
Крепче силы, чем горе больней.
Крепче парус, чем больше море,
Выше скалы, - прибой сильней.

ПОД СОСНОЮ У РЕКИ

У реки, где высится
Пышная сосна, -
Серебрится на воде
Легкая волна.

Думая о Родине,
Под густой сосной,
Позабылся вроде бы,
Стал, как сам не свой.

Вспомнилось, как пелось мне
В юные года,
Где ж вы, мои лебеди?
Где ж моя звезда?

Многое ль останется
В памяти моей?
Вдруг увидел в небесах
Стаю журавлей!

То ли - мне послышалось?
То ли - наяву? -
Будто эти журавли -
В перелёт зовут.

Я ответил им: "Друзья,
Рад бы, - не могу.
Подстрелили мне крыло,
Сел на берегу.

Серебрится на воде
Лёгкая волна.
Вот сижу, где выросла
Пышная сосна.

ПЕСНЬ КАМАРИНА

Жил блошиный царь во царстве,
Нет, не жил, а только был;
Всех в своём он государстве,
Тем, что был – до слёз смешил.
Ну, до самых слёз, признаться,
Царство наше он смешил.
Ай, да сударь-государь!
Ай, ты наш, блошиный царь!

И куда царь не поедет,
И куда он не пойдёт,
Кроме смеха, в самом деле,
Он ничем нас не займёт.
Всех до слёз он, в самом деле,
Смехом общим доведёт.
Ай, да сударь-государь!
Ай, ты наш, блошиный царь!

Перед зеркалами важно
Ходит царь наш взад-вперёд;
Говорят: колпак бумажный
Носит задом наперёд.
Будто он Наполеон,
Ой, какой смешной же он!
Ай, да сударь-государь!
Ай, ты наш, блошиный царь!

И сказал наш царь однажды,
Через тридцать-сорок лет,
Счастлив в царстве будет каждый,
В рай закажет всем билет.
В сорок зим и в сорок лет –
Получите – в рай билет!..
Ай, да сударь-государь!
Ай, ты наш, блошиный царь!..

Хоть вы верьте, иль не верьте, -
Дал салют всему народу.
Все концы связал и вместе
И с тяжким камнем кинул в воду;
Кто не верит, - не проверит –
Все концы нырнули в воду.
Ах, ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Все концы нырнули в воду.

Если спросят: «Что за сказки,
Песни и салюты эти?»
Им отвечу: «Эти сказки –
Сами мне попались в сети!..»
Кто не верит, - не проверит –
Все концы нырнули в воду.
Ах, ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Все концы нырнули в воду.

Ай, да сукин сын, Комарин!
Ай, Камарин, сукин сын!
Сам себе теперь я – барин,
Сам себе я – господин!..
Кто не верит, - не проверит –
Все концы нырнули в воду.
Ай, да сударь-государь!
Ай, ты, наш блошиный царь!

КАЛИК ПЕРЕХОЖИЙ
 
Я калик перехожий с песней
Иду вдоль выжженных полей,
Отыскивая град чудесный
Незримой Родины моей.

Была бы мне и смерть желанна,
По пусть бы только сбылись сны:
Проплыть сквозь пелену тумана
Под жёлтым парусом Луны.

Поют хрустальные хоромы,
Там с явью венчанные сны;
И станут сказки все знакомы,
Что в Звёздной Книге мне видны.

И будет плыть корабль сквозь сон,
Где рок пристать ему назначен,
Уже маяк ему зажжён,
Счастливых слёз своих не прячу,

И мне открылся град чудесный
И в нём мне видится ясней,
Как мама напевает песни
Над колыбелькою моей.

Так вот какой он, град чудесный,
В Небесной Родине моей!..
Я калик перехожий, с песней
Иду вдоль выжженных полей.

СТРАНА МОЯ ТИТАНИЯ...

Плыла моя страна - Титания,
Крепка Титания была;
Была ты песнями прославлена,
И звёзды зажигать могла.

Над ней и солнце незакатное,
Не меркли звёзды над страной.
И песнями была богатая,
Гордилась праведной душой!

Свои сокровища несметные,
Несла Титания в груди,
Шумела кедрами столетними,
Играла айсбергами льдин.

В коварных войнах ты невинная,
В веках Титания была,
Но, тайным сговором повитая, -
Рабыней жалкой поплыла...

И вот - шутами ты осмеяна,
Кликушами оглушена,
Вся разворована, расхищена,
К погибели обречена...

Измотана врагом в скитаниях,
Уже снимается кино, -
Как погружаешься, Титания*,
В глубины мрачных вод, на дно

Россию-Русь, погибшим именем,
Враги забвенью придадут.
Титания, перед погибелью -
Очнись, оковы все спадут.

Чтоб плыть свободною Титанией,
Чтоб звёзды зажигать могла;
Чтоб песнями тебя мы славили,
Титания, любовь моя!

____________________________________

* В Британии снят художественный фильм о гибели "Курска" (с далеко идущими выводами).

БОЖЬИ ДАРЫ

Полнозвучный колокольчик
В сердце прозвучал,
С поднебесья солнца лучик
Путь мне освещал.

Дух мой бодр, и сердцем – весел,
Вижу наяву:
В царстве благозвучных песен
Счастливо живу.

Слово в тайнике оставил,
Чтобы – до поры,
Хам злонравный не ославил
Божьи в нас дары.

Слово божье, как находку
Извлекал из гор,
Наряжал монисто звонкой
Песенный убор.

Из глубин безмерных моря
Извлекал коралл,
Душу песенным изъяном
Бог не покарал.

