Безысходность будничной суеты

Теряясь в безысходности будничной суеты, мы теряем также самих себя, мы теряем свое я, свое alter ego, становимся всего лишь игрушками в расчетливых руках умелого кукловода.
Находя дорогу среди путницы ночного сна обратно, в наш скучный мир, становимся уже нет те.
Знаете что? Каждое утро мы просыпаемся другими, как будто путешествие по просторам сна, такое чувственно-непреобразимое и невоплотимое в нашем мире, затрагивает душу где-то глубоко в ее синих водах и затем ее осушает, как осушают ненужные и опасные болота.
И там на дне остается лишь рыба-кит, у кого-то рыба-меч - ну, понимаете ли, кто кем является - и она тщётно бьется, и уже молит о спасительной  смерти всевышнего правителя, но тот холодной усмешкой дарует ей бессмертие, продлевая ее муки.
А кто-то лягушка-путешественница - покидает своё болото и спокойно живёт в чужом, пока не осушат и его. Тогда она покидает и его, и его хозяина, и ищет себе новое покровительство.
Кто-то сами-знаете-кто в омуте - сидит и молчит, пока никто не мутит его безмятежную воду.
Кто-то одиночка, а кто-то живет косяками. Кто-то планктон, а кто-то даже ни разу не видел солнечного света. Кто-то хищник, а кто-то добыча. Кто-то пишет, а кто-то читает. Кто-то творит, а кто-то разрушает. Кто-то поет, а кто-то слушает. Кто-то болеет, а кто-то лечит.
Кто-то добрый, кто-то злой.
Теряясь в безысходной однообразности приторных дней, мы забывает об этом. Мы теряем своё особое предназначение, презираем или вовсе не видим его.
Мы становимся другими, но остаемся одинаковыми.
Эта приторность медленно губит и делает жизнь скучной и легкой. 
Ничего волшебного и необычного.
У всех и каждого то же осушенное болото или тихий омут, все мы полузадушенные жизнью и ещё больше душащие себя дымом сигарет, выхлопными газами, кострами и пепелищами... как будто не замечаем, что сами уже настолько высохли, что нас можно как сушняк бросать в огонь, да и то не факт, что он не выплюнет нас обратно, нате мол, давитесь этой грязной пошлостью сами...