Глава шестая

 Лидка Коверко нагнулась над грядкой с луком. На соседнем огороде что- то делает Наташка Янтарёва.
- И-е-е-е-хи-хи-хи,- вдруг рассмеялась Лидка,- Наташ!-
- Чего, Лид?- отозвалась Наташка.
- У меня там ничего не видать, я ж без трусов-. - Не видно, работай.-
Лидка так озаботилась деликатностью своего положения, потому как в те годы даже сорокалетние женщины, повинуясь моде, стали носить платья выше колен.
Но у Лидки свой стиль. У неё трусы - панталоны по колено и, если они надеты, то всегда выглядывают из - под платья. Такой наряд выглядит обескураживающе.
-У-гу-гу-гу-гу,- пронёсся Лидкин сын Андрюша в дворовый туалет, расположенный здесь же, за сараями у огородов.
- Дрюша, Дрюша,- кричит мать.
-У-гу-гу-гу,- раздаётся из туалета.
- Сходи в магазин, купи восемь банок мыныеза, – просит Лидка.
- Не пойдуууу,- отвечает туалет.
- Гадыыыы,- заголосила Лидка на всех детей разом.- Замучилиии, весь жегудок из- за вас испортига. Лидка, как и все её дети, не выговаривает букву «л».
- Лид, зачем тебе столько майонеза,- спросила Наташка.
- Дык, они его с хлебом жруть,- отвечала Лидка.
Андрюша в это время уже умчался во двор. Он собрался с Вадиком Янтарёвым на рыбалку в карьер.
Карьер- это довольно большая территория, подступавшая вплотную к Цементному заводу. Примечателен он был своими водными артериями, каналами, одинаково прямыми и такими разными. Одни были протяжённые и глубокие, другие короткие и относительно мелкие. Особо удивительно, что вода в них была разнообразная: в одних - чистейшая, тревожно- тёмная, в других голубая, как в море, но чаще всего мутная, молочного цвета. Берега именно этих каналов были усыпаны известковыми отложениями, состоявшими из окаменевших раковин и зубов древних обитателей морских глубин. Их было так много, что это перестало удивлять. Однако взяв в руки окаменевшую раковину или похожий на пулю зуб древнего обитателя водной стихии, очень наглядно можно было убедиться: да, миллионы лет назад здесь были океанские или морские глубины. А в меловом карьере, где добывал полезные ископаемые огромный, с пятиэтажный дом, шагающий экскаватор, захватывало дух при рассматривании многометрового среза породы. Верхний слой, метров в десять, как раз и состоял из окаменелостей морских животных, далее шёл слой серого, неоднородного мела, ещё глубже мел становился плотней и приобретал желтоватый оттенок, и, наконец, в нижнем слое был уже снежной белизны и очень плотный. Понятно, что
не каждому случалось в своей жизни видеть такой наглядный пример развития нашей планеты.
Были в карьере и зелёные поляны из разнотравья, и причудливые, как в джунглях, заросли, где можно было построить шалаш, о котором никто не будет знать, кроме своей компании.
Ребята много времени проводили на просторах карьеров. О том, что здесь собирали лопухи мать-и-мачехи, уже говорилось, но основное - это купание и рыбалка. В чистых каналах вода была холодная, видно ключевая, поэтому подолгу барахтались в «меловых» каналах. Все здесь и научились плавать. После такого купания волосы на голове становились жёсткие, как щётка, благо, родители заставляли стричься «под чубчик», потом «под польку», и наконец «под канадку».
Зимой здесь же катались на лыжах с крутых горок, в конце которых строили трамплин, и каждый пацан не раз приземлялся мягким местом за трамплином.
На каналах расчищали лёд, гоняли шайбу дотемна. Чаще обходились без коньков, просто бегали по льду, как заведённые. Крепкие клюшки были только у братьев Коверко, Миши и Андрюши. Им их делал отец из хорошего дерева, гладко обстругивал и вклеивал толстую фанеру. Остальные ребята клюшки мастерили сами и обматывали изолентой для крепости. У Вадима Янтарёва так и остался на всю жизнь шрам на руке от зубьев пилы, неудачно сорвавшейся при пропилке паза.
В этот карьер и собрались Андрей с Вадиком на рыбалку с самодельными удочками из ореховых прутьев. Решили пойти на «Синеву»- канал с голубой водой.
Сидели, ловили себе пескарей, карасиков, линьков да нанизывали на кукан, сделанный из двух палочек и лески. Так прошло около часа. Вдруг Андрюша заёрзал, привстал, опять сел и выдал:
- Вадя, у меня идея!
-Это какая ещё?- удивился Вадим.
- Давай сходим домой, поедим и опять придём.
- Зачем, Андрюх, давай ещё часок половим и вообще уйдём домой,- смеётся Вадик.
- У-гу-гу-гу-гу,- загудел Андрюха,- вечно ты такой. Что, вырос и длинный? Я жрать хочу-у-у-у.
Стало понятно, что рыбалка закончена.
Во дворе Андрей уселся на лавку и уплетал хлеб с майонезом, за которым сходила старшая сестра Валя.
Тётя Лида с раннего детства всё хвалила свою дочь Валю:- Она и рукодельница, и чистюля, всё умеет, всё делает. Минуты на месте не сидит.
Валя, может, и вправду много работала, так как от неё постоянно сильно пахло потом. Как она училась, сведений не было, но тётя Лида говорила, что хорошо.
Школа, местный техникум, по окончании которого уехала Валя по распределению
в какие- то отдалённые места. Тётя Лида поплакалась, а потом регулярно рассказывала соседям, как дочка хорошо устроилась, и как её уважают. По прошествии трёх лет тётя Лида начала осторожно говорить, что Валя возвращается….с дочкой Оксаной, а муж подъедет позже. Только народ сразу смекнул - нагуляла. Так и оказалось. Только не это главное. Вернулась Валя с
маленькой дочкой, не прошло и месяца, как соседи знали, что она пристрастилась крепко выпивать. Пила Валя одна, иногда с Таней Бабушкиной на пару. Хотя это тщательно скрывалось, но все знали, когда и сколько Валя выпила, и какую «фортель» выкинула. А за Оксаной всё больше приглядывала баба Лида.
В небольшом отступлении надо сказать, что в районе Цементного завода новые дома давно уже не строились, а в пятнадцати километрах, за рекой, быстро вырастал новый микрорайон для работников Цемзавода, который к этому времени значительно увеличил свои мощности. И постепенно все родители начали получать квартиры в этом микрорайоне, но жить оставались на старом месте, отдавая их подрастающим детям. Вот и Валю с дочкой поселили в такой квартире. Тётя Лида перестала что-то рассказывать о дочке. Однако было известно, что к Вале вскоре подкатил Коля, только что освободившийся из тюрьмы и не имевший за душой ничего. Они сошлись на удивление быстро. Более того, вскоре она родила мальчика Сашу, а вслед, о боже! Валя родила ещё и двойню: Ивана и Максима. Но пить Валя не перестала. На пару с Колей этим заниматься было даже веселей.
Лидия Ильинична сильно погрустнела и постарела. С Валей у неё были связаны все надежды на счастливую старость.
Это страшно, когда рушатся надежды которые человек связывает со своим продолжением, со своими детьми.