Душ ничтожных клеветою
Не был я раним,
Ведь они того не стоят,
Чтоб поддаться им.

Зря плетут усердно сети
Недруги мои.
Ночью ангел путь осветит,
Днём – путь обозрим.

В сердце свет святого солнца –
Истины звезда,
От фальшивых богомольцев
Спасся навсегда.

Счастлив тем, что песню в латы
Я не заковал,
И поддержки у богатых
Музе не искал.

Сердцу своему в служенье
Разум призывал,
Всё Твоё, Господь, творенье
В сердце я вмещал.

С поднебесья солнца лучик
Путь мне освещал,
Полнозвучный колокольчик
В сердце прозвучал!

ПОЮ ТЕБЯ, РОССИЯ!

Слушай, Россов земля, я поэт твой, пою тебе снова;
Вот уж флейта моя оживает от звука любого.
Если зов чей-нибудь, уловить только я не сумею, -
В моей песне пробел, станет вечною грустью моею.

Пенье сфер в небесах - думы светлые мне навевало,
Счастье радости мне испытать доводилось немало.
Сколько виделось там, в глубине тёмной-тёмной ночи, -
Неизвестной звезды зажигали посланий лучи!

Словно ждали, казалось, что я на призыв их отвечу,
Устремлялся мой взор, тем призывным сияньям навстречу.
С той гармонией звёзд, с тем вселенским спокойным теченьем –
Неба голос певцов отовсюду сливается пеньем.

В нашей жизни непросто с всеобщею жизнью сливаться,
Даже лучшие песни в подделки порой превратятся.
Со всеобщим напевом редко созвучна она полнотою,
Песня общая наша нечасто звучит красотою.

Вот уж новое племя поэтов предвижу приход,
Тех, кто с нашим народом единою жизнью живёт.
Верю, жду и зову, чтоб смелей прозвучал над страной
Новый голос певца, кто сроднился с землёю родной.

Праздник песенный я не сумел вам, друзья, принести,
Но надеюсь и жажду, Баяна для песен найти.
Знаю, песням в России нелёгок к признанию путь,
Красотою фальшивой - песнь у нас не крадут.

Пой же, юное сердце, открой свою новую песню!
Уж земля истомилась без песни весёлой, живой.
Вдоволь песню насытим истоками юного сердца;
Пой же, юность, - России певчее сердце открой!

Пусть услышим мы песни под звуки гитары,
Тех, кто рядом и тех, кто от нас так далёк.
Пусть звучат наши песни, от души людям даром,
Пойте песни о чувствах, кто петь о них раньше не мог!

Флейта моя оживает от звука любого,
Пойте для наших простых, безымянных людей,
Слушай, Земля, я поэт твой, пою тебе снова,
Вместе прославим Россию новой песней своей!

НЕЛЁГОК ПУТЬ...

Нелёгок путь и всё же, слава Богу:
Судьбу свою не упрекну ни в чём;
Коль запылит меня моя дорога, -
Я песенным отчищусь рукавом!

Я долго шёл и вижу: луг широкий
Открылся мне и на лугу стога,
Злачёные сиянием Востока
Я в их дворцы счастливый зашагал.

Цветы приветливо головками кивали
И нежностью своей очаровали,
Росинки из ресниц своих роняли,
В небесной выси птахи напевали.

От трав такой исходит аромат!
Ах, Господи, давно так не был рад!
Весь мир сияет, всё вокруг цветёт,
Здесь всё живое – радостью живёт!..

Подумать только, милостивый Боже, -
Уж сколько мною пройдено дорог!
Какой по счёту домом стал мне стог! -
Об этом только знаем я и Бог.

Чем щеголять в нарядах в маскараде,
Не лучше ли ходить в простом наряде?
Чем пировать с безумною ордой,
Уж лучше сухари смочить водой.

Мне лучше по стогам Руси скитаться,
Чем с заводными куклами сражаться.
Лишь об одном судьбу молил бы я,
Пусть станет вольной Родина моя!

Пусть запылит меня моя дорога,
Я песенным отчищусь рукавом!
Нелёгок путь и всё же, слава Богу,
Судьбу свою не упрекну ни в чём.

ДЕРЕВЕНСКИЕ СТРАДАНИЯ

Последний парень уезжает,
Во всём - в деревне первым был.
Как запоёт, как заиграет,
Аж за рекою - эхом плыл.

Не покидай деревню, Ваня, -
Обетованный певчий край.
Ты лучше нам своё страданье,
Ой, гармонист, сыграй, сыграй!

Сыграй, гармошка золотая,
Ой, как душа твои меха!
Куда ж его мы провожаем,
Ведь без гармошки жизнь лиха?

Да ой! Теперь уж не сыграет
По вечерам гармонь-душа.
Да ох! Напрасно утешает,
Что будет в гости навещать.

Ведь городские сами девы -
На шею кинутся к нему.
Нет, не захочется в деревню,
Да ой! Наведаться ему.

Там разве так, как здесь поётся,
В деревне нашей - соловью?
Черёмухе так не цветится,
И песен наших не поют.

Так что ж в деревне не живётся?
Куда, зачем уедет он?
Ведь здесь он гармонист зовётся,
Всеобщей лаской окружён.

Ещё не поздно возвратиться
В деревню нашу: пой, играй!
Ведь будет, даже ночью сниться
Тебе наш соловьиный край!

Как запоёшь, как заиграешь, -
Ой, будет слышно за рекой.
Куда, Ванюша, уезжаешь?
Ой, гармонист ты наш родной! 

