Десять лет. Глава 3

И вот вернулся я к тебе,
Столица, град достопочтимый,
Мой молчаливый друг старинный,
Угодно, видно, так Судьбе.

Нет, не к лицу мне грусти след.
Ты ещё молод, я – подавно!
Ах, как всё в этом мире странно:
Пишу стихи, хоть не поэт…

А нынче в городе всё ново:
Архитектура, нравы, быт.
А образ прошлого забыт
(Как забывается всё скоро!)

Не признаём мы старину,
Нам пыльным кажется, всё, тусклым,
И мы, своим мышленьем узким
Подводим подо всем черту.

Хотя бы поучиться раз (!)
чему-нибудь, но мы упрямы:
Свои ошибки ищём рьяно,
Да!...И находим их подчас…

Погоды чудные стоят,
Природа дышит вдохновеньем,
Душе  – покой, отдохновенье,
Куда б не обратился взгляд.

Вот только у меня хандра,
Во всём бессонница повинна,
Балы спасают, вечера -
Съедают ночи половину…

Белых ночей прекрасен вид,
Но для поэтов и влюблённых,
Для чувств их вечно потаённых…
Причём здесь я? Я не пиит.

И не влюблён, спасибо, Боже,
Что чепуха меня не гложет!

Я весь в делах, я устаю,
И раздражён подчас безмерно,
Всё оттого, что плохо сплю,
И просыпаюсь тоже скверно.
Что день, что ночь – неясно тут,
Как люди здесь вообще живут?!

Дожить бы как-то до утра!...
«Вставайте, господин! Пора», -
Слуга индийский чай приносит
На позолоченном подносе.

Потом я завтракать иду,
Готовят в Петербурге знатно!
Потом на службу и обратно,
Затем полночи  на балу…

Меня знакомят с дворянином,
Он статен и, хотя в летах,
Он в обращении приятен,
С улыбкой лёгкой на устах,
Себе давно он цену знает,
Других не меньше уважает,
Его же – носят на руках.

Сейчас – он важный офицер,
Достойно государству служит.
И, да, не бедствует, не тужит,
Читаю это на лице.

Мы с ним о многом говорим,
Он остро шутит, но элегантно,
Он  в прошлом явно звался франтом,
Судьбой и дамами любим…


Его супруга – редкий клад!
Так говорят, но я не видел…
(Её увидеть был бы рад,
Но, видно, Бог меня обидел).

Ну, что ж… я зван на ужин к ним,
Там всё увижу самолично.
Ведь торопливость неприлична,
А я… приличный господин!