Вокруг клопа

Митрич позвал меня на опыты.
 Он их ставил в своей знаменитой питерской коммуналке на Невском проспекте.
 Встретил меня Митрич, как всегда – в телогрейке и треухе, бодрый и подтянутый.
 В комнатёнку к нему надо было идти длинным полутёмным змееобразным коридором. Где-то высоко и тускло мигала лампочка.
 – Ну! – Митрич радостно подтолкнул меня к микроскопу. – Гляди в оба!
 И я, повинуясь его харизме, заглянул сначала левым глазом, потом правым, а затем уж двумя сразу. Внизу что-то шевелилось. Едва-едва перебирая лапками.
 – Вот! – торжественно оскалился Митрич, – он самый!
 – Кто он? – заинтересованно спросил я.
 – Клопус вульгариус – обыкновенный, значит, – охотно пояснил Митрич. И добавил почему-то ласково: кровопивец родимый.
 – Ага, – сказал я, – а в чём же суть опыта?
 – А в том, – загадочно молвил Митрич, – что клоп-то уже того, находится в фазе нирваны, как я это определяю.
 – То есть?
 – То и есть, что кровушки уже нашей народной насосался и выпал в нирвану. Или, по-научному говоря, – в эдем. Кайфует и лапками радостно шевелит.
 – И только за этим ты меня позвал? Только и всего?! – я был обескуражен.
 – Это первая часть Марлезонского, так сказать, балета. А вот и вторая!
 И продвинутый Митрич врубил интернет. Экран замигал, и появился сюжет задержания мэра города Укропинска.
 Мэр укладывал взятку – пачки с пятитысячными купюрами прямо на стол. Слоями. Вот пятый слой, вот девятнадцатый.
 Потом показали уже скромный мэрский дворец с бойницами, увитый плющом и белыми розами.
 Там, в подвале, пачки с купюрами уже росли по вертикали. Наподобие небоскрёбов.
 – Впечатлился? – довольно потёр руки Митрич. – Борьба, так сказать, с коррупцией…
 – Да я таких опытов по телевизору каждый день десятками наблюдаю, Митрич! Эх, потерял ты, видать, квалификацию! Где твоя хвалёная новизна и оригинальность? Где хватка твоя научная?! Не вижу, Митрич!
 – Эх-ма! – только и крякнул Митрич. – Ты ведь главного не углядел… Не подытожил.
 – Чего главного-то?
 – Да выводов аналитических! Это ведь, почитай, в науке моей первое дело! А выводы таковые: клоп хоть мал и вонюч, а свое место в природе знает: насосался сколь надобно – и в нирвану. А человечек? Вроде уже взял, что потребно его естеству, а всё мало! И сосет до тех пор, пока… Вот так, с поличными… По этапу. Нет, клоп – он всё ж поблагороднее будет! По-бла-го-род-нее! Что бы там разные душеведы не утверждали. Вот такой мой аналитический вердикт!
 И Митрич прильнул к окулярам микроскопа с блаженной улыбкой.


 11 июля 2013 г.