Не покидай деревню, Ваня, -
Обетованный певчий край.
Ты лучше нам своё страданье,
Сыграй, как прежде-то, сыграй!

В САДАХ НЕБЕСНЫХ
   
Из слёз моих в сердце родятся
Чудесные белые розы,
Здесь пчёлы с гудение роятся,
Летают шмели и стрекозы.

Во вздохе моём соловьиный
Мне слышится радостный хор.
Я сердцем рисую картины
И с небом веду разговор.

Пусть сад сей цветёт и алеет.
Молитвы шепчу под луной,
Лепечут фиалки несмело
И шутят, смеясь меж собой.

И лотос о чём-то лепечет,
На звёзды влюблено глядит;
И всё это душу мне лечит,
И всё это песней звучит!

Не знаете, божьи созданья,
Какою я болью томим,
Не то, вместо песен рыданьем
Меня наградили б своим.

Ах, Господи, долею жалкой
Всю ночь не смыкаю я глаз;
Моя голубая фиалка,
Споют ли Гандхарвы про нас?

Лианы стволы обвивают.
Цветы их душисты, нежны.
Они и не подозревают:
Какие здесь чудятся сны!..

Какие скрываю я раны
В груди сокрушённой моей.
Цветы эти благоуханны
Мне делают ранам больней.

Я рос, словно кедр горделиво,
Обнявши судьбину свою.
Осыпанный инеем синим,
В суровом и диком краю.

И льдиной студеной окован,
Печаль, в сердце глубже храня,
Уже не страшусь жизни новой, -
Одною молитвой живя...

Пусть пчёлы с гуденьем роятся,
Летают шмели и стрекозы,
Из слёз моих в сердце родятся
Чудесные райские розы.

ХРИЗАНТЕМЫ

Хризантемы в вазе
В хрустальном сосуде,
В плетёной корзине,
На широком блюде.

Можно лепестками –
Долго любоваться,
Вот уже бутоны
Стали раскрываться.

Розу - хризантемы
Не напоминают;
И шипов колючих
Нам не выставляют.

Так сердце поэта
С песней оживает,
Лепестки приветы
Нежно посылают.

Песен дуновеньем -
Славится поэма,
Как в бутоне нежном -
Прелесть хризантемы.

Если песни сердца –
Лучшие поэмы,
Разошлю по свету –
Песен хризантемы.

Вей, осенний ветер,
Воспевай поэмы,
Жизнь мой путь осветит -
Солнце-хризантема.

Поутру бутоны
Стали раскрываться:
Долго лепестками
Можно любоваться!

ГРАВИТОН И ТЕПЛОРОД
   
Воздам сполна добру добром -
За сказку жить на свете;
Пусть не богат я серебром,
Моё богатство – дети.

Искал прилежно гравитон,
Учёным слыл я в свете;
А гравитон, признаться, он, -
Что погремушка детям.

Искал  в природе теплород, -
Уж он-то - есть в свете!..
Но убедил, лишь в том народ, -
Что он - игрушка детям.

Вот только в чёрную дыру –
Уж точно я не верю,
Пока живу... Когда помру, -
Быть может, - всю измерю.

Да, не богат я серебром,
Но у меня есть дети.
Воздам сполна добру добром:
За сказку - жить на свете!

СВЕЧА

Горит и слёзы льёт свеча,
И тает мгла в её лучах,
Гори, пылай, свети, свеча,
В груди рабочих - горяча!

Слезой исходишь ты, на нет,
Сгорая, даришь людям свет.
Плачь, но свети, гори, свеча,
В груди солдата горяча!

Гори, свеча, покуда - ночь,
России ты должна помочь.
Свети, покуда - тьма, свеча,
В груди народа горяча!..

Горенье недостойно слёз,
Горенье свет и радость грёз.
Гори пылай, моя свеча,
Не дай укрыться палачам.

Гореть, светить и жить – всё то ж,
Свеча, с любовью ль слёзы льёшь?!
И ты с любовью слёзы лей,
Свеча любви души моей!

Свеча, отринь в душе испуг,
Тебя заметит верный друг,
И светом множества свечей
Сердца зажгутся горячей!

ЗОЛОТЫЕ ЗАПЛАТЫ

Золотыми заплатами
Ты, Россия, заплатана,
Жемчугами усыпана
И сума из парчи.
Что б ни с кем тебя, Русь,
Моя песня не спутала,
Чтобы легче с небес
Тебя Бог отличил.

Показал я Отцу
Свою душу залатану:
«Зарубцованы швы, -
Полюбуйся, Отец!»
Жемчугами из глаз
Сами слёзы закапали,
Как Он снял с голову
Мой терновый венец.

Нет, ни с кем мою Русь -
Моя песня не спутает;
Из Вселенских глубин
Бог её отличил.
Золотыми заплатами
Степь Донская заплатана,
А России сума -
В жемчугах из парчи!

У ЛУКОМОРЬЯ
Подобно А.С. Пушкину.

У Лукоморья дуб срубили,
Златую цепь в шинок свезли,
Кота – на воротник пустили,
Русалку сетью изловили –
К моржам в зверинец посадили
(Смотреть – за длинные рубли.)

На лешего гуртом ходили
С баграми, с палками, с дубьём,
С лопатой, с вилами, с ружьём.
Кощея доняли рублём,
Поэта – клеветой сморили,
А сказку высекли кнутом.

В дыму безумного куренья
Сидят друзья непросвященья;
И враг искусства и наук
Там ходит важный, как паук.

