Сонечка

Сдерживая гул из грязных улиц,
На клинке багрит немая сталь.
Рунопись течет, слегка прищурясь,
Рунопись . Ложись и умирай.
Грязный порох вышитый на ложе.
Ложе - одр смертный - так и знай,
И курок за зря тут взводят, может
Станет чутко-громким хриплый лай.
А иконы стоптаны в разврате,
Изничтожены и стерты смертью в прах.
Ярко-алое, коралловое платье
Развивается как знак в его руках.
Души вплюнуты пороками ошибок,
Изнывают под нахлынувшей жарой,
Мир в рутине, мир так мирно зыбок,
Зыбок, тонок гавчащей гурьбой.
То распнут, то искалечат сердце,
Ведьма-дура хохотать пришла.
Черти с ней, кровавою невестой
Здесь в тумане вдруг луна взошла.
Однорукая, кривая до безумья.
Безобразная до праведной молвы.
Безобразна, как просроченные люди
Жарят на последние шиши.
Поднимаясь в тени беспризорни,
Она шла, овеяна молвой.
Каждый в ноги кланялся. Позорней
Не найдешь ты участи такой.
Дева, но не ровня в достиженьях.
От ее тепла бросает в дрожь.
Крылья сломаны. Дурное навожденье -
Прошлого с разбега не вернешь.
Она тут Царица и Богиня.
Но противна ей молва ползущих душ.
Перед ими всеми - да, святыня.
А в реале - по панели путь.
И никто не знает страшной тайны,
Что она скрывает в глубине.
Взаперти сундук. И сердце в мае.
Там весна покоится на дне.
Поклонитесь в ноги же, безумцы!
Не наряду, не разврату, нет!
А за то, что ради семьи людной
На панель пошла в семнадцать лет.