На бахче

  - А где Ванька? – громко спросил тётку Нюру забежавший во двор Василь.
        - А ты будто не знаешь! Где ж ему быть? Ты что, не был с ним?
        - Где? – недоумевая, вопросом  на вопрос ответил маленький Васятка.
        - Пойди, посмотри, где! – она сердито махнула рукой в сторону входной двери. – Мало вас колотим, никак всё не нахулиганитесь! – не унималась тётка Нюра.
        Восьмилетнему мальчишке стало не по себе, и он хотел было развернуться и убежать со двора своего верного друга и троюродного брата Ивана. Но услышавший  знакомый голос Ваня громко крикнул из сеней:
        - Васька, я тут, иди сюда.
 Васятка помчался на голос друга, распахнул широко дверь и остолбенел, увидев странную картину: в большом алюминиевом тазу, опустив штаны, сидел Ванятка, ёрзая туда-сюда и кряхтя. Из глаз его катились крупные, как горошины, слёзы.
        - Ты чё… ты чё тут расселся?  Айда на рыбалку!
        - Я уже нарыбачился! Меня мать теперь никуда не отпустит! Сказала: «Привяжу на цепь, будешь месяц сидеть».
        - Да что тут у вас случилось? 
        - Будто не догадываешься!  Чё, забыл, как Мирон обещал  пустить пулю в мягкое место? Вот и пустил, вместо пули, целый килограмм соли!
        Тут Вася, кажется, стал догадываться, что случилось.
         А случилось следующее. Недалеко от села, где жили ребятишки,  располагалась совхозная бахча. И зачем только посеяли её так близко?  Ну как было удержаться ребятне, чтобы не полакомиться сладкими, как мёд, арбузами и песочными, ароматными дынями.  Уж чем только не пугал ребят совхозный сторож, как только не наказывали родители – всё было бесполез но: неуёмная ребятня была неудержима. Как магнитом, тянуло их на бахчу ещё и потому, что все в те годы недоедали, жили скудно. Середина пятидесятых. Время нелегкое, особенно, для многодетных семей.
        И вот  в один из прекрасных дней пацаны решили взять бахчу штурмом.
 Рано утром они встретились в восьмером на краю села. Мальчишки были примерно одного возраста -  одиннадцати-тринадцати лет. Было решено – мгновенно забежать  врассыпную на территорию бахчи и быстро набрать арбузов и дынь столько, сколько сможет унести каждый.
        - Ничего, Мирон не будет стрелять, это он только пугает. Ну, а если и выстрелит холостым, не страшно, - заключил Санёк, главный в группе.
 Окрылённые жаждой полакомиться спелыми, вкуснейшими во всём мире арбузами и дынями, ребята двинулись на бахчу.
        Подойдя поближе, они рассыпались по полю и ну, собирать спелые фрукты. Глаза разбегались, хотелось выбрать плод покрупнее и надо действовать мгновенно. Но тут, откуда ни возьмись, у шалаша показался  Мирон и стал кричать:
        - А ну, марш отсюда, сейчас буду стрелять!
        - Ну и стреляй, твоя, что ли, бахча? – выпалил кто-то из ребят.
        - Я кому сказал?!
        - Ребя, айда по домам! - скомандовал Санька.
        Но нерасторопный Ваня ещё не сорвал ни одного арбуза, а мальчишки уже стали убегать. Ванятка нагнулся, чтобы  поднять с земли тёмно-зелёный крупный плод, но раздался выстрел, и  мальчик упал от пронзившей его боли.
        - Ах, гад, убил! – подумал  Ванька, но полежав несколько секунд и поняв, что живой, он вскочил и, хромая на обе ноги, поплёлся в село…
        - Ну что, ещё полезешь воровать? Получил урок? – ворчала вошедшая в сени тётя Нюра. – Вася, а ты не хочешь на войну сходить? Вон, один раненый уже есть, да только медаль никто не даёт… Вставай, я воду заменю, - строго сказала она, держа сына за ворот рубахи и помогая подняться.
        От стыда и боли мальчишка не знал, куда деться.
        - Всё, Васька… Говорил нам дядька Мирон, чтоб не воровали. Лучше бы попросили, он бы всё равно дал, вон какая бахча огроменная да ещё и не его. Больше никогда не буду воровать, лучше спрошу, - заключил Иван и вновь сел в таз с чистой водой.