Ползут его нравоученья –
Читателям – одни мученья.
Там  звуки, чуждые народу,
Плодят глупцы, глупцам в угоду.

Всему свидетелем я был,
У Лукоморья полюбил,
Ещё с младенчества бывать:
Там слушать сказки и мечтать.
Мурлыки-сказки ведал я –
Рассказываю вам, друзья.

ИЗ БЫЛИ - В СКАЗКУ
Не дарились сады никогда ещё мне,
И не знал, что такие бывают.
Только чудилось мне: наяву, иль во сне, -
Но, как выразить, даже не знаю.
Благодарен я поздней осенней поре -
Краски яростно душу волнуют;
Если можете выразить рай на земле,
Значит, рай Ваш уже существует.
Дайте, боги, коня - за полцарства души, -
Я одну лишь надежду лелею,
Чтобы вырвалось сердце из мрачной глуши,
И вспорхнуло бы в небо скорее!
Струны сердца настроил, седлаю коня,
Конь крылатый, как водится в сказке.
Коль мой песенный жар не остыл у меня, -
Не боюсь предаваться огласке!
Там - за гладью озёр, и за пиками гор -
Алый цвет только взгляд искушает.
Пусть порадует взор; радость мне не в укор, -
Здравствуй, песня души золотая!
Только чудилось мне: наяву иль во сне, -
Но, как выразить, даже не знаю.
Не дарились сады никогда ещё мне,
И не знал, что такие бывают.

ЯЗЫК ЦВЕТОВ

Цветы, свои мне песни лепеча,
Стояли горделиво, как свеча.
И розы кубки подняли свои -
Пьянили песней сердце соловьи!

Ночь ярче дня блистает с высоты,
Где россыпями звёздные цветы.
Счастливыми бываем мы вполне
В своих мечтаньях, в грёзах и во сне.

И будет также ночь светла, как день,
Когда уйдём под лиственную сень,
В миру, кто меру соблюдал во всём,
Тот, сам себе, поделался царём.

Пока мы дышим, любим и живём,
Приди, мой друг, приди, чего мы ждём?
Тот соловей, что на душе поёт,
И в зиму не молчит, и дня не ждёт.

Над розою, над пышностью её,
Справляет небо торжество своё;
Взошла Луна над царствием ночей,
Ликует в розе сердца соловей!

Опала роза чайная моя...
Плыви к заветным берегам, ладья.
Не покидал из виду мой цветник, -
До исполненья чаяний моих.

Увижу ли я этот сад в цвету?
И ангела хранителя в саду?
Не ждёт, пока рассеется туман, -
Уходит в путь далёкий караван.

Цветы, цветы, вы песни лепеча,
Стоите горделиво, как свеча,
И розы кубки подняли свои, -
Пьянили сердце песней, соловьи!

ЗИМОЙ В ИЗБУШКЕ

Зима, зима! Снегов туманы, -
Морозца свежесть любим мы.
В деревне дальней вечерами
Гостить приятно у зимы.

Горят хрустальные подвески
Льдяных сосулек с белых крыш.
Морозный ветер колкий, резкий,
Шалит, играясь; Вот малыш.

Трёт щёки варежкой пуховой,
Стряхает лёгкий иней с век, -
Но санки, аж на самый верх
Завёз он на крутую гору.

Смеркаться стало. Вечереет.
Зажглись в оконцах огоньки;
Дымком приятным вдруг повеет,
Звенит бубенчик у реки.

Скорей в избу, к теплу и свету, -
Где ждёт медовых сот нектар.
Шумит пузатый самовар –
За чаем поведём беседу.

Настанет ночь - мы  беспечальны -
В той деревенской стороне;
Чуть слышен в небе звон хрустальный,
И так приятно в тишине.

Вдали от зависти и злобы,
Как доброй славой награждён:
Дворцами грезятся сугробы
И сказочный, и лёгок сон.

И сладок плод – готова книга -
Венец покоя и трудов.
Блаженны те, кто свергнет иго
Больших вампиров-городов.

НЕ ЗАБЫВАЙ МЕНЯ, МОЙ МИЛЫЙ

Уехал милый мой на долгий срок,
И я, забившись в тёмный уголок,
Переносила тяжкий гнёт разлуки,
Мне виделись лишь арестантов муки.

На острове средь водяных просторов
Скрывалась я от их, с прищуром взоров,
От неуёмных слёз, что я лила рекой,
Твердила про себя: «Прости, прости, родной!»

Но кто оценит, кто поймёт меня? –
Лишь море, Бог да каторга моя.
И твой отъезд – не праздная забава,
Винить тебя я не имею права.

Родился сын твой, пусть мне будет трудно,
Но быть обузой для тебя не нужно.
И всё ж послушай песнь мою, герой,
Что приключилось далее со мной.
 
С тобой, мой брат, я прожила недолго,
И вот поэма: по веленью долга,
Домой, на родину явилась с сыном я
И онемела вся моя семья.

И в доме долго-долго шла война,
Я  слёзы лить была принуждена.
О, рыцарь мой! О, мой казак достойный! –
Живи, как жил ты на Руси привольной!

Ты подарил, со мною расставаясь,
Сплетённый из своих волос браслет.
И я скажу, и в том святая тайна,
Что ничего дороже в мире нет.

Твой труд окончен, видится заранее,
Как счастлив ты за творчеством своим,
Не думай, милый, о моих страданьях,
Любима я и ты, мой друг, любим!

В уединении под солнцем Сахалина,
Я плод своей любви произвела,
Когда ж отец мой, твоего взял сына
На руки, чуть с ума я не сошла.

