Космос кончается

Небо, изрытое ласками челюстей
Смылось, швырнув облака расточительно.
Молодость фарсом о лопасти честности,
Образование сбило учителя.
Гул истребления, раж невесомости,
Детский кошмар бриллиантовой зелени.
Выдано каждому здесь по способностям,
Труд исчисляется нормой безделия.
Шарж расклешенный – резня в Нерезиновой,
Вечный автограф на празднике памяти.
То потребляете корки корзинами,
То бытие перепалками драите.
Скомканный ветер играет клавирами,
Парусом юбки, венками и шлюпами.
Космоса нет – заключаю, бравируя.
Дырочкой в правом боку нервно хлюпая.
Я учинил чудеса мацерации:
Отдал концы вместе с косностью личности.
Влажный след неба, наколотый лацканом
Мокрой собакой пропахла наличность вся.
Пошлые связи утрачены литерой,
В тёмном чулане сломалась комедия.
Космос искрится за дверкой кондитера,
Смальта по лестницам сыплется медленно.
Хрупкое сальдо тасуют Бессмертные:
«Что же вы, милый волчонок, запомните?
Ткань театрального, тени инертные,
Теплые кофты, мещанские комнаты?»
Кайзер, захватанный в гипоталамусе
Плакал, кляня карнавал мескалиновый.
Стрельчатый скальп завещал ему: кланяйся!
Пели малиновки смело. Калиновый
Мост обручал по расчёту немерено.
Гиперреальности перст гуттаперчевый
Вывел рекорд интермеццо доверия -
То было калейдоскопом проверчено.
Холодом вечно смеялось высокое:
«Космос кончается гроздью смородины!»
Влажный след неба – да ноги осокою.
Я тосковал по не найденной родине.
Тени скользили под мост дуремарами.
Я возвращался. Заматывал натуго
В небе – хоть чьей-то рукою замаранный -
Воздух, облепленный створчатой радугой.