И вот пишу тебе я эти строки...
Мы были вместе... помню, как сейчас.
Зачем, зачем наш мир такой жестокий?
О, сколько слёз я пролила из глаз!

Отец меня вдруг по лицу ударил,
И обзывая, снова бил меня.
Людей на помощь звать пыталась я,
И он сказал: «Взгляните, вот змея!»

И потеряла я тогда сознанье,
Когда же вновь пришла в сознанье я,
Сказали мне соседи в назиданье,
Чтоб убиралась я в свои края.

Грешней меня отыщется едва ли,
Но сердцем я не охладела, нет.
Живу в семье, в тревоге и печали
И с радостью твой целовала б след.

Утешила меня сестра родная,
В моей коморке чисто и светло.
Со вкусом прибрано и всё освещено,
И каждый день цветов у нас полно.

И мы с отцом простили уж друг друга,
И мама тешит, как дитя меня,
Все окружили теплотой меня,
И мы с сестричкой спим друг возле друга.

Казак растёт твой, крепнет час от часу,
Такого больше в целом свете нет.
И освещает он надежду нашу,
И шлёт тебе свой доблестный привет!

Навек тебя я полюбила, милый!
И думаю с тобою в рай попасть.
В раю могла бы стать я Магдалиной,
И признавала бы твою лишь власть!

Грешней меня отыщется едва ли.
Искала счастье, потеряла след.
Мой старший брат, в тревоге и в печали, -
В любви к тебе не огрубела, нет.   
 
Достоин будь ты звания мужчины,
Храни любви достойнейший сосуд.
Неправда, что мы созданы из глины,
Наш дух любви все ангелы несут.

Мой милый, это слишком безрассудно, -
Отчизну бросить на алтарь любви.
Есть грань страстям и даже, если трудно
Гаси огонь страстей в своей крови!

Прощай, казак, и будь таким же сильным,
И горячо люби родимый край!
Настанет срок, найдём тебя, мой милый,
Ты не ищи нас, но не забывай!
   
КОЛОКОЛ НАБАТНЫЙ

Колокол набатный наш
Для того отлит, -
Пробудить Русь спящую,
Всех, кто ныне спит.

И душа отважная
Пусть проснётся вмиг, -
Звоном вас приветствует
Мой набатный стих.

Хватит спать, сограждане,
Вам, желая благ,
В колокол с отвагою -
Всем звоню в набат!

Станет пусть защитою,
Мой призывный звон,
Возвестит торжественно
Вам Свободу он.

Духом героическим
Надо овладеть,
Славлю всех величием
Наших вольных дел.

Пробудим Русь спящую,
Всех, кто ныне спит,
Колокол набатный наш
Для того отлит!   

ЗВЕЗДЫ ХРУСТАЛЬНЫЕ ЛУЧИ
 
Ох, горе мне, я ничему не рад, -
Остановился конь, ослеп мой Росинант.
А ночь – темным темна, -
Хоть бездна звёздами полна;
Но скрылась старая Луна,
И стал мой конь, и шут ему не брат.

Ищу мою звезду: вот и моя звезда!
За ней во мрак иду, не ведая – куда?
А ночь – темным темна,
Хоть бездна неба звёздами полна,
Но скрылась старая Луна.
И кое-как во тьме бреду,
Чтоб не свалился конь в канаву на беду, -
Я Росинанта  - под уздцы веду.

Не подведи, звезда моя,
Совсем с дороги сбился я.
Одна лишь ты ведёшь меня,
Я под уздцы держу коня,
Терпенье, на сердце храня, -
Веди меня, звезда моя.

И вот пронзили тьму ночи –
Звезды хрустальные лучи.
И стало нам во тьме светлей,
Мой Росинант пошёл смелей.
Ну, брат, теперь и ты прозрел,
Спеши, куда нам Бог велел!

В ТИШИ УЕДИНЕНИЯ

Приветствую весны рассвет,
И лета жаркое дыханье,
Листвы осенней увяданье
И зимней ночи лунный свет!

К чему безумный шум веселья?
На пир чумы собрался свет.
Ищу спасения от бед
В глухой тиши уединенья.

Молил я, чтобы грозный рок,
В своём порыве своеволья
Мне подарил полей раздолье
И сердцу милый уголок.

Мечты мои меня влекут
Прочь от ничтожной бренной славы.
Поля, ущелья и дубравы -
Для сердца - истинный приют.

Туда, где тихо льются воды,
Где Дон струиться в берегах,
Где в ослепительных лучах
Свободой дышат неба своды.

Легко летят мои мечты,
Где исполняются желанья,
Где слёзы счастья и страданья,
И всё веселье красоты!

Забыл я все свои волненья,
И муравейник суеты
Сменил на храмы простоты
В чертогах мирного селенья.

Приветствую весны рассвет,
И лета жаркое дыханье,
Листвы осенней увяданье
И зимней ночи лунный свет!

ЗАПОЗДАЛАЯ ПЕСНЯ

Петь странно мне стало и лестно,
На склоне моих дней и лет,
И чем незатейливей песня,
Тем сердцу дороже привет.

И боль на душе поутихнет,
Пою у берёз на балу.
Кленёнок вот-вот отпылает
В багряном осеннем бору.

Уж сколько листвы откружилось,
В прожившие мною года,
Но только любовь не изжилась
К небесным плеядам, стадам.

Бывало, слезой одинокой
Виденье туманило взор,
Как падали звёзды потоком
На пики зубчатые гор.

И детские годы умчались,
Едва примечаешь их след,
Одни лишь обрывки остались,
А многого нет, как и нет.

Теперь суета да тревога
Нещадно рвут в сердце струну:
Одно, что забыли про Бога,
Другое – зовут сатану.

Куда эти звёзды исчезли?
В какие глубины небес?
И сферы мне гимны отпели,
Призвав к восхожденью на крест.

Не минет заветная чаша,
Иссохнувших жаждою уст,
Где истинно Родина наша, -
Туда всей душою стремлюсь.

Пусть смоют небесные воды
Мои заблужденья и вздор,
Приветствую в небе Свободу!
А рабству земному – позор!

БЕЗМОЛВНОЙ НОЧЬЮ ТИХОКРЫЛОЙ

Безмолвной ночью тихокрылой
Сижу у окна одиноко,
К звезде посылая высокой
Посланье, как спутнице милой.

Воспрянувши с новою силой
Навстречу к воротам Востока,
Где Лик лучезарный и милый
Ликует на троне высоком!

С лучами Его всё яснее -
Души раскрываются тайны.
И в Небо, влюбляясь сильнее, -
В ларец этот звёздный, хрустальный.

Звездой осенённый высокой, -
Моей собеседницей милой,
Душою стремлюсь к солнцеокой -
Подруге моей солнцекрылой!

К СТАДУ НЕБЕСНЫХ КОРОВ

В Горнем вы, - кто с краюхами хлеба, - 
Вышли к небесному стаду коров,
Чтоб подоить звёздное небо -
Из вымени дальних миров.
В небе - красное колесо кружИтся,
Явственней слышатся сфер голоса:
"Скоро новая в Небе звезда родится -
Звёздный Ковчег распустил паруса!"
На земле - Любовь лишь звёздного роста, -
Обретший её, сердцем осознавал, -
Как возвышенно и как это просто, -
Кто до вымени Большой Медведицы доставал.
Ветер Лотоса* - в межзвёздных странствиях
Кто аромат цвета неба вдыхает, -
Смерчем времени, влекомый в Пространство,
Родину-мачеху вмиг забывает.
Аленький цвет - с виду, словно хрустальный,
Издалека аромат его, сердцем слышим:
Вдруг открываются в нём звёздные тайны,
Тем глубиннее, чем горы выше.
Солнце второе вот-вот родится!
Звёздный ковчег - мчит на всех парусах!
Красное колесо в Небе уже кружИтся -
Явственней слышится - сфер голоса!
Лестно владеть мне цветком неба алым,
Можно в долину с вершины спуститься.
В этом хрустальном сосуде немало
Белого млека от Неба храниться.

Если примерил папаху Казбека,
Накинув на плечи руно Эльбруса, -
Станешь другим ты совсем человеком, -
Звёздных дел мастером станешь искусным.

На колесе, обозреть Мирозданье -
Счастливо катишь по Млечной Дороге.
И по ступеням стихов хрустальных -
К звезде Полярной возносишься к Богу.

К НОВОМУ КОВЧЕГУ

Если ты, поэма-песня,
Свой корабль направишь в гавань,
Знай, что там тебе не скажут,
Что ты зря хлебаешь воду.
Там все умники большие
Понапрасну слов не тратят,
Пальцы веером не вскинут,
Как яичко - не облупят.
Веришь, ты, или не веришь, -
Как яичко - не облупят.

Так что ты, поэма-песня,
Курсом верным выступаешь:
Дончака с беспечным другом
К рифам точно не прилепит.
Вот уж новый быстроходный
Им корабль давно готовый,
И кричит им громко в рупор
Рыжий-рыжий капитан.
Веришь, ты, или не веришь, -
Рыжий-рыжий капитан:

"Сто чертей и три акулы,
Шевелитесь вы, канальи!
Карабель мой ждать не станет -
Нерадивых и беспечных!
Живо, крабы, шевелитесь!
Мы уже выходим в море -
К дальней гавани заветной,
К солнцеродным берегам!..
Веришь, ты, или не веришь -
К солнцеродным берегам!

Там на острове вас встретят,
Словно греческих героев!..
Умников корабль, однако -
Не представит к орденам.
Умников все опасайтесь,
Будьте с ними осторожны:
На крючок не попадайтесь.
Пусть их - через пень-колода
Всюду грешных поджидает.
Веришь, ты, или не веришь -
Пень-колода поджидает".

И гудком своим протяжным,
Известивши отправленье,
Пароход взял курс - к Востоку,
К дальним тёплым берегам,
Где созрели апельсины.
В добрый путь, славяне-братья,
В сердце с Богом и с молитвой
На устах - плывите с миром.
Веришь, ты, или не веришь,
Но плыви с молитвой, с миром.

ЗЫБКА* НЕБА

Ветер зыбку неба раскачает,
Я младенцем в млечный путь гляжу;
Если звёзды мне не отвечают, -
Господу послания пишу.

Господи, мне выпало ненастье:
Нет ответа от моей звезды.
Подари, Отец, коня на счастье,
Но донского... можно – без узды.

Я любовью песенной поглажу,
Гребнем сказок гриву расчешу,
И ячменным золотом уважу,
И донской волною остужу.

Загляну в глаза – протуберанцы,
И скажу ему не для словца:
Пусть любовь услышит в этих стансах
Все сердцебиения донца.

Пусть она не сердце трон воссядет
Ненадолго, – времени там нет.
Пусть она добром меня помянет
И подарит ласковый привет.

Если хочет, пусть не отвечает;
Видит Бог, - я в мыслях не грешу.
Ветер зыбку неба пусть качает,
Больше ни о чём не попрошу.

* Зыбка (казачий фольклор) – детская люлька

ПЛЫВИ К ЗАВЕТНЫМ БЕРЕГАМ, ЛАДЬЯ!

Над розою, над пышностью её
Справляет осень торжество своё.
Опала роза чайная моя,
Плыви к заветным берегам, ладья!

Не покидал я этот мой цветник
До исполнений чаяний моих...
Увижу ль вновь я, - этот сад в цвету,
И ангела хранителя в саду?!

Цветы, свои мне песни лепеча,
Стояли горделиво, как свеча.
И розы кубки подняли свои
Пьянили песней сердце соловьи!

Опала роза чайная моя.
Плыви к заветным берегам, ладья!
Справляет осень торжество своё
Над розою, над пышностью её.

Ночь ярче дня блистает с высоты
И осыпает звёздные цветы.
Счастливыми бываем мы вполне,
В своих мечтаньях, в грёзах и во сне.

Когда, цветы нам песни лепеча,
Стройны и горделивы, как свеча.
И розы кубки вознесут свои,
И опьянят сердца нам соловьи.

БУСЫ НЕБЕСНЫЕ

Перед тем, как песню
Богу зачинать,
Я слова для бусин
Начал подбирать.

Слов заветных грани
Стал полировать,
Разными цветами
Заставлял сверкать.

И на нить с любовью
Я их нанизал,
Те с молитвой Богу
Бусы показал.

И услышал голос
Из глубин души,
Словно злато-колос
Бусы хороши!

Помни непрестанно,
Бога возлюбя,
Бусы эти станут
Охранять тебя.

И с тех пор по бусам
Песни я пою,
Господу Иисусу
Долг свой воздаю.

УЛЕЙ НЕБЕСНЫЙ

Утром конь – багряный,
К ночи – вороной, -
В единой конюшне,
Под крышей одной.

Силился постигнуть
Господа – невмочь;
Только Ты  Единый
В силах мне помочь!

И Твоя мне милость,
Твой нектар и яд –
Для души всё мило,
Выше всех наград.

Лишь Тебе, мой Боже
Нас спасти дано,
Без Тебя челнок мой
Лег бы уж на дно.

Сохраниться ль дух мой,
А быть может, - нет.
Сохрани земной мой
Трудный к свету след.

За Любовь даруешь
Сердцу благодать,
Как Тебе, мой Боже
Должное воздать?!

Всё нас в мире старит –
Начал понимать,
Лишь Любовь подарит
Сердцу благодать.

Много звёзд сияет,
Много светит, но, -
Нас обогревает
Солнце лишь одно.

В соты дружно собран
В срок душистый мёд;
Улей только добрым
Дружеством живёт.

Нам вот также должно
Влиться в дружный строй,
Приносить сколь можно
Мёд наш в улей Твой!

НЕБО МНЕ НЕВЕСТА

Думал я: созвездьем
Станут мне друзья,
Но враги любезней
Стерегут меня.

Коль заметят в ком-то
Искру красоты,
Дружно начинают
Путы им плести.

Под своим что носят
Сами колпаком,
Все тайком разносят
Мерзости о нём.

Кто людским сужденьем
Вражьим осуждён,
Знает, суд коварен
И жестокий он.

Так же верно знает,
Сколь напрасен труд:
Рты людскому роду
Чем-нибудь заткнуть.

Мудро поступает,
Кто в злосчастный час
На общенье с ними
Наложил печать.

И вручая Богу
Мысли все свои
В песнь Ему слагает
В приисках любви.

Пусть друзья, подруги,
Пусть и вся родня,
Нарекут безумцем,
На чём свет, кляня.

И чем чище сердцем
И душою он,
Тем лишь большей злобой
Будет награждён.

Сколько мог, крепился,
Сколько мог, терпел,
За пределы дома -
Выйти, уж не смел.

Если б не судьбины
Этой злая власть,
Свой приют оставил,
Вновь не возвратясь.

Утешенье было
Только лишь одно:
Солнца луч заглянет
Поутру в окно.

Словно опьянённый
Новой встречей он,
И от каждой встречи –
Больше опьянён.

С каждым новым утром,
Светом награждён:
Пляшет со слезами,
Бьёт в ладоши он.

Или песнь привета
Солнцу запоёт.
Закружиться в танце,
Ходит взад-вперёд!

«Солнышко-невеста,
Обрати свой взор!
Дай мне наглядеться
На златой убор!

Посмотри, невеста,
Всеми я забыт,
Ото всех я в келье
Нищенской сокрыт.

Аромат чудесный
Сердцу донеси,
Милая, помилуй!
Душу мне спаси!

Я ли не восторжен
Дивной красотой!
Мир ли не покинул
Бренный и пустой!

За красоты неба
Душу отдаю,
Без красот небесных –
Песен не пою!

Небо мне и счастье.
Небо – и беда;
С небом не расстанусь
В жизни никогда!

Небо – ты невеста!
Дай надежду, дай!
Чтобы не оступился,
Не ступил за край.

Клад Тобой подарен,
Сберегу его,
От косого взгляда
Змея своего.

Счастья не стяжают
Только люди те,
Кто путь завершает
В гиблой суете.

ПОСВЯЩЕНИЕ МУЗЕ.

В орфическом во хмеле
Герой упал на землю, -
С Олимпа он свалился - от Богов;
И появилась Фея,
Надев ему на шею
Гирлянду Многозвездную Цветов.

Герой от сна очнулся,
От Музы встрепенулся,
И образы вокруг себя метал!
Заговорил стихами,
И звёзды пели сами, -
Театр -  из Гирлянды оживал!

И сцены Мир вращался,
Герой тот час общался,
Так с образами, как с самим собой.
Что было виртуально,
Что было натурально?! –
Один лишь знал он - славный наш герой.

Весь мир его видений,
Был лирой пробуждённый;
И ближе стал тот мир, чем жизнь сама;
Он собственным хотеньем,
Все пробуждал виденья,
Всю музыку и песни, и слова.

Само собой всё пелось,
Само собой смотрелось,
Так был театр в театре возрождён.
В нём - души возбуждались,
Игрой воспламенялись, -
Мир в созерцанье сказочном, как сон.

В том чистом созерцанье –
Звёзд Млечное мерцанье,
И музыка волшебная Небес;
Нам видится воочию
Волшебный дождь цветочный,
И зрителя с актёром вяжет песнь.

В единое искусство -
Все связаны искусно,
Здесь объективность рядом и субъект.
Сам мир – Творец искусства,
Как Солнце - автор утра,
И звёзды сами пишут пьесам текст.

А разум наш едва ли
Текст пьесы осознает,
Подобно, как картины полотно:
В ней знания о силе,
Тех воинов с картины,
Нет, даже на горчичное зерно.

Так пусть искусство наше,
Той сказки будет краше,
Где все глаза глядят самих себя!
Прошу: актёр и зритель,
Свой взор соедините,
В театре, – сердце музыки любя!

ГИМН СОЛНЦУ

На Востоке светом ярым,
Туч скопленье, рассекая,
Зорька утра занималась,
Всеми красками играя!
Воссияй же Розой ярче,
Лепесточки, распуская,
Здравствуй, Солнце! Здравствуй утро!
Здравствуй, зорька золотая!

Пук лучей, пробившись к жизни,
Светом Землю озаряли,
Зазвенев, как струны арфы,
И кудрями засверкали.
Наполняли душу пеньем,
То - forte, то, замирая, -
Музы - в сердце, кровь – по жилам,
К песнопенью пробуждая!

Песнь сама самозабвенно,
Исступлённо проплывала,
Душу золотой иглою –
Сладко-сладко прожигала.
Хоры на душе запели,
В ней костры ярей зардели,
Отзывались дрожью в теле
Звуки пикколо  свирели.

И душа свирелью стала;
Солнцу трепетно внимала.
Начинала песня литься,
И в лучах его искриться!
И душистые жасмины
Распускали лепесточки,
И росинки  зазвенели,
Как волшебные звоночки.

Жизнь моя – частичка Солнца;
На ладье его мелодий -
По сверкающим стремнинам –
Шла в объятия природе.
И лучи на волнах пляшут -
К изумлению очей.
Жизнь моя, бери богатство
Утра солнечных лучей!

Из сокровищницы света, -
Дар нетленный, дар чудесный!
Нанижу на нити бусы
Солнцу трепетные песни!
Пусть сребристым перезвоном
Напевают ключевым,
И сверкают, как алмазы
Все на нитях дождевых!
 
Солнце, Солнце! Гимны наши
Принимай в своих чертогах!
Очищай огнём блаженства
Нам печали и тревоги!
Пусть сердца сольются с гимном,
В общей песенной отваге!
Солнце, Солнце, ты нам даришь
Звёзд пленительные саги!

Воссияй же Розой ярче,
Лепесточки, распуская,
Здравствуй, Солнце! Здравствуй утро!
Здравствуй, зорька золотая!
На Востоке светом ярым,
Туч скопленье, рассекая,
Зорька утра занималась,
В сердце красками играя!

САД ЭДЕМА

Заходите в Сад Эдема – не стесняйтесь.
Откровенно: этой встрече буду рад:
Станем вместе мы лелеять дивный сад, -
Каждый день познаний яблоко срывайте!

Заходи, Адам и Ева – не стесняйтесь, -
Золотые чудо яблоки висят!..
Вот достойный слёз любви - Эдемский Сад! –
И вкушайте Знаний Неба и влюбляйтесь!

Есть на яблоне той ветви, - им цвести!
Есть и завязи – им соком наливаться!
Есть уж спелые и сочные плоды, -
Их вкушая, можно искренне влюбляться!

Так вкушайте Плод Небесный и влюбляйтесь!
Пусть наполнятся восторгами сердца!
Здесь не будет вашей Радости конца,
И садовника Эдема прославляйте!

Заходите в Сад Эдема, - буду рад!
Станем вместе мы лелеять Божий сад!
Каждый день в саду по яблоку срывайте,
И слезами счастья корни поливайте!
Приглашаю, приглашаю в Сад Эдема:
И Адама и восторженную Еву!

ГУБНАЯ ГАРМОНЬ

Я, скиталец-мим, - в гармонь свою влюблённый,
Росинант мой, верный мне - не упадёт.
С детства был казачьей песней увлечённый, –
Где невольно сердце певчее поёт!

Долго я искал судьбу свою по свету, -
Месяц-парус плыл по лунному пути;
Вот теперь решил сложить я песню эту,
Чтобы легче было Истину найти.

Как гармоника губная заиграет,
Так любая птаха - соловьём поёт!
Вся в цвету лиана, - бук свой обвивает,
И павлин, танцуя, ливень призовёт.

Потому я этой песней увлечённый,
Потому душа так искренно поёт, -
Что скиталец-мим, в гармонь свою влюблённый,
Полюбил и горемычный свой народ.